Рассказ "Поглотитель Грома"
Часть 1: Москва. Лаборатория "Квант-7"
Стеклянные стены лаборатории отражали стерильный свет, контрастируя с хаосом на столе Николая Орлова. Прозвище "Коля" висело за ним с университета, как и репутация гения "со странностями". Сейчас он, взлохмаченный, с тенью нелепой улыбки на лице, нервно постукивал пальцем по корпусу устройства, напоминающего утолщенный алюминиевый чемодан. На поверхности мерцали лаконичные индикаторы.
— И вы уверены, Николай Сергеевич, — голос генерала Соколова, главы спецпроекта, был низким и ровным, как гул реактора, — что эта... "ПЧД"... сработает *именно* так? Только на специфический энергетический спектр термоядерной реакции? Ни на что иное?
Коля резко поднял голову, его глаза за толстыми линзами очков вдруг загорелись фанатичной убежденностью.
— Абсолютно, товарищ генерал! Математика безупречна. Микросингулярность стабилизирована в квантовом поле с селективным фильтром. Она — как сверхточный пылесос для фотонов и нейтронов строго определенной энергии. Для всего остального — вакуум. Безопасность полная. В этом смысл! — Он схватил чемоданчик, прижимая его к груди почти защищающим жестом. — Мир, генерал. Только мир. Никакого оружия. Только нейтрализация угрозы. Условие мое неизменно: первое испытание — только на реальном, запланированном взрыве. Никаких имитаций. Иначе... — Он не договорил, но его упрямый взгляд говорил сам за себя.
Полковник Ежов, научный куратор от военных, скептически хмыкнул. Майор Иванова, отвечающая за безопасность, лишь холодно наблюдала. Но генерал Соколов медленно кивнул. Риск был колоссальным, но потенциальная выгода — абсолютным переворотом в стратегической стабильности. Мир без страха ядерного апокалипсиса? Даже призрак такой возможности стоил многого.
— Готовьтесь к отправке на Новую Землю, Николай Сергеевич. Полигон "Д-2". Испытание "Гром-7" через 72 часа. Ваше устройство — наш главный пассажир. И помните: режим строжайшей секретности. Для экипажа носителя — вы просто ценный научный груз с особыми инструкциями по применению. Ни слова о ПЧД.
Часть 2: Небо над Новой Землей. ТУ-95МС "Медведь"
Рев четырех турбовинтовых двигателей заполнял кабину стратегического бомбардировщика. Капитан Волков, командир экипажа, бросил недовольный взгляд в сторону кресла у переборки. Там сидел этот самый "ценный груз" — Николай Орлов. Ученый был бледен, его пальцы судорожно сжимали ремни безопасности, а взгляд блуждал по приборам, ничего не видя. Его всклокоченные волосы торчали из-под нелепо надетого шлемофона. Рядом, пристегнутый ремнями к полу, стоял тот самый ничем не примечательный чемодан.
— Груз №1 готов к выполнению задачи? — прозвучал в шлемофоне голос штурмана, Петрова. В его тоне сквозила ирония. "Груз" — это была бомба в брюхе самолета. А этот нервный тип в очках — "груз особый". Инструкции были краткими: на точке сброса "Груза №1" этот человек должен покинуть самолет особым образом. Вместе со своим чемоданом. Капитан Волков мысленно матерился. Лишняя переменная в четко отработанном сценарии. Лишний риск.
— Товарищ ученый, — Волков повысил голос, перекрывая гул, — через пятнадцать минут точка "Альфа". Готовьтесь к покиданию. Выполняйте свои инструкции четко. Ваш парашют — автоматический. Главное — держите свой кейс крепко и активируйте его *строго* по схеме. Понятно?
Коля резко кивнул, его челюсть была сжата. Он еще раз проверил защелки на чемодане, его пальцы дрожали, но движение было уверенным. *Только мир*, — пронеслось в его голове. *Только мир...*
Самолет вышел в зону сброса. Сигнал. Люк открылся. Ледяной ветер ворвался в кабину. Коля увидел, как гигантская, блестящая капля "Груза №1" отделилась от самолета и начала свое падение вниз, к мерзлой пустоше полигона. Сердце колотилось как бешеное.
— Пора! — крикнул Волков.
Коля, преодолевая животный страх высоты и нелепости ситуации, шагнул в черноту. Автомат раскрытия сработал безупречно. Купол парашюта наполнился воздухом с резким хлопком. Внизу, стремительно приближаясь, падала бомба. В одной руке Коля держал чемодан, другой судорожно нажимал кнопки на его панели. Индикаторы замигали зеленым, потом перешли в ровное сияние. В ушах стоял вой ветра. Он летел навстречу ядерному взрыву с чемоданом, в котором билось сердце искусственной черной дыры.
