Провал агента «Алекса».⁠⁠

В начале 1970-х годов в посольство СССР в Алжире на должность помощника военного атташе прибыл майор Филатов Анатолий Николаевич. По своей натуре это был человек с болезненным самолюбием, однако который ещё со времен курсантской юности любил угождать командирам. Таким он остался и в майор­ских погонах…

Военный атташе генерал-майор Думов раскусил сущность своего нового помощника и сразу же определился в выборе лакея. Именно таким он и пред­ставлял своего нештатного денщика: трусоватого, недалекого и с хитрецой. С этого момента он посылал Филатова за покупками продуктов для своей семьи, а также для выполнения некоторых других личных поручений.

А Филатову даже как-то импонировало, что шеф именно ему поручает решение даже личных вопросов.Так получилось и в этот раз. Руководство ГРУ решило провести инспекцию военного аппарата посольства, поэтому, чтобы задобрить проверяющего из Центра, генерал решил преподнести ему литературу по истории страны пребывания. Вот ее то и предстояло найти майору Филатову…

Ранним утром он вышел из посольства и пешком отправился в известные ему книжные магазины, но увы, безрезультатно. Нужных книг он так и не нашел…

С тяжелым чувством Филатов направился в посоль­ство. Внезапно за спиной скрипнули тормоза автомобиля, за рулем которого была хорошенькая девушка. Она приоткрыла дверцу и пригласила его в автомобиль. Филатов не придал особого значения этому доброму жесту, так как в Алжире при­нято подвозить пешеходов.

Во время поездки познакомились и разговорились. Девушку звали Нади, она занимается русской филологией. Узнав, что Анатолий озабочен поиском литера­туры по этнографической тематике, отметила, что это весьма редкие книги. Но ее родители – специалисты по этнографии и возможно в их библиотеке эти книги есть. В крайнем случае она их смо­жет достать у коллег.Договорились встретиться через неделю на этом же месте…

Через неделю они встретились, Нади пригласила его к себе домой. Филатов согласился.

В квартире Нади выпили за знакомство по рюмке виски, закусив бутербродами приготовленными девушкой.Нужных книг в библиотеке не оказалось, поэтому Нади пообещала связаться с родителями и уточнить где они могут быть.Условились еще раз встретиться через неделю.Все дни до встречи мысли майора, который жил без жены вот уже несколько месяцев, занимала только одна Надюша, — таким ласковым русским именем нарек он американку.

В условленный день как будто невидимые крылья несли его к месту, где будет ждать Нади. Встретившись поехали опять на квартиру к девушке.Дома Нади показала Анатолию найденные книги. Он просмотрел названия, бегло ознакомился с иллюстрациями и оглавлениями в книгах и смущенно спросил:

— Сколько я вам должен? Это ведь целый клад! Какая техника печати, качество рисунков и фотографий!!!

Нади хитровато улыбнулась и сделала вид, что очень удивлена постановкой такого бестактного вопроса.

— Надо же, книги именно те, что мне нужны. Словно по мановению волшебной палочки, — произнес Филатов.

Через некоторое время Нади вкатила десертный столик с бутербродами, фруктами, конфетами и двумя бу­тылками – сухим вином и коньяком. Поста­вив столик перед гостем, она вдруг бросилась в ван­ную и через несколько минут вышла в голубом халатике.Затем они сидели опьяневшие, резво обсуждая проблемы широчайшего диапазона — от философии до пришельцев с НЛО.Округлые розовые коленки, не­брежно и немного обнаженные тугие груди, частое и близкое дыхание женщины влекли Анатолия. И как будто уловив его плотское желание, Нади стремительно поднялась и включила маг­нитофон, который наполнил комнату превосходной, загадочной и романтической мелодией. Анатолий пригласил даму на танец и обняв ее за талию, прошел с нею несколько кругов в темпе танго. Он и не заметил, как оказался в постели…

Договорившись встретиться через неделю, Филатов довольный и удовлетворенный вернулся в посольство и вручил книги военному атташе.Однако через неделю на месте, где они постоянно встречались, автомобиля Надин не было. Немного подождав, Филатов решил возвращаться в посольство.Внезапно с ним поравнялся автомобиль, за рулем которого сидел мужчина лет за сорок, одетый в светлую рубашку с воротником «стойка».

