Охранные вышки, тоскливо возвышающиеся за высоким забором, видно издалека. Мужская колония строгого режима ЛА 155/8 расположена в посёлке Заречном. Здесь, на сленге заключённых, сидят и «первоходки», которые «мотают» срок впервые, и те, для кого колония стала родным домом. Самые распространённые статьи — 96, «Убийство» и 259, «Незаконные изготовление, переработка, приобретение, хранение, перевозка, пересылка либо сбыт наркотических средств или психотропных веществ».

За забором по всему периметру слышен лай собак. Большие железные ворота разделяют «волю» и «неволю». Чтобы попасть на территорию, на КПП мы сдаём свои удостоверения, портмоне, имеющуюся наличность и сотовые телефоны. Наши сумки и личные вещи тщательно осматриваются. Таков порядок.

На границе двух миров есть гостиница, где проходят длительные свидания осуждённых с родными. Заселиться в «номер» можно на двое суток. Согласно статье 119, осуждённым, отбывающим наказание в строгих условиях содержания в исправительных колониях строгого режима, разрешается иметь два краткосрочных и одно длительное свидание в год.

Комната длительных свиданий для супружеской пары.

Тут же располагается и комната коротких свиданий, где заключенные могут общаться с посетителями через стекло в течение двух часов. Краткосрочные свидания с родственниками или иными лицами проходят в присутствии представителя администрации исправительного учреждения.

Итак, мы на территории. Колония была построена в 1982 году. На сегодняшний день здесь отбывают свой срок чуть больше тысячи человек. В двенадцати отрядах содержатся осужденные от восемнадцати до семидесяти лет. Недавно самый старший из них, семидесятишестилетний мужчина, освободился по УДО (условно-досрочное освобождение — прим автора).

Армия «сидельцев» колонии многонациональна. Здесь отбывают свой срок не только граждане нашей республики, но и иностранцы, среди которых гости из Латинской Америки и Африки. За громкие уголовные преступления в колонии содержатся также представители казахстанской бизнес-элиты.

Наша экскурсия начинается с посещения медсанчасти. Здесь всё как в самой обычной поликлинике. Имеется свой стоматологический кабинет, кабинет УЗИ с современной аппаратурой, кабинет флюорографии и стационар для лечения больных.

Среди осуждённых есть носители СПИД и ВИЧ-инфицированные. Они принимают АРВ-терапию, и их условия содержания ничем не отличаются от остальных. Семнадцать человек имеют инвалидность, среди них есть инвалиды без ног и колясочники.

Больные сахарным диабетом получают все необходимые препараты. А в лаборатории осуждённые могут сдать все анализы.

Любая зона делится на две основные части: это жилая зона (жилзона) и промышленная зона (промзона). В промзоне расположены цеха и другие всевозможные производственные объекты. Промзона обычно отделена от жилой зоны забором с КПП.

Экономический кризис отразился и на производстве в колонии. Огромные цеха промзоны, которые когда-то производили различную продукцию, теперь пустуют. Если раньше все осуждённые были задействованы на производстве, то сейчас работают меньше ста человек, остальных отправили в отпуск без содержания. Заказов на начало года попросту нет.

Аромат свежеиспечённого хлеба чувствуется издалека. Мы входим в пекарню, где за сутки производится около двух тысяч буханок хлеба, по рецептуре и форме схожего с обычным, магазинным. Пекарня обеспечивает хлебом ещё две соседних колонии в Заречном: общего режима и колонию-поселение. Это, пожалуй, одно из немногих производств, которое ещё держится на плаву.

В жилой зоне расположены столовая, баня, медсанчасть, клуб, магазин, штаб и общежития, в которых проживают осуждённые. Вся жилзона, в свою очередь, поделена еще на множество локальных участков (локалок), представляющих собой всё те же трехметровые заборы с вышками. Обычно локалками огорожено каждое общежитие и вообще каждый объект в зоне. Так что относительно свободно осуждённые могут перемещаться только внутри этих локальных участков.

Чтобы выйти из локалки, требуется разрешение администрации и сопровождающий из числа осуждённых-активистов (лиц, добровольно сотрудничающих с администрацией — прим. автора) — обычно это завхоз отряда либо дневальный по отряду. Проходя мимо ворот локальных участков, мы слышим доклады дежурных: «Господин начальник, первый локальный участок без происшествий. Осуждённый такой-то, отряд такой-то, на путь исправления твёрдо встал». При виде офицеров весь отряд по команде снимает шапки.

