Woolfen

Западники/"либерахи" и посконники/"ватники" это не изобретение современной России. Все же мы наследники Византии во многих смыслах и у нас, еще века с 18 (а можно сказать, что и с 16) повторилась та же ситуация определяющего выбора, что и у Византии в 14 веке - мы таки должны хранить свое наследие или быть с западом. В Византии эти тенденции были вызваны ее слабостью и неспособностью одновременно отбиться и от латинян, и от турок, и от балканских славян. Выбирая между очень плохими вариантами, власти Византии раз за разом возвращались к мысли о необходимости замирения с западом, ценой чему было принятие унии с католической церковью и признание Папы Римского главой христианского мира.

Проблема была в том, что простые ромеи на дух не переносили латинян после 4 крестового похода и распила Византии на крестоносные королевства. А потому попытки продавить в народе идею необходимости унии привели к кристаллизации двух фракций: "латинофронов" (т.е. "латиномудрствующих") и "монашеской партии". Первые были интеллигенцией, которая сохранила традиции классической образованности, считали себя носителями знаний предков и истинной римской культуры. Но в процессе изучения трудов западных схоластов некоторые из них пришли к выводу, что на западе то достигли небывалого прогресса в науке и философии, сумев увязать античную философию и христианскую веру. В то время как в Византии две эти части культурного кода ромеев существовали раздельно, почти не пересекаясь. Поэтому, преисполнившись боли за родину, они начали боротьбу с, по их мнению, носителями пагубы, тянущими Византию в пропасть - местными "ватниками".

"Ватники" в Византии были "монашеской партией" - это были христианские традиционалисты из монахов и им сочувствующих. Они топили за то, что надо жить по догматам истинной веры, а вера латинян суть ересь и подрывает скрепы. При этом, что вообще смешно, монахи то топили за универсалистскую империю по заветам предков, а латинофороны - за эллинский национализм. Обе фракции друг друга так не любили, что пытались постоянно выдавить друг дружку, для чего не чурались доносов и прочих гадостей.

Проблема латинофронов была в том, что их идеи простой народ не понимал, так как не имел ни нужного образования, ни нужных ценностей. А монахи были слишком радикальны в своей тяге к аскетизму и жизни по Библии, что не нравилось уже аристократам. А потому обе эти партии пользовались ограниченной популярностью, будучи радикалами. А императоры, которые были скорее адептами реал политик, вынуждены были постоянно отбиваться от атак обеих фракций. А так как обе фракции были свято уверены именно в своей правоте, то понятное дело, что лучше государству от этого противостояния не становилось.

Источники:

Ε. Μ. ЛОМИДЗЕ - ВИЗАНТИЙСКИЙ ПАТРИОТИЗМ В XV В. И ПРОБЛЕМА ЦЕРКОВНОЙ УНИИ
А. Л. Дворкин Очерки по истории Вселенской Православной Церкви

__________________
Подпишись на сообщество Катехизис Катарсиса, чтобы не пропустить новые интересные посты авторов Cat.Cat!
Пост с навигацией по Cat.Cat
Также читайте Cat.Cat на других ресурсах:
Телеграм
ВК
Дзен

Есть одна особенность у архаического римского рабства до примерно 4 века до н.э., которая позволяет лучше понять суть римлян той эпохи. Ключевой ячейкой римского общества являлась фамилия - это два или три поколения семьи, живущие в одном "домусе". Эта ячейка общества была связана не только родственными связями, но и сакральными - у каждой фамилии был культ своих домашних духов-защитников. Главой этого культа был pater familia (отец семейства - старший мужчина в семье), который имел полную сакральную, а через нее и юридическую власть над домочадцами. Отец семейства имел абсолютную власть над членами фамилии, но и за все их деяния тоже нёс персональную ответственность.

Так положение домочадцев в этой системе было сродни рабам - они не имели личной свободы, за них все важные вопросы решал отец семейства, он мог их заставить делать что-угодно, а они обязаны были подчиниться под страхом продажи в рабство или изгнания. А знаете, что самое весёлое? В этой архаической системе раб принимался в семью и имел точно такой же статус, как и домочадцы: он должен был подчиняться отцу семейства, молиться духам этого семейства и в то же время имел защиту pater familia перед общиной. Т.е. раб становился полноценным членом семьи и даже при согласии отца семейства, мог занять его место. Например, вероятнее всего, именно так и вышло с Сервием, бывшим рабом царя Рима Тарквиния Древнего и имевшего статус равный его сыну, что и позволило ему самому стать царём.

И что же выходит? А то, что фактически 80 или даже более процентов населения царского и раннереспубликанского Рима были самыми натуральными рабами. А значит в эту эпоху и был расцвет рабовладения, а не когда, Рим втянется в систему работорговли Средиземноморья во 2 веке до н.э. Вывод этот, конечно шуточный, но как по мне очень забавный.

В первой половине 6 века, после того, как франки докушали Галлию у них началась весёлая заруба за власть. Наследование земель старшим сыном ещё не изобрели, поэтому делили наследство между всеми детьми мужского пола. Ясное дело, что если один из братьев умирал, то его земли делились уже на его детей. Дележка эта могла сразу пойти не по плану, так как братья считали, что раздел нечестный или вообще в гробу друг дружку видали. Дядья могли посчитать, что им эти земли нужнее. И т.д. и т.п. В общем династия Меровингов с каким-то безумным упоением резали друг дружку. Но среди этого царства насилия прям выделялся Хлотарь I.