— Садитесь, молодой человек, подвезу, — предложил незнакомец и открыл дверцу.

Анатолий сел в машину.

— Здравствуйте, товарищ Филатов. Привет вам от На­ди, — мило улыбнулся незнакомец и внимательно посмо­трел в глаза Анатолию. — Я знакомый Нади. Меня зовут Эдвард Кэйн.

Вслед за тем Кейн открыл папку и извлёк оттуда толстый конверт из желтой бумаги с блестящими зажимами на верхнем клапане. Он положил его на колени офицеру.

— Нади просила просмотреть содержимое конверта прямо в машине и вернуть ей те фотографии, которые вам не понравятся.

Анатолия взбудоражила и заинтересовала передача. Он стремительно разогнул металлические дужки конверта и увидел в нем пачку цветных фотографий высокого качества. Вот они с Нади в городе: у книжного магазина, в машине, у дома.

А далее…

Далее… кровь ударила в голову, застучало в висках, лоб мгновенно покрылся испариной, к горлу под­катывал тошнотворный комок, а сердце готово было вы­ прыгнуть из грудной клетки.

На фото — два обнаженных тела в разнообразных позах и под прихотливо порнографическими ра­курсами. Вот его пьяная физиономия лежит на бёдрах женщины, а вот он щекой кос­нулся груди, а вот…«Она раздевалась неторопливо, — вспомнил Филатов, — как профессионалка из стриптиза, со знанием дела… стерва, стерва, как же я не догадался? Она ведь позировала, точно зная места расположения фо­тообъективов».

— Нади не ищите, она срочно вылетела в Штаты, однако просила не волноваться, так как эти свидетельства взаимной близости останутся приятными воспоминания­ ми не только для вас, но и для неё. Возможно, она скоро вернется, — всё будет зависеть от вас и от тех обстоя­тельств, которые сложатся вокруг вас обоих…

И тут Филатов окончательно убедился, кто такая Нади и её знакомый. Он понял, что попал в «медовую ловушку», умело и ловко расставленную сотрудниками ЦРУ…Для Филатова начались кошмарные дни гнетущих раздумий. У тру­са страх гипертрофируется: ему то у него появлялось желание признаться во всем своему руководству, то покончить жизнь самоубийством, то пойти на развитие отношений с американцами.Всё решил праздник 23 февраля 1974 года, который был организован в посольстве СССР. На этот банкет в честь дня Советской армии были приглашены иностранные гости. От американской стороны был первый секретарь посольства США в Алжире господин Эдвард Кэйн. Он держался в стороне от Филатова, узнавшего его сразу же и с содроганием ожидавшего контакта с ним. Всё, од­нако, произошло, как в кино, — неприметно и естественно. Выбрав момент, Кэйн передал Филатову визит­ную карточку с адресом виллы.В ближайший субботний вечер Филатов пришел на виллу Кэйна. В ходе последовавшей беседы он дал согласие на сотрудничество с американской разведкой.Прощаясь, договорились встретиться здесь же через десять дней. Кэйн пообещал кое-что раскрыть в их взаимоотношениях.Идя на следующую встречу, Анатолий успокаи­вал себя:«Будем обмениваться информацией, это делают на грани фола многие разведчики мира. Важного ничего давать не буду, а от американца даже незначительные ма­териалы всегда будут оценены руководством достойно».На вилле, чтобы снять напряженность выпили по рюмке виски и Кэйн начал вербовочную беседу.

— Я буду откро­венным: мы внимательно наблюдали за твоими действиями и поведением. Они вписываются в нормы морали янки.

— Чем же? Какие это нормы?

— Прежде всего, отсутствие закомплексованности на приёмах, свобода личных поступков, коммуникабельность, прагматизм с высоким чувством реальности, увлеченность и тяга к знаниям, приобретение дорогих вещей и другое.

