О случае питья крови
Здравствуйте все.
Читатель, если у тебя возникнут вопросы по поводу прочитанного, задавай их в комментариях, я постараюсь на них ответить.
После длительного перерыва продолжаю публиковать различные случаи, произошедшие со мной за годы службы в ОУР. Также сразу хочу ответить на один из самых часто задаваемых вопросов: по ряду причин я не указываю временные рамки и место описываемых мной событий.
Я, будучи опером ОУР, находился на очередном дежурстве. Ближе к вечеру, в дежурку поступило сообщение об обнаружении трупа молодой женщины. В адрес выехали трое оперов, включая меня, в том числе и старший опер и криминалист, дежурный следак прокуратуры добирался самостоятельно, судмедэксперт приехал позднее всех, попав в пробку.
В квартире мы обнаружили молодую женщину лежащую в луже крови. При осмотре трупа было выяснено, что у неё перерезано горло. При дальнейшем осмотре судмедэксперт обратил внимание на ногти убитой. Некоторые были обломаны, под несколькими были видны следы крови. Высказалось предположение, что жертва яростно отбивалась и поцарапала своего убийцу. В квартире царил беспорядок, который скорее напоминал следы борьбы, чем обыск. При осмотре квартиры был найден паспорт убитой, таким образом была установлена её личность. Убитая оказалась местной, не замужней, в возрасте 26 лет.
Оставив криминалиста, судмедэксперта и следака в квартире, мы отправились делать поквартирный обход с целью опроса соседей на предмет сведений о произошедшем, желательно ценных.
Труп обнаружила женщина из соседней квартиры, которая, выйдя в подъезд, увидела, что дверь в квартиру убитой не заперта. Она же рассказала, что, примерно за час-полтора до того, как она обнаружила труп, слышала, как убитая громко с кем-то ссорилась. Второй участник ссоры был мужчиной, которого она один раз назвала по имени.
Ещё в одной квартире на этой же лестничной площадке никого не оказалось, глазок был тёмный и звуков из квартиры не доносилось. Соседи из одной квартиры этажом выше подтвердили факт ссоры, правда имени они не расслышали.
Завершив поквартирный обход, мы вернулись в квартиру и задали вопрос следаку: не находил ли он телефона убитой. Телефон нашёлся быстро: лежал на столе в соседней комнате. При прочтении сообщений ничего интересного не нашлось, поэтому мы приступили к изучению телефонной книги, нас интересовал контакт на букву "А".
Такой контакт был только один. Вскоре установили личность владельца номера и места предполагаемого проживания, после чего незамедлительно выдвинулись по адресу.
А. оказался дома, был слегка удивлен внезапным вниманием со стороны милиции. Думаю, он бы удивился ещё больше, если бы узнал, что в момент нашего разговора, старший опер стоял скрытый от него дверью, с пистолетом наготове. Молодой человек подтвердил факт знакомства с убитой, после чего мы забрали его с собой в райотдел.
В райотделе А. подтвердил, что виделся сегодня с убитой и не отрицал, что они поссорились, однако факт убийства отрицал наглухо. Утверждал, что пришёл к убитой, с которой состоял в отношениях, в ходе разговора они сильно разругались. Причиной стал длительный период его безработицы. После ссоры А., с его слов, ушёл и вернулся к себе домой часа через два.
Следак допросил А. пока в качестве свидетеля, а затем задержал на 72 часа и отправил в ИВС. Основной версией было убийство совершённое на фоне личной неприязни. Иных версий и подозреваемых не имелось. Версия с ограблением отпала сразу: техника, драгоценности и деньги были не тронуты. Всех смущало перерезанное горло: при ссоре так не убивают, да и жертву по-хорошему нужно либо обездвижить, либо застать врасплох. Судя по всему, ни того ни другого сделано не было.
В ожидании результатов судмедэкспертизы и заключения от криминалиста, начали разрабатывать личность задержанного. Не нашлось ничего интересного: к уголовной ответственности не привлекался, по каким-либо причинам не сотрудниками милиции не задерживался, родителями, соседями, знакомыми и коллегами с прошлого места работы характеризовался положительно.
А дальше начались неприятности.
Сначала криминалист дал заключение, что кроме отпечатков пальцев убитой и задержанного в квартире (на кухне и входной двери) имеются отпечатки пальцев третьего лица. Затем судмедэксперт выдал заключение, что причиной смерти послужила механическая асфиксия, т.е. удушение, а разрез на горле был посмертным. А затем дал заключение по анализу крови из-под ногтей убитой. Обнаруженные следы крови не совпадали с кровью задержанного. Кроме того, согласно проведенного анализа, тот, чья кровь была обнаружена под ногтями убитой, был болен гепатитом. У задержанного такого заболевания не имелось.
