tatrav

Последний экзорцист.

Последний наследник тайного слова.

Он борется с силами мира иного.

Последний в роду своем экзорцист,

Он темные силы отправит все вниз.

***

Дождливой погодой встретила осень,

Ночь на дворе.

И в доме номер 48

Был слышен Дьявольский смех.

Был слышен и рев, подобен собаке,

И шум, проявлявший значение драки,

И где-то совсем в далеке

Виден свет.

Был виден мужской силуэт.

Подходит к дверям и стучит кулаком.

Послышался быстрый шаг,

Хозяйка открыла ее. Видит он

В глазах ее дикий страх.

Она же увидела эту картину:

В дверях стоял незнакомый мужчина,

В черном плаще, в сапогах, с чемоданом,

На улице дождь и молния с градом.

Мужчина с улыбкой сказал:

- Мне сюда ангел прийти приказал.

Я экзорцист, изгнанник плохого,

А в дочери вашей черт сидит снова.

Она проводник для него в этот мир,

Позвольте пройти и помочь.

- Проходи.

А в доме сидело тринадцать соседей,

Они помогали Люси усмирить.

- Должно быть священник?

Гости спросили.

- Почти.

Покажите, где дочка лежит.

Его провели через шесть коридоров,

Шесть темных ступеней спустили в подвал.

Шесть ламп загорелись, он видит

Ребенок

Лежит и не дышит.

- Я к духу призвал!

Мне нужно 13 помощников ваших,

Пускай через час они подойдут.

А вы выходите. Сейчас будет страшно.

Кто видел, те мало живут.

Ушла. Незнакомец остался в подвале.

Достал пару книжек и свечи принес,

Заполнилось дымом, заблагоухали,

Он мелом узоры на стены нанес.

Открыл чемодан из коричневой стали,

А там очень много всяких вещей.

Лежали святые страницы и ткани,

Святая вода и клинки от зверей.

Он книгу открыл на странице четвертой,

Взял мел и вокруг себя очертил.

Это поможет стать тенью для черта,

И кровь из запястья он тихо пустил.

Наполнил он ей небольшую посуду,

Добавил немного воды и сказал

- Я вижу, что зло обитает по всюду.

В углу кто-то шепотом пробормотал.

Священник вскричал.

- Прояви себя демон!

Я именем Бога приказ тебе дал...

Взлетела кровать, а вместе с ним тело,

Послышался стон. И он начал кричать.

В глазах его комната вся закружилась. Звучит детский смех,

Леденящий всю кровь.

- Отец! Что же с тобой случилось.

Услышан он голос сына его.

***

И в памяти снова события эти,

Минувшие очень давно.

Как сын его лежит очень бледный,

И просит отца своего:

- Отец, помоги мне. Я очень страдаю,

Внутри меня что-то кипит.

Я сам своим телом не управляю,

Ломает все кости мои.

Еще он не ведал про одержимость,

Обычный кормилец семьи.

Молился ночами и раздавал милость,

Жил праведно и не грешил.

***

Он вспомнил страдания сына и боли,

Как он ему речи дурные шептал.

Как дул сильный ветер и злилась природа.

Как демон терзал.

С тех пор голова его пеплом покрылась,

Познал он секреты и тайны про ад.

Он долго блуждал по всему белу свету,

И вот наконец в нужный дом постучал.

***

Достал пару зеркал.

Поставил одно напротив себя,

Другое направил в сторону тела.

Но только моргнул он слегка,

Как та испарилась. В мгновение...

Погасли все лампы.

Остались свечи для освещения.

Он глянул напротив в зеркало.

Вмиг

Увидел, что сзади него улыбаясь,

Стоит его сын, еле касаясь

Земли.

- Изыйди из тела ее!

Отпусти!

- Замолчи, я только лишь начал страданья,

Можешь всю ночь читать заклинания.

Не страшно мне.

Знаю, что Бога нет.

Лишь зря тратишь время.

Печальный.

- Господи, спаси и сохрани...

- Забыл сказать "еже еси"

- ...ведь воля твоя, сохрани ее душу.

- О, как же смешно тебя сейчас слушать.

Я сяду напротив, не против?

- ... Всевышний

К Тебе обращаюсь я. Демон здесь лишний.

