Серия «Воспоминания милиционера»

Женщины – пол слабый.  Чтобы выжить в непростом мире и поднять детей, им надо крутиться, крутиться и крутиться меж сотен огней и костров. Они прирождённые манипуляторши.

Сколько мошенников не видел в своей жизни – лучше женщин с этой работой никто не справляется. Это же касается и воровок на доверии.  Если, конечно, аферы не связаны  с хитроумными финансовыми комбинациями, циферками, агрессией в сфере электронных нуликов на евровых и юаневых счетов, тут уж кудрявенький субтильный мужчинка с его рациональным разумом вне конкуренции. А вот развести на разговор, поплакаться и завладеть денежками – это как раз для нежных трепетных созданий. Лису Алису вспомнить - классическая манипуляторша. Два сольдо плюс два сольдо равняется десяти сольдо.

Манипуляции и интриги – их главный инструмент. При этом достигаются результаты просто поразительные. Такие вот атаманши порой руководят мужскими и вполне серьёзными бандами. У них нет железного кулака, которым можно утвердить свой авторитет – сказки про девушек каратистов и гламурных киллерш – это на совести  авторов гонконгских боевиков и голливудских слабоумных поделок. У них за душой ложь, лесть и интрига.

Примеров масса, когда именно хитроумные, наглые и жестокие тётки  устанавливали власть в кровавых шайках. Классический пример – Амурская блатная республика.

«Прибыла в Одессу банда из Амура» - эта песенка как раз про выходцев из этой уркаганской вольницы, считавшейся союзной большевикам.

Мурка из той песни имеет свой прототип. Нина Лебедева-Кияшка, приёмная дочь военного генерал-губернатора Забайкалья, подпольщица, сперва отвечавшая у  большевиков за работу с блатными, а потом ставшая их атаманшей. Уркаганы под её руководством достигли не бывалых высот кровопийства и свирепости.  Людей грабили и убивали без разбора, притом не только «эксплуататоров», но и инженеров, учителей, да кого придётся.  А сама Нина-Мурка была всегда изящна, не лишена шарма.

Выстроят в рядок представителей эксплуататорских классов. Подойдёт Мурка к гимназисточке трясущейся. Принюхается.

- Запах хорош. Какими духами душишься?

Перепуганная девушка, надеясь на снисхождение, что-то начинает сбивчиво объяснять. А атаманша говорит:

- Спасибо.

Отступает и командует - пли. И всех кладут.

Плохо кончила, конечно, вместе со своей республикой.  Москва решила покончить с дальневосточным  беспределом.  «Дальневосточную красную армию»  расформировали. А предводителей, в том числе Нину-Мурку, расстреляли. Большинство братвы двинуло по всей России, наводя ужас, сея разор, так что давил «амурские банды» уголовный розыск ещё несколько лет…

В конце семидесятых годов друг моих родителей – начальник отдела ГУБХСС МВД СССР, говорит мне с некоторой озадаченностью:

- Был в Лефортово в СИЗО КГБ. Смотрю, такая рослая красивая девушка в шикарной лисьей шапке  мечется по двору изолятора. Спросил – кто такая?  Оказывается, эта дрянь организовала банду, совершавшую жестокие  разбойные нападения на таксистов. Всех в кулаке держала!

Держала, конечно, не кулаком, а интригами и психологическими трюками, безотказно действующими на животин мужского пола. Но держала крепко…

А вспомнить знаменитую на весь мир заслуженную еврейку Калю – гражданскую жену вора в законе Япончика. Она всех воров прижала так, что те и не пищали. Умудрилась своего двадцатидвухлетнего безбашенного сына, прославившегося разве что страстью к немотивированному мордобою, короновать на вора в законе - говорят, один из первых случаев был коронации за деньги. В восьмидесятые годы это, по-моему, в четыреста тысяч рублей встало.  Калина потом был убит в Москве – братва не выдержала его буйный нрав. Сама Каля одно время на полном серьёзе готовила захват  пассажирского самолёта с целью триумфального побега за границу. Не успела – скончалась в 1988 году.

Вот такие женщины в русских селеньях и на воровских малинах.

А ещё тётки отличные отравительницы.

- Деда, а что такое каюк?

- Ой, внучок, откуда же ты слов таких набрался?

- А мама сказала – дед грибочков съел, теперь ему каюк.

Анекдот жизненный, с понятием.  На самом деле, сколько отравительницы травят мужей, другую родню, сожителей – одному чёрту известно. Смею предположить, что большинство этих преступлений остаются латентными, скрытыми, неизвестными правосудию. Ну, умер алкаш – и хрен с ним, Кто будет экспертизу на токсины делать? Ну а если и отравился палёной водкой или бледной поганкой, так сам виноват. Но это всё жестокая бытовуха.

Гораздо опаснее корыстные преступления. С давних времён работают воровки-отравительницы. Раньше использовали  клофелин, а ныне перешли на более современные препараты. В интимной обстановочке, да водочки с клофелинчиком под закусочку! Красота! Были деньги и вещи ваши – стали наши.

Раньше в гостиницах эти мерзавки работали, в общественных местах, под видом шлюх. Теперь им целые ночные клубы и интернет в помощь.

Помню, дело было - один ловелас нашёл по интернету даму, пригласил её себе в квартиру. Выпили водочки. Когда очнулся, перед глазами предстали голые стены - даже мебеля и репродукции вынесли. Вот так погулял от души. И вспомнить нечего – потому что после таких дегустаций память отшибает напрочь. Клофелин – это такая отрава, что  человек, очнувшись, обычно вообще ничего не помнит за последние сутки. А стоит чуть перебрать с дозой – и здрассьте, ангелы небесные.

В начале девяностых косяком пошли эти преступления, а даже экспертных методик не было, чтобы устанавливать отравление клофелином. Подполковник Белов тогда был зам начальника разбойного отдела МУРа, он методику создавал борьбы с этим видом преступлений, с учёными общался. И наработали-таки, сбили вал. Но сколько народу эти тварюшки тогда до смерти перетравили.

Ещё при советской власти одна такая деятельница в поездах отравила с десяток человек насмерть. За какие-то денежки и шмотки. И, несмотря на то, что былого размаха уже нет, этот конвейер не останавливается. Каждый месяц новые сообщения.  Общий счёт жертв с начала девяностых идёт уже, наверное, на тысячи жмуриков. И странные какие-то наказания. В Тюмени клофелинщицы  насмерть отравили мужчину с целью ограбления. Срока исполнителям – от семи до девяти. Это что за расценки такие в стране победившего гуманизма?

У женщин-преступниц есть одна интересная черта. В основном это касается профессиональных мошенниц, но и у других тоже. Они способны убедить себя в своей правоте, чего бы то ни творили. Смошенничала – ну так жертвы же сами виноваты. Обманула старушек – ну так выхода не было. Не жалко жертву? А кто меня желал? И тысячи подобных напористых отговорок на любой случай жизни. И обычно ни грамма раскаянья…

Кстати, есть такой шустрый народец, где женщины преступницы в количестве ста процентов от переписи. Это цыгане.  Мужчины у них занимаются чем-то серьёзным – ну кого убить там надо или коней украсть. А деньги зарабатывают женщины.  Кражи, мошенничество и гадание, заодно наркотики. И практически ни одного ремесла, хоть как-то вписывающегося в законы, кроме,  да и то с натяжкой, танцев с медведями и пенья «К нам приехал, к нам приехал»…

Главные мотивы у нежных созданий – алчность доходящая просто до безумия, когда хочется все захапать, чтобы было больше, чем у других, чтобы все подружки от зависти передохли.  Мстительность за действительные или мнимые обиды: «все мужики сволочи, надо бы их напалмом подпалить».  Чисто женское соперничество  в битве за сильный пол: «эта сука у меня мужика увела, ну я ей покажу». И ощущение собственного величия, когда ты сияешь во всем великолепии - за такое и замочить  недовольных не грех…

Преступление без наказания

В конце девяностых с одной гиперативной на почве криминала девахой разговаривал, которая только что с женского нового СИЗО в Москве откинулась - что-то ей там не доказали. В красках и, по-моему, с ностальгией расписывала она своё пребывание в тех пенатах:

- Хорошо сидели. Девочки хорошие. Дружно жили.

