Выбор. Часть 2/2⁠⁠

Первая часть цикла:
Амдерма. На краю света. Часть 1/2
Амдерма. На краю света. Часть 2/2

Вторая:
Изнанка реальности. Часть 1/2
Изнанка реальности. Часть 2/2 (16+)

Третья:
Анчутка. Глава 1/3
Анчутка. Глава 2/3
Анчутка. Глава 3. Финал

Четвёртая:
Паранойя. Глава первая
Паранойя. Глава вторая
Паранойя. Глава третья
Паранойя. Глава четвёртая. Финал

Пятая:
Монстры под кроватью. Часть 1/2
Монстры под кроватью. Часть 2/2

Шестая:
Мифы проклятого века. Часть 1/2
Мифы проклятого века. Часть 2/2

Седьмая:
Мимо острова Буяна. Часть 1/2
Мимо острова Буяна. Часть 2/2

Восьмая:
Выбор. Часть 1/2

_________________________________

Глава четвёртая. Выбор

Кощей не выглядел как дряхлый старик из хижины, цеплявшийся за трость. Теперь он словно сошёл со страниц древних мифов. На двухметровом скелете, обтянутом серой кожей, висели видавшие виды доспехи. Череп украшала корона с торчавшими белыми кольями. В отличие он нашей последней встречи, теперь он опирался не на трость, а на величественный, блестящий на солнце меч.

– Вы… добрались, – сказал он низким голосом. Именно таким голосом в фильмах ужасов разговаривает Смерть или сам Дьявол.

Не успел я ничего ответить, как мимо меня пронёсся Филин. Сжимая кулаки от злости, он набросился на божество голыми руками.

– Убью! – прорычал он, уже отводя руку для замаха.

В лоб ему уперлась костлявая ладонь Кощея, сдерживая, словно капризного ребёнка. Рот Бессмертного открылся, изрекая не то молитву, не то проклятье.

На моих глазах Филин обмяк, а его тело начало обрастать шерстью. Он снова превращался в животное. Не в Волколака с горой мышц, а в обычного серого волка. Заскулив, он лёг у ног Кощея, словно послушный пёсик.

– Оставайся же таким навеки, – изрекло воплощение Дьявола. – Ты больше не человек.

Я стоял, словно прибитый к земле, наблюдая за этой картиной. Кощей закинул меч на плечо и прошёл мимо, обернувшись на меня. На месте его глазниц были две большие чёрные дыры.

Силой захлопнув сундук, он сел на крышку и резкими движениями начал затачивать меч.

– Зачем вам это было надо? – спросил он, словно добрый полицейский, поймавшей мальчишку на мелком воровстве.
– Мы… мы хотели отомстить за смерть Маши, – голос дрожал от волнения, но, если я никак не попытаюсь оправдаться, буду сидеть у его ног, как волк, когда-то бывший моим другом. – Истребить зло.
– Зло? – из его пасти донесся короткий хрип, который можно было принять за усмешку. – Я – зло?

Ответа у меня не было.

– Я хочу, чтобы мир существовал в гармонии. А вы эту гармонию нарушили. Не останови я вас, вы бы продолжили охоту на ведьм. Но что вам это дало? Твой друг теперь дикое животное, да и сам ты больше не человек. Зверь, – прорычал он.

После его слов, мне, словно нашкодившему ребёнку, стало стыдно. В этом путешествии мы сами не заметили, как превратились в животных, убивающих не только нечисть, но других людей. Как зэка, как моряков на яхте, как жителей Амдермы, чей посёлок ушёл под воду.

– Вы – хуже нечисти. Для вас, людей, нормально убивать скот, чтобы употребить мясо в пищу. Испокон веков вы вынуждены истреблять, чтобы жить. Как и для нечисти – питаться кровью или страхами людей. И пока соблюдается баланс – мир в гармонии. Но как только вы решаете идти дальше, убивать нечистую, рассказывать об этом миру – вы переходите черту. И планета превращается в поле боя. Не останови я вас – началась бы война, в которой вы бы проиграли. Начался бы вселенский хаос.