Он в зеркале видел ее отражение,

Черты на лице.

Она была бледной до отвращения,

С кровью везде.

Глаза ее злобой наполнены были.

И шепчет слова:

- Я нашла тебя, милый.

- Брехня!

Изыди сатана.

Пространство наполнилось голосом громким,

В них слышно о Боге. Но только без толку.

Святая вода на полу, гаснут свечи.

Заходят в подвал 13 соседей,

Закрыв за собой деревянные двери.

Лежит в темноте изувеченный

Священник и кое-как шепчет.

Один из тринадцати подошел ближе,

В глазах его демонский блеск.

- Просил ты зайти через час, я слышал.

- Все правильно слышал, подлец.

Священник взял нож и прорезал грудину

Тому, кто стоял впереди.

Из раны текла черной кровью и гнилью.

- Два демона позади.

- Безумец, еще нас осталось 12,

Мы самое сильное адское братство.

Апостолы мира иного, мы звери

А ты же всего лишь обычный священник.

Нам ангел не страшен

И Бог не по чем.

И мы все 13 были в сыне твоем.

- Со мной моя вера.

На улице молнии... Гром.

Бежит незнакомец в угол подвала,

Где книга открыта и свечка стояла.

Зашел в круг из мела.

- Куда он пропал?

И кто эти символы нарисовал?

На стенах виднелись надписи мелом,

Два демона бросились прочь.

- А вы не такие уже и смелые.

Но вам не прожить эту ночь.

(За 45 минут до этого события)

-...Изыди!

Упало девичье тело.

И демон покинул его.

-Осталось 13 посланников зверя,

И времени тоже полно.

Взял мел и украсил молитвами стены.

Над кровью своей прочитал пару строк,

Обрызгал весь пол и весь потолок,

И в угол поставил свечу и зажег

Взял нож и им написал на двери.

"Боже, спаси и сохрани"

***

(Настоящее время)

- Это ловушка! Мы в западне!

Ау, священник, ты где?

Ты думаешь, сможешь нас этим убить?

Но это тебе эту ночь не прожить.

12 апостолов адского братства

Ходили, кружили, искали его.

А он же стоял в углу. Не боялся.

- Ты где?

Они звали его.

- Я справа и слева, я сверху и снизу.

Я в каждом узоре на стенах. Сейчас

Я вижу тебя и хорошо слышу.

- Так выйди и удиви нас.

Он взял два клинка в свои мощные руки

И еле губами сказал.

- Отправлю обратно вас в адские муки.

Для этого Бог силы дал.

Часть первая.

- Как мясо человека разогреть?

И каково оно тогда на вкус?

Кому в аду приходится гореть,

Ответь мне, боягуз.

***

Много человек крича

В баре пили сгоряча.

И под звуки алкашей,

Убивал он малышей.

***

В холодном Лондоне, когда чернеют ночи,

Когда земля укутана туманом.

Он завлекал людей к себе обманом,

Чтобы знакомство в другом месте им продолжить.

На небе тучи. Звезды скрылись в их обьятиях,

Луна пускала через них холодный свет,

И падал дождь. Вон прямо два приятеля

Пинают очередно пачку сигарет.

Один одетый в новый плащ богатый,

Другой совсем беднее был одет.

Тот, что беднее, вроде бы, женатый,

А у второго и жены-то вовсе нет.

Они идут, два социальных слоя,

Болтают о Вселенной, о носках.

Один приверженец, чтобы сосали стоя,

Другой созвездье ищет в небесах.

- Откуда жизнь взялась? Как ты считаешь?

- Нас всех создали высшие умы,

А ты когда пассал, то замечаешь,

Что сколько не труси, но все в трусы?

- А сколько в небе звезд, во всей Вселенной?

- Меня вопрос похуже поимел,

Ответь, Считается ли друг ты мой, изменой,

Если другую трахнуть захотел?

По улице гнал ветер сильно листья,

Шершание шагов глушило свист.

Приятели шагали очень быстро,

Вот одному в лицо наметил лист.

Он его гневно скинул, плюнул сверху,

Слюна поднялась ветром и в лицо

Второму потушила сигарету,

Горевшую в его губах еще.

И вот они свернули в переулок,

Тот, что богаче тихо обошел

- Мне кажется, от магазина булок

За нами кто-то непонятный шел.

