Однажды жарким летним днем возле кафетерия остановился очень дорогой белый автомобиль, лимузин или что-то подобное. В нем сидел мужчина и писал что-то в свою записную книжку. И девушка сразу решила: "Ну кто еще может сидеть при такой жаре в автомобиле и что-то писать? Только Кастанеда!" И она подошла к автомобилю и хотела заговорить с мужчиной.

Знаешь, что сделал мужчина? спросил он сконфуженно. Он прогнал ее прочь и закричал вслед: "Fuck you!" Он сказал это помексикански: "Vete al carajo!" Как и при других историях, он хохотал, пока у него не выступили слезы на глазах. Он вытер глаза и продолжил рассказ:

У девушки были на глазах слезы, когда она вернулась. Она разрыдалась, вспоминал он наполовину нежно, наполовину садистски. Она была убеждена, что он прогнал ее только потому, что она была толстая. И она обнимала меня и жаловалась на свою внешность, в то время как я пытался ее успокоить и сказал: "Он дурак, не принимай все это близко к сердцу".

Сказал ли ты ей, кто ты был на самом деле? спросила я.

Я не мог, ответил он.

И как все это закончилось?

Через некоторое время донья Флоринда решила, что Дух освобождает меня от этого экзамена. Я хотел было остаться еще на несколько дней, пока они не найдут мне замену, но донья Флоринда пояснила, что никто не ждал меня, когда я пришел, и поэтому нет ничего страшного, если я исчезну, не предупредив. И я ушел. И та девушка, заключил он, и не подозревала, что находилась в объятьях Кастанеды.

Он сказал это не так, как если бы он был донжуаном, но в том смысле, что девушка могла бы успокоить свою страсть, даже если она этого и не осознавала. Эта история показалась мне скорее разрывающей сердце, чем гротескной, и я подозреваю, что эта девушка если она вдруг случайно прочитает эти строки будет чувствовать себя удовлетворенной или осмеянной, если у нее нет чувства юмора. В пограничных городах Аризоны искали Кастанеду мага и не могли его обнаружить в личности простого повара. Однако Кастанеда, если верить другим версиям, использовал свою известность и мог быть истинным донжуаном.

| https://chaparral-space.github.io/wiki/Задания_Кастанеде_и_Ла_Горде

Жорик:

– Ты как, обычно, сюда заходишь?

Я:

– Обычно? В рабочий перерыв останавливаюсь в Торремолиносе, захожу в бар "Ла Каньяда", прошу чашечку кофе, сажусь пост писать...

Жорик:

– Кофе быстро приносят?

Я:

– Нет. Как узнал?

Жорик:

– Даже когда "запары" в "Ла Каньяде" никакой нет?

Я:

– Даже.

Жорик:

– И долго это свинство уже длится?

Я:

– Третий год.

Жорик(кивнув):

– Ты – постоянный клиент, со всеми официантами дружишь?

Я:

– Да.

Жорик:

– То есть их нельзя обвинить в предвзятости к тебе, отсутствии эмпатии?

Я:

– Нельзя.

Жорик:

– Ты входишь мысленно в "Бедный Йорик" раньше, чем заказываешь кофе в "Ла Каньяде".

Я:

– Наверное.

Жорик(разводя руками):

– Нуу, и чего ты хочешь в таком случае? Официанты бегают от стола к столу, все у них мелькает перед глазами, видят, что вошло какое-то тело(твое), а если хозяин этого тела(мысленно) хлыщет пиво в "Бедном Йорике", то значит его нет в этот момент в "Ла Каньяде". Мало ли, что еще одно тело к ним завалилось – боковым зрением официанта оно, что предмет какой неодушевленный, коли душа твоя здесь, со мною пиво пьет.

Я:

– Профессиональная ревность к конкурентам по бизнесу?

Жорик(наливая мне чашечку кофе, и ставя ее рядом с моей кружкой пива):

– Это – профессиональная ревность, а ты просто пришел в "Бедный Йорик" через "Ла каньяду". Мимо прошелестел, понимаешь, не видят тебя в "Ла Каньяде", потому что ты здесь со мной.

Я(устало):

– Окей, с кофе в "Ла каньяде" разобрались, а сюда то почему многие дорогу забывают, сами того не желая?

Жорик(многозначительно указуя пальцем в потолок):

– Вернадский не дремлет!

Я обернулся, и глянул на соседний столик: Вернадский храпел за ним без задних ног.

Жорик(перехватив мой взгляд):

– Прикидывается, старик.

Я:

– Хорошо, а вот такой пример: в студенческие годы, на мех-мате, сотни раз открывал справочники, чтобы напомнить себе элементарные правила дифференциальных и интегральных исчислений. Стыдно признаться, что математик регулярно ныряет в базовую книжонку, дабы освежить азы! А ведь, математика была мне интересна, и на память не жалуюсь...

Жорик(покосившись на храпящего Вернадского, и повысив голос):

– Математика боится открытий, которые ты способен сделать, вот и выталкивает тебя из себя.

Я(отхлебывая кофе, и самодовольно надуваясь):

– Если так, не стану отрицать – приятно, когда тебя кто-то боится.

Жорик:

– Вот! И в какой-то момент ты решаешь оставить все как есть: пущай Вернадский математика трепещет, пока ты околачиваешься на ее пороге – этакий "статус-кво", а пока тебе от этого приятно, ты позволяешь Вернадскому математике пинать тебя ногами, не пуская с порога...

Тем временем, Вернадский сделал вид, что проснулся, ухватил меня за шкирку, и легко понес меня на выход из "Бедного Йорика".

Я(Вернадскому):

– Трепещешь?

Вернадский:

– Неа.

Я:

– Жорик – брехло?

Вернадский(целясь ногой в мою пятую точку):

– Ага.

Вылетев из "Бедного Йорика" я оказался за столиков "Ла Каньяды". Меня сразу заметили, и принесли мне кофе.