Купил:
Свеклу 2.4 кг. по 170 руб.
Лук 0.8 кг. по 190 руб.
Галеты 0.4 кг. 141 руб.
Морковь 0.8 кг. по 210 руб.
Яблоки сухие 0.6 кг. 380 руб.
Галеты 0.3 кг. 150 руб.
Уценённые яблоки и виноград 2 кг. по 100 руб.
Макароны Макфа улитки 400 граммов 150 руб.
Яйца 10 шт. 250 руб.
Тряпочные перчатки 200 руб.
— И мы с вами живем в этих огромных городах!
— И знаете почему?
— Нет!
— Что-то в самой атмосфере города подгоняет нас и не дает залениться, может быть, возможности, скрытые в культурных ценностях нашего мира, сконцентрированных, разумеется, только в больших городах.
— Видимо, вы правы, но меня, как военного, пугают гигантские города. Они ведь чудовищные мышеловки на случай ядерной войны, и правительствам не мешало бы это предвидеть. Я не говорю о прямом поражении ядерными ракетами или бомбами. Каждому очевидно, что люди, как нарочно, собраны, чтобы стать перед всеобщей и быстрой смертью. Нет, пусть не будет этого! И все же каждый колоссальный город — Париж, Токио, Нью-Йорк, Лондон, — как водоворот, вбирает в себя массы воды, пищи, топлива в количествах, какие мы с вами же не представим. И если хоть маленький, совсем короткий перебой, разруха в транспорте, работе коммуникаций, тог город станет исполинской ловушкой голодной смерти. Или гибели от жажды более верной, чем в пустыне.
— Это хороший образ — водоворот. Или воронка мельницы, все перемалывающей и производящей нервнобольное, худосочное племя, все дальше уходящее от прежнего идеала человека, каким мы его привыкли видеть в произведениях искусства и мысли прошлых столетий. Нет, настоящие города будущего должны быть похожими на небольшие дома в маленьких садах, какое бы пространство они ни занимали. И если мы не решим задачи с городами и транспортом, то вся наша цивилизация полетит к черту, породив поколения людей, негодных для серьезной работы, в чем бы эта работа ни заключалась! За городскую жизнь к человеку приступают четыре неминуемые расплаты. За безделье, малость личного труда — шизофрения, за излишний комфорт, леность и жадную еду — склероз, инфаркт, за переживание срока, на какой рассчитан наследственностью данный индивид, — рак, за деторождение как попало, за беспорядочные браки по минутной прихоти, за безответственность в ом важнейшем вопросе, как будущность собственных детей, — расплата — плохая стойкость детей к заболеваниям, наследственные болезни, кретинизм, уменьшение умственных и физических сил потомства.
И. Ефремов "Лезвие бритвы"
Она немедленно начала испытанное женское лечение: приготовила его любимые киевские котлеты, достала острый сыр и молдавский коньяк. Профессор выпил, уселся на диван и бесстыдно закурил на глазах у жены.
Екатерина Алексеевна внимательно вгляделась в мужа, сощурилась и присела рядом.
— Выкладывай, Леонид!
И Андреев рассказал жене о том, что только что был в КГБ. На его имя была прислана толстая книга из Западной Германии с совершенно ему неизвестным обратным адресом. В слегка отклеенном переплете книги он нашел шифровальный код, адрес явки и уведомительное письмо, что «согласно договоренности, наш представитель доставит вам пятнадцать тысяч долларов в обмен на обещанную вами информацию».
Следователь рассмотрел книгу, «обличительные» документы и сказал:
— Успокойтесь и поверьте моему опыту. Те, кто может платить такие деньги, умеют лучше прятать шифровки. Следовательно, тут возникает мысль о провокации. Вы, кажется, уже обращались к нам по поводу визита археолога Дерагази?
— Но каков подлец!
— Видимо, это только начало, как бы ни было прислано чего-нибудь похуже. Мы, конечно, постараемся оградить вас, если вы дадите разрешение осмотреть ваши бандероли, но ведь можно и пропустить что-нибудь с виду безобидное.
— А что может быть похуже?