Кощей в очередной раз провёл точильным камнем по мечу, издав противный звук.

– Не мы начали эту войну. Ты убил…
– …девочку. Невиновную девочку. Правда. Она была жертвой. Посланием, чтобы вы поняли, что дальше идти нельзя. Но вы, люди, слишком настырные, чтобы остановиться. Вы будете жертвовать всем, ради своих эгоистичных целей. Не вы первые, не вы последние.

Он развёл руками, демонстрируя убитых зайцев.

– Твой друг заплатил за это слишком высокую цену. Как и предыдущий отчаянный герой.

Кощей оглядел пляж, словно искал кого-то.

– Вон, – он показал длинным костлявым пальцем с большим перстнем на ветку. – Прошлый самозванец.

Ворон, на которого указывал Кощей, издал громкое «кар». Внутри птицы был заточен ещё один неудачник, недошедший до конца. Кусочки картины в голове складывались в единое полотно.

Бессмертный вытащил ключи из сундука, встал со своего злата и медленно подошел ко мне. Кончиком меча поднял мне подбородок и посмотрел в упор.

– А ты? Какую цену ты готов заплатить? Готов погрузить мир в хаос?

Он потянул за цепь на шее, и из металлических доспех показалась золотая игла. Настоящая. Не фальшивка, которую он положил в яйцо.

Я не ответил. Кощей убрал меч и повернулся спиной.

– Ты первый, кому я предлагаю выбор. Ты не идёшь напролом, а обдумываешь каждый свой поступок. Или почти каждый, – он повернул голову в сторону разбитой яхты. – Некоторые такого выбора лишены.

Он наклонился и погладил волка, бегающего у ног. Почесал за ушком, как человек, радующийся подаренной собаке, и повесил ключ Лескова ему на шею. Жаль, на его лице нельзя было считать ни одной эмоции.

– Выбор? – неуверенно спросил я.
– С каждым годом стало всё сложнее удерживать вселенское равновесие. Рано или поздно если не такие как вы разрушат мир, то он уничтожит сам себя. Человечество растрачивает энергию, природные ресурсы, люди убивают сами себя, они лишены эмпатии. У зверей, например, таких проблем нет. Как и у нас. Мы убиваем только ради пищи и не мним себя венцом эволюции. В отличие от вас.

Мне сложно было что-либо возразить божеству. Он прав. Человек так устроен.

– Человек так устроен, – вырвалось у меня из уст.
– В этом и заключается главная проблема, – Кощей закончил играться с волком и встал во весь рост. – И я предлагаю тебе всё это закончить. Или оставить этот мир медленно, но верно гнить дальше, помогая мне сделать так, чтобы ни один из вас больше даже не подумал искать иглу.
– И как я могу это сделать?
– Возвращайся домой, пиши дальше свои паршивые статьи про нечисть. Пиши так, чтобы тебя все считали психом, а не провидцем, как Лескова. Утрируй, преувеличивай, рисуй карикатуры на демонов и вампиров, чтобы никто не смог их сравнить с ними настоящими. Будь мнимым охотником за привидениями, обманывающим доверчивых людей. Твоя репутация будет как у городского сумасшедшего, но только ты будешь знать, что отвечаешь за вселенскую гармонию. А я сделаю так, чтобы путь назад был лёгким.

Кощей воткнул меч в песок.

– Сядь. Протяни руку.

Я сделал, как было велено. По одному свистку Бессмертного ко мне подбежал волк и начал облизывать пальцы. По щеке потекла слеза, когда я до конца осознал тот факт, что Филин мне зализывает раны. Будь он человеком, он бы только наделал мне новых.

Когда я встал, рука больше не болела, рёбра не ныли, синяки и ссадины не доставляли дискомфорта.

