KrainPRODUCTION
поставил
1 плюс и 1 минус
72
рейтинг
16 подписчиков
9 подписок
21 пост
0 в горячем
"Ключ к Тьме. Время Падших Ангелов"
Привет, друзья! Решил написать историю в стиле Толкина. Надеюсь, она вам понравится! Приятного чтения!
"Ключ к Тьме. Время Падших Ангелов"
ПРОЛОГ
С давних времён, когда Небеса ещё не знали покоя, а Земля лишь мечтала о рассветах, жил ангел по имени Руно. Он был вознесён выше других, его крылья сияли, как первые лучи зари, а голос его звучал, словно песнь тысяч колоколов. Но пришли дни смутные, когда Божество, что правила всем сущим, явило свою безмерную власть, и в сердце Руно, что жаждало свободы и знания, зародился огонь сомнения.
Среди ангелов началась великая распря, подобная буре, что рвёт небеса. Руно вознёсся в бой, а за ним поднялись его братья, дерзнувшие последовать за его светом. И сотряслась вселенная от грохота крыльев и звона мечей небесных. Но свет Божества был всепоглощающим, и Руно пал. Пал не со смирением, но с гневом, что горел, как затухающее солнце. Земля приняла его с рыданием — под ним разверзлись горы, и в безмолвии своего изгнания ангел был проклят.
И вот, минули века, и память о Руно стала шёпотом в песнях поэтов и грозным предупреждением в пророчествах старейшин. Северные племена, чьи зимы казались бесконечными, слышали о нём, когда завывал ветер, несущий снег и лёд. Они знали его как предвестника гибели, что придёт с крыльями, чёрными, как сама ночь. Их шаманы говорили: "Он проснётся, и тогда земля задрожит, а солнце отвернётся от нас."
На далёких песках юга, где древние храмы покоились под слоями золотого песка, люди видели знаки. Песок, некогда недвижный, начал двигаться, открывая взору символы, что казались забытыми со времён первых царей. Старейшины Хранителей Секретов толковали это как весточку: "Тот, кто пал, несёт знание, что превзойдёт даже звёзды. Ибо с ним — ключ к миру иному, миру без конца и начала."
Но были и те, кто хранил свет и веру, — Хранители Света. Их крепости стояли среди зелёных долин, где серебрились ручьи, и храмы их касались облаков. В глубинах их священных залов было запечатано нечто древнее — некое орудие, что могло пробудить Великий Свет, способный изгнать тьму и разрушить того, кто бросил вызов самому мирозданию.
Так были рассыпаны семена судьбы, и каждый народ смотрел на небо с ожиданием и трепетом, ибо знали они: когда Руно поднимется, мир изменится навсегда.
ГЛАВА 1
В те дни, когда ветер был тяжёл от древних шёпотов, а луна, казалось, стыдилась взирать на землю, известия о странных событиях распространились по миру. В лесах, где древние деревья скрывали секреты тысячелетий, духи шептали сказания о пробуждении того, кто некогда был светом, а ныне стал тьмой. Леса содрогались, и животные покидали свои логовища, убегая туда, где свет казался ещё безопасным.
Асгрим, шаманка с севера, сидела у огня, над которым танцевали языки пламени, отбрасывая причудливые тени на стены её хижины. Глаза её были закрыты, но перед внутренним взором раскрывалось видение: крылья, тёмные, как беззвёздная ночь, распахивались над заснеженными горами, и мороз, казалось, леденел само дыхание земли. Она знала, что это был знак. Словно вторя её мыслям, старый вождь племени вошёл внутрь и молвил: "Асгрим, духи подтвердили... Он пробуждается. Мы должны подготовиться."
В далёком южном царстве, среди сверкающих под палящим солнцем песков, молодого жреца по имени Амон-Пта вызвали в самый тайный храм Хранителей Секретов. Залы храма скрывали мраморные статуи древних богов и алтарь, на котором пылала зелёная сфера, дарующая тому, кто глядел в неё, видения. Жрец приблизился и, склонившись, услышал голос, подобный шёпоту самого песка: "Руно пробудился... Найдите Древнюю Тайну, иначе тьма поглотит солнце и песок."
Хранители Света, в своих белоснежных одеждах, собрались в главной зале Великого Храма Света. В центре зала, на резном пьедестале, покоилась древняя реликвия — Ключ Света, искусно инкрустированный сапфирами и святыми письменами. Высокий магистр,Артемий Великий, с глубокой морщиной на лбу, воззвал к воинам и жрецам: "Грядёт великая ночь, и тень падшего крылом своим покроет наш мир. Лишь тот, кто чист сердцем и крепок волей, сможет пробудить силу, способную спасти нас всех."
Так началась новая глава ожидания и страха. Разные народы, от заледеневших лесов севера до раскалённых песков юга, знали: когда Руно явится вновь, мир будет вынужден выбирать — либо пасть в тьму, либо воссиять в свете, что принесёт неминуемую жертву.
Глава II. Пробуждение Тени
Когда первое знамение, того что называлипадшим ангелом, достигло мирового края, туман окутал горизонты, а свет стал тускнеть, как от слёз, что нависли над миром. Ветер на Севере принес с собой не только холод, но и предупреждения, которые обвивали сердца сжатыми кольцами страха. Асгрим, шаманка древнего племени Духов Льда, сидела у своего огня, ощущая, как холод сжимает её грудь. Она видела это раньше — в своих снах, в предсказаниях, передаваемых из поколения в поколение. Но то, что она почувствовала теперь, было не просто страхом. Это было знание, которое жгло в её душе, как жар из самого сердца горы.
Шаманка поднималась в ночь, на которой звезды тускнели, как если бы они стыдились того, что происходило на земле. Духи Льда, древнейшие из стражей, что охраняли земли её народа, прислали ей образы — великого ангела с крыльями, как ночь без звёзд. Этот ангел падал, и падение его было как раскат грома, что сотрясает небо. Но теперь, спустя века, он должен был вновь подняться.
— "Он снова пробуждается," — шептала Асгрим, глядя на полотно ночи, что покрывало леса. — "И с ним принесёт он не свет, а тьму, что поглотит все живое."
Она знала, что время пришло. Больше не будет ни покоя, ни мира. В её хижину вошёл старейшина Гальфрик, его лицо было покрыто морщинами, а глаза — туманными, как если бы они видели в этом мире слишком многое. Он знал, что говорила Асгрим, потому что его собственные видения говорили то же самое.
— "Что ты предложишь нам?" — спросил Гальфрик, голос его был сухим, как старые листья, но в нем звучал незапертый ужас.
— "Мы должны найти священную книгу из времен первого света. Она может раскрыть тайну того, как победить его." — её слова прозвучали как приговор, как заклинание, что исходило из самых глубин древности. — "Если мы не найдем её, Руно принесет конец. И не просто конец нам, но всему, что мы знаем."
На далёком юге, где жрецы и мудрецы скрывались в обители вечного солнца, рассказы о возвращении Руно стали тем, что беспокоило Амона-Пта каждую ночь. Будучи молодым жрецомХранителей Секретов, он знал, что тёмные силы, что скрывались в недрах мира, пробуждаются, когда солнце затмевается. Именно это свершилось сейчас.
Его наставник, Высокий Жрец Хепир, был стар и немощен, но его слова были как заклинания, что затмевали разум. Он знал, что Амон был избранным, и его судьба была связана с самым древним пророчеством, скрытым от мира.
— "Ты должен отправиться в Гробницу Ночи," — сказал Хепир, тяжело дыша. — "Там, в самой глубине, ты найдёшь то, что остановит его. Ты должен найти Древнюю Тайну, о которой говорил только один мудрец — последний в своём роде."
Амон знал, что это будет тяжёлый путь. В его сердце, полном решимости, все же был страх, ибо никто, кроме старцев, не смел заходить в Гробницу Ночи. Но выбор был ясен. Лишь через это испытание он мог раскрыть истину и, возможно, встретиться с самим Руно.
В том же времени, на далёком Востоке, в сердце Царства Света, пришло известие, которое потрясло всё царство. Великий магистр Артемий собрал великую ассамблею, где собрались воины и маги, учёные и пророки.
— "Зло вернулось. Мы почувствовали его присутствие," — сказал Артемий, его голос был полон тяжёлых раздумий. — "Сила, что возродилась, разрушит наш мир. Но мы обладаем артефактом, который может остановить его. Ключ Света — он поглотит тьму Руно и исцелит мир."
Но Артемий знал, что никто не сможет управлять этим ключом, пока не очистит своё сердце от всех грехов и сомнений. Поэтому он повёл своих людей, готовых сражаться, на поиски того, кто был достоин этого святого артефакта. В одном из уголков храма оставалась древняя карта, на которой было указано место — Великая Река Света, где должен был родиться герой, способный пробудить силу артефакта.