Таким образом, как сказал один мудрый человек, на­стоящий мужчина характеризуется тремя страстями: к кра­сивым женщинам, терпким винам и большим деньгам. Если с первыми двумя показателями у вас всё нормально, то с деньгами никак не клеится. Мы готовы помочь, будем хорошо платить. Работа совершенно безопасная, причем обоюдовыгодная. Мы заинтересованы в вашей конспира­ции не меньше, чем вы сами.

— Я должен все взвесить, — промямлил вербуемый. — Я прекрасно понимаю, куда вы меня ведете.

— Ответ в данном случае может быть только один — положительный. Думать некогда, — вместе с тем, думать всегда надо. Или вы даете подписку о сотрудничестве сей­час, или ваше руководство завтра же будет знать все по­дробности недостойного поведения помощника военного атташе майора Филатова, — американец намеренно наз­вал должность и воинское звание жертвы. — Стоит ли объяснять, что произойдет с вами потом.

И Филатов сломался…В штаб-квартиру ЦРУ поле­тела шифровка за подписью резидента о вербовке совет­ского офицера Филатова под кличкой «Алекс».Конспиративные встречи с ним прохо­дили только на вилле Кэйна. Там же шло усвоение шпионского ре­месла: давались подробные инструктажи о линии поведе­ния, разъяснялись способы выполнения заданий, оговари­вались сроки встреч и формы конспирации. Гонорары за «творчество» выплачивались регулярно — в долларах, руб­лях, динарах, а также дорогостоящими сувенирами.На очередной встрече Кэйн начал интересоваться кон­кретными советскими гражданами, находящимися в Ал­жире по линии КГБ и ГРУ. Вслед за тем проявил интерес к информации по алжирской армии. После того, как американец приручил Филатова, дальнейшая работа с агентом была пе­ренесена с виллы на конспиративную квартиру, где впер­вые Кэйн почти что в категоричной форме потребовал прине­сти какой-нибудь документ о работе советского посоль­ства. Задание «Алексом» было выполнено — он сделал ксерокопию «Политиче­ского отчета Посольства СССР в Алжире».Однако Филатов был не железный – от перенапряжения и двойной жизни начали сдавать нервы.

Он умолял сократить время и число встреч, мотивируя тем, что частые отлучки не смогут долго оста­ваться незамеченными для окружающих сослуживцев.На одной из встреч Кэйн, возвращавшийся в США, передал Филатова новому куратору – полковнику Майклу Джеферсону. Позднее «Алекс» дал согласие выполнять за­дания ЦРУ на территории СССР.На последней встрече Майкл передал агенту шпион­скую экипировку, состоящую из традиционных средств. В частности, в её набор входили: два листа копировальной бумаги для тайнописи, шесть заранее подготовленных так называемых «писем-прикрытий», две инструкции по сбо­ру и условиям передачи интересующих разведку США све­дений, специальная авторучка для тайнописи, шифрблокнот, мини-фотоаппарат, закамуфлированный под газовую зажигалку, стереофонические головные телефоны-науш­ники с укрытыми в них кассетами для мини-фотоаппара­та, электрический фонарь с оборудованной в его батарейке при­ставкой для настройки радиоприёмников на заданные ча­стоты.

Кстати, Филатов недурно получал за проданный товар. В феврале 1976 года «Алексу» было вручено 10000 алжирских динаров, которые он обменял на инвалютные рубли. На последней встрече от Джеферсона он получил 40000 рублей и 24 золотые монеты царской чеканки, достоинством в 5 рублей каждая.В августе майор Филатов покинул Алжир и вернулся в СССР. Полученную шпионскую экипировку, деньги и ценности он сумел провезти в обход таможенного контроля, использовав фиктивную справку о якобы своей принад­лежности к дипломатическому персоналу. Фальшивка была получена от друга, который работал в консульском отделе посольства.За некоторое время до возвращения Филатова в СССР, в конце января 1976 года радиоконтрразведывательная служба КГБ зарегистрировала новый канал односторонних радиопередач одного из американских разведцентров на территории ФРГ. Лепесток устойчивого приёма накрывал районы Туль­ской, Калужской и Курской областей.Проанализировав сигнал контрразведчики предположили, что или агент уже начал действовать или он ещё находится за рубежом, а сигнал идет для отвода глаз.Исходя из этого было решено принять меры по выявлению офицеров, прибывших и прибывающих в 1976 году из за­граничных командировок.Однако прошел почти год поиска, а результата так и не было…