— Например, книга или письмо с отравой, рукопись, скрепленная, что вы обязательно уколетесь, разнимая листки. Образцы камней или кристаллов, в которые вделан сильный заряд радиоактивного вещества или испаряющегося на воздухе яда… мало ли что сможет придумать дьявольская изобретательность! А что она у них дьявольская, это вы можете мне поверить. Поэтому будьте очень осторожны! Не доверяйте же присланному от давнишних ваших коллег, ведь воспользоваться их адресами ничего не стоит.
И. Ефремов "Лезвие бритвы"
— Понял. Хорошо, попробую! Из всего предыдущего вам должно быть ясно, что физическое совершенство, здоровье и сила и есть красота. Всякое развитие в этом направлении, если оно не узко, а многосторонне, неминуемо ведет к украшению человека. Не надо опасаться трудных условий жизни — если они не чрезмерны, с достаточным питанием и здоровой обстановкой, то они служат выковыванию красивого и здорового человека.
И. Ефремов "Лезвие бритвы"
Герой Ефремова многословно высказывает ту же мысль, что и автор цитаты приписываемой Д. Кеннеди.
"Не просите у Бога легкой жизни. Просите,чтобы Он сделал вас сильнее"
Но Гирин с сомнением покачал головой.
— Весь мир стоит на том, что идущие впереди, храбрые и сильные бойцы за свои труды имеют и славу, и почет, и большую долю, — Гирин налег на последние слова, — в распределении благ. Но коммунисты должны идти на самоотказ от этих лишних благ. И это еще полдела на пути к коммунизму. Другие полдела и более трудные — отсутствие иждивенчества слабых. Они должны совершать свою меньшую долю работы, но с не меньшим героизмом и самоотречением, чем сильные. В этом второе плечо диалектического равновесия в коммунистическом обществе.
"Лезвие бритвы"
- Я мечтал не только о Полинезии, но и о Кейптауне — этом прекрасном городе на пути к Востоку, — признался лейтенант. — Что ж, город действительно красив, кого тут только нет. Но он мне неприятен из-за остро чувствующегося здесь напряжения. Кажется, что одни ждут все время, что их накажут, а другие — что должны будут требовать наказания и наказывать.
Андреа обвел рукой весь гигантский амфитеатр Кейптауна:
— там, выше всех, дворцы богатеев, в парках, с просторными садами. Ниже, видите, маленькие особнячки с садиками, это для преуспевающих служащих и чиновников. Еще ниже большие дома с наемными квартирами для средней массы белого и малой доли цветного населения. Следующая ступень — пыльные узкие улочки с небольшими домиками вокруг мечетей, там живут индонезийцы, индийцы и другие мнимые «цветные». А совсем низко, на песках побережья, где постоянный ветер крутит пыль и мусор, там поселки африканцев — пондокки. Я уверен, если посчитать, на самом верху населения в тысячи раз меньше, чем внизу, — вам налицо картина устройства общества. Пожалуй, большие города Европы ку демократичнее, по внешности хотя бы.
— О нет, нет! — страстно возразила Сандра. — Там на улицах — бешенство автомобилей, и мне кажется, что все они дышат злобой к пешеходам, а пешеходы злятся на них. В спешке суетятся толпы безыменные и безликие, огромные дома набиты людьми, скученными в низких душных комнатах, согнувшимися над столами и станками в монотонной и нудной работе. А вечером начнется погоня за развлечениями, раздастся грохот воющей и стучащей ритмической музыки, призраки кино, экраны телевизоров, сочащиеся голубым ядом. И выпивка за выпивкой, сотни тысяч людей пропитаны алкоголем, умеряющим нервный спазм нетерпения, ожидания чего-то лучшего, что не приходит, и не может прийти. И незаметно жизнь ухудшается и нищает, человек, стремящийся к успеху, видит, что он обманут. Квартира, которую он жил несколько лет, оказывается дешевой клетушкой, заработок по-прежнему не обеспечивает исполнения же скромных желаний, дети становятся, не радостью и опорой, а обузой и обидой. И тогда перед человеком встает колоссальный вопросительный знак — зачем?
"Лезвие бритвы"