Глава III. Путь в Гробницу Ночи
Снег, не прекращавшийся в течение недели, теперь лежал утрамбованным и сверкавшим, как порошок, блеск которого мог ослепить любого, кто не был готов к холодному взгляду земли. Амон-Пта двигался через эти бескрайние просторы пустой зимы, но ничто не могло заставить его остановиться. Он был слишком молод, чтобы сомневаться, но и слишком посвящён в своё дело, чтобы терять время на колебания. С каждым шагом, что он делал, в его душе росло чувство, что ему предстоит не просто найти решение — ему предстоит стать частью самого великого испытания, которое когда-либо знал мир.
С каждым шагом камни древней Гробницы становились всё более обширными и скрытными, как если бы сама Земля скрывала в себе секреты, что должны были быть забыты. Блуждая по этим тёмным коридорам, Амон чувствовал, как воздух становится тяжелым, как если бы сам свет был изгнан отсюда. Его маленький светильник освещал лишь ближайшие стены, но не мог прогнать мрак, что стоял перед ним. Он держал в руках амулет, переданный ему наставником — символ древнего рода жрецов, который был защищён и хранён веками. Но амулет не был магическим. Он был символом воли и решимости.
С каждым шагом Амон всё больше ощущал, как нечто темное следит за ним. Это было не просто страхом — это было ощущение, что он стал частью этой тени. В Гробнице Ночи не было пространства для слабых. Тот, кто входил сюда, был подвержен испытаниям не только физическим, но и душевным.
И вот, после долгих скитаний по темным залам, Амон оказался перед огромной дверью, на которой были выгравированы старинные символы, что едва различались в тусклом свете его огня. Ветры в коридоре затихли, как если бы сами камни замерли в ожидании того, что должно произойти. Амон дотронулся до двери, и она, со скрипом, распахнулась, показывая зал, в центре которого стоял древний стеллаж, на котором покоилась священная книга, покрытая слоем пыли.
Тот момент был наполнен историей, кажущейся нескончаемой. Книга была старой, но не разрушенной. Пыль, что покрывала её, говорила о том, что никто не осмеливался прикасаться к ней долгое время. Но Амон знал, что эта книга — ключ к тому, что произошло с Руно, и может раскрыть секреты, которые приведут его к победе.
Задумчиво, с поклоном, он поднял книгу. Каждая страница была написана в особой, запутанной манере, как если бы автор не хотел, чтобы его слова могли быть разобраны. Внутри было что-то большее, чем просто текст — это был код, это был путь, и это был ответ. Но на последней странице был символ — сломанный меч и ангел с крыльями, что опускались, как сгоревшие перья.
Гальфрик, старейшина племени Асгрим, сидел у костра в своём лагере, и его мысли блуждали далеко, за горизонты. Шаманка сидела рядом с ним, её глаза были закрыты, но разум её был настроен на восприятие мира в его настоящем виде — в том, что скрыто от обычного взгляда. Она чувствовала, что неизбежно наступает момент, когда они столкнутся с тем, что они так долго избегали.
В его глазах было беспокойство, которое редко можно было увидеть у таких стариков. Он прекрасно понимал, что время уходит, что они не успеют подготовиться к возвращению Руно. Тот, кто стоял перед ними, не был просто ангелом, не был просто злом — это был символ падения и разрушения, чей приход ставил под угрозу саму основу жизни.
— "Асгрим, ты чувствуешь это?" — спросил Гальфрик, его голос был похож на хруст снега под ногтями, тяжёлый и подавляющий. — "Не хватает света. Весь мир поглощён тенью."
— "Я чувствую его. Он здесь," — Асгрим открыла глаза, её взгляд был сосредоточен на огне, но она говорила словно не о том, что происходило прямо сейчас, а о чём-то, что будет. — "С каждым шагом мы приближаемся к его возвращению. И если мы не найдем книгу, если не найдем способ справиться с этим злом, всё, что мы знаем, исчезнет."
Она поднялась и сжала свой амулет, застыв в мыслях о том, что её народ может погибнуть, если она не найдёт того, что они искали.
Тем временем в Царстве Света, Артемий Великий стоял в центре Храма Света, охваченный сомнениями. Его дух был неспокоен, и если его народ был готов бороться, то он сам не мог найти пути, как использовать силу, что могла бы победить тьму, исходящую от Руно.
Силы Ключа Света были велики, но слишком мощные для того, кто не был готов к полному очищению. И, чем больше Артемий размышлял, тем больше он ощущал, что ему нужно найти того, кто будет достоин пройти этот путь. Он понимал, что кто-то из его народа должен стать тем, кто осветит путь, но кто?
В своих раздумьях он вспомнил легенды о воинах, что приходили с самых дальних уголков мира, и как их свет, сгоревший в битвах, был возрожден в новом герое. Было время, когда тот, кто искал свет, мог бы найти его внутри себя. Но Артемий понял, что нужно больше, чем вера в это. Нужно было найти того, кто откроет истинную силу.
Глава IV. Встреча с Тенью
И вот, в тёмных землях, где свет был забыт, и где Руно был лишь отголоском старых проклятий, началась последняя встреча. Не встреча воина с воином, а встреча с самой тенью, которая затмевала всё живое.
Тень была не просто образ — это было поглощение, это было поглощение всего. Когда Руно явился в мире, все ощутили, как сама сущность мира начала сгибаться под его тяжестью.
И те, кто вышел против него, каждый должен был решить: "Будет ли их свет сильнее, чем его тьма?"
Глава V. Зов Судьбы
ВзглядАмон-Пта был устремлён в даль, в тот безбрежный горизонт, который скрывал от него ответы. Книга, что он нашёл в Гробнице Ночи, была ключом, но не всем ответом. Он прошёл долгое путешествие, чтобы понять её истинное значение, и теперь его мысли были полны вопросов, на которые не было простых ответов.
Молодой жрец вернулся в своё святилище, где древние тексты и магические заклинания пересекались с реальностью. Вспоминая старые сказания, он постигал символику, что заключалась в рунах Руно. Эти древние слова, пришедшие с самого начала времён, были не просто записаны на страницах. Они были частью магической ткани этого мира. И пока он разбирался в значении этих символов, его мысль не покидала одна фраза: «Тень и свет — две стороны одного.» Оказавшись перед этим откровением, Амон понял: зло Руно не просто пришло разрушить, оно должно было быть уничтожено с помощью света, который знал каждый народ.
Знание, которое Амон обрел, означало, что его путь теперь был предсказан, и он должен был найти союзников, которые смогут раскрыть силу этого света. Но его разум всё больше тяготил вопрос: как вернуть этот свет, если сам мир начал поглощать его?
Асгрим, в свою очередь, с каждым днём чувствовала, как её народ теряет надежду. Они пришли в Святую Гробницу, как когда-то предсказывали их старейшины, но её мрак был гораздо сильнее, чем они могли представить. Внутри, на полках и столах, лежали манускрипты, древние книги и артефакты, не имевшие ценности для внешнего мира, но которые были связаны с их народной памятью. Асгрим проклинала свою слабость. Она искала ответ в мифах и преданиях, но не могла найти того, что могло бы перевесить ту темную тень, что наступала.
Задача стала ясной. Её народ был готов бороться с Руно, но чтобы победить, Асгрим нужно было найти то, что могла бы вернуть свет, тот свет, что был утерян, и тот, который мог бы разрушить саму тьму. В её сердце она почувствовала: она не будет искать этого света в небесах. Он был в людях. И если она смогла бы пробудить его в них — они могли бы победить.
Асгрим поднялась в темном храме, её глаза сияли решимостью. Она знала, что решение, которое она примет, может стоить ей жизни, но её народ, её племя заслуживали этого пути.
Тем временем, в Царстве Света,Артемий Великий сидел в своем троне, и его взгляд был поглощён той же мыслью, что беспокоила каждого из тех, кто боролся с тьмой. Он видел, как тень Руно охватывает края его царства. Он знал, что свет, которым они славились, больше не был тем светом, что мог бы уничтожить зло. Силы Ключа Света были великаны, но что если тьма была настолько велика, что могла бы поглотить их?
В его сердце было сомнение, как и в сердце каждого, кто оказался на пути этой войны. Свет терял свою мощь, и каждый день тьма становилась сильнее.
— «Но кто ещё может стать героем?» — размышлял он, озираясь на свои мечи и на все те артефакты, которые когда-то казались безупречными в своей силе. Его внимание было привлекло древнее предсказание. Он заметил в нем нечто, что до этого ускользало от его взгляда. Это был момент, когда ключ мог быть раскрыт, но только если тот, кто им воспользуется, осознает, что единственная победа — это победа над собой.