– Либо, – продолжил Кощей, сняв с цепи иглу и протягивая её мне. – Закончи всё здесь и сейчас. Никаких мучений. Страданий. Мир схлопнется, и, может, однажды на его месте выстроится новый.

Не отдавая отчёта своим действиям, я взял из его холодных пальцев иглу. И так и остался стоять с ней на протянутой руке, не зная, что предпринять.

– Но не забудь, что реальный, ваш мир – это не только гонка за нечистью и волшебные сундуки. Это ещё и проблемы. Выбор за тобой.

Я опустил взгляд, едва сдерживая слёзы, и зажмурился. Когда открыл глаза, рядом не было ни Кощея, ни волка, ни сундука. Были только падальщики, доедающие мясо зайцев. И золотая игла, зажатая между пальцами.

На горизонте замаячили несколько лодок. Раздались звуки полицейской сирены. Когда они подъехали ближе, из рупора раздалась немецкая речь. Это по мою душу – рыбаков наконец нашли. Плана, как объяснить полиции Рюгена, что не я растерзал парней и угнал лодку, у меня не было. В моих руках была власть всего мира, но сделать я так ничего и не смог. Лишь поднял ладони, упал на колени и положил руки за голову.

Эпилог

– «После нас хоть потоп» – слышал такое выражение?

Следователь, уставший мужик со шрамами на лице, кинул на стол толстую папку и сел напротив. Четыре стены с облепившейся краской, деревянный стол и обвинение во всех грехах – вот благодарность за спасение мира.

– Приходилось, – ответил я, опустив взгляд.
– Что ж вы с товарищем натворили такого в Амдерме, что после вас затопило целый посёлок?

Я бросил на мужчину непонимающий взгляд. Одно дело – когда тебя обвиняют в убийствах, и совсем другое – в природных катаклизмах. Следователь усмехнулся.

– Нет, я тоже сначала подумал, что это совпадение, но, когда мы начали копать... на тебя и на твоего подельника, – коп сверился с бумагами, –  Филинова Сергея Юрьевича, столько интересного узнали, что не удивлюсь, что и наводнение – ваших рук дело. Он, по твоим словам, утонул, поэтому… отдуваться тебе.

Я кивнул, не понимая, что мне ещё оставалось. Пусть сваливает на меня хоть висяки всей страны, рассказывать ему сказки про Кощея Бессмертного и вампиров я не собираюсь.

– Знакомая вещица? – мужчина кинул на стол пистолет в прозрачном пакете.

Рукоять и дуло было в грязи. Так и знал, что надо было скидывать его в реку. Я пожал плечами.

– Наши собачки унюхали. Гражданин Лесков обратился в полицию, когда вы убили его отца. После этого мы и заинтересовались вашими личностями. Нападение на человека, одно убийство в Москве, второе – в Подмосковье, ещё два – в Германии.

Я продолжал кивать, как болванчик. Всё ещё надеялся, что в эту комнату забежит адвокат в деловом костюме, с портфелем, в очках и скажет что-то вроде «мой подсудимый не обязан отвечать». Но чуда не произошло.

– Ты хотя бы, блядь, понимаешь, что это международный конфликт! – мужчина ударил кулаком по столу и встал.

Он обошёл стол, достал из пачки сигарету и поднёс к ней пламя зажигалки.

– Знаешь Кирова Семёна Олеговича? Работает на очень серьёзных людей. Ну, работал.

Он выдохнул дым, взял из папки фотографию и положил передо мной. Я не сразу признал зэка, которого Филин избил до смерти.