- А лесбиянки были? – спрашиваю я.

- Коблы их зовут. У нас две были. Но с ними никто не дружил и не уважал. Как начнут друг с другом сосаться в губы – тьфу на них.

- А смотрящие, авторитеты?

- Была у нас смотрящая. Такая хорошая, добрая. Мы так плакали, когда её на зону отправили.

В общем, надо отметить, что отношения там куда мягче, чем на мужских и, что куда хуже и беспредельнее, подростковых зонах. Нет той звериной жестокости. Но зато – интриги, подставы, зависть…

Вопрос – что делать с преступницами?

За все время существования СССР привели в исполнение расстрельный приговор всего по четырём или пяти дамам нелёгкого поведения.  Тогда как мужиков в те же семидесятые-восьмидесятые в среднем ставили к расстрельной стеночке каждый год по четыре-пять сотен, а то  и больше. А нет ли тут гендерного неравенства? Или может так оно правильно – нельзя срывать нежную лилию и кидать на асфальт под кованый сапог безжалостного правосудия? Надо прощать и миловать. Миловать и прощать. И так до бесконечности.

Кстати, Тонька пулемётчица была до последнего момента уверена, что её помилуют. Сначала рассчитывала, что условно дадут - дело то давнее. Война была, обстоятельства такие, но сегодня войны нет, обстоятельства другие, значит и судить не за что. Тем более год женщин был объявлен в СССР. Миловали тогда много.

Почему было и останется такое странное снисхождение к слабым, но жестоким и  порой кровавым особям?

Наверное, тут дело в социокультурных и религиозных стереотипах Христианского мироуклада, перекочевавших в советскую цивилизацию и преумножившихся там. Всепрощенчество, снисхождение к врагам.  Мол, женщина, она кто? Друг человека. То есть существо слабое и несамостоятельное, ограниченно дееспособное. Заслуживающее всяческой жалости и снисхождения.  Мать, продолжательница рода. И набитая дура к тому же – умные-то  не попадаются и обустраиваются в жизни тоже по-умному. Ну как такую повесить и расстрелять? Жалко же.

Кстати, эта идеология красной нитью проходит через наши и западные фильмы и книги. Главный герой, безжалостно крошащий скулы и кости сотням мужиков, правых и виноватых, обязательно пожалеет миловидную киллершу – она же женщина!

Советская власть к такому подходу добавила ещё и свои глюки, типа фанатичной  надежды на исправление  чёрствых душ, следующей из постулатов марксизма-ленинизма. Меня ещё учили на криминологии, что преступное поведение – это по большей части результат классового неравенства и пережитки капитализма, а для исправления заблудших нужно классовое равенство и борьба с родимыми пятнами прошлого.  В СССР даже колонии назывались исправительно-трудовыми учреждениями, исправительно – на первом месте. То есть исправить – это главное. Кстати, эта позиция во многом была правомерна – действительно, немало людей становились на правильный путь. Но один момент упускался.  По практике могу сказать – есть значительное количество граждан, которых надо сажать в тюрьмы с рождения и держать там до смерти, а других казнить нехорошими методами. Карма и генетика у них такая – быть мерзавцами, убийцами и сеять вокруг себя смерть, горе и погромы.

Кроме того, имеем мы давнишний культ женщины-матери и воспитательницы – вполне себя оправдывающий и необходимый обществу, но только не в сфере борьбы с правонарушениями. По этой логике женщину нельзя сажать надолго, казнить всерьёз, а надо миловать, миловать и миловать. Это такой уже больше даже наш русский культурно-идеологический штамп. «Преступнице ещё детей рожать и воспитывать!»  Хотя на фиг нужны дети, которых воспитает мать – алкашка и убийца, никто вразумительного ответа дать не может. Только невнятное блеянье,  что нельзя отрывать мать от дитя. Раньше в большинстве случаев детей при разводе оставляли по суду мамаше, даже если она гулящая, уголовница и пьёт с утра до вечера. Но она же мать! Они же дети таких они же матерей исправно пополняют контингент исправительно-трудовых учреждений или кончаются от водки и наркотиков.  Но иллюзии для общества важнее.

В общем, много всякой идеологической и религиозной ерунды, которая не позволяет казнить или по достоинству наказать представительницу слабого пола.

Кстати, в другой религиозной и культурной среде ситуация может быть  диаметрально противоположной. В некоторых мусульманских странах женщина даже не друг человека, а просто вещь. Снисхождение, гуманизм? Нет, не слышали. Зато можно жену, вышедшую из дома без паранджи и опозорившую мужа, просто убить. Община поймёт. Да и хозяин имеет право распоряжаться своим имуществом по своему усмотрению – кто ему что скажет? Что, не гуманно, противоречит правам человека? Как же противоречит, если оплот ваххабизма Саудовская Аравия председательствует в этом году в Совете по правам человека ООН? С правами человека только в Китае и России напряженка – мы невиновных террористов сажаем.

Почему-то пламенные активистки-феминистки, бесстрашно борющиеся за то, чтобы им не уступали дорогу, место в трамвае, не дарили цветы, зато, как пострадавшим от мужской многотысячелетней тирании, платили больше денег на работе, не затрагивают тему гендерного равенства перед электрическим стулом. Неувязочка получается.

Мне кажется, что женщинам в транспорте всё же место уступать надо. И цветы им дарить обязательно, равно как и осыпать нашей любовью и вниманием. А вот назначать на руководящие должности в государственных структурах только в порядке дикого исключения, ибо чаще кроме истерик и деструкции от них ничего не наблюдается – последние высказывания наших чиновниц не дадут соврать. Ну а как же железные леди – разные там Меркели и Тэтчер? Так они угробили собственные страны из-за бабской дури – мигранты в Германии и разрушенная экономика Британии в угоду финансовому сектору тому подтверждение. Правда, Екатерину вторую уважаю – правильная правительница была, хоть и мужа грохнула, но все для процветания России…

В общем, итог моих немножко сумбурных рассуждений. Я считаю, что тётка-киллер нисколько не лучше мужика-убийцы и снисхождения не заслуживает никакого. И что наше общество не может выбраться из плена идеологических иллюзий и давних предубеждений с заблуждениями в сторону здравого прагматизма. Уж в вопросах преступлений и наказаний необходимо истинное гендерное равенство. Ну а так – женщин нужно любить и благотворить, они наша лучшая половинка…

автор - Илья Рясной, пенсионер, полковник полицейский, Член Союза писателей, найти его можно например здесь

А разместил я с согласия автора :-)

Точка падения

Был у меня добрый знакомый Валентин Нестерович, светлая ему память. Заслуженный художник РСФСР, профессор Сурикового института,  чудесный художник и человек безграничной эрудиции в вопросах искусствоведенья и культуры.  Студенческая юность у него прошла бурно. Он вспоминал одну историю, которую привожу от первого лица.