В феврале 1977 года на канале почтовой перепи­ски был отобран подозрительный конверт. Ознакомившись с содержанием вложения, специалисты были вынуждены проверить лист на тай­нопись. После необходимой обработки на бумаге отчетливо проявился зашифрованный цифровой текст с корот­ким словом «Конец». Шпионское послание сфотографи­ровали, а тайнопись снова «спрятали» — она исчезла. Само письмо без задержки отправили по указанному на кон­верте адресу, который подсказал «флаг» спецслужбы. Контрразведчикам стало ясно, что они имеют дело с аген­том ЦРУ США .В результате многомесячных розыскных мероприятий исполнитель был вычислен. Подозре­ние пало на майора Филатова Анатолия Николаевича — сотрудника института ГРУ. Майор сразу же был взят в активное оперативное изу­чение. То, что перед чекистами был шпион, не вызывало сомнений, однако для суда были нужны доказательства.Началась «двупутка»: территориальные органы госбезопасности изучали его по месту жительства, органы военной контрразведки — по месту службы. Обмен информацией проходил ежедневно.Была получена информация о сооружении агентом тайника на сво­ей квартире в торце дверей санитарного шкафа туалета, которая свидетельствовала о том, что агент прячет улики.На службе Филатов демонстрировал штабную пункту­альность в работе с секретными документами, даже неко­торую «боязнь» несанкционированного доступа к ним. В то же время фиксировалась внутренняя напряженность.Последовательно, шаг за шагом оперативники вели документирование преступной деятельности предателя. Агент действовал чрезвычайно осторожно: инстинкт самосохранения работал чет­ко! Тем не менее, попав под «колпак» КГБ, он уже был не в силах, даже если бы и захотел, освободиться от него.Без­ действовать он не хотел и в какой-то мере боялся из-за угроз американцев. А его действия оставляли следы.Вернувшись из Алжира «Алекс», по заданию ЦРУ ус­пел передать ряд секретных сведений в Ленгли.

«Алекс» стал бы суперагентом, если бы ему удалось пробраться в центральный аппарат ГРУ, однако вскоре этому был положен конец.В ходе следствия было установлено, что по прибытии в СССР Филатов должен был поставить условный знак о готовности приема односторонних радио­ передач, тем не менее он побоялся это сделать и сообщил в ЦРУ «письмом-прикрытием».Выполняя задание, «Алекс» в декабре 1976 и январе 1977 года с помощью полученного от американцев спе­циального электронного устройства и имеющегося у него транзисторного приемника «Националь-Панасоник» принял две радиограммы с целью проверки возможностей под­держания радиосвязи.

В ночь с 29 на 30 января 1977 года во вре­мя дежурства в институте он с помощью находившейся при нем шифртаблицы и специальной копировальной бумаги подготовил для ЦРУ первое шифрованное тайнописное донесение, в котором уведомил американцев о своем наз­начении в институт ГРУ, его структуре и задачах. Это «письмо- прикрытие» отправил 8 февраля 1977 года через почтовый ящик у метро «Проспект Мира».В первых числах марта 1977 года Филатов принял очередную кодированную радиограмму, в которой из-за океана подтвердили получение первого до­несения.Придя однажды домой поздно со службы, когда семья уже спала, он на кухне подготовил текст второго шпионского сообщения и опять-таки «письмом-прикрытием» 19 марта 1977 года отправил его через прежний почтовый ящик.

В конце марта он при­нял и расшифровал очеред­ную радиограмму разведцен­тра США , в которой сообща­лось, что вместо тайника под условным наименованием «Дружба» для связи с ним предусмотрен тайник «Река». Дальше объяснялся порядок пользования тайником и указывалось место его распо­ложения — на Костомаров­ской набережной в Москве.В июне Филатов полу­чил новую квартиру и хотел принять очередную радио­грамму, однако из-за сильных радиопомех попытка ока­залась безуспешной. Потому он решил заложить тайник.