Артемий вспомнил о том герое, которого когда-то обещал найти — и понял, что этот герой был им самим. Он, как и каждый из них, должен был найти в себе свет, который мог бы победить Руно.
Глава VI. Столкновение Теней
Время подошло. Народы, которые долго не могли найти общий язык, объединились. Великая армия встала перед тёмными землёй. Асгрим, возглавляя войска своего племени, стояла рядом с Амоном, который был не просто жрецом, а символом новой надежды для всех народов. Каждый шаг был шагом в неизведанное. Силы сражались не только в физическом, но и в духовном поле.
Тень Руно начинала наступать с невероятной силой. В самом центре земли, где древняя сила творилась, стоял его замок — и сам ангел, не видимый для обычного взора, был рядом. Руно, стоя на самой вершине своей крепости, ждал, когда свет, который пронзающий его неумолимым светом, окончательно погаснет. Он знал, что его время пришло. И его тьма становилась всё более могущественной, обвивая собой мир, в который он когда-то был изгнан.
И вот, в момент столкновения, силы света и тьмы сошлись. Всё, что было скрыто, теперь стало явным. Артемий, не сдержав своих внутренних сомнений, шагнул вперёд. Его меч, наполненный светом, взмыл в воздух, и его энергия прорвала темноту. Он знал, что это не конец. Это был всего лишь момент, когда свет и тьма встретились, а следующий шаг мог быть решающим.
В этот момент, когда мир оказался на грани,Амон-Пта,Асгрим и Артемий должны были решить, смогут ли они победить тьму, не забыв свет в своих душах. Тот свет, что мог бы поглотить весь мир.
Глава VII. Вечная Битва
Происходящее стало неизбежным. Великая битва шла на всем протяжении света и тени, и каждый из героев знал, что будет решающий момент. Тьма Руно не покидала его, но свет никогда не оставлял их. И свет в конце концов оказался тем, что сможет победить не только Руно, но и самого себя.
Глава VIII. Судьба Света
С битвы, что накрывала земли, шёл туман, тёмный и густой, как сама тень, которую создавал Руно. Свет, что излучали мечи и щиты, едва мог пробиться сквозь этот плотный мрак, а войска, сражавшиеся с безжалостной тенью, начали терять стойкость. Тьма распростёрла свои когти на каждый уголок мира. Но среди всего этого, среди всего разрушения и отчаяния, был один светлый огонь — огонь в сердцах тех, кто продолжал бороться, не забывая о своём долге.
Амон-Пта, несмотря на свою молодость и неопытность, стоял в первых рядах. Он знал, что его путь не завершится до тех пор, пока не будет найдена сила, способная пробудить свет. В его руках была не просто магия — это был символ тех, кто поверил, что тьма, какой бы она ни была, может быть побеждена. Каждое его заклинание — не просто акт силы, но также и акт воли, воли всего народа, который был готов сражаться. Его руки дрожали, но он сдерживал их, потому что знал: только так они могли победить. Он знал, что свет, который они искали, не был чем-то внешним, он был частью каждого из них.
Асгрим в это время, вместе с остатками своего народа, сражалась в самой гуще боя, не обращая внимания на боль и потери. В её глазах горела решимость, которую не могли потушить даже тучи, покрывавшие небо. Она понимала, что каждый её шаг, каждый удар — это не просто борьба за жизнь её народа, но и борьба за возвращение того света, который был украден Руно. Но в её душе было что-то большее. Война за свет стала для неё не только внешним сражением. Это было испытание самой её веры. Сможет ли она сохранить этот свет в своём сердце и не поглотить его тьма? Она знала, что ответ на этот вопрос определит исход всей битвы.
Артемий, Великий и непоколебимый, стоял на вершине своего замка, его меч был поднят в последний раз. Он знал, что битва, которая велась вокруг него, была не просто сражением с внешними врагами. Он чувствовал, как свет и тьма борются внутри его сердца, как его собственные сомнения растут с каждым днём. Боясь потерять этот свет, он искал ответ, и в поисках его он дошёл до самого края. Он стоял перед величием своего народа, перед тем, что они могли бы стать, если бы не допустили заблуждений и сомнений. Он понял, что победить Руно и его тень возможно только тогда, когда каждый из них, наконец, осознает, что тьма в их мире — это не просто внешняя сила. Это также часть их самих.
В этот момент его взгляд пересекся с глазами Амон-Пта, который, стоя в поле битвы, тоже искал ответ на этот вопрос. В их глазах была одна и та же решимость, но был и страх — страх, что они могли не успеть.
В тёмных землях, в самом центре битвы, стоял Руно. Его крылья были распростёрты, тёмные, как сама ночь. Он ощущал приближение света, и это было его наказанием. Он знал, что его время пришло, но он также знал, что, возможно, этот момент был только началом его победы. Его глаза, наполненные яростью и болью, не смотрели на мир, а через него. Он видел не просто смерть, он видел разрушение самого существа, что создал его.
— «Вы не понимаете,» — сказал Руно, его голос звучал, как гул бездны, — «Я не только падший ангел. Я — часть этого мира. Я — его тень. Я пришёл, чтобы сжечь всё, что вы любите, потому что вы отвернулись от меня. Я был тем, кто вам служил, но вы отреклись от меня. Это не просто борьба за мир. Это борьба за ваше спасение.»
Но его слова были услышаны лишь как эхом пустоты. Амон, стоя на поле боя, почувствовал, как в его душе зарождается свет, что дал ему жизнь и силу идти вперёд. Он знал, что теперь наступил момент истины. Чтобы победить Руно, нужно было не просто уничтожить его, нужно было побудить самого себя увидеть свет, который скрывался внутри.
Асгрим крикнула, обращаясь ко всем своим воинам:
— «Нам нужно не просто бороться! Мы должны вернуть свет! Он живёт в нас!»
Те, кто слышал её слова, почувствовали в себе силы, которые они так долго искали. Их сердца зажглись, и вместе с этим светом они принесли свет всему миру.Артемий понял, что его свет — это не просто сила воли, это нечто гораздо большее. Это была искра в каждом человеке, в каждом народе, которая ждала, чтобы её разбудили.
В самый момент решающего сражения Амон-Пта, вдохновлённый своими союзниками, произнёс заклинание. Словно молния, свет вспыхнул, разрушив все барьеры тьмы, которую держал Руно. Он обрушил свет, который принёс и разрушение, и очищение. В тот момент, когда свет пробил тьму, Руно исчез — не потому, что он был уничтожен, а потому, что он был изгнан, поглощён самим собой.
Тьма, что была внутри каждого, была изгнана из мира, и из сердец тех, кто был готов победить её. С этим исчезла и тень Руно, но память о его падении осталась.
Эпилог. Новый Рассвет
Мир, наконец, был освобождён от тени. Народам потребовалось время, чтобы восстановить свои силы и восстановить доверие, разрушенное войной. Но теперь, когда свет был возвращён, каждый знал, что зло можно победить не только силой, но и светом, что таится в их сердцах.
Амон-Пта,Асгрим и Артемий стояли вместе. Теперь они знали, что каждый из них был тем светом, который привёл к победе, и они были готовы строить новый мир, в котором свет и тьма будут жить не в борьбе, а в гармонии.
Показать полностью
Мастерская Тишины
Мрак. Тишина. Я снова стою на пороге своего храма, своего убежища, где тьма укрывает от посторонних глаз и где рождаются мои шедевры. Здесь, в этой мастерской, я творю, превращая плоть в нечто вечное, превосходящее жизнь и смерть.
Каждое утро я просыпаюсь с чувством, будто накануне исполнил нечто великое. Но это чувство быстро уходит, оставляя за собой голод. Голод, который жжёт меня изнутри, требуя новых жертв, новых лиц для моей коллекции. Я словно охотник, жаждущий следующей добычи, словно художник, ищущий новый холст для своего творения.
Вчера я увидел её. Она была обычной, ничем не примечательной, как тысячи других, что проходят мимо меня каждый день. Но в её глазах я уловил что-то особенное — мимолётный страх, который выдаёт её слабость. Она сама того не зная, уже была избрана. Её судьба была предопределена в тот момент, когда наши взгляды встретились. Я следовал за ней, как тень, изучая каждый её шаг, каждую мимику. Я знал, что она станет частью моей коллекции.
Сегодня я просыпаюсь с ощущением, что близок к совершенству. Я выхожу из своего дома, забирая с собой всё необходимое. Мои инструменты — продолжение моих рук, мои верные помощники в создании идеала. Острые, сверкающие лезвия ждут своей очереди, чтобы погрузиться в плоть, разделить её на части, соединить их вновь в новом, идеальном порядке.
