NightScript

Вариант 3: Попытаться выбраться через лаз... Выбрало 75% из вас.

Вы замираете, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. Взгляд прикован к балдахину, который снова шевельнулся. На этот раз движение более явное, будто что-то скрывается за складками ткани, что-то, что ждёт и наблюдает. Вы делаете шаг вперёд, стараясь не шуметь, но пол скрипит под вашим весом. Шторы снова дрогнули, и тут вы замечаете их. Пауки.

Их множество. Они сползают по шторам, словно чернильные капли, медленно и неумолимо. Их тела — угольно-чёрные, с отблеском маслянистого блеска, будто покрыты тонкой плёнкой тьмы. Лапы длинные, тонкие, как спицы, сгибаются с неестественной грацией, они не просто насекомые, а нечто более зловещее. Каждый шаг их лапок отдаётся тихим шелестом, шёпотом, который вы слышали раньше. Теперь он становится громче, зовёт и манит вас к себе.

Глаза. Их слишком много. Маленькие, блестящие, как бусинки, они смотрят на вас, не мигая. В них нет ничего живого, только холодная, бездушная пустота. Но при этом вы чувствуете, как они следят за каждым вашим движением, будто уже плетут невидимую паутину, чтобы поймать вас, опутать и утащить в свою бездну.

Один из пауков, крупнее остальных, спускается ниже. Его брюшко пульсирует, будто дышит, и вы замечаете, как на его спине проступает странный узор — что-то вроде лица, искажённого в гримасе. Оно кажется почти человеческим, но слишком уродливым, чтобы быть настоящим.

Ткань снова шевельнулась, и пауки замерли, будто ожидая чего-то. Воздух вокруг вас стал гуще, тяжелее. Вы понимаете, что должны двигаться, но ноги будто приросли к полу. Пауки начинают подбираться ближе, шёпот становится громче, смешиваясь с вашим дыханием.

Ваше сердце бешено колотится, вы отшатываетесь от ужаса, увиденного перед собой. Шаг назад — затылок ударяется о стеллаж. Стеклянные колбы, замершие в воздухе на мгновение, с грохотом обрушиваются на пол, разлетаясь на тысячи осколков. Но это был лишь первый аккорд кошмара.

Не успели вы опомниться, как из тёмного угла комнаты выползло нечто, от чего кровь застыла в жилах. Огромная масса пауков, сплетённая в единое чёрное, пульсирующее пятно, двинулась в вашу сторону. Их лапки, сливающиеся в шевелящийся ковёр, стучали по полу, словно мерзкий барабанный бой. Времени на раздумья не было. Вы резко отпрыгнули к узкому лазу, но путь преграждал массивный шкаф, будто нарочно поставленный здесь, чтобы стать вашей ловушкой.

Собрав всю волю в кулак, вы упёрлись руками в шкаф, пытаясь сдвинуть его с места. Дерево скрипело, ногти впивались в поверхность, но он поддался, открыв в стене зияющее отверстие — чёрную шахту, уходящую в неизвестность. За спиной уже слышался мерзкий шелест тысяч лапок, приближающихся всё ближе. Пауки были совсем рядом, их чёрные тела сливались в единую массу, готовую поглотить вас.

Вы решаетесь на отчаянный шаг. Ухватившись за шкаф, вы подпрыгнули, упёрлись ногами в стену и с рывком толкнули его в сторону. Шкаф накренился, замедлился, будто сопротивляясь, а затем рухнул с оглушительным грохотом прямо в центр чёрного пятна. Доски затрещали, пауки разлетелись в стороны, их тела хлопались о стены, как капли дождя. Но это была лишь временная победа.

Вы почувствовали лёгкое шевеление на плече. Медленно повернув голову, вы увидели его - большой и мохнатый паук, всеми своими глазами уставился на вас, будто выжидая подходящий момент. Его лапки медленно ползли по коже, оставляя за собой ледяные мурашки. Инстинктивно вы сбросили его, но, сделав шаг назад, споткнулись о край шахты.

Мир перевернулся. Вы падали вниз, в черноту, а ваш крик, полный ужаса и отчаяния, эхом нёсся впереди вас, постепенно затихая в глубине шахты.

Вы приземляетесь спиной на что-то мягкое, но твёрдое, с глухим, зловещим грохотом. Ноги взмыли вверх, голова кружится, и от удара сознание на мгновение покидает вас. Вы приходите в себя, но тьма вокруг настолько густая, что кажется, будто она живая, обволакивает, душит. Вы пытаетесь выбраться, подтягивая ноги к себе, разворачиваясь в сторону едва уловимого света от уличного фонаря, пробивающегося сквозь грязное, маленькое, подвальное окошко под потолком. Мешки, на которые вы упали, на ощупь странные — плотные, но внутри что-то шевелится, перекатывается, будто живое. От вашего давления содержимое мешка сдвигается, занимая новое положение, и вы чувствуете, как что-то холодное и липкое просачивается сквозь ткань.