«По студенческой поре в походы мы ходили. В пятидесятые годы мода такая началась – в глубины первозданной природы забираться с рюкзаками за плечами. Есть, что  вспомнить. Причём, чем дремучее места, тем воспоминания ярче. Как о той сибирской  тайге.

Вышли мы на точку, откуда нас должен был забрать вертолёт.  И тут начался страшный пожар. Мы едва не сгорели, но чудом выжили и даже не пострадали. Потом до точки все-таки добрались. Увидели наш вертолёт издалека. Он покрутился, озабоченно мотором погудел, винами повращал и улетел, даже не обещая вернуться.

Потом нам сказали – лётчики нас на точке не увидели. Тайга горит. Вот и решили, что мы погибли.  Списали в  небоевые потери.

Да мы и погибли бы.  Через всю тайгу тащиться без достаточных запасов продовольствия и чётких ориентиров – это верная смерть. Но нам повезло. С нами лесник местный был – он тайгу, как  свой огород знал. Именно благодаря ему мы выжили и через пару недель выбрались к людям.

Человеком лесник оказался колоритным и интересным. Эдакий философ-затворник, огородившийся от мира за частоколом сосен. С изумлением мы, московские студенты престижных ВУЗов, в принципе, забот в жизни не знавшие, узнали, что этот человек нелёгкой, какой-то фантастической судьбы. Полжизни он прослужил в конвойных войсках НКВД, сторожил зоны ГУЛАГа в самые неспокойные времена.  В последние годы службы охранял женские колонии. При этом женщин, мягко говоря, недолюбливал. Точнее, просто ненавидел.

Однажды проговорился нам, в чем причина такого отношения к нежным созданиям. Как-то подстерегли его оголодавшие без мужского внимания фурии-зечки, набросились толпой, скрутили, затащили в укромное место. Перевязали определённый орган ниткой и насиловали до потери пульса. В итоге он выжил, но немаловажная функция организма была утрачена напрочь. После этого комиссовался и ушёл от странного, жестокого и неугомонного рода человеческого в глухие леса.

- Понимаете, - говорил нам бывший конвойник. – Много видел я самых свирепых уголовников. И одну закономерность заметил.  Самый кровавый разбойник и убийца-мужчина, дойдя до определённого уровня падения, останавливается, оглядывается и ужасается себе - как же до такого дошёл. Многие в религию идут. Некоторые спиваются, а то и вешаются. А у женщин нижней точки падения вообще нет. Они становятся способны на всё, при этом особо не терзаясь муками совести»…

Вспомнил я этот рассказ Валентина Нестеровича, когда окунулся в историю, пожалуй,  самой кровавой оторвы за историю нашей страны - Тоньки Пулемётчицы.

Палач за тридцать марок

В январе 1942 года идущую из окружения Антонину, голодную и неприкаянную, нашли полицаи. Она была растеряна, плохо соображала, что делать дальше. И никак не походила на профессиональную подпольщицу или партизанку.  Ну а дальше: «Откуда идёшь, девонька, куда? А пошли с нами!»

Полицаи оказались ребята отзывчивые – напоили, накормили, а потом пустили по кругу бывшую санитарку Красной армии. И оставили у себя. В так называемой Локотской республике, официально именуемой немцами «Русское государственное образование – Локотское окружное самоуправление».

Немцы прекрасно понимали, что идут на Восток за землями, ресурсами и рабами.  Но они поднаторели в идеологической войне не хуже, чем их будущие последователи – Госдеп с Би-Би-Си и Си-Эн-Эн.  То есть для внешнего информационного употребления – заявились они к нам всей своей волчьей общеевропейской сворой исключительно из гуманных соображений - чтобы освободить многострадальный русский народ от ига большевизма и евреев. А многострадальные белорусский и украинский народы – соответственно от большевиков, евреев и клятых москалей. Заигрывали они с национализмом ещё до начала войны, создавая и спонсируя в Берлине и Польше многочисленные националистические русские, казацкие, украинские, белорусские и ещё черт знает какие организации, засылая эмиссаров, создавая подпольные агентурные сети из националистов. Наиболее их удачный проект – западные украинцы, значительная часть которых просто стала дрессированным зверьём при господах. Вон, в дивизию СС «Галичина» конкурс был десять человек на место. По итогам войны подсчитано, что служившие палачами украинские националисты своими руками уничтожили от восемьсот тысяч до миллиона наших сограждан. Или вспомнить Калмыцкое национальное восстание, которое немцы пытались раздуть уже в конце войны и для чего сбросили в Калмыкию десант из самых опытных германских десантников-головорезов. Немцам забыли сказать, что калмыки со своих земель за пособничество фашистам уже выселены, а вместо них приютился фальшивый национально-освободительный отряд, созданный советской  госбезопасностью. И попали десантники под стволы войск НКВД.

В Белоруссии немцы решили смонтировать эдакую пропагандистскую витрину  периферийного фашизма - Локотское самоуправление, якобы полностью управляемое самими русскими и белорусами, а немцы там только советники. Эдакая наглядная  демонстрация раскрепощения народной энергии под чутким руководством германского гения.  Фактически в этом квазигосударственном образовании собрались самые отпетые националисты под крылышком Народной социалистической партии «Викинг».  Декларации, задачи этого оазиса коллаборационизма и предательства шли в русле генеральной линии Рейха – уничтожение коммунистов, евреев и их пособников,  и вообще, долой колхозы!

Белорусы с самого начала войны немцев с цветами не встречали. Всё больше с гранатами да пулемётами. Несломленный гордый народ, решивший до конца биться за свою большую страну, не растащенную по национальным подвалам. За это была заплачена страшная цента – четверть населения республики уничтожено фашистами. При этом - основная масса убиты не айнзатцомандами СД, а находившейся у них на побегушках сволочью – карательными батальонами, вспомогательной полицией. Мразью, которая не гнушалась марать руки кровью своих земляков.

Одной из основных баз этих полицейских сил была Локотская республика, безжалостно бившаяся с партизанами. Там же формировалась РОНА - Российская освободительная национальная армия из 14 батальонов – больше десяти тысяч человек. В общем, туда подался самый гнусный сброд со всех оккупированных территорий.

Не раз в идеологически фривольные времена позднего СССР и в последующий идейный вакуум делались бесстыдные попытки  либеральных шелкопёров обелить этот фашистский националистический заповедник. Мол, это был такой пасторальный оазис антибольшевизма, где царила животворная энергия  частного предпринимательства и кулачества. Кому интересно – могут ознакомиться в Интернете с милыми описаниями того, как работали на территории, по площади больше Кипра, заводы, газеты и даже драматический театр. На самом деле это был просто полигон, где немцы нарабатывали методики – как заставить оккупированное население добровольно и с песнями служить во благо Рейха  и уничтожать самим себя.

Руководство партизанского движения прекрасно понимало опасность этой гниющей язвы. И партизанский отряд Сабурова устроил в посёлок Локоть масштабный рейд.

Бой прошёл для партизан не так гладко, как было задумано. Они натолкнулись на ожесточённое сопротивление полицаев. Кроме того рядом были РОНА и больше десяти тысяч немецких и венгерских военных. Но своей цели партизаны достигли – был убит руководитель этого административного уродца.

