«Инфантилизм» и право на несогласие с войной
Когда человек говорит, что «осуждает все войны», ему часто отвечают:
Ну а как же реальность? В жизни всё решается кулаком. Значит, ты просто инфантилист, не понимаешь, как устроен мир.
Этот приём стал настолько привычным, что воспринимается как зрелость и реализм.
Но по сути это не аргумент — это форма моральной капитуляции.
За последние годы оправдания применения силы звучат почти одинаково — независимо от стороны и повода:
— «Мы не захватываем, мы спасаем».
— «Мы восстанавливаем порядок».
— «Мы защищаем своих».
— «Мы просто ответили на агрессию».
— «Они сами виноваты, слишком долго провоцировали».
Каждое из этих объяснений можно вставить в любую войну любого времени — поменять флаги, названия и лозунги, и смысл не изменится. Это универсальный шаблон легитимизации насилия.
Когда-то им оправдывали интервенции ради «демократии», потом — ради «освобождения от фашизма», теперь — ради «денацификации» или «борьбы с террором».
Но в основе всегда одно и то же: уверенность, что убивать можно, если придумать достаточно правильное объяснение.
Но если следовать этой логике, то оправдывая одну войну, вы оправдываете все.
Если «кулаком» можно решать СВО — значит, и АТО тоже «была вынужденной».
И у нацистской Германии тогда тоже «не было выбора» начать Вторую мировую.
Ведь в каждой войне есть те, кто убеждён: «мы просто ответили на агрессию».
Самое интересное, что обвинение в инфантилизме предъявляется не тем, кто верит, что насилие решает всё, а тем, кто отказывается это принимать.
Тот, кто говорит «война — трагедия», оказывается «наивным».
Тот, кто говорит «убийства нельзя оправдать», — «оторванным от реальности».
А тот, кто находит оправдание любой резне — «взрослым и понимающим жизнь».
Но, может быть, как раз наоборот?
Может быть, настоящая зрелость — не в том, чтобы принять насилие как норму, а в том, чтобы не позволить себе его нормализовать?
Когда кто-то требует «осудить АТО» или «оправдать СВО», он сам не замечает, как подменяет мораль выбором стороны.
А ведь суть не в том, кто начал, а в том, что мы готовы считать допустимым.
Если оправдать одно убийство, потому что оно «наше» и «правильное», то чем это отличается от оправдания любого другого — кроме цвета флага на рукаве?
Рабы когда-то тоже казались частью «реальности».
Сейчас рабство — преступление.
Война — тоже часть реальности.
Но это не делает её нормой.