Он успел повоевать наверное со всеми своими родственниками, а некоторых ещё и цинично убил. Вместе с братом Хильдебертом они захватили земли своих племянников и убили их. Несколько раз воевали друг с дружкой. Когда Хильдеберт умер Хлотарь присвоил его земли, а жену и детей брата то ли изгнал, то ли прирезал. Потом отнял королевство и жену у своего внучатого племянника, которого естественно убил. Потом воевал с старшим сыном, так как тот интриговал против бати - после победы сынулю с его женой и детьми сжёг. На этой мажорной ноте он завершил объединение земель франков. А через год умер и королевство снова поделили - на 4 оставшихся в живых его сыновей.

И если вы думаете, что одни Меровинги были немного отмороженными, то нет. Эпоха была такая, что сильные личности появлялись, как грибы после дождя. Например хорошим противовесом Хлотарю I был епископ Трира Ницетий (Никита), который этого самого Хлотаря вертел на приборе и выжил.

Происходил он из знатной галло-римской семьи, поэтому получил превосходное домашнее образование, но вместо того, чтобы строить карьеру при дворе длинноволосых психопатов (длинные волосы были отличительной чертой Меровингов), решил пойти по церковной стязе и не прогадал. Обладая острым умом, ученостью и набожностью он сумел быстро стать настоятелем почитаемого монастыря. Причём не подумайте, что это всё из-за своего честолюбия. Слава о его набожности была столь сильна, что многие считали, что Ницетий к Боженьке первый после ангелов. Сохранилось письмо одного знатного итальянца, который просил замолвить перед святыми за него словечко. И это при том, что в Италии как бы есть наместник Бога на земле, а поди же ты, просят какого-то аббата из Франкии.

Собственно по причине нахождения Ницетия на короткой ноге с Божьей канцелярией к нему стал регулярно ездить король Австразии (одного из осколков державы Франков) Теодорих. Меровинги даром что маньяки были, но набожные и в заступничестве Бога и его святых нуждались. Вскоре Теодорих сделал аббата Ницетия епископом Трира. Думаете он был смиренно благодарен своему покровителю? Ему может и да, а вот его окружение ни во что не ставил и всячески распекал за грехи. С аристократами у него вообще разговор был короток - если что не по людски, и не по божески делают, то мог и крепко оскорбить, и властью своей наказать.

Кстати о власти. Епископ Трира это же не просто церковник который постится, молится и читает проповеди. В то время это ещё и первый человек на деревне. Потому что церковь имеет немало денег, поэтому она занимается строительством и помощью бедным. А ещё за епископом святые, а это также круто, как и крепкие стены города. Да чего уж там, страх перед божеским у мирян повзолял Нацетию в открытую обвинять в греховности наследника Теодориха - Теодебальда. А Хлотаря он и вовсе отлучил от церкви!

И знаете что ему сделал Хлотарь? Не, не пошёл войной, так как ссыкотно - вдруг Бог таки накажет. А потому он после очень долгих уговоров собрал епископов и потребовал, чтобы те отлучили Ницетия. Епископы помялись, но сделали это, а меньше чем через год Хлотарь внезапно умер на охоте. Не иначе, как кара Божья подумал его сын и срочно вернул Ницетия на свой пост. Тот вернувшись на епископскую кафедру, понял, что надо иметь не только крепкую веру, но и крепкие стены и построил себе крепость на холме. В центре её была часовня с кучей реликвий, а на её крыше баллиста! Отсюда Ницетий диктовал свою непоколебимую волю. Дошло даже до того, что он лично писал Юстиниану выговор из-за церковного спора, что тот развязал. И знаете что? Ницетий умер в своей постели в отличии от многих сильных мира сего в ту эпоху.

P.S. Для немногих моих подписчиков. Если вы вдруг обнаружили меня в своих подписках, но не помните "а кто это вообще такой", то не переживайте. Когда-то давно я начинал свой путь в публицистику на Пикабу. Потом встретил в ВК прекрасных людей с @Cat.Cat и мне так там понравилось, что я открыл в себе желание и возможность много и продуктивно читать и писать про историю. И как-то так оно само собой вышло, что я стал админом Кут Кута в ВК. Однако в связи с последними изменениями в ВК размещать тексты на той платформе стало некомфортно. Речи об уходе оттуда пока нет, но рано или поздно гении из бывшей Мэйлсру таки добьют текстовый формат и тогда выбора уже не будет. Так что я решил реанимировать аккаунт и постить тут не только редкие ответки, но и всякое не очень длинное историческое, благо есть что.

Не могу не ответить на вот этот пост, где автор выставил Фридриха Гогенштауфена "чудаком". Хотя в реальности один из великих государей эпохи Средневековья, который прожил очень яркую жизнь и был на тот момент, наверное, могущественнейшим правителем Европы, а Священная Римская империя при нем была на пике силы. А вот после его смерти все пошло по одному месту. А началось все в 9 веке...

Ладно, ладно, начнем с 12 века, историю того, как первые императоры СРИ бодались с Папами Римскими можете почитать отдельно.

Священная Римская Империя в 12 веке переживала период небывалого доселе могущества. Род Гогенштауфенов (иногда сокращают до Штауфенов), занявший имперский престол в начале 12 века, сумел обеспечить длительный внутренний мир в Империи и потихоньку проводил централизацию государства. Метод централизации был типичный для эпохи – простое феодальное увеличение личного домена, чтобы стать самым крупным феодалом, но, что характерно, схема с некоторыми особенностями, но хорошо работала. Каждый новый император династии увеличивал домен, и соответственно власть, за счёт династических связей и отчуждений земель у вассалов, выбравших неправильную сторону в конфликтах.