В отместку немцы и полицаи, не мудрствуя лукаво, расстреляли массу заложников из числа мирного населения.  И начали непримиримую борьбу с партизанами по всем фронтам. Поскольку их враги засели глубоко в лесах, являясь там полноправными хозяевами, то боролись каратели по большей части с нелояльным мирным населением, которое записывали в пособники партизан и в члены их семей. Ну а до кучи, как и обещали немецким наставникам и покровителям, бились с хитрыми евреями и подлыми большевиками. Работы был непочатый край - пулемёт перегревался во время массовых расстрелов. И, несмотря на то, что в полицаи шёл служить отборный жестокий сброд, часто из уголовного элемента, радости особой от массовых казней мало кто испытывал. И постоянно требовались опытные безмозглые палачи.

Вот в таком змеевнике очутилась бывшая санитарка Тонька Макарова. И среди полицаев прижилась, как родная, исполняя  обязанности шлюхи. Однажды новые друзья напоили её вусмерть, подвели к пулемёту Максим, который она знала отлично – по военной специальности была и пулемётчица. И по приказу она стала косить выстроившихся людей.

Полицаи, наверное, ждали, что протрезвев, Тонька будет рыдать, заламывать руки, бросится топиться в близлежащее болото. Ничуть не бывало. В ней было лишь спокойствие, уравновешенность и полная невозмутимость. И на вопрос, не желает ли она продолжить в том же духе, поработать в своё удовольствие пулемётом Максим, тут же был дан утвердительный ответ.

Так в Локотской республике появился палач, работавший за еду, квартиру на конном заводе и тридцать - нет, не серебряников, а оккупационных марок за каждый расстрел.

И эти марки посыпались золотым дождём. Ведь работы было выше крыши. Обычно за раз Тонька укладывала человек по тридцать – это были «пособники» партизан, среди которых половина совсем маленькие дети и совсем древние старики. Но пособники же. Огонь! Тридцать марок на дороге не валяются.

Отработав из пулемёта, Тонька обычно обходила поверженных пленников. Кто шевелился - добивала из пистолета. Делала работу добросовестно - она вообще ещё в советской школе была девочка старательная.

Свободное время палачка предавалась распутству. Когда стало ясно, что немцам Белоруссию не отстоять,  видимо, специально заразилась сифилисом. Расчёт её оказался верен – немцы, чтобы она не заражала солдат на передовой, направили её в тыл. Помыкавшись, хлебнув горя, она оказалась на освобождённой от фашистов территории. Умудрилась примкнуть к военному госпиталю, добыть справку, что провоевала всю войну санитаркой. Окрутила молодого весёлого парня, настоящего героя войны. Так исчезла Тонька Макарова и появилась Антонина Гинзбург.

С мужем жила счастливо – сначала в Калининграде, потом они переехали в Белоруссию. Работала контролёром на швейном фабрике, передовик производства. Участвовала в работе ветеранских организаций, даже выступала перед школьниками, как она героически воевала с гитлеровцами. Родила двоих девочек. И никто, из тех, кто общался с ней, даже в бреду бы не смог предположить, что эта уравновешенная женщина собственноручно уложила в землю полторы  тысячи человек.

После войны в МГБ и КГБ работали специальные розыскные  подразделения по выявлению и задержанию пособников фашистов,  военных преступников, «героев» Вермахта.  Они вылавливали тысячи мерзавцев. А Тоньке Пулемётчице удавалось оставаться в тени, даже не прилагая для этого усилий. Только в семидесятых годах один из задержанных фашистских преступников назвал её истинную фамилию – Антонина Макарова, москвичка. И однажды за ней пришли.

Муж, узнавший, чем во время войны занималась его супруга, за несколько минут поседел и постарел. А после отказался от неё. Отказались и её дети. Что она перенесла без всяких эмоций. Вообще, с эмоциями  у неё было туго. Только дрогнуло сердце, когда суд выдал приговор –исключительная мера социальной защиты расстрел. По военным преступлениям срока давности не бывает.

Возможно, среди преступниц всего мира она по числу загубленных жизней рекордсмен.  Но как, почему, что это вообще за человек? И человек ли?

Вот честно попытался понять её и увидеть траекторию падения.  Ведь была нормальная советская девушка, выросшая на правильных книжках, правильной советской морали. Хотела поступать в медицинский институт. Явно не думала стать одной из самых кровавых убийц в истории. Как такое произошло?

Тут и вспомнил слова Валентина Нестеровича – а ведь нижней точки падения для женщин нет.

Итак, юная совсем санитарка, попавшая в самый центр кровопролитной трагедии под Ржевом. Окружение – хуже него нет ничего на войне. Это бесконечные вражеские атаки, налёты авиации и тут же массированная артподготовка, грохот, горящая земля, перемолотые в кровь тела. И полное ощущение безысходности, овладевающий всем существом первобытный ужас. Матерые мужики в этом кошмаре ломаются. Бегут, сдаются, переходят на сторону врага. И рядовые,  и генералы. Ужас окружения и сплошных бомбардировок способен в труху перемолоть и психику, и мораль, и решимость человека. Или сделать его непобедимым героем – у кого как.

И в этом аду девятнадцатилетняя девчушка. Скорее всего, пикирующие бомбардировщики просто выжгли у неё из сознания всё – мысли о Родине, понятия о морали и сострадании к ближнему. Осталась лишь сумасшедшая, непреодолимая, отнимающая волю и разум  жажда жизни.

Человек существо дуальное – инстинкты, в том числе самосохранения, у него от животных. Более высокие мотивации носят социальный характер. И чем более высоко поднялся в развитии человек, тем больше у него социальных мотиваций – мораль, любовь к Отечеству, близким, познание истины. Там же находятся и верность присяге, способность стоять на последнем рубеже, когда ты знаешь, что не должен отступить ценой собственной жизни. И стояли наши бойцы насмерть, отстояли Москву и водрузили флаг над Берлином. А в ком-то возобладало  запуганное, свирепое животное, готовое на все, чтобы спасти шкуру. Такая была и Тонька Пулемётчица. Она идеально приспосабливались к  любым ситуациям, освободившись от всех человеческих принципов и эмоций. Все высокое в её душе выжжено войной. Ни чувств, ни иллюзий. Одни имитации и маски, которая она нацепляла на свою истинную суть полного равнодушия к окружающим и нечеловеческого страха за свою жизнь.

Говорят, в ней на следствии не было даже намёка на раскаянье. И ей было совершенно плевать и на своих детей, и на мужа. В тюрьме она даже не вспоминала о них. Что это, чёрствость, обида? Да близко нет!  Просто они находились вне её нынешней маски и тактики выживания, а значит и не нужны  ей вовсе. Привязанность к близким – это от человека. А тут животное с её реликтовыми базовыми основами поведения. Но животное хитрое, умеющее  приспосабливаться и играть роли, так что многие даже принимали её за человека.

Вышел несколько лети назад фильм «Палач» - якобы про эту тварь. Режиссерша подошла к делу креативненько, то есть с либеральным релятивизмом, означающим – ну, у каждого своя правда. Девочка  жертва обстоятельств. И вообще, её красноармеец изнасиловал, причинив  душевную травму – поэтому она и убила полторы тысячи человек. Её пожалеть надо, а проклятые совки её расстреляли.