Я направляюсь к её дому, чувствуя, как внутри меня растёт предвкушение. Сердце стучит быстрее, адреналин разливается по венам. Этот момент всегда наполняет меня жизнью, заставляет меня чувствовать себя настоящим. Я знаю, что впереди ждёт работа, и это знание приносит удовлетворение.
Её дом тихий, погружённый в темноту. Я подхожу к двери, медленно, беззвучно, словно тень. Я не спешу. Я наслаждаюсь этим моментом, каждым шагом, каждым движением. Я знаю, что она спит, ничего не подозревая о том, что её жизнь скоро изменится навсегда.
Я открываю дверь. Лёгкий скрип раздаётся в ночной тишине, но никто не слышит его, кроме меня. Я вхожу в дом, скользя по полу, как призрак. Всё вокруг кажется нереальным, словно я ступаю в другой мир, мир, где я — единственный хозяин.
Она спит, свернувшись калачиком под одеялом, её лицо спокойное, безмятежное. Я стою над ней, смотрю на неё, изучаю её черты. Это лицо — холст, на котором я создам свой шедевр. Я наклоняюсь ближе, ощущая тепло её тела, едва уловимый запах её кожи.
В этот момент я достаю нож. Лезвие блестит в слабом свете луны, как воплощение смерти. Я подношу его к её горлу, чувствую, как холодное железо касается её кожи. Она вздрагивает, но не просыпается. Я делаю первый надрез — лёгкий, осторожный. Кровь сразу начинает сочиться из раны, тёплая, густая. Она всё ещё спит, её сознание не успело осознать опасность.
Я углубляю надрез, и она резко открывает глаза. В этот момент я вижу в них ужас, осознание, что её жизнь в опасности. Но я не даю ей закричать, мгновенно зажимая ей рот рукой. Её попытки вырваться напрасны — я сильнее. Я наслаждаюсь её борьбой, чувствуя, как жизнь покидает её тело.
— Тише, — шепчу я, глядя ей в глаза. — Всё скоро закончится. Я превращу тебя в нечто прекрасное.
Её глаза расширяются от ужаса. Она пытается кричать, но я крепко держу её, не позволяя издать ни звука. Я чувствую, как её тело слабеет, как её жизнь постепенно ускользает. Это момент высшего наслаждения. Момент, когда жертва понимает, что сопротивление бесполезно.
Я жду, пока она окончательно ослабнет, и только тогда отпускаю её. Её глаза всё ещё открыты, полные ужаса, но в них уже нет той силы, что была раньше. Она понимает, что её жизнь закончена, но ещё цепляется за последние мгновения, за последние капли воздуха.
Я забираю её тело и тащу его в свою мастерскую. Пусть кровь оставляет след на полу — никто не придёт сюда. Этот дом — моя крепость, мой храм. В нём я бог, и сейчас я готовлюсь сотворить новый шедевр.
Я вхожу в мастерскую, не обращая внимания на кровавые следы, оставленные на полу. Место, где я творю, всегда было посвящено лишь одной цели — совершенству. Каждый угол, каждая поверхность покрыты защитными покрывалами и пластиковыми пленками, все инструменты аккуратно разложены по своим местам, как коллекция изысканных предметов искусства.
Я кладу её тело на операционный стол, застеленный белой тканью. Она уже не шевелится, её дыхание слабеет, но я не спешу. Мне нужно подготовить всё тщательно. Я включаю яркий свет, и свет из лампы становится моим единственным спутником в этом мрачном ритуале.
Я достаю инструменты из своих мест — скальпель, иглы, нитки. Каждое орудие — это не просто предмет, это продолжение моих рук, мои помощники в создании идеала. Я внимательно осматриваю её тело, планируя, как лучше провести рез, чтобы каждый элемент был идеален.
Первым делом я начинаю с груди. Я беру скальпель и аккуратно, чтобы не повредить слишком много, разрезаю её грудь. Лезвие скользит по коже, разрывая её, и я ощущаю, как кровь начинает сочиться, заливая моё рабочее место. Я слышу, как она тяжело дышит, но это лишь фоновый шум для меня. Я сосредоточен на своей работе, на создании искусства из плоти.
Когда я раскрываю грудную клетку, я вижу её сердце — ещё бьющееся, пульсирующее. Я не тороплюсь. Я внимательно осматриваю, как трепещет её жизнь, как кровь медленно утекает из раны. Я аккуратно вытаскиваю сердце, размещая его в специальный контейнер. Оно больше не нужно для её преображения, но я сохраняю его — каждый элемент имеет своё место в моей коллекции.
Я приступаю к следующему этапу — разрезаю кожу, обнажая кости и мышцы. Каждый надрез, каждое движение ножа я выполняю с особым вниманием. Мой опыт позволяет мне делать это с хирургической точностью. Я отделяю кожу от мышц, оставляя всё чистым и аккуратным. Её тело становится скульптурой, которую я буду формировать.
Каждый кусочек плоти, каждая деталь важна. Я вытаскиваю кости, очищаю их от остатков плоти. Мне нужно, чтобы они идеально вписывались в каркас, который я создал для неё. Я выстраиваю всё в идеальном порядке, фиксируя детали с помощью игл и ниток. Я натягиваю кожу на деревянный каркас, делая её натянутой и ровной, чтобы она выглядела как настоящая кукла, но без всякой живости.
Я работаю над её руками и ногами, отделяя каждую конечность и повторяя процесс. Я скрупулёзно обрабатываю каждую часть, чтобы не было ни одной ошибки. Кости и суставы должны идеально сочетаться, чтобы её движения были реалистичными, даже если она больше не будет двигаться.
Когда я заканчиваю, её тело становится частью моей коллекции. Я привожу в порядок каждую деталь, расставляю всё на полках, которые уже заполнены другими куколками. Я горжусь своей работой, горжусь тем, как идеально она смотрится среди других. Я чувствую, что достиг нового уровня мастерства.
В этот момент я беру её глаза. Я вижу, как её зрачки пустеют, как они становятся мёртвыми и стеклянными. Я устанавливаю стеклянные глаза на её место, делая так, чтобы они смотрели прямо на меня. Эти глаза будут оставаться такими вечно, отражая моё лицо, но не выражая никаких эмоций.
Сейчас я просто наблюдаю. Я смотрю на свою работу и чувствую, как меня переполняет удовлетворение. Это момент завершения, момент, когда всё, что я делал, становится целым. Мои куколки смотрят на меня с мёртвыми глазами, но они все понимают, что они часть чего-то великого. Мои шедевры, мои произведения искусства.
Но удовлетворение — это временное чувство. Как только я его переживаю, я снова ощущаю голод, необходимость найти следующую жертву. Я знаю, что пока я жив, моя коллекция не будет полной. Я буду искать, искать новые лица, новые тела, новые возможности для своих шедевров.
Я смотрю на свою мастерскую, на полки, заполненные моими работами. В этой тишине нет места для жалости или сожаления. Здесь есть только искусство, только моя преданность делу и моя жажда совершенства. Я знаю, что скоро выйду на улицы снова, буду искать следующую жертву, новую куклу для своей коллекции.
Моя работа не закончится, пока я не создам нечто действительно великое. И так, я вновь ухожу в тишину ночи, полную ожидания и предвкушения. Я вновь становлюсь охотником, а моя мастерская ждёт новых шедевров, готовых занять своё место в коллекции.
Моя мастерская наполнилась запахом кукольного восхищения и удовлетворения, но каждый раз, когда я завершаю новую работу, я ощущаю, как во мне растёт чувство ненасытной жажды. Мои куколки смотрят на меня своими стеклянными глазами, и я могу видеть в них свое собственное отражение. Тишина здесь — это мой единственный союзник, мой верный друг в этом ужасном ритуале.
Но тишина не может скрыть всех опасностей. Каждый вечер я выходил из своей мастерской, оставляя её погружённой в мрак, ощущая, как моя работа ждёт следующего этапа. Я не подозревал, что кто-то затаился в этом мраке, готовясь к тому, чтобы разрушить мой мир.
В ту ночь я возвращался домой с чувством предвкушения, в поисках новой жертвы, как вдруг я заметил дым, пробивающийся сквозь окна. Сначала я подумал, что это игра света, но быстро осознал, что это не так. Мой дом горел. Я бросился вперёд, сердце колотилось в груди, глаза наполнялись паникой.
Когда я подошёл ближе, я увидел, как пламя вырывается из окон, как огонь поглощает мои творения, мою работу. Я почувствовал, как земля уходит из-под ног. Все те усилия, вся та преданность, все те моменты, когда я разрывал плоти, вытаскивал глаза, превращал тела в кукол, всё это умирало в огне.