Империя крепко стояла на ногах, уже как страшный сон забылись те 50 лет постоянных войн, которые прокатились по ней во второй половине 11 века. Но был в Империи один раздражитель, который постоянно заставлял отвлекаться от дел внутренних – Италия. Североитальянские княжества никогда не были верными вассалами, скорее напоминая свору волков, которые готовы объединиться под властью сильного вожака, но стоит тому проявить слабость, как они тут же накинутся на него. Так и тут - итальянские владыки были верны Империи настолько, насколько долго имперская армия могла оставаться в Италии. Как только последний немецкий солдат уходил по Альпийским перевалам, тут же начиналась традиционная забава – перегрызи глотку соседу, пока он не перегрыз её тебе. Игра эта была сложной, правила вроде и понятны, но запутанны, а участники не всегда очевидны.

Но что забыла СРИ в Италии? Конечно, простой ответ, что земли, тоже имел место. В конце концов всю историю человечества именно величина контролируемой территории определяла силу империй. Но нет. Священная Римская Империя не просто так Римская, и ещё не скоро станет империей только германской нации. СРИ потеряла в Италии самую свою суть – ведь это была не просто федерация германских князьков, а истинные наследники Империи. Причём даже не наследники её недолговечного клона в лице Империи Карла Великого, а той самой Римской. Ничто, в принципе, не мешало правителю СРИ короноваться в Аахене только короной короля Германии и именоваться императором (со второй половины 13 века так и будут делать), но пока в Риме наместник Бога на земле не возложит на тебя венец, это всё будут просто пустые слова. Ведь именно после коронации в Риме Император становился первым из христианских владык, так как только он принимал миропомазание от самого близкого к Богу человека. А ещё он контролировал выборы этого человека – представители Империи всегда присутствовали на конклаве и согласовывали кандидатов. Поэтому контроль над Италией был жизненно необходим – он поднимал статус Германии, делая каждого, даже самого незначительного, князя СРИ равным любому монарху из за её пределов, а может и чуточку выше.

И поэтому правители Империи постоянно смотрели за происходящим на юге – они хорошо понимали, насколько сложные вассалы на севере Италии, а потому не мешали созданию тем противовеса в лице городских общин и церкви - имперской церкви. И в этой политике не было ничего нового – она отлично работала в самой Германии, но в Италии давала осечку за осечкой, что стало ясно, правда, не сразу. Ведь на сцену выходит ещё один игрок с амбициями власти если и не над всем миром, то над всем христианским миром уж точно – Папство. После Вормсского конкордата церковь и Империя нашли компромисс в назначении прелатов церкви, когда церковь давала им власть духовную, а земельным наделом, дающим власть мирскую, наделял Император. Но вопросов двойной верности это не снимало, а потому среди итальянских епископов была отдельная специальная олимпиада – продаться подороже тому, кто сейчас на коне - императору или Папе, да так, чтобы не прогадать. А с учётом того, что папство, мечтающее о власти над мирскими владыками, тяготилось своей зависимостью от Империи, такое перетягивание каната не могло не привести к результатам, довольно неожиданным для обеих сторон.

В 12 веке в Италии процесс ослабления феодалов и значительный рост могущества городов начинает носить просто лавинообразный характер. Пользуясь прекрасным положением вблизи торговых и паломнических маршрутов (да-да, паломники были значительным источником дохода, как ныне туристы), многочисленные итальянские города, всё ещё хранившие в себе наследие римской муниципальной системы, начинают свой новый подъём. За счёт торговли города аккумулируют внутри себя огромные финансовые потоки и всё больше обособляются от своих сеньоров, становясь самостоятельной силой. Деньги в них начинают значить гораздо больше, чем титул или родословная. И уже бароны и графы ищут защиты у Империи или церкви от власти городов.

В отличии от немецких городов, окружённых землями феодалов, что просто неминуемо толкало их на сторону Императора, как защитника от произвола, города Италии не испытывали такого давления со стороны землевладельцев. Городские коммуны сами становятся коллективным феодалом, где кучка аристократов-нуворишей начинает подминать под себя все окрестности при полном одобрении и помощи городского населения, так как делается это исключительно в интересах главного дела коммун – торговли.

А чего же хотели коммуны? О, эта загадка, вероятно, немало попортила крови немцам, пытавшимся её разгадать. Они хотели всего. С одной стороны, главные виновники роста коммунарного движения – торговцы, хотели свободы торговли, движения капиталов, минимума границ, что неминуемо должно было толкнуть их в лоно Империи. Но, с другой, они не хотели платить подати далёким германским королям, не хотели, чтобы в их внутренние дела лезли имперские чиновники, а потому им нужна была автономия и торговые привилегии. Рост власти городских общин пугал и Империю, и церковь. Но попытка увеличить власть епископов, отдавая тем земли на севере Италии, неминуемо приводила к дисбалансу отношений Рима и столичного Аахена – слишком усилившийся епископ обязательно начинал вести пропапскую политику, но слишком слабый епископ не мог обуздать коммуны. Поэтому начинается борьба уже за сами коммуны. Формируются проимперская партия гибеллинов и пропаписткая гвельфов.

Но не стоит думать, что у этих партий была чёткая программа действий или цели, или даже состав. Отнюдь. Слишком уж многие мотивы переплетались. Одни были против усиления власти Империи, другие против самого императора, третьи против конкурента, который за императора, четвёртые вообще против всех, но мы торгуем в основном с гвельфами, так что за них. Нет, конечно, Папство пыталось придать борьбе с СРИ стержень – войну за «национальное освобождение» от германцев и за примат церкви в Италии. Но всё это было бессмысленно, так как для итальянских коммун участие в той или иной партии было скорее вопросом сведения баланса дебета с кредитом, нежели каких-то высоких материй: как только издержки нахождения на одной из сторон перевешивали достоинства, они тут же меняли сторону.