72 часа истекали, никаких доказательств для ареста и заключения по стражу задержанного у нас не имелось. А. пришлось отпустить.
После некоторого раздумья, следаком был направлен запрос в районную больницу с требованием предоставления данных всех больных гепатитом, не находящихся на госпитализации. Следак указал, что необходими сведения о людях проживающих в доме убитой, а также в близлежащих домах.
Спустя некоторое время из больницы пришёл ответ. Инфицированных гепатитом, в перечисленных домах, оказалось только двое. Женщина из соседнего дома и мужик из квартиры напротив квартиры убитой. Той самой, в которой никого не оказалось при проведении поквартирного обхода.
Поквартирный обход пришлось делать снова, на этот раз для сбора сведений о мужике из соседней квартиры. Соседи рассказали, мужик тихий, гостей к себе не водит, не шумит, живёт один. Где работает и чем занимается, никто не знал. По сведениям из ИЦ ГУВД, ГИЦ МВД, установлено, что к уголовной ответственности тот не привлекался.
Было принято решение ехать в адрес, если мужика не окажется дома, то дожидаться на месте. Для усиления взяли с собой наряд ГНР.
По прибытии на место, ребят из ГНР оставили под окнами, на случай если тот вдруг решит сигануть, а сами пошли в квартиру. По отработанной схеме, мы со вторым опером встали напротив двери, а старший опер притаился сбоку от двери, в мёртвой зоне, с пистолетом наготове. Как только мы позвонили, дверь резко распахнулась и навстречу нам из квартиры выскочил крупный мужик, который сбил с ног М. (второй опер) и оттолкнул меня. Я успел схватить его за одежду, тем самым затормозив, а М. схватил его за ноги. Мужик нечленораздельно взревел и рванулся вперед увлекая нас за собой. Вниз по лестнице мы катились втроём, старший опер бежал следом. Как только мы упали на площадку, я навалился на мужика сверху и придушил его, старший опер встал ему на ноги, М. начал заковывать его в наручники, что удалось ему с трудом: мужик был очень сильным и вырывался. В конце концов, мужик оказался в наручниках, был поднят и препровождён обратно в квартиру. Там, немного придя в чувство мы поинтересовались у мужика: зачем он убегал. Тот, не откладывая в долгий ящик сообщил, что знает, кто мы такие, т.к. в время проведения первого поквартирного обхода наблюдал за нами через глазок. Также сходу сообщил, что догадывается зачем мы пришли и, раз уж мы на него вышли, желает сознаться в содеянном.
После чего, со всеми подробностями изложил картину произошедшего.
В день убийства, он был дома. Услышав звуки ссоры, посмотрел в глазок, и увидел, как из квартиры быстро вышел А. не закрыв за собой дверь. После чего, немного погодя, вышел из своей квартиры и зашёл в квартиру к убитой, с которой был немного знаком. Он начал обсуждать произошедшее, пытаясь немного приободрить женщину. В ходе беседы он обнял её за плечи и сообщил ей, что уже на протяжении длительного времени она ему глубоко симпатична и предложил ей оставить А. который её не ценит и начать встречаться с ним.
Девушка такого предложения не оценила и резко сказала ему, чтобы он уходил и больше не лез к ней. Разгорячённый отказом и желая доказать ей свою правоту, мужик начал аргументировать свою позицию. Последним аргументом, к которому он прибегнул, стало удушение. Когда мужик понял, что жертва больше не подаёт признаков жизни, он прошёл на кухню, взял нож и стакан, вернулся в комнату, перерезал жертве горло, нацедил крови в стакан и выпил, после чего пошёл к себе домой. Нож и стакан унёс с собой.
От таких откровений мы несколько офигели. А мужик, не откладывая в долгий ящик, показал место, где стоял унесенный им стакан, который он мыть не стал. Выдал он и нож, который, в отличие от стакана, он вымыл.
Нами на место был срочно выдернут следак, который оформил выемку стакана и ножа и тут же допросил задержанного. Мужик повторил всё сказанное на протокол, который подписал.
Дальнейшее было делом техники. Судмедэсперт дал заключение, что засохшая кровь в стакане принадлежит убитой, а кровь из-под её ногтей - задержанному. Криминалист подтвердил, что пальцевые отпечатки с входной двери и кухни квартиры убитой принадлежат задержанному.
На всех допросах, подозреваемый не мог ответить на вопрос: зачем он пил кровь? После этого вопроса он терялся и не мог подобрать слов, наводящие вопросы тоже не помогали. Складывалось впечатление, что он сам не знал, зачем это сделал.
В ходе следствия было проведено две психолого-психиатрических экспертизы. Первая выявила, а вторая подтвердила наличия у подозреваемого психиатрического заболевания. За давностью лет, точного диагноза не помню.
Судом мужик был признан невменяемым и направлен на принудительное лечение.