Готовясь к этой операции, «Алекс» выехал на Костомаров­скую набережную осмотреть место будущей акции. Соглас­но инструкции он 24 июня на стене дома № 15 по улице Ва­вилова поставил метку. Она сообщала о готовности агента произвести на следующий день изъятие содержимого тай­ника.Под покровом темноты он пришел к тайнику «Река», однако контейнера на месте не обнаружил. На следующий ве­чер он повторил действо, — и опять никак…

Вечером дома «Алекс» подготовил третье донесение, в котором известил хозяев о безуспешной попытке об­наружить и изъять тайниковую закладку. В нем же сооб­щал, что из-за плохой слышимости не может принимать радиограммы, и предложил использовать запасной канал связи под условным наименованием «Стадион», просил о личной встрече с представителем ЦРУ в Москве. Письмо это он опустил на следующий день в почтовый ящик у метро «Площадь Революции».

Эта несостоявшаяся тайниковая операция «Река» не на шутку перепугала Филатова. Несколько дней он ходил зам­кнутым, в голову лезли всякие мысли, одна страшнее дру­гой. Письмо из штаб-квартиры ЦРУ несколько успокоило его. В нем после проявления тайнописи появился текст:

«Дорогой Алекс!Нам не удалось заложить тайник 25 июня, так как за нашим человеком была слежка…Благо­дарим за «Лупакова». Хотя мы и проверяли адрес несколько раз письмо, вероятно, пропало на почте. К сожалению, иногда случается. Это не должно вас волновать, так как ва­ши копирки очень надежны и ваша техника при тайнописи отличная.Просим обязательно ставить марку в 16 копеек и от­правлять письма из районов, посещаемых туристами. Ми­ни-аппарат и кассеты, которые мы дали вам, теперь нужно уничтожить  эти материалы надеж­ным способом, как, например, забросить их в глубокую часть реки, когда вы уверены, что на вас никто не смотрит, просим уничтожить также кристаллы и батарейки .Новое расписание: по пятницам в 24.00 на 7320(41 м) и 4990(60м), по воскресеньям в 22.00 на 7320(41 м) и 5224(57м).Чтобы улучшить слышимость наших радиопередач, очень советуем использовать находящиеся в этом пакете 300 ру­блей на покупку радиоприемника «Рига — 103-2», который мы тщательно проверяли и считаем, что он хороший.В этот пакет мы также включили маленькую пластмас­совую табличку преобразования, при помощи которой вы сможете расшифровать наши радиопередачи и зашифро­вать вашу тайнопись. Просим осторожно с ней обращаться и хранить.Мы согласны с вашим советом изменить день во­зобновления связи у стадиона «Динамо» с субботы на пят­ницу.Это письмо мы написали на бумаге, растворимой в воде. Уничтожьте её, положив в стакан воды.Ожидаем от вас скорого сообщения.Сердечный привет.ДЖ».

Разработка «Алекса» оперативниками КГБ приближалась к логическому завершению. И как будто чувствуя конец, шпион упивался жизнью: тратил большие деньги на встре­чи с женщинами. Он расходовал «заначку» в 40000 рублей, о которой жена даже не знала. Ей не перепало ни рубля!..

Последняя радиограмма от 22 июля 1977 года, которая была принята агентом в 21:00 и состоящая из 110 групп с позывным 258, была «боевой». Как раз она и очень помогла контрразведчикам подго­товиться к захвату с поличным американских разведчиков супругов Крокетт…Сотрудниками наружного наблюдения КГБ в результате слежки за работником московской резидентуры ЦРУ В. Крокетом, числившимся секретарем-архивистом, было установлено, что он использует тайники для связи с Филатовым. В результате было принято решение задержать его в момент закладки контейнера в тайник. Поздно вечером 2 сентября 1977 года во время проведения тайниковой операции на Костомаровской набережной были задержаны с поличным Крокет и его жена Бекки. Спустя несколько дней они были объявлены персонами «нон грата» и высланы из страны. Арест самого Филатова произошел несколько ранее.