Эта логика будет определяющей для Италии на следующие столетия – война всех со всеми во всех мыслимых сочетаниях. Более того, и гвельфы и гибеллины сражались не за интересы Папства или Империи, а за свою модель отношений внутри Италии, где внешние акторы были лишь инструментами достижения личных целей. И ведь это ещё не всё. Сами по себе коммуны были вовсе не монолитны - те самые партии существовали одновременно и вели борьбу за власть над городом. Принято считать, что за Империю была в основном аристократия, а за Папство - торговцы. Но мне видится это большим упрощением, так как приверженность какой-либо фракции была часто не самоцелью, а методом достижения результата и аристократ мог вполне быть на стороне папства, а торговец - Империи. Поэтому опора на сторонников внутри Италии для любой внешней силы (в том числе и Папства) была вещью иллюзорной.

И вот в это вляпалась Империя. На следующие 100 лет фокус политики Империи смещается из Германии на юг – в Италию. Именно внутренний мир в Германии и накопившийся у её элит запрос на нечто большее дал шанс Империи пойти на юг. И на этом юге Империя увязает. Оцените иронию – Фридрих Барбаросса, начиная войны в Италии, вообще-то шёл освобождать Рим для Папы Римского Адриана IV. А уже 4 года спустя он боролся с поддержанной тем же самым Папой конфедерацией ломбардских городов и проиграл им в битве при Леньяно. Унизительный для империи мир, казалось, дарил Папству власть над севером Италии - а вот черта с два.

Как только власть Империи ослабла, города Италии стали тяготиться усилением власти Папства и мгновенно многие бывшие сторонники гвельфизма стали гибеллинами. Ведь главное - это не флаги, а цели. Ломбардская лига добилась своего – утверждения большей автономии и торговых преференций, но усиление власти Папства в их планы не входило. И начинается вялая борьба теперь уже ломбардцев с Папой, при том, что они официально всё ещё в одном союзе.

Но самое веселье начинается, когда в самом конце 12 века Гогенштауфенам династическим образом упал весь юг Италии – Сицилийское королевство. Теперь Папство было зажато с юга и с севера Империей. А молодой Император Фридрих II деятелен, германские князья ему полностью лояльны и это развязывает ему руки к довольно активной политике. Он активно внедряет имперские порядки на юге Италии, чему местные даже пока и рады, налаживает отношения с североитальянскими городами. Потому очередной разрыв между Папством и Императором был неизбежен.

Задержки при подготовке Фридрихом II очередного крестового похода были лишь поводом для отлучения - не было бы его, нашли бы еще к чему придраться. Но Империя даже не замечает этого: не начинаются восстания, второй Каноссы с вымаливающим прощение у Папы императором не происходит, хотя в Риме именно этого и ждали! Папство интригует, распаляет недовольство итальянских баронов, а когда Император таки отплывет в крестовый поход, его отлучат повторно, так как «еретик» не может идти в крестовый поход. И что же делает еретик? Он плюет на отлучение, отплывает на восток, отвоёвывает Гроб Господень, коронует себя Иерусалимским королём и после триумфально возвращается в Европу (оцените ещё одну иронию – последний успешный крестовый поход против сарацин провёл отлучённый от церкви еретик, и на чьей Папа, говорите, стороне Бог?!).

И в Империи всё спокойно. Ну кроме Италии, но тут дело вовсе не в отлучениях было, а в той самой борьбе городских коммун против всех. Фридрих постоянно воюет в Италии против Папства, Ломбардской лиги, восставших неаполетанцев. Именно последнее восстание подрывает как его силы, так и силы Империи – Император истощённый войнами умирает в 1250, а его сын умирает через 4 года от малярии во время подавления бунта неаполитанских баронов.

Империя искала в Италии цель – объединить в рамках Священной Римской Империи все земли старой Римской Империи, но 100 лет постоянных конфликтов исчерпали ресурсы Германии, князья и бароны перестали понимать, за что идёт война, да собственно и сами Императоры не смогли бы дать точного ответа. Империя устала, и когда династия Штауфенов пресеклась, давно не знавшая внутренних войн СРИ погружается в кровавейшую двадцатилетнюю гражданку. Империя уходит в себя: она уходит из Италии на долгие годы - полстолетия нога имперского солдата не будет ступать на земли Италии, ей теперь было вообще не до того.

Папство снова победило, как 50 лет назад и даже второго унизительного Леньяно оказалось не нужно - гвельфизм торжествует, в церквях проходят молебны в честь победы. Но победа эта призрачная. Города Италии снова делают финт ушами и начинают перекрашиваться в гибеллинов – ну и чёрт с ним, что Империя рубится внутри себя, пускай, это даже хорошо – чем слабее власть Аахена, тем лучше. Снова слышатся настойчивые речи о необходимости прекратить посягательств Папства на независимость коммун. Война неизбежна, но Папство к ней не готово - оно ведь воевало руками тех, кто сейчас выступал против него.

А на юге избранный сицилийцами регентом барон Манфред, греющий трон для малолетнего Конрадина Штауфена, подрастающего в Германии, начинает вести политику в стиле Штауфенов! Чтобы окончательно оторвать юг Италии от Германии Папы Римские приглашают править Сицилией французов из Анжуйской династии (подробно о том, как анжуйцы пытались подчинить Италию и в итоге просрали из-за попытки завоевать Византию читайте по ссылке).