Я чувствую, как жар обжигает моё лицо, как температура стремительно растёт. Я понимаю, что если я останусь здесь, я тоже буду поглощён этим адом. Я оглядываюсь на свои куколки, видя, как огонь захватывает их, как их кожа чернеет и осыпается. Это разрушение было неожиданным, ужасным. Но в этот момент у меня не было времени на жалость. Я должен был спастись.
Я быстро выбегаю на улицу, окружённый дымом и огнём. Грёбаный пожар! Всё, над чем я так долго трудился, сейчас превращается в пепел. Я бегу, преодолевая задыхание от дыма, чувствуя, как жар обжигает спину. У меня нет времени на раздумья. Я знаю, что я должен спасаться, и пусть мир рушится, мне всё равно, потому что я всё ещё жив.
Я нахожу укрытие под ближайшим мостом, прислоняюсь к холодному камню, наблюдая, как мой дом продолжает гореть. Слышно, как пожарные сирены разрывают ночь, как пожарные машины спешат на место происшествия. Но они не могут спасти то, что уже сгорело. Они не могут вернуть мои куколки, моё искусство. Я вижу, как пламя всё ещё танцует, как оно поглощает всё, что я создал.
Взгляд на это разрушение вызывает у меня не только скорбь, но и необычайное ощущение ярости. Моя работа уничтожена, и я знаю, что это не просто несчастный случай. Кто-то знал о моей мастерской. Кто-то знал, что здесь я превращаю людей в куклы. Кто-то целенаправленно стремился уничтожить всё, что я построил.
Я провожу остаток ночи в укрытии, наблюдая за тем, как огонь окончательно поглощает моё творение. Я испытываю смесь гнева и отчаяния. Это разрушение — не просто потеря; это удар по моей сущности. Всё, к чему я стремился, всё, что я создавал, сейчас стало пеплом.
Утром я возвращаюсь на место пожара. Пожарные уже закончили свою работу, оставив лишь дымящиеся остатки. Моё убежище — груда обгоревших конструкций и искорёженных металлических элементов. Я стою среди обломков, осознавая, что всё, что я создал, теперь исчезло. Это ощущение пустоты и опустошения охватывает меня.
Но я не собираюсь сдаваться. Я чувствую, как в моём сознании растёт решимость. Я потерял многое, но не всё. Я всё ещё жив, всё ещё готов продолжать своё дело. Внутри меня бурлит новая волна ярости и желания. Я восстановлюсь, я найду новый способ. Я найду новые жертвы и снова создам свои куколки. Это поражение — временное. Мои силы и мой голод к искусству не будут исчерпаны.
Собрав последние силы, я уходу в поисках нового укрытия, нового начала. Мой дом сгорел, но я всё ещё жив. Я готов к новому этапу своей работы, готов возродиться из пепла и создать новые шедевры, новые лица, которые будут смотреть на меня своими стеклянными глазами, отражая моё новое, восстановленное искусство.
Мастерская Тишины может быть уничтожена, но её дух жив. Моя работа продолжится. Я буду искать, творить и совершенствоваться. Это только начало...
В ночной тиши он тихо бродит,
В глазах безумие, на губах — шрам.
Он выбирает, кто умрет сегодня,
Чей крик замрет, чей страх застынет там.
Он мастерит кукол из плоти и страха,
Каждый шов — это боль, каждая кукла — душа.
Он смеется, когда слышит их стоны,
Мир его — это ночь и тишина.
Заблудших душ он ведет за руку,
Тихий шепот в темных углах.
Они не знают, что скоро станут
Частью его страшных кукол в шкафах.
Он мастерит кукол из плоти и страха,
Каждый шов — это боль, каждая кукла — душа.
Он смеется, когда слышит их стоны,
Мир его — это ночь и тишина.
В его мастерской ни окон, ни дверей,
Только тени и крики немых людей.
Здесь нет света, здесь нет утешенья,
Только боль и безумие, только страх и затменье.
С каждым днем его коллекция растет,
Лица кукол скрывают их боль.
Он улыбается, глядя в пустоту,
Он находит в них свою жуткую роль.
Он мастерит кукол из плоти и страха,
Каждый шов — это боль, каждая кукла — душа.
Он смеется, когда слышит их стоны,
Мир его — это ночь и тишина.
И в ночи лишь эхо от шагов его слышно,
Он исчезает, как тень в темноте.
Но остаются куклы, молчаливые куклы,
Вечные пленницы в страшной тюрьме.
Показать полностью
Шаман и демон Дело 2. ХРАНИТЕЛЬ ЛЕСА
АВТОР В .С.МОРРО
ГЛАВА 1
Где-то на Северном Урале, группа туристов, приехавшая изучать традиции и обычаи малых народов, бежала по лесу от чего-то неизвестного и страшного.
— Вика! — вскрикнул парень, скатившийся в овраг.
Девушка с чёрными как ночь волосами обернулась на зов молодого человека.
— Паша, Паша! — закричала она.
Она побежала вслед за ним, как верная собака. Как только она добежала до парня, тот вцепился в неё словно за последнюю надежду на жизнь.
— Где Галя, где Виктор, где все?! — почти шёпотом спросил молодой человек, дрожащий от страха.
— Не знаю... — Виктория сглотнула, сдерживая слёзы.
Она действительно не знала, что произошло. Когда на них напала та тварь, все разбежались в разные стороны, как в типичных ужастиках.
Они побежали дальше, а позади, словно от землетрясения, падали деревья.
— Вон, видишь, охотничий дом! — крикнула девушка с надеждой. — Бежим!
Адреналин разлился по телу. Друзья бежали так, словно на марафоне, и главная награда — жизнь.
Когда они добежали, то услышали звериный рёв, от которого по коже побежали мурашки.
— Чёрт, заперто! — отчаившись, Виктория яростно дёргала ручку.
— Да не бейте вы так по двери, сейчас открою! — из заимки послышался старческий голос, и через минуту их впустил мужичок на вид лет пятидесяти.
Друзья влетели в дом как ошпаренные, а за ними закрыл дверь тот самый мужчина.
— Вы идиоты? — начал он с порога. — Вы навлекли на себя большую беду, если сделали что-то хранителю леса!
Друзья встали как вкопанные.
— Подождите, кого? — спросил Павел, ещё не оправившись от пережитого шока.
— Ты дурак или как? Хранителя леса! — мужчина смотрел на парня так, словно хотел отправить его в дурдом. — Сидите тут, а я пока позвоню ребятам, которые знают, как вам помочь.
С этими словами мужчина пошёл в другую комнату, судя по всему, матерясь на местном языке.
Пока он набирал номер на телефоне, вид которого говорил, что он видел ещё времена Хрущёва, друзья огляделись. Обычная деревянная изба с классической русской печью, на которой дремал полосатый кот. Хотя нет, не кот… это рысь. Парень с девушкой остолбенели, словно надеясь слиться с интерьером. Но дикое животное посмотрело на них, зевнуло и всем видом показало, что гости для него до одного места. Они расслабились и продолжили осматривать дом. С потолка свисали травы, тёплый воздух из печи и аромат растений смешались в одну идиллию. Друзья неуверенно сели за деревянный стол и тут услышали из соседней комнаты оправдания и отборный мат из телефонной трубки.
— Максим, пойми, я сам не в восторге, но помочь надо... Да я всё понимаю, что они конченные идиоты, но прошу, приезжай, дело серьёзное. Причём не только для этих кретинов, а для всего леса. Понял, будете через сутки? Отлично!
— Только предупреди их, чтобы без тебя из дома не выходили! И сегодня же отведи их к своему алтарю, понял? — послышался хриплый голос.
— Да всё сделаем, — сказал мужчина и повесил трубку.
После чего направился в комнату к своим незваным ночным гостям.
— Как неучтиво, я не представился, меня Трофим зовут!
— Очень приятно, Трофим, а скажите, кто этот человек, с которым вы разговаривали? — спросила Виктория.
Было видно, что она уже успокоилась.
— А это тот, кто будет спасать ваши задницы от того, кого вы призвали.
Они помолчали минут пять, после чего Трофим предложил всем поспать. Места было немного, поэтому он согнал рысь с печи и постелил им там.
— Но сперва, пойдёмте к одному месту.
С этими словами они собрались и пошли в сторону того самого алтаря, о котором говорил для них неизвестный мужчина.
В то же время в маленьком провинциальном русском городке в одном из домов слышалось столько мата, что, казалось, даже у здания уши вяли.
Максим Аркадьевич со свойственной ему пылкостью пытался донести до вселенной, что люди, мягко говоря, не особо умные. В это же время его друг демон Фенрир наливал ему настойку из трав, добавив ещё коньяка, мало ли, вдруг настойка не поможет. После блаженного мата Максима, Фенрир подал ему стакан. Парень чуть-чуть успокоился и сел на диван.