Моё мнение тут однозначно – жалко, конечно, что Тоньку Пулемётчицу расстреляли. По совести, конечно, нельзя так было… Надо было её на кол посадить.  Это же не человек. Никакие человеческие законы и подходы к ней неприменимы. Да, она пережила стресс беспощадной и страшной войны, когда ощущаешь себя жалким, микроскопически ничтожным и заочно мёртвым. Но почему-то  полторы тысячи человек убила именно она, а не другие испуганные девчонки и мальчишки.  Видимо, тут дело не только в реактивном психозе на травмирующие ситуации, которые могут вогнать человека в бессознательное состояние. Это генетика, или какая-то жизненная программа судьбы. Ей на роду было написано стать нечистой силой. Тонькой пулемётчицей, добивающей из пистолета детей, недобитых пулемётной очередью…

автор - Илья Рясной, пенсионер, полковник полицейский, Член Союза писателей, найти его можно например здесь

А разместил я с согласия автора :-) Третья серия через 5 минут

Милиция и космос

- В кабинет зашел худой и усталый оперуполномоченный Муравьедов, - с удовольствием процитировал любимую строчку из потертой от частого употребления книжки тот самый Муравьедов – теперь уже старший оперуполномоченный по ОВД ГУУР МВД России.

Присутствующие, кто не слышал эту прибаутку, нервно хихикают. Драматический эффект достигнут.

Да уж, здоровенного медведя с круглой довольной физиономией и наглыми прищуренными глазами худым и изможденным теперь никто не назовет. Думаю, и в детстве никто не назвал бы. Но художественный вымысел иногда допускается и в документальном произведении для драматического нажима. Худой и изможденный – это в книге про то, как Муравьедов, партийная кличка Муравей, не жалел себя, денно и нощно раскрывая особо опасные преступления.

Уголовный розыск – это такой заповедник уникумов. Здесь чаще, чем в любой другой службе, встречаются люди, которых, раз увидев, уже не забудешь.

Муравей по виду был чистый околоточный из Российской Империи. Здоровенный, властный, ленивый. По службе умеющий все и делающий все возможное, чтобы лишний раз не корпеть и, не дай Бог, не перенапрягаться. Кроме того, душа коллектива. Бесшабашность в нем гармонично сочеталась с умом и расчетливостью. Обаятельный, говорливый. В общем, прирожденный  сотрудник угро.

Его беспокойная служба протекала в закрытых территориальных подразделениях, связанных с космосом. Кажется, он был начальником розыска на Байконуре, после - начальником ОВД в Звездном городке, затем попал в Главное управление уголовного розыска.

Рассказчик он был потрясающий, много чего повидал в жизни и, за рюмочкой беленькой, пускался в пространные воспоминания. Больше всего любил задвинуть про космические просторы и их отважных покорителей.

Он не только знал всех космонавтов и руководителей Роскосмоса, но и, обладая феноменальной общительностью, был с ними на короткой ноге. Но почему-то большинство его рассказов сводилось не к подвигам космопроходцев, а где, когда и сколько с ними выпито. Притом не изысканных коньяков, а чистого спирта, которого что в авиации, что в космосе – ведром больше, ведром меньше – несущественно.

И образы космопроходцев представали немного неканоничные. Какой-то у них вечный загул и пьянство. Хотя, конечно, все далеко не так - если шире смотреть. А если узко, с точки зрения Муравья - любителя веселых компаний, балагура, профессионально ценящего разные напитки по градусности, а не по урожаю - оно все верно.

- После космического полета в Звездный наши герои на отдельном  самолете возвращаются. И на радостях, что вернулись, так ужрались по дороге, что один из них, беспокойный такой, ворвался в кабину и стал требовать у летчиков отдать ему штурвал – мол, он будет сажать самолет. После стыковок на «Союзе» это несложно. Еле угомонили.

И новые откровения:

- Сидим  с… - дальше очень известные фамилии, которые не вылезают с экранов ТВ. – И у нас кончилось. Молодого космонавта за спиртиком послали. Культурно отдыхаем.

Ох, культурно отдохнуть Муравей любил как никто другой.

Помню, в командировке в Псковской области заехали на зону. Общались с зам по опер.

- Так вы из ГУУР, - заулыбался майор. – А Муравьедов у вас такой работает?

- Да, работает, - закивали мы.

Тут  зампоопер с тоской протянул:

- Ох, сколько же он пьет!

А я думал, что этих ребят ничем не удивить.

Помню алкотур в Чечню в 2000 году – туда послали пару десятков представителей Главка. Летели мы туда с каким-то странным настроением, разобраться с которым помогала  убойная доза спиртного. Бутылки катались по полу сперва  военного самолета, а потом бронепоезда Моздок-Гудермес. Сколько же тогда выпили мои коллеги. И в центре праздника, который всегда с тобой, конечно, был величественный Муравей – душа экспедиции в Преисподнюю и еще самый главный заводила. Выпил, наверное, цистерну, и по прибытии все равно твердо держался на ногах и четко видел намеченную цель. Не представляю, сколько он должен был выпить, чтобы земля под ним затряслась и ушла из под ног.

Если работа на Байконуре держала Муравья в тонусе, то с переводом в Звездный совсем расслабился и приобрел ленивый, крайне философский  взгляд на жизнь.

В Звездном городке в смысле криминала обстановка была совершенно умиротворенная. Преступлений практически не было. Так, мелочевка, о которой и говорить совестно. И Муравей привык жить по принципу – лишь бы не было шухера и глушить все проблемы на корню.

Не знаю, врет или нет, но самым резонансным делом было хищение одного фирменного предмета туалета из чемодана Светланы Савицкой. Поскольку делать больше было нечего, пришлось напрягаться и раскрывать.

Раскрыть не удалось – слишком хитрое и коварное было преступление. Зато удалось гигантскими усилиями, с подключением всех оперативных возможностей, купить точно такой же предмет и гипнотически внушить потерпевшей, что это ее.

Но в свое время Муравей поднял немало и серьезных дел – в том числе убийств. Да так успешно, что его пригласили на организованный Генеральной прокуратурой семинар по раскрытию убийств. Да еще назначили докладчиком.

- А чего докладывать-то, - пожимает Муравей плечами. – Посмотрел я на зал. Вижу – все свои. Ну я и поделился с болью наработанным опытом. Обнаружен труп в лесополосе. Что делать? Как искать? Начинаем, как в учебнике, связи отрабатывать. Напрягаем агентуру. И выясняем, что убийство совершил кореш убиенного – ранее судимый. Который до безобразия прошаренный и признаваться не собирается. А что нам делать? Проводим рекогносцировку. Определяемся на местности. Ждем, когда клиент отбудет по делам. Тут я надеваю телогрейку, залезаю к нему в комнату - и топор с кровью ему под кровать. А потом мы к нему вечером с обыском. Топор находим. Клиент весь бледный. И орет – подбросили, и ничего не докажете, сатрапы! Ну тогда я беру валенок, наполняю его песочком, и… В общем, прокурорский, который ведет семинар, меня останавливает – думаю, достаточно, спасибо докладчику. Потом в кулуаре подходит и со вздохом говорит – мы конечно, все понимаем. Но на трибуну больше не лезьте. Ну а мне то чего. У нас с собой было достаточно…

К нам попал он в зональный отдел – это которые присматривают за регионами. Особенность, что принимают сотрудников его в командировках, как в известной злободневной книжке «Ревизор».

Назначили нам нового заместителя начальника Главка с Урала. Там он руководил областным уголовным розыском. Вызывает Муравья, который теперь под его чутким управлением, и спрашивает:

- А ты помнишь, как был у меня в командировке? Расселся с пивком в бане. А я тебе, кланяясь, пельмени подносил.

- Помню. Как же!

- И вот как судьба-то повернулась.

- Ну а чего. Тогда у меня такая роль была. Я наверху. Теперь поменялась. Судьба!