Десятилетия почти непрерывных войн создали в Италии широкую прослойку профессионалов – кондотьери, наёмников, готовых за чеканную монету покрошить в капусту врагов нанимателя. Города нанимают кондотты пачками, а у Папства денег в обрез. Церковь и раньше баловалась отлучением от церкви лидеров «антицерковной» оппозиции, но теперь политических оппонентов начинают отлучать скопом – гибеллин становится синонимом слова «еретик». Но вместо бунта верных христиан, на который рассчитывали паписты, выходит нечто совсем иное, более страшное. Второй раз уже РКЦ сама создала проблемы на свою голову.

Еретики «политические» начинают объединяться с еретиками настоящими, так как стирается грань между ними, а враг моего врага – мой друг. А что народ? А народ видит лишь политику: что ставленники святого Папы из Рима оказываются не лучше обычных феодалов, да ещё и святостью не блещут. Лидеры политических течений гибеллинизма, лишённые благодати церкви, начинают ещё более рьяно бороться с папизмом, но теперь вооружившись и религиозным пылом, а некоторые и новыми религиозными догмами. По всей Италии расцветают ереси, тесно переплетаясь с политикой, так что отличить, где еретик, а где политик, было подчас нереально. Да никто особо и не пытался.

Чего уж там: Милан – главная опора гвельфов – был и центром разнообразных ересей. Политика и религия, смешанные воедино, дают просто сногсшибательный коктейль. Папство следующие 50 лет будет бороться не за объединение Италии под своим контролем, а за очистку её от ересей, так как достаточно было малейшему семени ереси прорасти на итальянской земле – и все потуги к объединению её под крылом папства развеиваются, как дурной сон. Да, гибеллинов как единое политическое течение победят, но взамен получат сотни отдельных партий или сект гибеллинов. И в борьбе с этими сектами Папство упустит свой шанс на мирскую власть. Пройдёт ещё совсем немного времени, и ослабленное в борьбе с еретиками Папство падёт почти без сопротивления в руки Анжуйской династии, которую первое время так удачно удавалось использовать для подавления гибеллинов.

А что же Империя? К концу XIII века СРИ наконец стабилизируется. Но это уже совсем не та Империя. Эпоха централизации закончилась, так же, как и еще каролингская идея Империи, что должна объединить юниверсум. Штауфены ещё пытались цепляться за эту идею, но новые императоры уже не могли, да и не хотели. Компромисс, который вытянул Империю из жопы, был тяжёл – теперь монарх выбирался князьями, как в древние времена. Никакой династической передачи – так никто не сможет усилиться достаточно, чтобы снова, как Штауфены, диктовать свою волю другим князьям и втянуть их в новые авантюры. Императоры теперь были слишком слабы, так как не было столь же крупного феодала, как Штауфены. А потому Империя почти на столетие окукливается, запирается внутри себя, лишь иногда поглядывая по сторонам.

Сила Империи Штауфенов была в единстве – слабость Империи после Штауфенов тоже в единстве, но князей - в их желании не допустить больше централизации. Империя упускает инициативу - теперь её усиление зависит от случайных факторов. Отсюда, кстати, растут и корни у успеха Габсбургов – они смогли повторить успех Штауфенов, собрав Фулл Хаус из наследных земель, который внезапно сделал их крупнейшим феодалом. Но до этого пройдут ещё столетия. А пока Империя превращается в тень былой себя, неспособную ни на что, кроме задумчивого созерцания великих дел, что происходят в мире вокруг. Тем временем центр тяжести европейской политики перемещается в другой осколок державы Карла Великого.

P.S. Я понимаю, что набор занятных фактов куда проще для восприятия, но все же, без вот этого всего жабогадюкинга теряется важный контекст истории и абсолютно логичные и разумные шаги исторических персонажей внезапно начинают казаться странными и непонятными чудачествами.

Подписывайтесь на @Cat.Cat чтобы читать еще больше интересных исторических текстов.

На днях увидел статью пикабушника @D.Moklaud, где тот возмущался поверхностностью некоего кандидата наук по истории. И зацепило меня то, что ТС после пересказа замечательных работ @Azirsan по римским доспехам зачем-то начал рассказывать про кризис 3 века довольно спорные вещи. Мол, все дело в том, что у империи закончилось серебро, она перестала нормально платить солдатам, это обрушило экономику и вот поэтому она и скатилась в гражданку длинною 50 лет. Да простит меня автор ОП, но это очень поверхностное суждение о вопросе. Ниже многабукоф о том, почему.

Человеку свойственно пытаться всегда свести некую сложную проблему к какой-то простой схеме, где есть чёткая причина и следствие. Вот только на деле у одного и того же события может быть множество причин, ещё и вступающих друг с другом в довольно сложные сексуальные отношения. И кризис 3 века во всей его сложности и многогранности – именно такой случай.

Итак, начнём конечно с экономики, так как она сыграет важную роль во всей этой истории. Смотрите, у нас есть имперский Рим. У него есть бюджет, который формируется из двух неравных частей: налогов и добычи серебра из рудников. Большую часть бюджета давали налоги, в то время как добываемое серебро служило для покрытия дефицита или откладывания в кубышку на черный день. Если же империя сталкивалась с тем, что расходы больше доходов и покрыть их добытым серебром нельзя, то включали аналог печатного станка: портили монету занижая в ней долю серебра и делая из условного килограмма серебра не 250 денариев, а 260. Так как портили лишь часть монет, да и сам факт порчи вскрывался не сразу, то инфляция довольно равномерно размазывалась по времени. Были еще методы принудительного перераспределения чужой собственности в казну государства, но злоупотреблявшие этим правители обычно долго не жили.

