Про живность на конюшне⁠⁠

На самом деле конюшня — это не только лошадки. Они конечно присутствуют ради приличия, но на самом деле служат лишь прикрытием для темных дел собирательства всяко разной живности. И даже если ты, живя и работая на конюшне, бил себя кулаком в грудь и, возложив руку на какое-нибудь священное писание вроде распечатанной техники безопасности, клялся в «ни-ни, какое там, коней достаточно» - в один прекрасный день ты уже ведешь в свободный денник козу. Или кролика. Или утку. Или еще что-то, на коня не очень похожее. Это неотвратимо. Многие пытались избежать подобной участи, но их сейчас находят в окружении ста куриц и десяти овечек, приветливо блеющих из всех углов.

Пора раскрыть обратную сторону всего этого великолепия, без которого, не спорю, было бы гораздо скучнее. Кони — это конечно круто, но вы пробовали когда-нибудь воспитывать утку?

Правда жизни заключается в том, что зная о конях все и даже больше ты как-то упускаешь из виду факт наличия у всякой другой животины некоторых особенностей в плане содержания и ухода. Не, ну понятное дело, что все это легко найти и изучить, но, как показывает богатейший опыт, всегда есть место для неожиданных открытий. А пока ты беззаботно тащишь не очень радостную от свалившейся на нее неожиданности в виде нового ПМЖ козу на конюшню, рисуя себе пасторальные картины вашей будущей жизни душа в душу, полной бабочки, радуги и всякого там еще.
«Ты идиот, лучше бы хомяка купил, он хоть сдохнет быстрее», - заявляет тебе коза в первый же день, перевернув миску с комбикормом («я это жрать не буду»), нагадив в ведро с водой («и пить это тоже не буду») и брезгливо поковыряв копытом сено («оно какое-то тоже не такое, фу»). Ты растерянно топчешься на пороге козлиных апартаментов и пытаешься понять, что делать и как жить. Коза ехидно смотрит в ответ и хорошо если не бодается. Окончательное фиаско ты терпишь при попытке подоить животное, ибо животное начинает орать «руки свои убрал, собака сутулая, ты че там вообще трогаешь?!», заставляя тебя испуганно шарахнуться, прикрываясь кастрюлькой. Ты ж не опытный и на козу орать еще не умеешь. Ты ж к ней со всей душой. В результате есть ты, есть она и есть еще полное отсутствие взаимопонимания. И бежишь ты из козлятника рыдать в любимую лошадку, размазывая по лицу сопли, а коза в это время выскребает на стене копытом 1:0 в свою пользу.
В определенный момент козе конечно надоест издеваться, но до него ведь еще дожить нужно. А пока ты познаешь все грани козлиной личности, учишься баррикадировать кормовую и любые места, где свалившая с выгула коза может обнаружить что-то для себя вкусное, учишься закрывать выгул так, чтобы коза не могла его открыть (а в каждой уважающей себя козе сокрыт Гудини) и постепенно осознаешь, что все не так уж страшно.
Примерно к третьей козе ты уже умеешь смотреть на козу с прищуром и профессионально показывать ей кулак. Поняв, что не прокатит и тут все опытные, коза разочарованно вздыхает и в мире воцаряется спокойствие.
...и длится оно пока коза не придет в охоту и ты не поймешь, что вот он, истинный адище. Но это уже отдельная история.