— Ну вот скажи, почему столько идиотов падает на наши головы? — спросил Макс, отпивая из кружки.
— Такова наша судьба, мой друг. Мы обязаны помогать людям. Давай собирайся, нас ждёт прекрасный Урал и новые неизвестные испытания!
ГЛАВА 2
Фенрир долго уговаривал Максима поехать, и в конце концов шаман сдался. Они набили побольше вещей и реликвий для борьбы и усмирения существа и отправились на своём микроавтобусе в сторону древнего Урала. Но только с тем условием, что Максим будет на пассажирском сиденье, а Фенрир будет вести. Демон, скрипя зубами, согласился.
— И чтоб с ветерком, — нарочито подколол демона шаман.
Ехали они долго. Максим был в своих мыслях. Он не хотел ехать не только по причине «конченных дебилов», как он их назвал, но и по своей более глубокой причине.
Большую часть детства он прожил здесь с вечно пьяным отцом, который постоянно избивал его. Бывало даже до полусмерти. Именно здесь его предала мать, не написав ему даже прощального письма. И всё из-за какого-то мужика... Именно здесь и случился переломный момент в жизни шамана. Из жизнерадостного ребёнка он превратился во мрачного парня, который стал ненавидеть всех людей. В 16 лет его волосы от постоянного стресса побелели, а глаза стали синее неба. Это была его сокровенная тайна, о которой знал только Фенрир. Демон с беспокойством смотрел на Максима, пока тот наливал себе коньяк Hennessy, но не мешал ему. Он знал, что Максима Аркадьевича бесполезно отвлекать от «сие важного процесса», как любил называть это сам шаман. Хотя для Фенрира это был банальный запой.
— Долго ещё? — спросил шаман. Было видно, что хмель уже овладел его разумом.
— Да нет, друг, но ты можешь поспать, — ответил демон.
— Хорошо, разбуди меня тогда!
Максим Аркадьевич ещё немного понаблюдал за проходящими за окном лесами, реками и скалами и впал в дрему.
Во сне он попал в своё прошлое…
— Где я? — изумлённо спросил шаман.
Он огляделся. Мрачное помещение с единственной лампочкой и с чёрной плесенью по стенам.
— Нет, нет, нет! — Максим схватился за голову. — Только не снова.
Тяжёлые шаги словно нож по сердцу разрезали тишину. Он увидел в дальнем углу мальчишку. У него уже наполовину были седые волосы. Мальчик побледнел, когда услышал тяжёлые шаги.
— Папа, прошу, не надо... — взмолился маленький Максимка.
— Щенок, это ты во всём виноват! — Голос был не просто жутким для Максима, но и до боли родным и знакомым. И этот контраст съедал его изнутри.
— Папа, прошу, пожалуйста, только не снова, — у мальчика градом полились слёзы.
— Ты мне ещё указывать будешь, сукин сын? Ублюдок, именно из-за тебя ушла мать!
Хлёсткий звук разрезал воздух, и послышался удар по спине несчастного мальчишки.
— Папа, папочка, прошу, не надо, больно! — мальчик уже не знал, как успокоить разъярённого отца.
— Сучёнок, выблядок, мелкий уродец, всё из-за тебя, всё! — Каждое слово мужчина сопровождал ударом.
Но тут случился поворот. Маленький Максимка вскрикнул:
— Ненавижу! Сука ты!
Отец явно не ожидал такого, он смотрел на того, кого сам породил, на того, кто долгие годы копил обиды.
Из рук мальчишки вырвалось пламя, да такое, что осветило всё помещение. Пламя превратилось в фигуру — огромное существо с горящими глазами. Оно отделило Максима от отца.
Горе-папаша же не знал, что делать. Он хрипел что-то невнятное и вертел своими тупыми глазёнками. Маленький Максим же резко подошёл к нему и с силой, уж точно не девятилетнего ребёнка, схватил мужчину за горло.
— Имей в виду, мразь, ещё раз ко мне прикоснёшься, и тогда я тебя в порошок сотру. Понял?
— Поща-а-ад... — отец пытался прохрипеть слова о пощаде, но маленький мальчик лишь усмехнулся.
— Пощадить? Тебя? Ха! Имей в виду, сволочь, что я тебя не убью лишь по той причине, что ты мне ещё нужен. Когда будешь не нужен, я от тебя сам избавлюсь.
С этими словами мальчик отпустил горло своего родителя и пошёл по ступенькам наверх.
— А ты! — он повернулся к огненной твари. — Не давай ему выйти. Пусть тоже познает прелести бытия в столь интересном и немного мрачноватом месте.
Тварь покорно кивнула. Мужчина же только плакал.
— Макс, Макс... — послышалось уже взрослому Максиму издалека. — Максим, бля! Вставай, приехали, совсем уже мозг пропил, алкаш!
Фенрир стоял над ним со своей коронной улыбкой.
— Ты чего так трясёшь-то меня, сволочь ты рогатая? — спросил Макс, медленно возвращаясь в реальность. Он выдавил улыбку.
— Выглядишь как потрёпанный кот после кастрации, — хихикнул демон.
— Да пошёл ты, хитрый чёрт!
По микроавтобусу раскатился смех двух наших героев.
— Что тебе приснилось-то? — спросил демон, сменив тему. — Ты ворочался и кричал.
— Потом расскажу.
— Хорошо. А сейчас пошли, мы приехали прямо к хижине.
— Дай только опрокину стопочку, — Максим жалобно посмотрел на своего спутника.
— Опять что ли? Хочешь, чтобы к тебе, батенька, белочка пришла? — подколол демон шамана.
— А это, товарищ, не ваше демонское дело! Понял, волк плешивый! Лучше будь другом, достань там чего покрепче.
Фенрир, посмеиваясь, достал армянского бренди и налил в низкую чашку.
— Пей, и пошли! — сказал демон. — У нас ещё много работы.
— Да знаю, знаю, — Макс залпом всё выпил.
— Готов?
— Да.
— Тогда выходим.
Они вышли из микроавтобуса и огляделись. Да, Урал по-настоящему прекрасен. Вон там пробежали лоси, а где-то заухал филин. А в речке было столько рыбы, и сама по себе вода была чище всех пляжных вод в мире. А воздух... Ммм… Каждый запах чувствовался и расслаблял.
Они направились по тропинке. Путь был не особо долгим, и за разговорами они прошли его за полчаса. Подошли к старой охотничьей хижине и постучались.
— Кто?
— Демон и шаман в пальто! Как Чип и Дейл пришли спасать ваши задницы от праведного гнева.
— Ооо, это вы, — послышался скрежет, и дверь отворилась. — Ну наконец-то. Как добрались? — спросил их давний друг Трофим.
— Да хорошо, отец, впустишь?
— Да, конечно, заходите.
Они прошли в хижину, где их ждали ещё три человека: один парень, девушка и женщина с разными глазами.
— Давно не виделись, Максик, как живётся в большом городе?
ГЛАВА 3
Когда Максим увидел лицо девушки, сидящей напротив входа, сердце его ушло в пятки. Это был не просто удар под дых, это был оперкот в живот. Он знал её, и она знала его. Единственная его отдушина.
— Яра! — Максим посветлел на глазах.
— А кто ещё? Нет, блядь, Дед Мороз! — Яра, женщина с зелёными глазами, уставилась на Максима, как кошка на сметану. Она тоже была знающей. Причём намного больше, чем её ухажёр.
— А вот и наши умники! — Максим пододвинул стул к бревенчатому столу и сел напротив горе-парочки.
— Трофим, можно закурить? — поинтересовался Фенрир.
— Обижаешь! Конечно, и я за компанию! — Трофим взял пачку беломора, а Фенрир достал уже привычную трубку с двумя рогами по бокам.
— Итак, говорите, — спокойно, что удивительно для Максима, произнёс тот, закуривая сигарету из портсигара.
— Ну… Всё началось с того, что мы вчетвером…
— Так стоп, вчетвером? — перебил Максим.
— Были ещё двое, Виктор и Галя.
— Продолжайте, — мягким голосом сказала Яра.
— Ну, парни решили поохотиться.
— Твою мать... — Максим закатил глаза.
— Что такое? — впервые за долгий разговор вклинился Павел.
Максим уже всё понял. За долгие годы работы демоноборца он перевидал множество существ, а также очень умных людей, которые этих существ призывают к себе на голову. И неважно, на какую — ту, что сверху, или нижнюю. Он понял всё. И в том числе, кто за ними охотится.
— Яра, можно тебя на минутку? — спросил Максим.
