Восстание Спартака. Часть I. Рим без Помпея⁠⁠

Автор: Владимир Герасименко (@Woolfen).
Читайте ранее:
Союзническая война
Квинт Серторий. История

Завершение кризиса с восстанием консула Лепида в 77 году до н.э. и отбытие Помпея в Испанию лишь завершило острую фазу кризиса Республики. Сулланцы показали слабость и неоднородность их партии. А потому нападки на конституцию Суллы не только не прекратились, но наоборот начали приобретать постоянный характер.

Камнем преткновения были два ключевых вопроса: вопрос судов, которые Сулла отдал исключительно сенаторам, и вопрос политических прав народных трибунов, которые Суллы значительно урезал. Самым острым был естественно вопрос трибуната, так как он интересовал не только всадников, которые имели в вопросе судов конкретный финансовый интерес, но и широкие слои римского плебса и даже часть сенаторов.

Уже в 76 году до н.э. некий народный трибун Сициний начал активно агитировать плебс за то, что сенаторы зажрались, не прислушиваются к простому народу, и поэтому должны вернуть их защитникам трибунам власть. Согласно Саллюстию, сулланская верхушка сената “устранила” Сициния, но не совсем понятно, что вкладывал историк в эту фразу. Тихо прирезать ножичком в подворотне, как Друза, вполне могли. Но могли и просто разрушить его карьеру, накопав чего компрометирующего или подставив. Проблему это в любом случае не решило.

В следующем 75 году до н.э. Рим столкнулся с продовольственным кризисом, вызванным разгулом пиратства в Средиземноморье, особенно киликийских пиратов. Республика безуспешно боролась с этой напастью уже 20 лет. Конкретно в данный момент борьбой с пиратами был занят пропретор Киликии Публий Сервилий Ватия, который даже кого-то из них разгромил, но проблему не решил от слова совсем. А так как Италия давно и плотно сидела на поставках зерна по морю из Сицилии, Африки и Египта, то цены на него, главную пищевую культуру полуострова, начали ползти вверх.

Рост цен на хлеб всегда вызывал беспокойство городского плебса, которое всегда пытались оседлать разного рода популяры… которым законами Суллы фактически строительство политической карьеры через трибунат закрыли. Поэтому-то тяжелое положение с хлебом в Риме вызвало еще большее усиление агитации за возврат прав народных трибунов. Сулланцы попали в ловушку. Если не пойти на уступки, то в Риме могли вспыхнуть беспорядки. Быстро решить проблему было невозможно, даже субсидирование льготных цен на хлеб едва ли быстро бы помогло, так как народные трибуны все равно продолжали антисенатскую агитацию.

А потому, чтобы снизить недовольство народа, консул Гай Аврелий Котта провел через сенат и комиции закон, снимавший запрет народным трибунам избираться на ординарные магистратуры. Это был вынужденный ход, которым были недовольны самые ярые сулланцы, но то, что закон прошел через сенат, явно говорит о его поддержке в данный момент большинством нобилей.

Здесь давайте на минуточку остановимся и приглядимся к этому консулу. Те, кто внимательно читал цикл о Союзнической войне, должно быть, смутно помнят эту фамилию. И да, это тот самый Гай Аврелий Котта, изгнанный в 90 году до н.э. специальным судом за “разжигание войны с италиками”. Он входил в группу реформаторов Друза, именно он должен был стать его преемником по трибунату, но проиграл выборы. В бурные годы сулланско-марианско-циннанской борьбы он по непонятной причине не попал ни под одну амнистию и только в 82 году до н.э. благодаря Сулле вернулся в Рим. Собственно в благодарность за это Котта стал сулланцем, но умеренным, в отличии от Катулла или Гортензия. С этими уважаемыми людьми, судя по всему Котта вынужден был поссориться из-за закона о трибунате, но опять же - то, что он его смог провести, говорит о согласии с ним значительной части сената.

Не меньше говорит и другой факт - в следующем 74 году до н.э. консулом стал младший брат Гая - Марк, тоже сулланец, видимо успевший повоевать в Испании в самом начале серторианской войны. Коллегой Марка Котты стал другой видный лидер сулланского движения, один из ближайший сподвижников Суллы - Луций Лициний Лукулл. Основным содержанием правления обоих консулов должна была быть стабилизация ситуации в Риме и противостояние требованиям народных трибунов вернуть им еще и политическую власть. Но в самом конце 75 года до н.э., когда старые консулы уже готовились отбыть в свои провинции, пришла новость взбудоражившая Рим - бездетный царь Вифинии умер и оставил своё царство в наследство Риму!

Насколько такой поступок царя Вифинии Никомеда IV был добровольным, мы не знаем. Рим во время первой войны с Митридатом помог Никомеду вернуть свое царство, поэтому он мог и сам в качестве долга благодарности передать царство под власть Рима. А мог и под давлением Вечного города. Что не меняет сути. Рим получил территорию, на которую уже очень давно претендовал царь Понта Митридат Евпатор.

Пока сенат срочно отправлял в Вифинию претора для организации провинции, из Понта начали разъезжаться гонцы. Часть из них поехала в Рим сообщить счастливую новость, что у царя Понта при дворе есть вообще-то законные наследники (читаем бастарды) преставившегося Никомеда. Естественно, что в Риме к таким заявлениям отнеслись со скепсисом и послали гонцов куда подальше. Но не беда, ведь часть гонцов отправилась в саму Вифинию сообщить радостную новость её жителям. А в это время в Понте потихоньку собирались войска.

Лукулл и Котта, вступив в должность, едва ли могли поверить своей удаче. Столь полюбившаяся римскими политиками война на востоке сама шла им в руки. Посудите сами. Сулла после победы над Митридатом заключил с ним мирный договор, который должен был ратифицировать сенат, но так и не сделал этого. Естественно, что по вполне понятной причине - ратификацией договора можно было шантажировать Митридата, так как пока её нет, формально война все еще идет и Рим мог напасть на Понт исключительно в рамках самообороны. Митридат это отлично понимал и потому готовился к неизбежной войне, повод к которой он уже получил, но пока выжидал хода римлян.

Лукулл и Котта не разочаровали Митридата, так как используя факт отсутствия мирного договора и угрозу армий Митридата провинции Вифиния, они начали активнейшим образом выступать в сенате за необходимость специальной операции против Митридата. Для консулов война с Митридатом должна была стать вершиной их карьеры. Они закончат то, что не смог сам Сулла, завоюют несметные богатства и вернутся в блеске славы. Сенат, рассчитывающий на богатую добычу для пополнения вечно худой казны Республики, тоже был не против повоевать. А потому вопросы внутренней политики отошли сами собой на задний план, хотя народный трибун Луций Квинкций и попил немало крови у консулов уже опостылевшими требованиями вернуть трибунам их права.

В этих условиях уже не выглядит удивительным то, что когда Помпей из Испании прислал письмо с требованием дать ему денег и солдат, иначе “война придет в Италию”, консулы тут же дали ему все запрошенное - не дай Юпитер Помпей еще выполнит угрозу и вернется в Рим и начнет требовать отдать командование в войне с Митридатом ему. Ничто не должно было помешать консулам отправиться на войну с Митридатом. Поэтому, когда в конце года в Рим пришли новости о бунте в одной из школ гладиаторов в Капуе, никто не обратил на это серьезного внимания. Лукулл и Котта отбыли в Грецию и оттуда в Азию, в Испании Метелл и Помпей гоняли Сертория, а в это время на юге Италии зародился никем еще не осознанный кризис. Имени Спартак только предстояло стать еще одним символом римского позора.

Продолжение следует...

Пост с навигацией по Коту
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!