Птички. Братья наши меньшие, пернатые. Еще один лидер в списке спонтанных приобретений на конюшню, ведь для счастья им много не нужно, пусть сидят себе, яйца несут. Заводишь ты их и понимаешь, как любишь козу. Она хоть язык жестов понимает и со временем команду «фу!» выучивает. Птичка же молча таращится на тебя с тупым отвращением и непонятно, какие вообще внутри нее мысли и эмоции.
Параллельно выясняется, что для птичкиного счастья недостаточно одного насеста: ей нужно много сопутствующих вещей, нужна лампа с обогревом, а еще птичка критически не умная. Толпа птичек дружно засирает все что видит, включая собственную кормушку и поилку. Некоторые личности еще и с тягой к суициду приходят в этот мир, поэтому численности птичьего стада начинает немного варьироваться. Птичка орет как потерпевшая при любой удобной возможности, петух пытается вызвать тебя на серьезный мужской разговор при малейшей попытке приблизится к курам и тоже орет. А уж ловля какой-нибудь смотавшейся из курятника и офигевшей от внезапной свободы наседки станет твоим прекрасным развлечением, ведь бегают куры весьма быстро, скажу я вам по секрету, и очень любят по дороге воткнуться под лошадиные копыта, случайно проходившие мимо. Если птичку не устраивает еда — птичка лысеет и болеет. Еще периодически среди них обнаруживается одна особо умная, решившая попробовать на вкус собственное яйцо. Ощутив все его гастрономическое преимущество она зовет остальных со словами «сестры, а я такоооое выяснила» и жрут яйца они после этого всем коллективом. А ты в ужасе бежишь на форумы куроводов и пытаешься понять что делать и почему оно все происходит, ведь кальций они жрут и витамины тоже жрут, так зачем же еще и яйца начинали? Когда птички заболевают — проще сразу застрелиться, ибо симптомы временами смазанные и непонятно, оклемаются пернатые или через два дня дружно сдохнут. Приходится учиться колоть курице уколы и давать лекарства, после всего чего начинаешь новым взглядом смотреть на коней, ведь в коня шприцом тыкать одно удовольствие, а в курицу еще попади.
Утки еще хуже. Тот свинарник, который могут развести утки, не могут развести даже собственно свиньи. А десять орущих уток уровнем воспроизводимых децибел могут контузить даже глухого тяжеловоза.
Со временем, опять же, и к ним привыкаешь, но надеяться на то, что с птичками легко и просто — ооо, не стоит. Инкубатор вообще почти разрушил мою детскую психику. Свежевылупленная утка по степени отвратительности превосходит даже Чужого, скажу я вам.

И ведь есть еще кролики. Такие маленькие и пушистые. Первые месяца три. А потом кролик, особенно если он мясной породы, приобретает брутальную внешность и по настроению начинает качать права. Кролики больно кусаются! В период так называемой хочухи, когда кролику хочется плотских утех, он становится весьма агрессивным и ручки к нему лучше не тянуть — он ими неплохо закусит.
Еще кролики любят болеть. И если заболел один, то другие тут же начинают за компанию и иногда также все вместе берут и дохнут. Поэтому прежде чем завести милого зайку нужно крепко задуматься, а нужно ли оно. По характеру большинство кроликов мрачные интроверты, критически относящиеся к идее их тискать, но жаждущих гладить зайку детей это не останавливает. Ходят потом грустные и покусанные. Душу греет только то, что кролика всегда можно съесть.

Все эти потрясающие открытия о мире животных ждут тебя не сразу, а в процессе. Иначе было бы не интересно. Внезапно начинают лысеть куры, коза воротит нос от еды и орет дурниной, кролик съел чьего-то ребенка и теперь его допрашивают следователи, кролик молчит как партизан и требует адвоката. А ты стоишь в центре всего этого великолепия и пытаешься отодрать от штанины пятнадцать кошек, которых тоже как-то раз насобирал из жалости, и еще парочку собак. Живность орет на все лады и волочится за тобой по земле, позволяя чувствовать себя долбанутой белоснежкой без гномиков, зато с курицей. Где-то за заднем плане танцуют ламбаду кони и слышна спасительная сирена скорой психиатрической помощи. Стандартная картина размеренной конюшенной жизни.

Почему я кстати это пишу? Потому что два дня назад я ночевала с коробкой новорожденных козлят в комнате и как самая ответственная на свете козлиная мать кормила их из шприца каждые три часа. К утру с трудом сдерживала желание вышлепываться на всех вокруг и орать «вот своих заведешь, тогда поймешь!!», окончательно войдя в роль матери многодетного козлиного семейства. Биологическая мать в это время скорбно болела послеродовой грудницей в козлятнике, переложив на меня свои прямые обязанности по кормлению потомства. Потомство честно даже не орало и почти не плевалось в меня смесью для кормления. После не сильно профессионального, но старательного запихивания в себя заменителя молока козлята чувствовали себя прекрасно, а я чувствовала себя зомби с материнскими инстинктами. И почему-то вспоминала те прекрасные две недели много лет назад, когда мы только начали строить конюшню и обитали у нас только лошади. Две недели счастья.

А потом мы купили козу. И понеслась.

(С) Ольга Кушнир