Я бога своего засуну в вашу Нутрь:
Пусть он червём сожрёт все ваши помыслы.
Пусть не оставит ничего вам Вашего!
Я волею судьбы стал вам за Старшего.
Теперь Моё — есть Ваша суть.
Теперь Моё — есть Ваши мысли.
Лишь искоркой сверкнёшь — Я тут как тут!
Вам без меня — нет никакого в жизни домысла!
Мне жизнь важна, признаюсь, только лишь своя:
На Ваших на могилах станцую непременно.
Я буду танцевать всю жизнь себя любя,
Хотя в глаза я буду лгать, что Ваша жизнь - бесценна.
Я буду лгать, что Ваша жизнь важна,
Что Ваша жизнь с моею равноценна!
Свое я бессмертье сдаю ни за грош:
Не так, чтобы сразу, а больше в рассрочку!
И я не один: таких - тыщи рож!
Прошлялся всю жизнь, в конце - душу на бочку!
Мы встаем на плечи усопших,
Мы снимаем с них кожу для своих барабанов
И костями стучим их
По себе мы погибельный марш!
Не дарите друг другу фальшивые строки:
Сгинет пусть к чёрту вся фальшь бытия!
Пусть доверяете вы тем немногим,
Пусть среди них не будет меня!
Пепельной фальши нутром не приемлю,
Лгите с три короба мне, с три гроба!
Лучше засыпьте меня живьем в землю,
Только не тычьте бумагой в меня.
Эрзац-бутафорию оставьте для полок
Ваших буфетов и ваших шкафов:
Ею любуйтесь с собой втихомолку —
Но не тащите из грязных трусов!
Пусть и не правда то будет, пусть — ложь.
Лишь бы не серой пыльцы оправданье,
Что и без лезвия режет как нож...
Пусть полуправда — как акт состраданья!
И я бреду в своём бреду уж сорок сороков,
Не сняв чужих своих оков.
Не сделав шага своего, ступаю по чужим,
Не с ней, не с ним — с собой самим.
Не ставши мужем и отцом, встаю я у стены,
Не сняв чужой своей вины.
Вошёл в стеклянный лабиринт я сильным, молодым —
Не выйдя, сгинул я седым.
Я есть всё то, что есть вокруг меня:
Вся эта мерзость, все вокруг прекрасы!
Всё то, на что бежит моя слюна
И отчего расходятся гримасы!
Всё то и надо мне — я этого достиг!
Всё то — вершина моей власти!
Всё — есть все истины, что я постиг:
Нужды нет в большей сладострасти!
Я всех вас поливаю превосходнейшим добром
И сам купаюсь в этом с наслажденьем,
Карманы набиваю, как златом-серебром,
С чуть слышным придыханьем, восхищеньем.
К чертям собачьим всю мораль веков:
Она мне не сдалась ни к чёрту!
Я сам взойду на Пантеон богов
Как соответствие божественному сорту!
Я раздавлю все ваши пальцы в кровь
Всем тем, кто смеет словом мне перечить.
И брёвна вам засуну в глаз и в бровь,
Кто возжелает заскочить на мои плечи.
Я — Тайна есть, Я — Истина, Я — Бог!
Смиритесь и покайтесь в мои ноги!
А тот, что на кресте? Давно он сдох!
Я ж — Бог Добра, но Бог я — строгий!
Не вырвать из книги белесой страницы.
Не вытоптать строки, стихи.
В ладонях своих мы душим синицу,
Забыв, что в душе — журавли!
Мы счастье своё запиваем слезами,
Шагающих следом побед.
Крестом осеняемся пред образами,
Когда пострадамши от бед.
Мы бога всё ищем с фонарём по иконам,
В могилах ушедших эпох,
В вечерних иль утренних, полуденных звонах.
Но даже и близко мы знать и не знаем, кто есть он — этот твой бог?