Часть 3: Командный пункт "Север". Новая Земля
Генерал Соколов стоял у огромного бронированного окна, за которым простиралась белая пустыня полигона. На экранах вокруг него — данные с десятков датчиков, камер слежения, беспилотников. Дроны висели на безопасном расстоянии, их объективы направлены на расчетную точку детонации. В зале царило напряженное молчание. Большинство операторов и офицеров следили за падением бомбы, ожидая знакомой, ужасающей вспышки. Только Соколов, полковник Ежов и майор Иванова знали, что настоящий объект наблюдения — крошечная точка парашюта рядом с бомбой и данные телеметрии с ПЧД.
— Груз №1 достиг точки детонации... — доложил оператор.
— Засечка! — раздался другой голос.
На экранах, передающих изображение с дронов, должно было вспыхнуть второе солнце. Сердца замерли. Секунда. Две. Пять...
Ничего.
На экранах по-прежнему была лишь бледная, заснеженная пустошь. Ни вспышки, ни огненного шара, ни гриба. Только слабый, быстро рассеивающийся след пыли от удара бомбы о мерзлоту. Никакого взрыва.
— Что?! — вырвалось у одного из младших офицеров.
— Сбой? Несрабатывание? — загалдели в зале.
— Немедленно доложить о возможной аварии боеприпаса! — скомандовал кто-то.
— Датчики... — растерянно произнес оператор сейсмостанции, — ...никаких колебаний. Ни теплового, ни электромагнитного импульса... Как будто... ничего не было.
В зале воцарилась ошеломленная тишина, прерываемая недоуменными возгласами и гулом тревожных запросов. Лица отражали шок и непонимание. Провал? Колоссальный провал испытания? Техническая катастрофа?
Генерал Соколов не отрывал взгляда от экрана, где последние данные телеметрии с ПЧД показывали резкий пик энергопоглощения, а затем — устойчивый зеленый сигнал "Стабилизация". Полковник Ежов медленно, очень медленно, повернулся к генералу. Их глаза встретились. В уголках глаз Ежова заплясали морщинки — не улыбка, но нечто близкое к глубочайшему удовлетворению. Он едва заметно, почти ритуально, хмыкнул. Тихо, но в гробовой тишине командного пункта это прозвучало как удар гонга.
Соколов отвел взгляд от Ежова и посмотрел на майора Иванову. Она стояла неподвижно, как статуя, но ее безупречно поджатые губы тоже дрогнули в едва уловимом подобии... чего? Облегчения? Триумфа? Ее холодные глаза метнули на генерала короткий, вопросительный, но также удовлетворенно-значимый взгляд. Она тоже тихо хмыкнула, почти неслышно.
Генерал Соколов повернулся к окну. Где-то там, в этой белой пустоши, должен был лежать молодой, странный ученый с чемоданчиком, в котором только что сжалась и проглотилась энергия ядерного ада. И парашют. Или... что-то еще? Телеметрия ПЧД была стабильна, но сигнал с личного маячка Коли пропал в момент расчетного срабатывания бомбы.
На лице генерала не дрогнул ни один мускул. Но глубоко в карих глазах, обычно непроницаемых, мелькнула искра чего-то невероятного: *Оно сработало. Черт возьми, оно СРАБОТАЛО.* Он медленно, с непривычной тяжестью, поднял руку к воротнику кителя, поправляя его. И издал звук, похожий на сдавленный выдох, который можно было принять за... глубокое, басовитое хмыканье.
— Полковник Ежов, — голос Соколова был тише обычного, но резал тишину как нож, — немедленно направить группу поиска и эвакуации по последним координатам ученого Орлова и... объекта "Зонтик". Максимальная осторожность. Майор Иванова — полная информационная блокада. Никаких утечек. Для всех остальных — испытание "Гром-7" признано неудачным по причине нештатного срабатывания боеприпаса. Расследование начато. Всем — на рабочие места.
Он снова посмотрел в окно, на пустую, безмолвную тундру, где не взорвалась бомба. Где исчез Коля. Где в чемодане лежала тишина, проглотившая гром. Открытая книга. Пустая страница истории, ждущая первой строчки. Или последней? Генерал не знал. Но мир... этот хрупкий, ядерный мир... только что сделал шаг в абсолютно неизвестное. И первый шаг сделал странный парень со взлохмаченными волосами и чемоданом в руках.
КОНЕЦ (Пока что)