Идем со мной, тут рядом есть подвалы,

Я знаю через них короткий путь.

- Давай быстрей пойдем, а-то я вялый,

Боюсь, на пол пути смогу уснуть.

Минуты через три открылись двери

Подвала черного, где паутина, пыль,

Где крысы.

- Могут быть тут звери?

А то воняет, будто тухнет гниль.

- Не знаю. Мне куда страшнее,

Что через год, а может полтора,

Мой друг покажет пол шестого время,

И в этот день закончится игра.

Они прошли в подвал, там было сыро.

Ступенек 6 стояли впереди,

Три поворота вправо, восемь мимо.

- А долго ли еще с тобой идти?

- Осталось чуть левее, там короче,

Примерно четверть от всего пути.

- Мне кажется, что мы уже пол ночи

Пытаемся...

Вдруг кто-то закричит.

Был голос, как ребенка лет 12.

Они вдвоем рванули на него.

За поворотом видят: Сидит мальчик

И просит, чтоб они спасли его.

А в комнате от лампы тусклый лучик,

Как от Луны на улице сейчас,

Когда ее закрыли снизу тучи,

И к темноте еще привык не очень глаз.

Тот, что богаче, подбегает ближе,

- Кто это сделал? Не боись, ведь мы с тобой.

А мальчик голосом дрожащим

- Тише,

Ведь он стоит прям за твоей спиной.

Набирает узлы и идет на закат,
Кот-пират.
Кот Луи - его брат.
И мат через мат
Говорит кот-пират.

Их корабль из красного дерева,
Паруса из кожи собак.
Они самые страшные злодеи,
Наводящие в мире бардак.
Их боятся на суше и в море,
Они грабят, курят и пьют.
- ничего для меня нет дороже свободы.
Говорит капитан Тони-крюк.
Его брат и помощник Луиджи,
Носит куртку и рванные бриджи,
Сам же Энтони ходит в Версаче,
Он считает себя всех богаче.



В тихом баре кричали и прыгали,
Алкоголь был в стакане у всех.
- Вы со мною, жалкие ниггеры?
Если нет, то убьем. Нам не грех.

На столе пара лап, это Тони.
Он стоял и держал пистолет.
Самый страшный пират в законе,
И страшнее его, злее, нет
Убивал он безжалостно трусов,
Смельчаков поощрял молоком.
- Мне команда нужна и ружья,
Для чего - расскажу потом.

Зашептали коты бродячие,
Тони лапкой почухал яйца .
-Перед вами легенда кошачья,
Я силен, я само безстрашье.
Это брат мой, Луиджи старший,
Он почти как и я отважный.

- Я слыхал, что ты трус и лжец,
Что словам твоим верить - убийство.
- Воу, полегче подлец,
Это кто там самоубийца?

И поднялся ободранный кот,
На глазу у него повязка.
Его звали Старый кайот.
Был он с виду силен и горд,
- Никогда никого не боялся.
Выходи же на бой, Кот-герой.
Если смелым таким назвался.

Спрыгнул Тони, послышалась вонь.
- Извините за воздух, ребята.
Я тебя умножу на ноль.

Началась отпетая драка.

И Кайот достал длинный меч,
И с разбегу на Тони метнулся.
Тони резко достал пистолет,
Пару выстрелов. Не промахнулся.
- Есть еще кто-то против меня?
Тони дунул на дуло и спрятал.
Значит все хорошо.
Кто-то встал и сказал.
- Это было нечестно, однако.
- Ты о чем? - Тихо Тони шепнул,
Развернулись кошачьи оскалы.
- Ты назвал меня трусом?
Ишь, какой наглый.

И немного вперед шагнул.

- Он хотел на мечах, он был лучший в железе,
Ты нечестно его застрелил.
- Знаешь, думаю, Богу ты больше полезен.

И Луиджи его убил.

-Есть еще кто-то в этом вонючем,
В этом мерзком собачьем дерьме,
Кто посмеет казаться лучше,
Чем Антонио де Компатье?

Лишь молчание, тусклые взгляды.
Через пару секунд кот сказал...
-Мы согласны вступить в твою банду,
Только чтобы ты не убивал.