Замначальника аж расчувствовался и выписал ему наградной пистолет за успехи в оперативной деятельности…

Да уж. Опера бывают разные. Шумные и скромные. Громкие и тихие. Но по большей части личности неординарные, жизнью  битые и о жизни знающие многое. На все готовые, на все способные. И знающие, чего нельзя делать – это лишних движений…

автор - Илья Рясной, пенсионер, полковник полицейский, Член Союза писателей, издано более 50 художественных книг, псевдонимы Илья Стальнов, Сергей Зверев и другие

В очередной раз звонок прозвучал с известными уже словами в четыре утра, когда дежурный спал и видел третий сон. В ответ на такое поругание его права на отдых на месте службы он минут пять материл абонента последними словами, которые тот внимательно выслушивал.

На следующий день в милицию с котомкой заявился истощённый, татуированный с ног до головы мужичок с ноготок лет пятидесяти, на плече его висела котомка,  в которой профессиональной рукой было собрано всё необходимое для дальней дороги и казённого дома. Он заявил с вызовом и угрозой:

- Ну и покажете мне того гада, кто меня вчера так материл!

- Чего пришёл-то, болезный? – осведомился дежурный.

- Чего, чего. Явку с повинной писать. На двадцать эпизодов.

- Ну так садись и пиши.

Выяснилось, что этот доходяга после очередной судимости нашёл себе сожительницу - здоровенную бабищу, которой был по подмышку, а чтобы обнять её – это его руки раза в три удлинить надо. Подбил её на преступный образ жизни. Они выпасали квартиру, где никого не было. Она разбегалась и задницей вышибала дверь. Он заходил в квартиру. И грузил даму сердца как верблюда холодильниками, радиолами, и гордо шествовал к себе на хазу.

И все было бы хорошо, но они по крупному разлаялись, она дала ему в глаз и выкинула за дверь.

- Я тебе устрою, - пообещал он напоследок.

И пошёл писать явку с повинной.

Следователю он долдонил:

- Это она все делала. Дверь вышибала. Тащила всё. Я же туберкулёзник, хилый. Я не могу тяжести носить. Вы её на подольше посадите. А меня не надо сажать. Меня вы не посадите. У меня справка из дурдома.

Кончилось тем, что её посадили, а его нет – справка, никуда не денешься.

***

Люберцы. Соседи обнаружили, что одинокий мужчина из тридцать девятой квартиры давно не выходит, дверь не заперта. Следственно-оперативная группа обнаружила труп. Как позже известный олигарх,  мужичок был удавлен шарфиком. Кто удавил, за что – не поймёшь. Мужик бизнесмен из мелких, никакой мафии ни за каким бесом он не сдался, врагов и друзей не имеет.

Как раскрывать? Начинается тщательнейший осмотр.  И вдруг следователь видит замаскированный стеклянный зрачок. Раскапывают его, выясняется, что в спальной скрытая видеокамера, внимательный глаз которой видит все, что происходит. Да ещё и записывает на магнитную ленту.

Тут же на месте на видеомагнитофоне проглядели последнюю запись. И о Боже ж мой! Оказывается, бедолага пригласил себе фактурную такую шлюху. Вместо того чтобы предаться с ней стандартным удовольствиям, начал канючить:

- Ну, души меня, души.

Она и придавила чуть сильнее, чем надо было для истинного удовольствия страждущей души. Он закатил глаза. Она начала хлестать по щекам:

- Вставай, сволочь!

Потом собрала манатки и усвистала в неизвестном направлении.

Обнаружили целую видеотеку – там таких записей со шлюхами были десятки, но те что-то не сумели его додушить.

Раскрыли дело быстро. Выяснилось, что шлюх заказывал на Трёх вокзалах. А там зампоопер территориального отделения работал Аджанов, старый армянин, у которого было два хобби – коллекционирование  мультфильмов и создание картотеки  на шлюх. Про мультфильмы не знаю, но шлюх он набрал три тысячи, и все с фотографиями и описаниями пристрастий, адресов, связей и прочее. По картотеке и вычислили девоньку. Неосторожное убийство.

Только следователь потом устал по инстанциям ходить. Вдруг всем – и судьям, и прокурорам, и другому руководству вдруг потребовалось неотлагательно ознакомиться с вещественными доказательствами – видеозаписями.

***

Москва. 1991 год. На улице бизнесмен должен передать вымогателю крупную сумму. К этой интимной сделке подключились ОРБ со спецназом. Друг друга спецназовцы и опера знали плохо, знакомились на ходу. В итоге проинструктировали всех, как надо.

И вот роковая встреча во дворе пятиэтажного дома. Выходит опер, который должен передавать деньги от имени жертвы жестокого вымогательства – как и положено приличному пацану, в спорткостюме, здоровенный такой, рожа бандитская. Ну, и ярый поклонник Пушкина, ибо «Златая цепь на дубе том». И тут появляется бандит-получатель – мелкий, интеллигентный, хорошо одетый.

Команда на задержание.

На кого кинутся дрессированные спецы? Ясно же – на быка.

В общем, опера начинают валять по земле. А тут ещё крик восторженный:

- Да у него, суки, ствол за поясом!

И его начинают конкретно мутузить за незаконное ношение бандитского оружия.

А настоящий бандит скромненько, тихонько, бочком пробирается в переулок рядом. И уже совсем было ушёл, но тут кто-то на него обратил внимание из оперов и прыгнул как обезьяна, с победным ревом вдавливая в асфальт.

Все хорошо, что хорошо кончается…

***

Люберцы. Находят труп молодого бугая. Как на мясокомбинате над ним поглумились – многочисленные колото-резаные раны. Кто, чего, почему – непонятно. И главное – что за орудие убийства?

Пока суть да дело, в больничке находят ещё живого парня с такими же ранами. Когда тот начал говорить, его и прижали.

Выяснилось - два казака. Какие-то смертельные обиды. И дуэль. На казацких шашках…

***

Поезд уютно стучит колесами по Псковской  области. И поляк в нем страшно рад, что только что в купе умудрился всучить лоху-чеченцу пару тысяч поддельных долларов…

Злой чечен тоже рад незнамо как, что купил у поляка доллары за какие-то там поддельные рубли…

***

Кстати, за налёт террористов на Назрань, когда погибли около сотни милиционеров и военных, с боевиками расплачивались  поддельными долларами. Часть из наёмников потом из-за обиды на мировой террористический интернационал и с голодухи устроилась работать в местную милицию. Когда я был там, поговаривали, что четверть ингушского ОМОНа поучаствовала в тех трагических событиях, и не за наших, а за фашистов.

***

1990 год. Сергиев-посад. Опытная птицефабрика. Директора чуть кондрат не прихватил, когда он прибыл на работу с утра и обнаружил, что исчезли два элитных петуха, которых прикупили на Западе на развод по каких-то сотне тысяч долларов каждый.

Милиция сразу поняла, что и как. Когда заявились к ночному сторожу в покосившийся деревянный домишко на окраине, тот во дворе за столом уже доедал второго петуха.

- Ну а че? – вздыхал ночной сторож. - Самогончику прикупил. Закусь нужна. Чтобы на нашей фабрике, да без закуси. Ну, прихватил двух петухов. Если бы я знал, что они дороже пятиэтажки стоят, я бы у соседки индюка спёр. А то и двух!

***

Московская область. 1990 год. С поличным берут квартирного вора – старый такой, татуированный. Видно, что много хат подломил, но, собака такая вредная, не признаётся никак.

Потом установили его хату, и опергруппа с обыском туда. А там огромный попугай какаду и десятки аудиозаписей. Стали адуиозаписи прослушивать, а там ворюга повествует, когда, как и какие преступления совершил, притом драматично, со вкусом и расстановкой – такой талант литературный пропал.

