Аз воздам⁠⁠

Гул голосов из открытого окна становился всё громче, что свидетельствовало об изрядной степени подпития компании. Вечеринка была в самом разгаре, увлекательность беседы только набирала обороты, но вот незадача — как-то неожиданно закончился алкоголь. Лида посмотрела на часы и ойкнула.

— До закрытия десять минут осталось. Не успею.

— Какие проблемы? — растягивая слова, произнёс высокий брюнет со странным именем Гела. — Я на машине. Довезу за три минуты.

— Ты же пьяный? — попыталась призвать к благоразумию Лида.

— И что? До ближайшего магазина не больше ста метров. Вряд ли гаишников встретим. Поехали. — Парень, пошатываясь, направился к выходу, увлекая Лиду за собой.

Лида сама дёрнула заднюю дверцу и плюхнулась на сиденье, застеленное старым «персидским» ковром.

— С ветерком поедем, — подмигнул в зеркало заднего вида Гела и направил его так, чтоб в отражение был виден глубокий вырез сиреневой кофточки, в которой теснилась мягкая пухлая Лидина грудь.

Автомобиль крякнул, хрюкнул, чихнул, задрожал и сорвался с места.

Двадцатью минутами ранее местный алкаш Борька Ковригин, будучи на мели и очень голодным, выковырял из асфальта чугунную крышку канализации с намерением сдать её в пункт приёма металлолома и получить за это причитающееся вознаграждение. Крышка оказалась ему по плечу только первые 10 минут. Выковырять — выковырял, но сил дотащить до нужного места не хватило. Почесав плешивый затылок, Борька отправился за подмогой.

В этот самый открытый люк и угодило колесо старой девятки. Провалившись в отверстие, машина накренилась и уже хотела остановиться, но, проглядевший яму Гела решил по-другому и впечатал подошву ботинка в педаль газа со всей пролетарской ненавистью. «Девятка» дёрнулась, взлетела и закружила каруселью.

Очнулась Лида в больнице. Первое, что она увидела перед собой, была её собственная замотанная бинтом и вздёрнутая вверх нога. Лида попробовала ею пошевелить, но не смогла, крепкий гипс держал ногу в надёжном заточении. Зато дрогнула и заколыхалась сзади привязанная к верёвке гиря. Потом приходил врач, и другой врач, и много других врачей, они смотрели, щупали, качали седыми головами. Из всего, что они говорили, Лида поняла лишь то, что тазобедренная кость каким-то образом вонзилась в малый таз да так, что вытащить её оттуда никак не удаётся. А может и не так, Лида плохо разбиралась в анатомии.

Однажды в палату вошёл ещё один врач. Этот не был седым, а может и был, определить не представлялось возможным, так как врач был лысым. Белая шапочка сидела на торчащих, как у Чебурашки ушах, смятым куличом.

«Он пришёл, чтобы вынести мне приговор», — сразу подумала Лида и оказалась права.

— Ходить не сможешь, привыкни к этой мысли, — безапелляционно заявил врач и чихнул. — Вот. Правда.