Почему мог возникнуть дефицит, который заставил бы портить монету? Потому что или снизились доходы бюджета, или повысились расходы. Например, очень характерно, что почти все случаи порчи монеты осуществляли императоры, которые активно воевали. И это логично, так как траты на армию были главной статьей расходов - по разным оценкам от от 60 до 90% бюджета государства (без учёта местных бюджетов) уходило на армию, и во время войны эти суммы обычно росли. Запомните эти цифры, они пригодятся. Т.е. механизм был понятный и привычный, им злоупотребляли некоторые императоры, но никакой катастрофой тут и не пахло. Более того, порча монеты отнюдь не означала, что у государства её впритык - например, Септимий Север, активно портивший монету, сумел накопить значительную подушку безопасности.

Проблемы начались в конце 2 века н.э. на излете династии Антонинов. Тогда империя попала в шторм:

1. По империи очень сурово ударила “чума Антонинов”, унесшая жизни по консервативной оценке до 20% населения империи, что естественно серьезно снизило поступления в бюджет на длительный срок.

2. Также начался волнообразный процесс похолодания климата, который дополнительно привёл к снижению урожайности.

Обращу внимание, что империя не переставала воевать, и эти войны приносили ей множество рабов: ну вы же не думаете, что римляне истребляли пленных?) Да и торговля рабами с варварским миром вполне себе существовала, как и обращение в рабство разного рода неграждан, коих в империи до эдикта Каракаллы было огромное множество. Но объем этой торговли неизвестен, а имеющиеся оценки различаются подчас на порядок. А еще есть интересная гипотеза выдвинутая Джоном Мэддэном в статье "Slavery in the Roman Empire Numbers and Origins", что одним из важнейших источников рабства - были дети-подкидыши.

Т.е. тезис, что приток рабов серьёзно снизился из-за прекращения расширения империи, интуитивен, но масштаб проблемы оценить довольно сложно из-за отсутствия фактических статистических данных.

При этом ещё один интуитивный вывод, сделанный ТС: что раз рабов стало меньше, то и меньше стали выращивать зерна, зело сомнителен. Ну да, старые рабовладельческие виллы в 1-2 веках в Италии стали преобразовываться в хозяйства смешанного типа (латифундии), где часть земли обрабатывалась издольщиками (арендаторами). Учёные сходятся во мнении, что причина этого кроется в проигрыше конкуренции с хозяйствами других провинций, продукция которых заполонила Италию. Вот только причины этого не ясны и являются предметом длительного спора среди историков. В “The Cambridge Economic History of the Greco-Roman World” подчёркивается, что переход к издольщине мог быть как вызван снижением числа рабов на рынке, так и наоборот, сам быть причиной сжимания рынка рабов. И имеющихся сведений критически недостаточно, чтобы понять, что было причиной, а что следствием.

Пол Эрдкамп в свой работе “Roman Grain Market” указывает, что часто смешанный тип хозяйства позволял эффективнее обрабатывать землю, так как арендаторы могли извлекать прибыль из участков, которые для обработки рабами просто невыгодны. Более того в двух из трех ключевых для производства зерна провинциях - Египте и Африке классических рабовладельческих вил не было крайне мало и следовательно еще очень интересный вопрос в том насколько сильно достаток/недостаток рабов влиял на урожаи в этих провинциях. Т.е. тезис, что меньше рабов в экономике = меньше зерна, звучит сомнительно и требует хоть каких-то фактических доказательств.

Кстати, тезис про то, что братья Гракхи боролись с латифундиями, который также высказал ТС - это вообще что-то с чем-то. Гракхи решали вполне конкретную проблему которая стояла в ту эпоху: что разорение мелких земельных собственников, которые были основной регулярной римской армии, ведет к снижению мобилизационного потенциала. Для этого им требовалось расселить множество людей на свободной земле в Италии, которой было очень мало, многие участки Agrer Publicus были "оккупированы" землевладениями аристократов на не вполне законных основаниях. И вот с этим незаконным присвоением земли они и боролись, а не вообще с латифундиями. Во времена Империи же, когда в армию набирали добровольцев, а не мобилизовывали гражданское население, этой проблемы попросту не было. Ну а тезис, что монополизация аграрки - это смерть государства. Тут бы ТС сильно удивился узнав кто был самым крупным землевладельцем во времена Империи - сам император. Т.е. выходит, что пчелы против меда должны были бороться... Я бы ТСу посоветовал почитать Е.М. Штаерман "История крестьянства в древнем Риме" - работа написана в рамках советской исторической школы, но очень добротная и хорошо показывает насколько сложным и многообразным было землевладение в Риме и его эволюция.

Итак, вернёмся к доходам империи: в конце 2 века - начале 3 они снизились, и добыча серебра, видимо, не покрывала это снижение, из-за чего порча монеты несколько увеличилась. Сюда же, как фактор, следует прибавить и постоянную утечку серебра за границу, так как торговля с Востоком была для Рима убыточной. А это тоже оказывало давление на цены. Но если верить работе Продромоса Продромидиса “Economic Environment, Policies and Inflation in the Roman Empire up to Diocletian’s Price Edict”, инфляция была не столь катастрофична и в период с 1 по 2 век н.э. составляла порядка 1-1,5% в год, что было вполне приемлемо и не вызывало ценового шока.

Но куда важнее оказались факторы 3 и 4:

3. Уже упомянутые ранее изменения климата вызвали движение варваров в сторону римских границ и постоянные их набеги.