Оказалось, от одиночества он купил себе какаду. И после каждого удачного дела садился напротив него, наливал рюмочку и исповедовался перед пернатым заморским другом, как ему было страшно, и как он преодолевал себя, чтобы взять ту проклятую хату. При этом по каким-то загадочным и не доступным рядовому разуму соображениям лешим писал это всё на магнитофон.

***

Люберцы. Два брата бандита, которые достали своими подвигами весь район. Но один старый, опытный и авторитетный. А второй ещё зелёный, только начал восхождение по воровской иерархии. Молодой сел за какие-то кражи. В камере его фамилия не произвела должного впечатления, и на него стали конкретно наезжать. Старший обиделся, решил сесть в изолятор и разрулить проблему. Как же кровинушку в беде оставишь?

Выбрал старший квартиру на сигнализации, взломал её, собрал в мешки вещи. Открыл холодильник. А там водочка стоит, огурчики, грибочки солёные. Решил новую отсидку отпраздновать – когда ещё водку с огурчиком придётся отведать в тишине и покое.

Тут наряд вневедомственной охраны на сигнализацию приезжает. Видит мирного мужика, который откушивает водочки.

Старший наряда говорит:

- С сигнализации надо снимать, когда домой приходишь.

Разворачивается и уходит.

Вор не знает, чего ему делать. Берет телефон, звонит на 02, говорит, что видел проникновение в квартиру и дополнительно ябедничает – а менты были и уехали, а вор всё там.  Наряд на полдороге разворачивают обратно. Они вяжут вора и едут отчитывать о своём подвиге – тогда за каждое успешное задержание давали премии.

Довольного вора ведут на арест к прокурору. Прокурор читает его чистосердечное признание и кивает следователю:

- А чего. Человек раскаивается. Отпускайте на подписку о невыезде.

Бандюган уже не знает, как быть, Как сесть. Выходит из отделения. Где ему вернули мелочь из карманов и шнурки. А напротив Люберецкого отделения стоял магазин-стекляшка, где менты затоваривались колбасой и чем покрепче. Старший заходит туда. Выдирает из кассы  ящик с бабками, высыпает всё себе в карманы. Продавщица начинает верещать. Он ей бьёт по голове ящиком. С соседнего дома – из отделения, прибегают добры молодцы. Крутят ласты. Отписываются о задержании, надеясь на премии.

А старшой, наконец, едет в СИЗО. Там быстро восстанавливает авторитет семьи. И отправляется на несколько лет в родной дом – тюрьму. Ну а че, ещё итальянские мафиози говорили, что нет ничего дороже семейной чести.

***

У знакомой сеструха залезла с головой на сайт знакомств. Познакомилась с гарным хлопцем – кавказцем, естественно, по-кавказски обходительным и вежливым. Тот её пригласил в хороший ресторан. Она надела лучшую шубу, которую купила в Эмиратах за пять тысяч зелёных бумажек. И отправилась покорять горячее кавказское сердце.

Сдали одежду в гардероб, кавалер взял номерки, чтобы дама не пачкала пальчики. И сказал:

- Дорогая, заказывай всё, что пожелаешь. Я за все плачу.

Хотела она много, потому что была голодная. Но больше всего хотела свою шубу. Которую дите гор получил по номерочку, отпросившись в туалет.

Потом он ещё звонил своей несостоявшейся подруге сердца. Предлагал отдать шубу за выкуп. Потом, почувствовав опасность, объявил, что и дама сердца не та, и шуба дерьмовая, из колонка, а не из норки – при этом нагло врал, обидеть норовил.

Искали мы его месяца три, вычисляли по контактам, телефонам. Меня удивило, что его телефон зарегистрирован на какую-то разыскиваемую за мошенничество тётку.

МУР хорошо сработал. Нашли-таки негодяя. Приехали к нему, он жил в Подмосковье с гражданской женой. Повязали всю семью – оба в розыске за мошенничество.

Стали поднимать его дела и нарыли  двадцать пять эпизодов с шубами и полушубками, а также мобильными телефонами и всяким барахлом.

Судебное заседание было – как предпросмотр на конкурс «Русская красавица». Два десятка вполне себе стильных девчонок толкались в коридоре и ждали своей очереди высказать негодяю все, что о нем думают.

Уезжая на четыре года в места не столь отдаленные, сколь малонаселенные, жулик всем видом демонстрировал, что ни о чем не жалеет – погулял-то отлично, телки толпой, шубы норковые, и шальные деньги. Ну что ещё горцу надо от этой скучной и длинной жизни?

автор - Илья Рясной, пенсионер, полковник полицейский, Член Союза писателей, издано более 50 художественных книг, псевдонимы Илья Стальнов, Сергей Зверев и другие

Вечером сотню сотрудников Главка, выстроили в коридоре, и генерал Савин объявил, что мы всей толпой летим, не зная куда, не зная зачем, но оружие нам не нужно, хватит авторучки.

Потом ночь, Чкаловский аэродром. Транспортный ИЛ-76. К утру к нему подвезли еще сотню бойцов СОБРа, которые начали затаскивать в самолет пулеметы, ящики с патронами, светошумовыми гранатами.

- Ну точно, в какой-то республике власть свергать будем, - предположил один  из наших сотрудников. Количество оружия и боеприпасов нас смущало.

Когда самолет взлетел, выяснилось, что лететь недолго – до Питера. Там ГУБОП организовал мероприятия с целью снести бандитскую вертушку города, которая фактически парализовала деятельность правоохранительных органов и лезет в вопросы управления регионом, делит стратегические объекты.

Приземлились мы на военном аэродроме. Нас предупредили, чтобы не вздумали звонить никаким своим знакомым сотрудникам в городе.

- Здесь идет планомерный слив информации, - сообщил инициатор операции.

Транспорт нам предоставили – грузовики для перевозки солдат ВВ с надписью «люди». В кузова с трудом карабкались наши толстые, привыкшие к комфорту полковники и подполковники, матерясь на чем свет стоит:

- Ну не мальчики уже!

Высокий забор  имения рядом с сосновым бором. Металлические ворота. Следачиха, прилетевшая на отдельном, принадлежащем МЧС ТУ-154 вместе с другими прокурорскими и следственными работниками, постучала в железную дверь:

- Генеральная прокуратура. Здесь будет произведен обыск. Откройте дверь!

Была послана прямым текстом – отвали, коза, прыжками.

Собровцы легко перемахнули через забор, смачные удары, дверь открылась. Охранники лежат в наручниках, все в крови. Мы – на территории. Там уютные деревянные строения, несколько мерсов-джипов новеньких и какой-то раритетный авто. Все дорого и богато.

Потом опера ГУБОПа принялись за хозяина имения. Я сперва подумал, что это охранник – сухощавый, в возрасте мужичонка в затрапезном джинсовом костюме, без руки. Опера с ним беседовали очень вежливо, он отвечал им тем же. Говорили, как добрые знакомые.

- А ты знаешь, кто это? – спросил мой шеф.

- И кто?

- Ночной мэр Питера. Кум.

- Ох, не фига ж себе.

Легендарная личность, лидер Тамбовской  ОПГ, поставившей под контроль всю питерскую братву, которая его боялась до икоты. Еще при СССР сидел за хулиганку, потом сколотил банду. Спортсмен. В начале девяностых киллер выпустил по его машине очередь, убил заслонившего его охранника, а Куму оттяпали руку. Последняя махинация стала роковой – делили какие-то нефтяные терминалы, послал к несогласному бизнесмену киллера, жертву не добили.  Бандитов задержал угрозыск. Так зам прокурора города лично приезжал, орал на милицию и заставил выпустить задержанных – мол, наговариваете на честных людей. Поговаривали, что у Кума есть хранилище, где видеозаписи и компрматериал на власти и правоохранителей города. Половина Думы под ним ходила.