Вы встаёте на ноги, но пол под вами неровный, скользкий. Каждый шаг даётся с трудом, ноги подворачиваются на неровной поверхности. В темноте вы нащупываете стену — холодную, сырую, покрытую какой-то слизью. Воздух тяжёлый, пропитанный смрадом разложения. Вы идёте вдоль стены, руки дрожат, пальцы скользят по шероховатой поверхности. Внезапно вы задеваете что-то — маленькое, квадратное. Проходите мимо, но через мгновение осознание ударяет, как молния: это был выключатель. Вы возвращаетесь, нащупываете его снова. Кнопка. Ваш палец дрожит, когда вы нажимаете на неё.

Вспыхивает тусклый и мерцающий свет, даже не пытающийся до конца рассеять этот мрак. И тогда вы видите. Комната. Мешки. Десятки, сотни мешков, грудами наваленных друг на друга. Они окровавлены, ткань пропитана тёмной, засохшей кровью. Из некоторых сочится что-то густое, чёрное. Вы замечаете, что один из мешков рядом с вами шевелится. Медленно, едва уловимо. Что-то внутри него двигается, пытается выбраться. Вы замираете, сердце бьётся так громко, что кажется, его слышно в этой жуткой тишине.

Вариант 1: Использовать ржавые инструменты на столе... Выбрало 70% из вас.

Ваше дыхание было прерывистым, а сердце колотилось так, будто вот-вот выпрыгнет из груди. Путы, словно жаждущие вашей плоти, туго впились в запястья, оставляя на коже кровавые борозды. Вам нужно было что-то, что помогло бы освободиться. Взгляд скользнул по столу, и вы заметили его — нож. Ржавый, с облупившейся рукояткой, он выглядел так, будто рассыплется, стоит вам его взять. Но выбора не было. Это был единственный шанс.

Раскачиваясь, вы пытались дотянуться до стола. Каждый раз, когда пальцы почти касались холодного металла, веревки сковывали движения, впиваясь глубже, заставляя вас содрогнуться от боли. Но после нескольких отчаянных попыток вам удалось схватить нож. Лезвие было почти тупым, покрытым ржавчиной. Но вы сжали его, свою последнюю надежду, изо всех сил, до онемения в пальцах. Неловкими движениями вы начали пилить веревку, связывающую руки. Она не хотела поддаваться, волокна сопротивлялись, будто живые. Но под вашим напором путы начали распадаться, освобождая запястья, оставляя на коже следы, которые жгли, как огонь.

Теперь очередь была за веревкой, держащей вас. Она была толще, прочнее, словно сплетенной из тьмы и отчаяния. Вы резали, яростно били ножом, но она не поддавалась. Силы покидали вас, руки дрожали, а в глазах плясали черные пятна. Вы опустились, давая себе минуту на передышку, но знали, что времени нет. Собрав последние силы, вы снова подтянулись и продолжили резать. Лезвие скользило, царапая, но не перерезая. И вдруг с треском нож пробил веревку, а лезвие, лишившись преграды на пути, вонзилось в левую кисть. Боль пронзила руку, но вы не закричали. Не могли.

Вы упали, подняв облако пыли и закашлявшись в нем. Грохот от вашего падения разнесся по дому. Сердце замерло. Вы знали, что этот звук не остался незамеченным. Где-то вдалеке раздались тяжелые шаги. Медленные, размеренные. Они приближались. Вы вскочили на ноги, мельком глянув на руку. Часть лезвия застряла в ладони, раскрошившись на осколки, но времени разбираться с ними у вас не было. Игнорируя боль, вы бросились к двери, оставляя позади эту кошмарную комнату. Инстинкт выживания гнал вас вперед. А шаги не прекращались. Они звучали все громче, настойчивые, неотвратимые.

Вырвавшись из комнаты, вы мчитесь по коридору. Темнота сжимает ваше горло ледяной хваткой, каждый шаг отдается эхом в пустоте. Повернув за угол, вы с размаху врезаетесь в дверь. Паника, словно черная волна, накрывает вас с головой, пальцы скользят по шершавому дереву, нащупывая ручку. С треском распахнув дверь, вы вваливаетесь внутрь. В Его комнату. В Его логово.

Дверь захлопывается за спиной с глухим стуком, словно крышка гроба. Вы оглядываетесь вокруг, пытаясь найти что-то, что сможет удержать Его снаружи. Комод. Он стоит рядом, массивный, старый, покрытый слоем пыли и времени. Вы бросаетесь к нему, толкаете изо всех сил. Дерево скрипит, скрежещет по полу, звук, будто стон, разрывает тишину. Но сейчас не до скрытности. Вы наваливаетесь всем телом, сдвигая комод к двери. На мгновение кажется, что это сработает. На мгновение вы позволяете себе надеяться. Но надежда — это роскошь, на которую у вас нет времени.