Это заставило императора Септимия Севера серьезно увеличить армию – в 1,25 - 1,5 раза, доведя до полумиллиона при численности населения в районе 40 млн. При этом он ещё и серьёзно повысил солдатам не только жалование, но и начал регулярно платить премии (подарки), которые довольно сложно оценить численно. Делалось это чтобы обеспечить лояльность из-за п.4, не имевшего вообще никакого отношения к экономике.

4. К 3 веку армия стала единственной опорой власти императора, и необходимо было всеми силами поддерживать её лояльность.

Принципат Августа был сложной системой, где император был модератором, который балансировал интересы крупной земельной и торговой аристократии (сенаторы и всадники), провинциалов, мелких собственников и плебса. Империя управлялась с помощью старых-добрых республиканских институтов, а армия была лишь инструментом в руках императора – гарантией подчинения ему всей этой пестрой братии.

Постепенно шёл процесс усиления императора и ослабления остальных сословий в пользу имперской надсословной бюрократии. И к 3 веку этот процесс привёл к тому, что сенат уже не имел достаточного авторитета, а бюрократия ещё не имела, чтобы в случае кризиса перехватить управление в стране. В ходе гражданки после смерти Коммода это стало максимально очевидно, так как на исход войны поддержка или противодействие сената не оказало почти никакого влияния. Сенат, конечно, все еще был нужен для управления империей, но его положение было низведено до послушной собачки на привязи. В то же время армия, если бы легионеры осознали, кто тут истинный король положения, могла бы по кд менять правителей, и сенаторы, сжав булки, каждому бы приносили присягу.

Септимий Север, отлично это понявший, сумел вбить в голову своим сыновьям, что лояльность армии стоит любых денег. И поэтому кратный рост расходов на армию (оценки гуляют от х2 до х3 относительно времен Антонинов), который было ну никак не покрыть ростом налогов или добычей серебра, начали все активнее покрывать преимущественно за счёт порчи монеты.

Т.е. во время правления Северов если и было снижение собираемости налогов, то правительство предпринимало усилия по его компенсации за счет роста ставок налогов. В то же самое время в 2-3 раза выросли траты на армию, и для покрытия возникшего разрыва начали активно снижать долю серебра в монетах. Это, естественно, не сделало экономику здоровее, но и к обвалу экономики не привело: инфляция в этот период если и выросла, то незначительно – едва ли превышая 2%, что считается довольно умеренным (см. все ту же статью Продромидиса). Да и какими бы ****** не были наследники Септимия Севера, в кризис Империя все же погрузилась все же не совсем из-за порчи монеты, хотя она и стала предпосылкой.

Понимаете, в чем дело – римские солдаты привыкли за времена Северов к тому, что им много платят. Новая война всегда гарантировала, что по её итогам им заплатят “подарки” - тем больше, чем успешнее война. И вот когда последний из Северов – Александр, на удивление адекватная личность в ряду потомков Септимия – решил, что вместо войны с германцами дешевле будет от них откупиться, все и пошло к черту. Решил он так, потому что бюджет Империи был не резиновый, и бюджетная экономия при нем была осознанной политикой, тем более в условиях постоянных терок с персами. Вот только солдаты воспринимали имперский бюджет как шляпу, из которой фокусник-император может доставать бесконечное количество денег. И когда они поняли, что фокусник – жмотяра неблагодарный, то Александра прямо в лагере зарезали вместе с семьёй и тут же выбрали из своих рядов нового более хорошего императора: Максимина Фракийца.

Сенат, видя такое... Признал Максимина новым правителем, так как на вопрос "Сколько у сената легионов?" ответ был - 0. Максимин был не дурак – сразу раздал подарки солдатам и офицерам и увеличил жалование. Когда его офигевшие сенаторы спросили “А, простите, откуда нам взять деньги на все это?”, вояка просто сказал найти и все: что хотите, но чтобы деньги у меня были! После чего собрал лучшие части и отправился воевать на Балканы, так как обещал солдатам, что войн и трофеев от них на всех хватит.

И вот тут у империи, извините за аналогию, началась рваться жопа. Потому что расходы опять значительно выросли, население обложили дикими налогами, в монете долю серебра снизили настолько, что называть ее серебряной было уже несколько странно. Кроме того, судя по всему, ещё и афтершоки чумы были. От всего этого народ так офигел, что начались давно забытые народные бунты и узурпации в армии. Естественно, что править оставался самый успешный узурпатор. А самый успешный – не только тот, кто хорошо воюет, но и кто хорошо платит.

И вы понимаете, к чему я клоню? В ходе разразившейся гражданки никакое серебро или ассигнации, про которые рассуждал ТС, не изменили бы того факта, что легионы, понявшие, что именно они делают императоров, начали регулярно этим заниматься и с достойным лучшего применения рвением сражаться друг с другом за своего избранника, обещавшего им горы денег.

Т.е. ни о каком “легионерам перестали платить” речи не шло, наоборот – легионеры на первом этапе стремились добиться для себя больших выплат, чем было сейчас, просто потому, что могли. Проблема была в том, что пока легионы сражались друг с другом, экономика империи начала именно что рушиться: постоянные сражения, военные реквизиции и налоги опустошали целые регионы; императоры подчас не контролировали значительные части империи, из-за чего регулярность налоговых поступлений стала фантастикой; разгул бандитизма и пиратства, постоянные узурпации сделали торговлю на дальние расстояния невыгодной и опасной – единый рынок империи в ходе кризиса фактически перестанет существовать, распавшись на множество региональных слабо связанных друг с другом.