Человек это был очень спокойный, вежливый, не рвал рубаху ну груди. Почти сутки мы обыскивали его имения – дачу и огромную квартиру. Есть в Питере такой дом хитрый, который авторитетная братва скупила. Там жили даже представители воинствующих группировок, являвшихся отныне соседями. Там у Кума был целый этаж. Помню везде пачки долларов рассованы по шкафам, сейфам, столам, бесчисленные шкафы с десятками сумок, туфель – самых модных производителей новейших коллекций, большинство ни разу не надевано и не использовано. Это жена, дожившаяся до нервного истощения от экстремальной деятельности мужа, лечилась шопоголизмом – с утра брала пачку долларов или пятитысячных купюр и шла за покупками…

***

В девяностые Россия четко разделилась по криминальному признаку на красные регионы, где правит бал государство, на черные – воровские и бандитские.  В Питере долгое время вообще не было воров в законе – не приживались.  Криминал в городе жил не по воровским законам, а по бандитским понятиям. И наверху пирамиды был Кум. Сегодня ему дали длительный срок. Один знакомый руководитель подразделения по оргпреступности сетовал: зря Кума приняли, он хоть как-то город контролировал

По России лихие бандиты расхватали основные рэкетирские угодья и стали активно лезть в легальный бизнес. В некоторых регионах ворам удалось взять под кураторство группировки и гордо заявлять - они подо мной ходят. Хотя это было не совсем так.

Считается в народе, что смотрящий за районом - это фактически его теневой руководитель. На самом деле  смотрящий - это больше руководитель социальной службы. Он отвечает за пополнение общака, с которого поддерживает оказавшихся в трудном положении воров и отстёгивает на зону, делает необходимые покупки, выделяет деньги на адвокатов и подкуп  правоохранительных органов и судей. Вот с этой точки зрения и курировали воры бандитские бригады, хотя в некоторых брали верх, фактически руководя ими.

Кроме того, «законники» упорно трудились на ниве улаживания конфликтов между бандитскими группировками. Решения вора в законе в криминальном мире всегда само уже считается законом. Вот только быстро выяснилось, что это иллюзия, на которой многие погорели. Коррупция проникла и в воровской мир, так что часто воры решения выносили тупо за бабки, как и обычный арбитраж. Только не учли – контингент там несколько иной. И их предвзятые решения стали игнорировать, да еще многие судьи поплатились жизнью. Их просто убивали за мздоимство и подыгрывание противоположной стороне.

*** 

Владивосток. Другая крайняя точка, уже восточная, нашей страны, где пришлось побывать. Командировка с мутной формулировкой – организация борьбы с тяжкими преступлениями. Впечатления были незабываемые – как и от Калининграда. Мне тогда показалось, что это две точки, крайние не только в географическом, но и криминальном смысле.

Сразу по моему приезду там грохнули начальницу управления общественного транспорта, которая как-то не так поделила маршруты и не выполнила, вроде бы, взятые за приличные деньги обязательства. Через пару дней в порту при разборках застрелили какого-то бизнесмена, прямо перед видеокамерами, так что мы получили портреты киллеров. Но забавнее всего было убийство авторитета в одном районе Приморского края. Тот с братвой сидел в открытом кафе, к нему подошел киллер, исполнил бедолагу из пистолета и легкой трусцой удалился. Телохранители бросились за ним, настигли у пожарного училища. Он обернулся и спросил:

- Ну догнали. И чё?

У него был ствол, а у них не было. Поэтому они развели руками:

- А ничё!

Он кивнул, перепрыгнул через забор и через территорию училища скрылся в неизвестном направлении.

Сначала осмотр ничего не дал. Потом начальник розыска взгрел своих сотрудников, они прошли тщательно по всему маршруту убийцы. И в месте, где он перепрыгивал через забор, нашли портмоне – а там права и паспорт с пропиской. Сперва оперативники подумали, что это такой хитроумный способ направить следствие по ложному пути. Сделали запрос. Из паспортного стола по месту его жительства в соседней области прислали по факсу Ф-1 с фоткой фигуранта. Свидетели однозначно сказали:

- Он, тварь такая.

Так что по возращении из Приморского края его тут же на месте и взяли.

Но интереснее было бурное политическое море, где плескался и местный криминал, и местные сумасшедшие. Мэром тогда был печально известный своей лысиной и буйным либеральным нравом Ч., правозащитник и капитан первого ранга, которого с какого-то бодуна избрали мэром. Со слов его сотрудников,  он нередко сидел в кабинете под столом, заявляя, что общается с иными цивилизациями. А когда на него наехали депутаты за развал народного хозяйства, заявил, что он умирает, поставил в кабинет больничную койку, лег под капельницу и принимал так  посетителей. Владивосток был его усилиями прекращен в выгребную яму.

А тут еще выборы нового губернатора подоспели. Там соревновалось два основных кандидата. Москвич, который являлся плодом консенсуса представителя Президента по ДВФО и смотрящего за Дальним Востоком вора в законе Джема, проживавшего в Комсомольске на Амуре. Но победил местный ставленник – мол, на фиг нам москвичи. Ставленник оказался забавным. Злые языки говорили, что чиновничью карьеру он начал, женившись на дочери, кажется, Предисполкома. Потом примкнул к братве, банде Вини-Пухов, державшей порты, был у них банкиром, в том числе выделял деньги киллерам. Поговаривали, что когда их пахан, на которого было записано имущество банды, приказал долго жить, все досталось жене, которая взбрыкнула и знать не хотела братву. Тогда будущего губернатора обязали на ней жениться и вернуть имущество. Интересно, правда все это или злобные сплетни? Даже и не знаю.

Позже, уже в 2000-х Вини Пуху надоело быть в тени, он избрался мэром Владивостока, говорят, первая его акция по установлению тесного взаимодействия с областными властями – поехал к губернатору, бывшему своему банкиру, и набил ему физиономию. Долго он не проработал, был схвачен и посажен.

Но для Владивостока это нормально. То ли люди там странные живут. То ли население, лишившись статуса закрытого города, как и в Калининграде, пустилось во все тяжкие. То ли контрабанда и переправка японских автомобилей всем мозги вышибла…

Но слияние государства и криминала произошло как-то невзначай, по-домашнему. Интересно, что там творится сейчас? Прошу учесть, что я никого ни в чем не обвиняю, просто  слухи, слухи, слухи, конечно же, порочащие вполне достойных людей…  

***     

Вопрос – почему именно в девяностые чумной вирус бандитизма поразил нашу страну? Ответ элементарен. Просто в девяностые у нас не стало государства. Оставались, правда,  государственные институты, деморализованные и обнищавшие.  

Руководство страны плюнуло на все – на суверенитет, безопасность, правопорядок. Благостные времена приватизации и семибанкирщины, два ваучера на «Волгу» и девяносто американских советников в Роскомимуществе с доступом ко всем секретным документам по экономике страны. Государство благодаря реформаторам превратилось всего лишь в один из центров силы, озабоченный только раздербаниванием госсобственности по личным карманам.

Правоохранительная система практически не работала, поскольку системы как таковой не стало – каждое ведомство работало на себя, на свои интересы, отчеты и выживание.

Один известный наш милицейский руководитель в 90-е годы мне говорил:

- Бандита сегодня невозможно сейчас посадить. Его сегодня можно только убить.

Илья Рясной  (один из псевдонимов автора)