Двое из племени склонив головы опущены под проливным дождём, тащили огромные деревянные сани. На них лежала замёрзшая туша гигантского карникса. Грубая шкура мёртвого зверя была покрыта льдом. Ничего не пропадёт. Его мясо прокормит племя неделю. Шкуру используют для одежды, жилы чтобы делать тетивы и силки, а жир и масло станут топливом для света и огня. Если, конечно, они доберутся домой.

Охотник на миг оперся на своё копьё с каменным наконечником. Сани проехали мимо, воины тяжело дышали под тяжестью ноши.

Сквозь вой ветра, словно вопли ледяных призраков, он услышал что-то. Сначала едва уловимо, а потом всё громче. Одинокий вой, пронзающий рёв ледяного бурана, как ледяная стружка в самое сердце.

Юноша замер. Руки в перчатках крепко сжали древко копья. Он прикрыл глаза и вгляделся сквозь снежную пелену. Вновь увидел сани, двоих воинов, тянущих их.

Охотник бросился назад к своим соплеменникам, снегоступы проваливались в снег, замедляя его. Предупреждающие крики рвались с губ, но их тут же пожирала метель.

Движение привлекло его взгляд вправо.

Из метели вырвалось нечто огромное, покрытое седой шерстью и с пожелтевшими зубами. Волкоподобное существо влетело в сугроб и врезалось в одного из воинов. Кровь взметнулась вверх, разбрызгиваясь по бесконечной белизне.

Ещё один волк вырвался из бури по ту сторону тропы, повалил второго воина в снег и начал рвать сопротивляющегося человека. Рёв ветров заглушал его отчаянные крики.

Пока юноша продирался вперёд, копьё, сжатое онемевшими руками, за его спиной возникла тень. Он обернулся, вскидывая алебарду с наконечником из обсидиана, чтобы встретить нападавшего. Почувствовал, как оружие скользнуло в плечо зверя. Затем тяжесть существа обрушилась на него, и копьё вырвали из рук.

Клыкастая пасть волка хлопнула и зарычала, слюна брызнула, когда он повалил охотника, а собственное оружие торчало из его тела.

Подняв одну руку, чтобы защититься от клыков, юноша другой рукой лихорадочно пытался достать длинный железный кинжал с пояса. Он уже знал, что смерть неминуема, но не позволит ей забрать себя без боя. Отползая, он выхватил клинок и вонзил его в шею зверя. Потекла тёплая кровь.

Волк зарычал, низкий угрожающий рык пронзил тело охотника. Вонь горячего дыхания чудовища обдала ему лицо. Оно скалилось и хватало, впившись челюстями в руку и глубоко вгрызаясь. Охотник встретил холодный взгляд зверя, пока тот рвал его плоть. В ледяных голубых глазах виднелось больше, чем голод. Злоба. Кровь хлынула из изуродованной руки, железный клинок выпал в снег. Он бил, колотил, кусался в отчаянной панике, но холод и усталость высасывали силы.

Зверь снова вгрызся, зубы пробили слои шкуры и разорвали плоть на плече. Юноша взревел, отчаянно ударив кулаком по морде. Пасть вновь раскрылась, готовясь впиться в горло. Но так и не сомкнулась.

Голова волка резко задралась, трапеза забыта. Зверь принюхался к ледяному воздуху. Шерсть на его хребте встала дыбом, губы обнажили клыки.

Охотник чувствовал, как сердцебиение замедляется, а чернота по краям зрения смыкается. Он боролся, чтобы не потерять сознание, чтобы не поддаться ползучему холоду, пока кровь лилась из ран. Юноша пополз к утерянному копью, с трудом пробираясь сквозь сугробы.

Волк завыл снова. Из метели вышел силуэт, очерченный бушующей бурей. Потрепанный плащ развевался за могучей фигурой. Незнакомец взмахнул позолоченным булавой, когда зверь бросился на него.

Из булавы вырвалась молния. Кости хрустнули. Зверь был отброшен и покатился, безжизненный, в белоснежную мглу. Гигант даже не замедлил шаг, отмахнулся от второго волка и опустил бронированный сапог на череп. Кровь и мозги заструились, паря на морозе.

Фигура приближалась. Охотник теперь видел её отчётливее. Его чёрная броня была украшена костяными тотемами, а лицо скрывала волчья шкура с глазами пылающего красного цвета.

Лёжа в расплывающейся луже собственной замерзающей крови, юноша задыхался, пытаясь подняться, когда фигура опустилась на колено и положила перчатку руку ему на грудь. Взглянув на этого жуткого титана, он снова охватил страх, страх более сильный, чем тот, который внушали волки.

— Ты проводник Волка Смерти, незнакомец? Пришёл провести меня через его врата? — пробормотал охотник, едва слышно выкрикивая что-то сквозь ветер.

Волчий череп наклонился. Костяные подвески зазвенели в затухающем шторме.

— Нет, мальчик. Встреча с объятиями Моркаи стала бы для тебя утешением. Там, куда ты направляешься, милосердия такого не найдёшь.

Переведено: WarhammerBox. Больше контента по ссылке.

- Мой Лорд! Экстренная ситуация! Рунный жрец Тузиков-Грелкин опустился на запретную палубу...

Далеко не все братья пережили этот полет. Влка не любили говорить об этом. Не любили вспоминать Проклятье Фенриса и к чему приводят долгие крестовые походы.

Шаги Лорда Собачья Преданность гремели по коридору. Он проходил мимо сорванных печатей и сломанных замков. У последней двери - ее арка скрывалась где-то в вышине, а мощные створки были расписаны подвигами Великой Роты - его шаги замедлились. Видения варпа уже явили ему картины будущего, но он должен был убедиться...

Посреди огромного зала, в тусклом свете люминисцентных ламп, были видны очертания и слышалось напряженное дыхание. Собачья Преданность прошел мимо скинутых силовых штанов, далее виднелись силовые трусы. Они более не прикрывали мощные ягодицы Тузикова-Грелкина, крепко держащего за хвост и шею того, кто некогда был боевым братом Шариковым.

- Вульфен - охуенная тема! - таковы были последние слова Тузикова-Грелкина перед тем, как зал был запечатан.

Судьба Великой роты Влка Фенриса так и осталась неизвестной. И никто не связывал ее пропажу с появившейся через десятилетия варбандой Розовых Фурри во главе с ужасным Лордом Щенячим Восторгом.

С моих слов написано верно. Скриптор Тысячи Сынов Пеплов-Банкин.
Магнус не предавал!