Кроме того, шло масштабнейшее перераспределение населения между регионами – люди бежали из наиболее пострадавших от кризиса мест в те, что считали более благополучными. Толпы беженцев стекались в города, откуда их рекрутировали в армии, банды, ЧВК землевладельцев или в арендаторы под кабальные условия, ведь деться им некуда. Варвары, пользуясь тем, что римляне активно стукают друг друга, начали успешно прорываться вглубь пограничных провинций и разорять их. И вот на этом фоне начнутся и задержки выплат, и обещания выплатить одну сумму, а на руки дать гораздо меньшие деньги и т.д. И это понятно, нам, – экономика-то в полной заднице, а вот понимали ли это простые легионеры большой вопрос. А потому попытки мятежей и узурпаций, лишь ухудшавшие ситуацию, шли одна за другой и иногда по несколько одновременно. И вот это вот все – это следствие охватившего империю политического кризиса “военной анархии”, как нередко называют кризис 3 века историки.

При этом, ряд ученых оспаривают тезис про то, что империя вообще находилась в глубоком кризисе. Например, Лукас де Блуа в работе “THE CRISIS OF THE THIRD CENTURY AD. IN THE ROMAN EMPIRE: A MODERN MYTH?” довольно убедительно доказывает, что глубокий кризис переживали лишь часть регионов, которые были охвачены боевыми действиями, в то время как в других регионах наблюдались процессы, схожие с таковыми в более ранние периоды. И данный вывод не противоречит другим данным. Например, Британия в ходе кризиса 3 века, согласно актуальной археологии (A.S.Esmonde Cleary - The Ending of Roman Britain), не испытала на себе влияния кризисных явлений и там вообще был расцвет строительства сельских вилл.

Пиком кризиса стал развал империи на 3 независимых осколка, которые сами страдали от узурпаций и попыток разодрать и их. Именно к этому периоду, т.е. спустя 30 лет после начала кризиса, наконец, груз накопленных проблем в экономике привёл к “гиперинфляции” – за последнюю треть 3 века рост цен на зерно составил примерно 8-9% в год (да, римская гиперинфляция вот такая) против 1-2% до этого. В этот же период произошла и деградация легионов, которые из-за плохого снабжения и падения дисциплины стали нередко напоминать банды, готовые биться за деньги, кто бы их не предложил.

И вот как из этого кризиса выйти? Если слушать ТС, так надо было просто экономику поднять за счёт ничем не обеспеченных денег, что в общем-то и так делалось из-за порчи монеты, лол. К правлению Диоклетиана денежная масса империи выросла в 7 раз, вслед за столь же мощным ростом номинальных военных расходов. Но ключевая причина кризиса лежала все же не в экономике, а в армии и её превращении в основной институт власти.

Одно только исправление ситуации с экономикой само по себе не помогло бы решить эту проблему, так как всегда найдётся тот, кто захочет больше, и тот, кто предложит больше. Поэтому путь выхода из кризиса лежал через полную перестройку существующей системы, где меры наведения общественного порядка позволяли укрепить положение в экономике и наоборот. Естественно, что в первую очередь наводился порядок и дисциплина в легионах: жесткие репрессии, буквально утопление в крови любого неповиновения – как кнут и стабильные выплаты жалования стабильной же монетой творили чудеса. Не меньшие, нежели военные победы, которые позволили уничтожить сепаратистские образования и вновь объединить империю - авторитет Аврелиана держался на смеси страха и уважения за его достижения.

В общественных отношениях также выстраивалась жесткая централизованная вертикаль, где любое продвижение по службе теперь было милостью императора, которую нужно заслужить. Все это вместе взятое позволило увеличить авторитет центральной власти и снизить влияние армии на политику.

За счет объединения империи и некоторой стабилизации началось восстановление разрушенных экономических связей и торговли. Захваченные у сепаратистских образований деньги позволили перезапустить экономику Италии, восстановить социальные обязательства государства перед населением, поднять престиж власти и её институтов. Кризис еще будет 10 лет терзать Империю, но путь выхода из него, указанный Аврелианом, оказался верным.

С воцарением Диоклетиана, который сумеет за счет своего авторитета в армии как великого военачальника и грамотной внутренней политики добиться длительного внутреннего мира, “военная анархия” закончится. Экономика же еще долго будет восстанавливаться, чему немало будут мешать гражданские войны сначала между тетрархами, а потом – наследниками Константина. Но генезис этих конфликтов будет совершенно отличным от "военной анархии".

Видите, насколько более сложной была ситуация? А ведь я опустил кучу побочных сюжетов с тем, как некоторым императорам тупо не везло, как с помощью гонений на христиан пытались вылечить империю (да, ничто не ново под луной) или введением новой религии и т.д. и т.п. И вот эту сложную и многогранную проблему ТС свёл к тому, что легионерам перестали платить, и все покатилось под откос.

Для углубленного ознакомления с вопросом рекомендую:

Гай Аноним, “После Рима” – легко и задорно

Циркин Ю.Б. “Военная Анархия в Римской империи” и “Политическая история Римской империи” – тут подробнее и сложнее

Кембриджская история древнего мира. Том XII: Кризис империи 193—337 гг.

P.s. Я ничего не имею против лёгких развлекательных постов, где упрощение сюжета нужно для лучшего восприятия читателем. Я и сам на @Cat.Cat раньше таким увлекался, а сейчас немного стыдно за некоторые тексты. Но упрощать в посте с “научной” критикой другого автора мне кажется моветоном. Оскорблять автора – тоже. При этом я буду рад содержательной дискуссии, так как сама тема к ней распологает.

P.P.S. Чтобы написать этот пост я пожертвовал несколькими часами игры в Helldivers 2 с друзьями, надеюсь вы понимаете на какие серьезные жертвы я пошел=)

Подписывайтесь на @Cat.Cat чтобы читать еще больше интересных исторических текстов.