– Зачем вы его убили?
– Он ворвался в дом к Филин… к Филинову с оружием. Хотел нас пристрелить.
– И зачем ему это делать?
– Его наняла бывшая жена Филинова. Хотела отомстить за смерть дочери.
– Он убил родную дочь?
– Он этого не делал.
– Хватит тут сказки рассказывать! – следователь ударил ладонью по столу. – Вы сожгли его дочь по пьяни, убили Кирова, Лескова, несчастных немцев! Скажешь, не так?
– Не так, – тихо ответил я. – Это была не его дочь. Это был Анчутка.

Собеседник резко остановился и посмотрел на меня с таким лицом, будто я послал его. План поменялся. Полиция не поверит в сказки. Она поверит в то, что я псих. И вместо десятков лет строгого режима меня запрут в психушке. Всё лучше, чем в тюрьме встретиться с друзьями убитого зэка и не выйти оттуда живым.

– Кто? Анчутка?
– Демон в человеческом обличие, – ответил я.

Следователь искренне рассмеялся. Его противный смех эхом отдавался от стен и звенел в ушах. Ни слова больше не говоря, он ударил меня с размаху. От падения меня удержали только наручники, пристёгнутые к столу.

Я не мог дать ему сдачи, но мог стереть с лица земли козырем, спрятанным в кармане. С каждой его фразой мне хотелось сделать это всё больше. План Кощея не сработал – из тюрьмы я не смогу написать ни одной статьи про нечисть. К Рюгену каждый год будут приплывать яхты, а берег – обрастать мёртвыми зайцами. В этом мире меня не держало больше ничего. Есть только один человек, которого мне искренне жаль – это Кристина. «Всё-таки я разрушила бы этот мир к херам» – сказала она в последнюю нашу встречу. Кто я такой, чтобы не исполнить желание маленькой девочки?

– Ты расскажешь всё с самого начала, – серьёзно сказал мужчина, – и если я ещё раз услышу от тебя что-то про демонов или летающих драконов в Амдерме…

Он схватил меня за волосы. Перед глазами замелькали искры от удара об стол. Со лба потекла струйка крови.

– Ты меня понял?

Я зажмурился, пытаясь удержать внимание. Потому что силуэт копа, ходящего из стороны в сторону, начал размываться.

– Мы лишь хотели… убить Кощея.
– Ладно, – ответил следователь, – значит, не понял.

Кощей был прав. Человечество не создано для эмпатии. Мы никогда и никому не научимся сопереживать. Никогда не научимся слышать друг друга. Никогда не примем точку зрения, отличную от нашей.

Коп отстегнул мне наручники.
– Пойду, позову адвоката. Жди здесь.

Он открыл дверь и свистнул кому-то. За спиной послышались шаги, дверь захлопнулась. Когда я обернулся, то увидел двух лысых мужчин с грозными взглядами и татуировками на пальцах. Такие же татуировки мы видели у зэка, когда закапывали его труп.

Один из них бросился в мою сторону. После первых нескольких ударов боль притупилась. Я нашёл себя на полу в луже крови. Перед глазами всё плыло, голова раскалывалась. Ноги в чёрных массивных берцах пытались выбить из меня всю дурь. Кажется, они кричали что-то про тело, которое не могут найти. А я бы при всём желании не смог вспомнить, где мы закопали зэка.

Даже у нечисти, с которой мы столкнулись, были какие-то понятия о морали. Когда меня выбросило в реальный мир, я оказался в месте, где все проблемы решаются деньгами и насилием.

Зло оказалось совсем не там, где мы его искали. Даже с божеством можно было договориться, пойти на компромисс, с людьми – нет.

Едва не захлёбываясь кровью и пытаясь отдышаться, я вытащил приколотую к джинсам иглу. Мои гости явно заинтересовались находкой и наклонились, чтобы рассмотреть её.

– Что там у тебя? – раздался низкий голос.
– Спа… спасение, – ответил я и, приложив последние силы, попытался сломать иглу.

Едкий смех заглушил щелчок, раздавшийся в допросной.
Чёрная пелена заполнила глаза.

Мир погрузился во мрак.
Он не заслуживал большего.