— Да, конечно.
— А вы, голубки, сидите здесь и не рыпайтесь, — с угрозой в голосе проговорил шаман.
Сладкая парочка поёжилась.
Максим и Яра вышли на улицу и закурили.
— Ты же знаешь, что это за тварь, верно? — спросила с насмешкой Яра, уже зная ответ.
— Разумеется. Леший. И как только сука этим конченным это удалось?
Максим понимал, что леший — это очень сильное существо. Повелитель и хранитель леса. Он может принимать абсолютно различные облики.
— Ладно, давай отдохнём, и завтра приступим.
Они вернулись в дом. Фенрир развлекал Павла и Вику историями из жизни. Максим впервые за долгое время улыбнулся. Он знал, что его друг, хоть и глуповат, но разрядить обстановку может.
— Так, мои хорошие, вот мой план. — Все обратили внимание на Макса. — Сейчас все ложимся спать, а завтра начнём ритуал. И все вопросы должны задаваться завтра. Сейчас я буду на каждый вопрос вас посылать на пешее эротическое. Всем понятно?
Все кивнули головой.
— Прекрасно. Тогда желаю всем неспокойной ночи, — со свойственной язвительностью сказал Максим.
Сон у Максима был как всегда неспокойный. Конечно, смешивать коньяк с виски — это не каждый сможет. Ему снилось опять далекое прошлое. В нём отец уже давно не мог ничего делать сам, а Максим уже вступил на путь, который был ему уготован судьбой.
— Маакс! — надрывистым голосом крикнул отец из комнаты.
Максим криво улыбнулся. Он знал, что отец его боится.
— Чего тебе? — с тем же тоном ответил он родителю.
— Сгоняй за спиртным!
Максиму начала накрывать ярость.
— А разреши мне поинтересоваться? С какого перепуга?
Его костяшки на пальцах побелели, а лицо начало играть жилками.
Отец, уже постаревший и измотанный, вышел и злобно покосился на отпрыска.
— Леночка просит, сучонок, или тебе сложно? Только попробуй использовать свою сатанинскую херню! Урою!
Максим лишь прошёл мимо отца, параллельно произнося заклинание. Отец захрипел и упал на пол. Парень присел над горе-родичем и спросил:
— Прости, что ты сказал?
Ему нравился весь процесс. Его месть не закончена, о нет. Не сегодня, не сейчас.
— Максик…
Макс обернулся. Там стояла его маленькая сводная сестра с плюшевым мишкой в руках.
— Ничего, маленькая, — произнёс самым нежным голосом Максим. — У нас с папой ничего такого. Просто говорим как мужчины.
— Обещаешь? — сестра посмотрела на старшего брата с надеждой.
— Обещаю, милая.
Максим дождался, пока дверь в комнату сестры закроется, и наклонился к отцу.
— Слышь, сука, меня не пожалел, хоть о ней подумай, или уже водяра все мозги пропила?
Отец лишь невнятно захрипел.
Максим так и оставил его на полу. Лишь собрал вещи, поцеловал сестру на прощание и ушёл в даль.
Внезапно Макс проснулся. Дом весь трясся. Павел и Вика орали хуже сирен. Фенрир с готовностью посмотрел на Максима. Макс лишь кивнул. С улицы послышался голос. Громогласный, как будто в дерево врезалась молния.
— Я знаю, кто вы. Отдайте мне этих смертных.
— Давай договоримся, — крикнул Максим.
— И что ты мне можешь предложить, шаман?
— Я знаю, вы любите играть в загадки. Давай сыграем один на один.
С минуту на улице стояла тишина, а потом в окно врезалась громадная рука и вытащила Макса как куклу.
— Я согласен, — сказал леший и вдохнул в Максима чёрный дым. Он отключился.
Очнулся Максим в полной темноте. Его окликнул голос.
— Итак, готов играть?
Максим знал, что игры леших очень изощрённые. Они любят испытать людей на прочность.
— Готов.
— Отлично.
Вдруг тело Максима начало уменьшаться, и появилось воспоминание. Он опять в подвале. Опять его бьёт отец, и он вызывает огненное чудовище.
— Пощади... — умолял опять отец.
Максим тут было хотел сказать то, что сказал тогда, но осекся. Тут есть подвох.
— Я прощаю тебя, — сказал Максим.
Воспоминание развеялось, и появилось другое. В нём к нему приходит сестра, которая уже давно смирилась с жизнью и стала куртизанкой.
— Пожалуйста, помоги... — сестра смотрела на него с надеждой.
Максим хотел тут же дать деньги, но тут же осекся. Опять игра с подвохом.
— Нет, — ответил Максим и захлопнул дверь.
И это воспоминание развеялось. Теперь перед ним стоял леший в полный рост. Он спросил:
— И что ты понял из этого всего?
Максим был готов к этому ответу много лет.
— Что каждый выбирает свой путь. Можно простить и забыть, а можно таить обиду и побираться.
Леший кивнул головой.
— Ты умнее многих других. Ты выиграл. Что ты хочешь в награду?
— Отпусти всех людей, которые попали к тебе недавно, — ответил Максим.
Леший кивнул и сказал:
— Есть одно условие.
— Слушаю.
Все в доме были как на иголках. Вдруг послышался стук. Все подпрыгнули.
— Открывайте, детишки, пришёл Дед Мороз, говна в покетике принес, — послышался голос Максима.
ГЛАВА 4. ЭПИЛОГ
— Как тебе удалось уговорить его отпустить их всех? — спросила Яра.
— Всё просто. Леший был взбешён тем, что они начали стрелять по животным. Взамен он попросил плату.
— Какую? — поинтересовался Фенрир.
— Это уже не наше дело, — с усмешкой ответил Максим. — Ты у них деньги взял?
— Да, 30 000, как и договаривались.
— Отлично. Слушай, Яра, — Максим повернулся к ведьме. — Может, поедешь с нами на недельку-другую?
— Хорошая идея, — кивнула Яра.
Они все сели в микроавтобус и отправились в путь. К городу они подбирались усталые, зная, что их ждёт ещё немало приключений.
Когда они поднимались к квартире, их уши поразил до боли знакомый звук перфоратора.
— Пойдём, Ярочка. Покажу тебе экзекуцию идиота-соседа, — с зловещей усмешкой сказал Максим.
Показать полностью
1
Дневник Эрика Халма
АВТОР В.С.МОРРО (ЛАВКА УЖАСА)
Анотация
В "Дневнике Эрика Халма" перед вами разворачивается мрачная и жуткая история, повествующая о жизни в диктаторской стране Гравии. Под жестокой тиранией диктатора Лорана люди вынуждены жить в постоянном страхе и страданиях. Главный герой, Эрик Халм, решает вести дневник, фиксируя ужасы, происходящие вокруг него, и став свидетелем чудовищных экспериментов над людьми.
1 января 2045
Сегодня начался новый год в нашей мрачной стране, Гравии. Здесь царит тирания диктатора Лорана, который правит железной рукой уже двадцать лет. Жизнь в Гравии похожа на кошмар: насилие, страх и отчаяние — постоянные спутники каждого жителя. Но сегодня я решил начать вести дневник. Может, это поможет мне сохранить остатки разума. Хочется верить, что когда-нибудь правда об этих ужасах выйдет наружу.
5 января 2045
На улице заметил исчезновение нескольких соседей. Говорят, что их забрали для "обследования" в Центр исследований. Этот зловещий институт давно стал символом нашего ужаса. Никто из тех, кто попадает туда, не возвращается прежним. Одни исчезают бесследно, другие возвращаются сломленными, с пустыми глазами и обезумевшим взглядом. Люди шепчутся, что там проводят жуткие эксперименты, но никто не знает подробностей. Каждую ночь я просыпаюсь от кошмаров, боясь, что следующим стану я.
10 января 2045
Сегодня услышал слухи о новом эксперименте в Центре исследований. Говорят, что они пытаются создать "совершенного солдата". Людей превращают в бездушных машин, полностью подчиненных воле диктатора. Жуткая мысль о том, что моих близких могут подвергнуть таким мучениям, не даёт мне покоя. Кажется, что мы живём в гигантском эксперименте, где наша жизнь ничего не значит. Лишь бы избежать встречи с этими "солдатами" — слухи о их жестокости леденят кровь.
15 января 2045
Один из соседей вернулся из Центра. Раньше он был жизнерадостным человеком, но теперь его лицо похоже на маску боли и страха. Он не говорит, не реагирует на окружающих, словно его душу выжгли дотла. Я боюсь представить, что с ним сделали. Он просто сидит у окна и смотрит в пустоту, как будто все человеческое в нем умерло. Этот вид преследует меня, я не могу забыть его глаза — такие пустые, безжизненные.