В общежитии расположены отряды. Один или два, в зависимости от размеров и этажности здания. Помещение отряда — это обычно спальное помещение, ПВР (комната политико-воспитательной работы — прим. автора), в которой имеется телевизор, кабинет начальника отряда, умывальник, сушилка, каптёрка и туалет.

— Спальное помещение рассчитано в среднем на сто человек. Постель можно использовать только для сна. В остальное время на ней нельзя сидеть или лежать, — рассказывает начальник.

Отдельно от всех объектов расположено здание ШИЗО (штрафной изолятор — прим. автора) Это внутренняя тюрьма зоны. Там содержатся нарушители режима. ШИЗО обычно дают за незначительные провинности, и не более 15 суток. Вокруг зоны расположена запретная зона (запретка) — это система заграждений, караульных вышек, заборов и КСП (контрольно-следовая полоса — прим. автора).

Режим и распорядок дня здесь расписан по минутам. В 06:00 подъём, затем пятнадцатиминутная утренняя зарядка, заправка постелей, туалет и завтрак. После завтрака все отряды строятся на утреннюю поверку.

Между приёмами пищи кто-то грызёт гранит науки, кто-то занят на производстве или благоустройстве территории. Один отряд проходит воспитательную работу, а другой моется в бане. Отбой в колонии в 22:00.

В школе всё как в обычной: парты, учебники, тетради, доски, звонок на перемену и урок, и даже классный журнал такой же. Вот только ученики не совсем обычные. Здесь среднее образование получают те, кто не окончил школу на воле.

Проходим по коридору колледжа. Аудитории, где учат на автослесарей, сварщиков, электриков, швей и «айтишников» также оборудованы партами. На них лежат тетради, ручки, учебники для теории, наглядные пособия и всё необходимое для практики. В программу обучения входит казахский и английский языки.

В колонии есть даже своя художественная мастерская. Работы художника не только украшают клуб и другие помещения, но и занимают призовые места на творческих конкурсах среди исправительных учреждений.

Из развлечений — календарные праздники с выступлением местных «звезд». По выходным — спортивные соревнования, турниры по футболу, просмотр познавательных телепередач или добрых фильмов, шахматы, шашки. Иногда в колонию приезжают с концертами артисты из Алматы.

В день нашего посещения колонии в клубе проходил отчётный концерт. Местные таланты читали стихи, танцевали лезгинку, пели под гитару и показывали сценки. А клоун Гриня веселил всех частушками собственного сочинения.

В колонии есть даже свой собственный кукольный театр. Все декорации и куклы выполнены мужскими руками.

Осужденный Томас Акосах — местная знаменитость. Гость из западноафриканской Республики Гана попал сюда семь лет назад. Томас замечательно поёт, поэтому нашёл себя именно на сцене. Если бы не серая роба осужденного, трудно было бы поверить в то, что Томас не зарубежная поп-звезда, а человек, отбывающий срок. Томас поёт на очень ломаном русском, но разговаривать ему пока тяжело. Трудный русский язык он начал осваивать недавно, и нам пришлось пообщаться на английском.

VOX: Томас, как ты попал сюда?

— Десять лет назад я приезжал в Алматы к своему родственнику, который женат на казашке. Мне предложили подзаработать денег на наркотрафике. Я перевёз в Алматы десять килограммов героина. Меня задержали в 2008 году.

VOX: Ты сожалеешь о случившемся?

— Да, это самая большая ошибка моей жизни. Если бы я смог вернуть то время, то никогда бы не согласился на такое. Я уверен, что со мной больше такого не повторится.

VOX: Кто тебя ждёт на родине?

— Моя жена и двое детей.

VOX: У тебя есть возможность общаться с ними?

— Да, у нас есть международная связь от Казахтелеком, и я звоню им по таксофону два раза в неделю. Но если мне нужно срочно позвонить, то начальник мне разрешает это сделать.

VOX: У тебя здесь есть друзья?

— У меня здесь много друзей. Я живу спокойно, и нет никаких проблем. Мы все живём как большая семья.

VOX: Раньше ты занимался вокалом?

— На воле у себя на родине я много пел в церковном хоре. Еще я профессиональный футболист. Здесь у нас в каждом отряде есть футбольные команды, в которых сейчас уже в целом двести игроков. Я помогаю замполиту в этом деле. Мы проводим чемпионаты между нашими командами. Показываем красивый футбол.

Так одинаково проходят дни, недели, месяцы, годы. Одинаковая серая роба, и даже на первый взгляд одинаковые лица. У человека в таких условиях вскрываются все закрытые на свободе стороны его сути. Он волей или неволей проявляет всё, на что способен.

Материал был взят отсюда http://www.voxpopuli.kz/main/po-tu-storonu-svobody-12845.htm...