Комната окутана полумраком, лишь слабый свет тлеющих дров в огромном камине отбрасывает дрожащие тени на стены. Справа — старинная кровать с пыльным балдахином, который слегка шевелится, будто кто-то только что скрылся за ним. Окна заколочены, доски плотно пригнаны, но сквозь немногочисленные щели видно черноту ночи и силуэты деревьев, тянущихся к вам ветвями, словно скрюченными пальцами. Прыжок отсюда — верная смерть, или, что хуже, переломы, которые не дадут вам убежать.

С потолка свисают незнакомые деревянные символы, их тени пляшут на стенах, сливаясь с надписями, начертанными кровью. Стеллажи вдоль стены заставлены колбами, странными ингредиентами, книгами, которые, кажется, шепчут что-то на непонятном, проклятом языке. Бумаги, разбросанные по полу, испещренные рисунками, заставляют разум содрогаться от ужаса. И тут вы слышите тихое поскребывание за дверью. Сначала едва различимое, но с каждой секундой оно становится громче. Он здесь. Он знает, где вы. Удар.

Комод дрожит, будто живой. Доски двери трещат под натиском, словно ломающиеся кости. Вы отступаете, спина упирается в стену. Тени вокруг вас оживают, шепчут, смеются.

И тогда вы замечаете. В углу комнаты, за шкафом, едва заметный проём. Лаз. Возможно, выход. Но чтобы добраться до него, нужно пройти мимо кровати. И тут вам снова кажется, что балдахин едва уловимо колыхнулся.

Исход зависит от каждого вашего выбора. В этом мире ужаса даже кажущееся самым верным решение может привести к катастрофе, а отчаянный риск — оказаться единственным шансом на спасение.

Вы очнулись. Вокруг тишина. Нет, не тишина. Вы слышите нарастающий звон в ушах, мгновение — и он уже громкий, невыносимый, словно тысячи насекомых жужжат внутри головы. Вы пытаетесь пошевелиться, но тело не слушается. Оно висит, висит вниз головой. Веревка, за которую вы подвешены, словно змея, обвивает ваши лодыжки, а кровь, густая и липкая, стекает по лицу. Вы моргаете, пытаясь очистить взгляд, но кровь снова и снова заливает глаза, окрашивая мир в багровый цвет. Воздух. Вам не хватает воздуха. Вы жадно хватаете ртом пустоту. Каждый вдох обжигает горло, а на языке — вкус железа. Вашей крови.

Руки. Они связаны. Вы с трудом поднимаете их, пальцы дрожат, когда вы пытаетесь стереть кровь с лица. Наконец, вам удается протереть глаза. Зрение проясняется, но мир вокруг кажется чужим, искаженным.

Вы осматриваете себя. Ссадины, синяки, но ничего серьезного. Пока. Это «пока» звучит в вашей голове, как приговор.

Вы качаетесь, как маятник, и каждый ваш вздох отдается эхом в этом замкнутом пространстве. Комната маленькая, каменная, с низким потолком. Справа — стол. Старый, деревянный, покрытый темными пятнами засохшей крови. Над ним — инструменты. Ржавые, изогнутые, с зазубренными краями. Вы не хотите думать, для чего они нужны, но ваш мозг уже рисует ужасные картины.

Слева — алтарь. Черный, покрытый резьбой, которую вы не можете разглядеть в полумраке. Вокруг него — свечи. Их пламя колеблется, отбрасывая на стены танцующие тени. Дым от свечей стелется по комнате, густой, сладковатый, с примесью чего-то гнилого.

Перед вами — деревянная дверь. Старая, с трещинами. За ней — тьма, которую вы чувствуете всем своим телом. Она дышит, она ждет.

А позади — окно. Грязное, заляпанное чем-то темным. Лунный свет едва пробивается сквозь него, оставляя на полу вашу тень. Она качается вместе с вами, растягиваясь и сжимаясь, как будто живая.

Вы пытаетесь крикнуть, но звук застревает в горле. Звон в ушах становится громче. Он заполняет все пространство, давит на мозг, вытесняя все мысли, кроме самой важной: вы не одни.

И вдруг, словно в подтверждение, — шаги. Где-то за дверью. Медленные, тяжелые. Кто-то приближается. Веревка, обвитая вокруг ваших лодыжек, трещит, когда вы пытаетесь вырваться. Она впивается в кожу, но вы не чувствуете боли. Только страх. Холодный, пронизывающий. Время на исходе.