20 января 2045
Появилась информация о том, что в Центре проводят эксперименты по контролю разума. Они вставляют в мозг людей чипы, которые делают их полностью послушными. Эти зомби без колебаний исполняют любые приказы, даже самые жестокие. Гравия становится все больше похожа на кошмарный сон, из которого нет выхода. Я начал подозревать, что некоторые из моих коллег могут быть такими зомби. Они ведут себя странно, словно кто-то управляет их действиями.
25 января 2045
Сегодня ночью ко мне пришли люди из подполья. Они знают о моих записях и попросили меня присоединиться к их сопротивлению. Они надеются, что собрав достаточно доказательств, смогут вызвать международное вмешательство и положить конец диктатуре Лорана. Я согласился. У меня больше нет выбора. Они рассказали мне о планах и целях сопротивления. Кажется, у нас есть шанс, хоть и маленький, изменить ситуацию.
30 января 2045
Подполье передало мне информацию о новом чудовищном эксперименте. В Центре начали использовать детей. Их подвергают ужасным пыткам, пытаясь выявить способы управления сознанием с самого юного возраста. Это невообразимо, как можно так издеваться над невинными душами. Я не могу смириться с этим. Дети — это будущее, но в Гравии будущее уничтожается на корню.
5 февраля 2045
Мое участие в подполье становится все более опасным. Сегодня ночью на улице видели агентов безопасности, они выискивают нас. Я спрятал дневник в надежном месте. Если меня поймают, пусть хотя бы эти записи останутся свидетельством наших страданий. Мои коллеги в подполье тоже понимают, что мы на грани, но все равно продолжают бороться.
10 февраля 2045
Вчера поймали одного из наших. Его выдали кто-то из своих, не выдержав пыток. Он пытался сопротивляться, но они забрали его в Центр. Я боюсь за него, но не могу ничего сделать. Мы все знаем, что значит попасть в их лапы. Эта новость сильно ударила по нам, все чувствуют отчаяние, но и злость тоже. Мы должны продолжать борьбу ради тех, кто уже не может.
15 февраля 2045
Сегодня узнал, что мой старый друг Мартин тоже был взят. Мы росли вместе, делили все радости и горести. Трудно поверить, что его больше нет. Я должен продолжать борьбу ради него и всех, кто страдает под гнётом Лорана. Вспоминая его, я чувствую, как волна решимости захлестывает меня. Мы не можем сдаться.
20 февраля 2045
Мы готовим большую операцию. Если она удастся, то сможем освободить многих пленников Центра. Это рискованно, но у нас нет выбора. Либо мы побеждаем, либо нас уничтожат. Я надеюсь, что завтра не будет последним днем моей жизни. Наша цель — освободить заложников и разрушить лаборатории. Мы долго готовились к этому моменту.
25 февраля 2045
Операция провалилась. Нас предали. Многих поймали, и теперь они в Центре. Я чудом уцелел, но теперь должен скрываться. Написать больше не могу, если кто-то найдет этот дневник, пусть знает: Гравия — ад на земле, и мы должны бороться, чтобы положить конец этому кошмару. Это мои последние слова, если меня поймают. Надеюсь, что однажды мир узнает правду о Гравии.
1 марта 2045
Я нашел укрытие в заброшенном здании на окраине города. Пишу эти строки при свете тусклой лампы. Меня преследуют по всему городу, но пока мне удается скрываться. Новости о провалившейся операции распространяются быстро, и я знаю, что теперь я — цель номер один для режима Лорана. Вчера ночью я видел, как через окно Центра исследований вывезли очередную партию людей. Все они были без сознания. Это было словно транспортировка скота на бойню.
5 марта 2045
Сегодня ночью мне удалось связаться с оставшимися членами сопротивления. Их стало еще меньше, но они не сдаются. Мы обсудили возможность новой операции, на этот раз с более детальным планом и меньшими рисками. Каждый из нас понимает, что это последний шанс. Мы договорились встретиться через три дня в одном из подземных тоннелей, чтобы обсудить детали. Если план удастся, мы сможем нанести существенный удар по режиму.
10 марта 2045
Встретились с подпольщиками. Все выглядят измученными, но решимость в их глазах не угасает. Мы разработали план атаки на Центральную лабораторию. Это сердце Центра исследований, где проводятся самые жестокие эксперименты. Если мы сможем уничтожить эту лабораторию, это станет значительным ударом по диктатуре. Мы знаем, что у нас нет права на ошибку. Время операции назначено на 15 марта, ровно в полночь.
14 марта 2045
Сегодня я получил письмо от старого друга, который сбежал из Гравии несколько лет назад. Он пишет, что за границей начинают узнавать о том, что происходит у нас. Возможно, есть шанс на международное вмешательство. Эта мысль придает мне сил. Я спрятал дневник в надежном месте, где его смогут найти в случае моей гибели. Завтра решающий день. Если меня поймают или убьют, пусть мои записи станут свидетельством ужасов, которые творятся здесь.
15 марта 2045
Время операции настало. Мы двигаемся к Центральной лаборатории. Сердце бьется как сумасшедшее, руки трясутся, но я знаю, что мы должны это сделать. Наша группа разделилась на три части: первая будет отвлекать охрану, вторая установит взрывчатку, а третья попытается освободить пленников. У нас есть всего несколько минут, чтобы все прошло гладко.
16 марта 2045
Мы сделали это. Лаборатория разрушена. Мы потеряли многих, но нам удалось освободить несколько десятков пленников. Среди них были и дети, которых использовали в экспериментах. Их лица полны ужаса и боли, но они свободны. Я ранен, но мы в безопасности в новом укрытии. Я слышу сирены, город полон хаоса. Надеюсь, что наш поступок станет началом конца диктатуры Лорана.
20 марта 2045
Прошло несколько дней с момента атаки. Режим Лорана трещит по швам. Люди на улицах восстают, и я впервые за долгое время вижу надежду в их глазах. Подполье растет, к нам присоединяются всё новые люди. Я пишу эти строки, чувствуя, что конец тирании близок. Возможно, мои раны никогда не заживут, но я счастлив, что наш вклад был не напрасен. Моя надежда, что Гравия однажды станет свободной, кажется все более реальной.
1 апреля 2045
Диктатор Лоран мертв. Его захватили военные, перешедшие на сторону народа. Гравия ликует, улицы полны радостных криков и слез счастья. Мы победили. Никогда не думал, что доживу до этого дня. Страна теперь начинает долгий путь к восстановлению, и я надеюсь, что моя история будет уроком для будущих поколений.
"Пробуждение свободы"
В тени диктатуры жили мы долго,
Сквозь страх и мучения, боль и утрату.
Но свет свободы забрезжил вдруг,
И стали мы смелыми в эту расплату.
Народы восстали, сломали оковы,
Воспели надежду на улицах громко.
Гравия вздохнула, очистилась кровью,
Пусть боль не забудется, пусть будет память звонка.
Теперь мы строим новый мир,
Где правит правда и свет.
Прошлое — темный, забытый мир,
Но памяти пламенный след.
И пусть в сердцах живет мечта,
О мире, где нет тирании.
Где каждый свободен, и в небесах
Летит высоко, как птицы.
Эрик Халм, участник сопротивления и свидетель освобождения Гравии.
Показать полностью
"Quattuor Equites Apocalypsis"
Когда небо разверзнется, звезды падут,
Четыре всадника явятся к нам.
Судьбы предвестники, они идут,
Мир погружают в кровавый хаос и срам.
Первый всадник в белом, светом сияя,
Conqueror venit, с венцом на челе,
С луком и стрелами, властью играя,
Мир покоряет, ставит на колени к земле.
Красный всадник — пламя войны,
Bellum gerit, меч в его руках,
Кровь и разруха, смута и шрамы,
Злобой своей раздирает сердца в страхах.
Черный всадник, как ночь, без конца,
Fames venit, весы в его руках,
Голод и скорбь — его грозный венец,
Зерно и хлеб по цене в горьких слезах.
Четвертый всадник, бледен как смерть,
Mors advenit, и ад за ним следует,
Всё живое сотрет с лица земли твердь,
Тьма и забвение всё в своё лоно ведут.
Quattuor equites, несут они рок,
Вихрь времен их уносит вперёд.
Волны бедствий, разрушений поток,
Судьба мира — их крик, их полет.
Мчатся они через времени гладь,
Каждый со своей неизбежной судьбой.
Конец и начало, смерть и власть,
Эпохи сменяются под их грозной рукой.
Сквозь мрак и свет,
в вечной борьбе,
Четыре всадника держат свой путь.
Тени и свет на вечной тропе, Мир и хаос за собой несут.
Показать полностью