Тони рос в собачем квартале,
Он с Луиджи жили вдвоем.
Чтобы сытно поесть, воровали,
И держали этот район.
Тони вечно мечтал о море,
И, однажды, украл фригат.
Взял в команду Луи и Барона,
Лучший друг был среди собак.
Взял он псов, чтобы те помогали,
А, однажды, заплыв в никуда.
Он с Луиджи вместе на пару,
Всех собак перевел в паруса.
Только верный Барон жив остался,
Ведь он кошкой в душе оказался.

Тони лгал всем вокруг, что он болен,
Что ему все равно умирать.
И поэтому он духом волен,
Может каждому пасть разорвать.

Он любил наблюдать за закатом,
Как садился солнечный круг.
И считал очень сильно занятным
Говорить как он любит войну.
И, когда они бились у моря,
Когда брали на абордаж.
Тони пел:
"Ла-лу-лей, ла-лу-лоля,
Ла-лу-лей, ла-лу-лаж"

А Луи был иначе. Добрее.
Перед делом он думал всегда.
Как-то раз надурил он еврея,
И сказал ему это в глаза.
Тот был зол, его вызвал на бойню,
И бесстрашный Луи сквозь усы
Согласился. А рядом был Тони,
И вдвоем получили пизды.
Мало было таких историй,
И никто об этом не знал.
Ведь на следущий день, на заборе,
Тони "Хуй" его кровью писал.

***

Вот команда готова. Луиджи
Зарядил пистолет и пальнул.
И упал на палубу рыжий.
- Э, за что?
- Он мне подмигнул.
Вышел Тони с серьгою в ухе,
И сказал своим пафосным ртом.
Носят серьги пираты и шлюхи,
А кто я - Вы поймете потом.
На борту есть собака - Бароша,
Он мой друг и надежный боец...
Эх, не нравится мне твоя рожа.

Тони снял с лапы пару колец
И ударил с размаху по морде,
Полетела кошачая шерсть.

- Я тут главный пират в законе,
Возражения есть?

Все молчали и взгляд опустили,
Каждый понял, что он будет труп,
Если скажет хоть слово дебилу.
Тони был очень дерзок и груб.
- Якоря поднимаем, пираты.
Держим курс на торговые судна.
Я хочу пару шлюх, и мне надо разврата,
Ведь могу делать все, что угодно.

И от берега в даль удалялся
Их корабль из красного дерева.
Тони пел, веселился и дрался,
А Луи получал наслаждение.

К повешенному Чарли Дьявол обратился:
"Ну как, теперь ты рад?"
Но Чарли лишь молился,
"Что натворил я? Вот дурак"
И слез пролился град.
Душой свободным он не стал,
Пропал и возвратился,
***
Он часто говорил "Устал",
И вот себя убить решился.

Для этого он выбрал лучший день - субботу.
(Как раз за день до дня рождения.)

И вот он умер, перед ним ворота.
Читает. На одних табличка "Рай",
А ну других "Тебе сюда".
Он двери Рая на себя,
А там: прекрасный Май
Цветут сады и реки водопадом
Спускаются на поле из цветов.
Там много молодых, и пахнет ладан,
Ковер лежит у ног из облаков.
Животные, которых он не видел,
Деревья небывалой красоты.
И люди улыбаются...
Хотел он только подойти,
Но дверь закрылась.

"Вам не сюда,
Прошу за мной пройти".

И Чарли, с перепугу, пошатнулся:
"Как не сюда? Написано ведь "Рай""
Но незнакомец только улыбнулся.
"Пройдемте в Ад, скажите всем "Прощай"".
Хотел бы Чарли что-то возразить,
Но рот закрыт, зашит.
Вдруг чувствует он жар,
А это пол под ним горит.
Он хочет закричать,
Но не кричит.
Он чувствует, как сбоку стало жарко,
И по спине почувствовал удары.
То плетка, то стальная палка,
Его безжалостно хлыстала.
И больше не стерпеть, но это лишь начало.