Ровно в 19:00 2 сентября 1977 года гражданский помощ­ник по вопросам обороны Винсент Крокетт одел под майку специальный бандаж с радиоаппаратурой, которая позволяла перехватывать разговоры советских контрразведчиков в районе проведения операции.

Ещё раз проверил контей­нер, который был прислан из-за океана и предназначался для «Алекса». Контейнер представлял собой пустотелый обрезок кабеля с вложением: 300 рублей, пять пустых почтовых конвертов с подставными адресами на иностранном языке, несколько шифрблокнотов, ручка для тайнописи и очередная инструкция.

Обрезок изоляции кабеля со шпионским снаряжением, замаскированный в промасленную тряпку.

Контейнер находился в промасленной тряпке, чтобы не привлечь внимание случайных прохожих. «Валяться» контейнер в таком виде должен был не более 15 минут.В 20:00 Крокетт, после получения подтверждающего звонка «Алекса», вместе с женой Бекки выехали на операцию. Через некоторое время они оказались в районе Салтыковки за от­дельным столиком в уютном ресторане «Русь», давно облюбованном иностранцами. Ужинали весьма скромно — бутылка сухого вина и холодные закуски. Супруги мило бе­седовали, поглядывая на входные двери и следя за вошедшими, пытались обнаружить «хвост». Бекки прижимала к животу дам­скую сумочку, в которой в целлофановом пакете лежал контейнер.Через два часа они покинули ресторан. Авто тронулось с места. Костомаровская набережная была пустынной: ни пешеходов, ни автомобилей, ни бродячих собак. Когда автомобиль проезжал мимо осветительного столба, Бекки по указанию мужа выбросила из окна по направлению к забо­ру контейнер. При этом испачкала ладони, юбку, сиденье. То ли ру­ки дрожали, то ли слишком постарались промаслить тряп­ку специалисты. Машина рванула, взвизгнув протекторами, и понеслась по Костомаровской набережной до развилки, веду­щей к улице Чкалова.

Внезапно дорогу перегородили со­трудники ГАИ, неизвестно откуда взявшиеся. И сразу же по­дъехало несколько машин с включенными фарами.

— Конец, мы вляпались, — только и сумел прогово­рить Винсент супруге.

Оставалось «забаррикадироваться» в машине и требовать вызова представителей посольства. Тем не менее последовала не очень приятная процедура, какая случается со шпионами, пойманными с поличным. Бекки пришлось даже кусаться…

В приемной КГБ, куда поздно ночью были доставлены прова­лившиеся американские разведчики, супругам Крокетт трудно было отрицать непричастность к фактам и вещественным доказательствам. Сотрудники при­ёмной помогли Бекки помыть руки и почистить одежду. Кон­сул посольства США также не мог опровергнуть улики, послужившие основанием для задержания граждан его страны.После подписания протокола об инциденте консул увез провалившихся дипломатов-разведчиков в посольство. Винсенту предстояло отчитываться перед резидентом и собирать вещи уже в качестве персоны нон-грата…

В 1978 году Воен­ная коллегия Верховного Суда СССР приговорила Филатова к высшей мере наказания — расстрелу.Однако приговор не был приведен в исполнение. После подачи Филатовым прошения о помиловании смертная казнь была заменена на 15 лет лишения свободы. Свой срок Филатов отбывал в исправительно-трудовом учреждении 389/35, более известном как лагерь «Пермь-35». В интервью французским журналистам, посетившим лагерь в июле 1989 года, он сказал: «Я сделал в жизни крупные ставки и проиграл. А теперь расплачиваюсь. Это вполне естественно»

Отбыв срок, он обратился в посольство США в Москве с просьбой компенсировать ему материальный ущерб и пе­ревести на его счет в один из московских банков хотя бы часть суммы, которая якобы лежала в Швейцарии. Амери­канцы долго уклонялись от ответа, а затем заявили: право на компенсацию имеют только граждане США…Одним словом :нае...и !! )))

По материалам:

Терещенко «Оборотни» из военной разведки».

Николай Чернов " Империя ГРУ".

Дмитрий Прохоров "Сколько стоит продать Родину".