Туман в глазах его, от дыма плохо.
На легких чувствует осадок сажи,
«Теперь же ты поймешь, что думать надо дважды!»
«У каждого своя дорога»


Так продолжалось много лет,
Но муки прекратились на мгновенье...
Послышались шаги,
Зашел тот самый Незнакомец
- С днем рождения.
- Как с днем рождения? Прошел лишь день?
- Прошло часов 15 с того времени,
Тебе еще тут находиться 40 лет.
- Прошу! Прости меня! Я больше не могу.
- Ты и тогда не мог, поэтому убился,
Ты ж знал, на что идешь. И в Бога верил
И молился.
Ты - жалкий трус, самоубийца.
Ты знаешь, сколько в мире бед?
И сколько в нем живет несчастных? Ты не стерпел,
Ты посчитал, что жизнь твоя ужасна.
- Я понял все...
- Да поздно. Все.

Ушел. Закрылась дверь.
И снова вспыхнул Ад.
И снова дикий зверь,
Который чертом называется в народе,
На Чарли ужасы и страхи все наводит,
Он уж своей работе рад.
-ну и дурак же ты -
Сказал ему чертенок.
Есть люди без семьи, а кто-то умер, пока был еще ребенок.
А у тебя же было все:
Родные и друзья,
Была, почти, жена,
работа.
Ты не отказывал себе и в отдыхе.
Но не хватило смелости,
А сильный, с виду, вроде бы.
- я каюсь!
- поздно.

И муки продолжались,
И слышно было его голос.
-каюсь, каюсь, каюсь.

Прошло, по меркам Чарли, тыщу лет...
Звонок звенит...
И голос чей-то близкий и знакомый
Так нежно говорит: "Обед".
Заходит первая его любовь.
И у нее в руках горячий суп и плов.
Не верит Чарли взгляду своему,
Бежит он к ней, берет еду,
Ее целует, обнимает...
И только через время понимает,
Что это все мираж,
Что он в Аду!
- Прости меня, о Боже,
Я так больше не могу!
И превратилась его первая любовь
В того же Незнакомца:
- ты постарел, прошло всего три Солнца.
- как три? Всего три дня? Но как же? Готов поклясться, тысячи прошли.
- ты не клянись и ерунду не говори.
Коль сам решил себя убить,
Тогда гори.

- О Дьявол, подожди...
-Что ты сказал? И как меня назвал?
С чего вообще ты взял, что Дьявол я? Я лишь его слуга.
Запомни, Дьявол ходит поприличней
он носит брюки и костюм отличный.
- Но как тогда?
Прошу, освободи.
Я не хочу терпеть такое миллионы дни.
- ты подожди, ведь это только пытки.
Пройдет полгода и тогда молиться будешь,
Чтоб я вернул мученья эти,
Ну, по крайней мере, сделаешь попытку.
И дверь захлопнулась, и Чарли закричал
"За что же, Боже? Я ж не знал!"

В аду был большой чан,
И в нем варились мелкие воришки
И те, кто не читал ни разу книжки.
Их было много слишком.
Вокруг большого чана
Стояли с язвами на языках
Кто лгали,
Кто были скверные в своих словах.
Кто мусорил и гадил...
У всех в глазах был стыд и страх.
"О, если бы мы раньше знали"
Кричали те, кто сквернословил правду.


Три месяца в аду прошли.
Седая голова, морщины,
Рубцы и ссадины одни, и все гниет,
Не заживает,
Сочится кровью...
Демон солью посыпает.
А Чарли лишь кричит " Прости, прости..."
Но нет ему прощения.
А черт лишь получает наслаждение.
- Мне слишком надоели твои стоны,
Не верю я, что тебе больно.
Довольно!
Ну, все, ты виноват теперь уж сам. -
И черт прижал иголку
К Чарлиным устам.
- За маму шов, за папу...
- За что? Прошу! Не надо!
Господи, спаси.
Послышались шаги...
- С него уже довольно, он осознал свои грехи.
Пойдем со мной. -
Сказал какой-то маленький старик.
Он ростом вышел невысоким,
И с белой бородой,
А взгляд, какой глубокий.
Носил он брючные штаны,
Подтяжки и усы.
Привел его он в комнату и усадил на стул.
- жди тут, а я сейчас приду.

Ушел...

А в комнате стоит один лишь стул и стол,
Покрыты стены белым мраком,
Усеян пол из сажи, будто булка с маком,
Изогнут потолок и смердный стоит запах.
Он вроде на свободе,
А вроде, как добыча, в лапах.
Нет окон, и пропала дверь.

Прошло пять дней.

А Чарли ждал,
Сидел на стуле,
По комнате блуждал,
Томился всюду.
"Ау, старик, ты где?"
Но только тишина...
"Ну, ничего, хотя бы целая душа,
Нет пыток, о, спасибо. Боже,
Осталось подождать чуток, не сложно".

Для Чарли уже десять лет прошло,
Он бил по стенам и кричал все время,
И сам себя терзал, зубами грыз по венам,
Но не умирал...
Открылась дверь, а в ней...
Стоял его отец, а рядом мать
(Единственные люди в мире, кого он не хотел бросать и огорчать)
- Сынок, тебя пришли мы забирать.
- О мама. - Чарли зарыдал и на колени встал.
Глаза извел на воду,
Он их любил и уважал.
Единственные для него родные,
С роду.
- Прости меня, прошу, прости! Я трусом был,
Но, если бы тогда все знал,
Не сделал б глупости! -
Он мать с отцом обнял.
Почувствовал тепло их тел,
И понял, что находится в Раю.
- ты извини меня, но кайф твой обломлю.

И Чарли отскочил обратно к стенке.
Пред ним стоял тот самый Незнакомец,
Он плащ надел и кепку.
- Подлец ты мелкий, ты думал, что все прощено тебе?
Но это только салом по губе.
- Куда ты дел моих родителей?-
- Ты в них нашел своих спасителей?
А я и есть твои отец и мать,
Я лучший друг, и, если так сказать,
Я был с тобой всю жизнь,
И утешал тебя, любой каприз.
А помнишь, как однажды ты подумал,
Что лучше - делать или думать?
Тебе ответил в образе отца,
Что лучше делать, так спокойнее душа.
И ты добился много с той поры,
Я был с тобой всегда.
- Но как же я погиб?
- У каждого есть выбор жить.
Но сдался ты.
Теперь на муки адские все дни твои
Обречены.

И вспомнил Чарли все те дни,
Когда он в лучшем друге видел черта,
Когда на улице его встречал.
И тот всегда все знал
И говорил уперто,
Что Чарли не добьется ничего,
И нет с него уж в этом мире толку.
И это он его подвел к самоубийству.
- я понял все!!! Ты жизнь мою испортил,
За что?
- а говорили же тебе " себе лишь верь».

Закрылась дверь.
И Чарли оставался там сидеть.
Кричал, ходил, ломал себе все кости,
Но толку не было, никто не заходил
До Чарли
В гости.
"За что мне, Боже, эта мука?"
- Ах, ты ж сука. -
И по лицу удар он получил,
А это незнакомец его плеткой бил.
- Как можешь ты на Бога гневить?
Он даровал тебе Любовь, семью,
Приличный человек, а оказался нелюдь.
Ты наслаждался жизнью, как в Раю.
- а я и не гневлю! Прошу верни те муки,
Ведь нет мученья хуже, чем одному со скукой.
Для Чарли это время худшее из всех,
И, если б знал, что будет так,
Не взял б на душу грех.
Он понял всю свою вину
- ну, что ж, я вижу, что ты осознал.
Идем же в Рай.

И с Незнакомцем он прошел по коридору,
И двери те увидел,
где он когда-то был.
На них все так же "Рай",
И Чарли с радостью ту дверь открыл.
Ворота Рая отворились. Видит воду.
И к ней бежит, он очень хочет пить.
Он чувствует, что под ногами травы,
Он дышит полной грудью кислород.
Он понимает то, что это правда,
Что он в Раю сейчас живет.
Напился и наелся до отвала.
Поспал,
- Ну все, тебе пора.
- Куда?
- Назад. Я пошутил, что ты для Рая готов стал.
- Как пошутил? Но это ж не смешно.
- Увы, я тренируюсь. На день раз по сто. А нам пора обратно.
- Боооже, прошу Тебя, оставь меня в Раю!

Но было поздно, был уже в Аду.
- Одна из пыток, кстати,
Когда тебе дают желанное
И забирают.
- Хватит!
Любимая, родители и Рай!
Я испытал все муки!
- О, о муках ты не вспоминай. Тебе готова участь хуже.
Самоубийство - это худший грех,
Ты забираешь жизнь, но не имеешь права,
Ты заставляешь близких сожалеть,
Ты самый низкий перед Богом, правда.
И вечно будешь ты в аду гореть.
Ты будешь никому ненужным.
Прощай, я о тебе не вспомню никогда,
и не придет к тебе никто.
Пока.

Пропал.
И сорок лет по адским меркам,
Для Чарли это миллиард.
Он понял, какой был дурак.
Ходил один,
Кричал, вопил,
Но никому не нужен был.
И даже сам себе он стал чужим.
В глазах уже давно пропала страсть,
Он понимал, что не имеет власть
Над тем, что происходит.
Послышался стук в дверь.
«тук-тук».
- Войдите!!! О, прошу!!! Войдите!
Открылась дверь, а в ней стоял тот самый зверь,
Который избивал его вначале.
- К тебе пришел я вместе с тортом, с чаем.
- Конечно, проходи. Садись, поговорим.
И Чарли торт вкусил,
Почувствовал его блаженство,
Он лучше в жизни и не ел,
"Какое совершенство".
Они беседовали три минуты,
Открылась дверь и Незнакомец вошел внутрь.
Он был одет в пиджак и брюки.
- Что делаете здесь?! Ответь мне, зверь!
- А это Чарли затащил меня сюда, поверь.
Он говорил, что это все не страшно,
Что ему нравится быть одному. И он готов в аду быть даже дважды.
- Не верь ни слову одному ему. -
Взмолился Чарли
- Такого я не говорил,
Ты сам пришел ко мне, и сам чай предложил.
- Не правда! Я ходил, ходил, а он позвал,
Ну, я зашел секундой, и он мне начал говорить, что вовсе не устал,
Он дальше так же хочет жить.
- Тебе я верю, черт. Пойдем со мной.
А Чарли пусть пока живет свой срок второй.
- Не правда! - Чарли закричал!
- Зачем надежду эт

Может кому-то понравится. Своеобразное стихотворение, на редкого читателя.

Я самый ненавистный для вас:
Я - червь, я - падаль, я - стервятник,
Я - гиена, гниющая плоть, я - мразь,
Я - чревоугодие, я - развратник.
Я убийца вашей мечты, маньяк,
Из-за меня ты сидишь в интернете,
Я повышаю в крови аммиак,
Из-за меня тебя не любят дети.
Я твой начальник, я твой сосед,
Я Иуда, Марк Брут, Мазепа,
Я Гитлер, Обама. Я приношу вред,
Я в сказке про Репу был - Репа.
Я ниггер в компании у ку клукс клана,
Ружье, убившее Курта с Нирваны.
Я шприц и я доза у всех наркоманов,
Я капля за каплей на кухне из крана.
Я камень в подошве,
Скандал, спор, измена.
Тебе всегда должен,
Всю жизнь и все время.
Еврей для нацистов,
Нацист для евреев.
бог* для атеистов,
И Гетер для геев.

Я самый ненавистный для вас,
Я - Мари Дельфина ЛаЛори.
Я вечно подглядывающий в раздевалке глаз,
Я избивал тебя в школе.
Я твой учитель, твой стыд, твой синяк,
Из-за меня тебя бросали партнеры,
Из-за меня у мужчин пропадает стояк,
А в сборных одни бокапоры.
Я - бабка в автобусе, мне всегда душно
Я твой перегар, когда он не нужен.
Коррупция, власть, унижение, злоба,
Я бросил тебя снова и снова.
Я сессия в ВУЗе, патент для России,
Я очередь в самый ненужный момент.
Будильник, комар, муха, темные силы,
Продажный и наглый упоротый мент.

Я твой инквизитор, твое отражение,
Я голод после шести, лишний вес,
Я дырка в носке, и твое отравление,
Я твой экзорцист, а ты только бес.
Я все неудачи твои, если хочешь,
И весь негатив обращай на меня.
Сон днем возвращаю, отняв его ночью,
Я - самая страшная тайна твоя.
Тебе стало легче? Вины больше нету?
Ты понял, а может быть ты поняла,
Тебе предоставил вопросам ответы,
Во всем виноват для тебя только я.

*бог - не сам Бог, а все, что с ним связано(религия, люди, храмы...)