DELETED

Неформалы в СССР.Панки⁠⁠

Наиболее идеологизированное, и одновременно аполитичное, движение получило первые свои проявления на рубеже 80-х. Не обладая полнотой визуальной информации о зарубежных аналогах, но понимая эффективность артистического карикатурного лайфстайла, этот феномен проявился в виде пародийного уличного идиотничания, артистического юродства, постепенно обрастая несоветской атрибутикой, музицированием и художествами.

Будучи наиболее «обидным» для совноменклатуры общественными проявлениями ( откровенно порочащими облик советского гражданина перед иностранными туристами), «советский панк» подвергался наиболее интенсивному прессингу со стороны комсомольцев, милиции и гопоты. Все это привело к радикализации; слиянию панков и рокеров, формированию хардкор, красти и киберпанк стилей, с первыми «ирокезами» на невменяемых головах носителей. К удивлению самих представителей советского панк-андеграунда, когда в «железном занавесе» обнаружились информационные бреши , обнаружилось что эти проявления совпали с передовыми общемировыми субкультурными тенденциями.

Советская

панк-культура 1980-х, изначально ориентируясь на западное течение, органично переосмысливала его, переплетала с национальными корнями. В итоге возникали абсолютно оригинальные явления, порожденные прежде всего не подражательством, а желанием самовыразиться и как-то противопоставить себя официозу. Панк представлял собой не столько музыкальное течение, сколько общественно-интеллектуальное. В СССР панк являлся контркультурой уже в силу своей запретности, поэтому он противостоял Системе, даже если в Панк песнях не было прямого политического протеста.

Ирония судьбы была в том, что советские панки узнали о западных из обличительных статей в советских газетах и сюжетов «Международной панорамы», но вместо того, чтобы их презирать — выбрали в качестве примера для подражания. Одновременно в СССР стали проникать пластинки западных панк-групп. Идеология советского панка — нигилизм, протест против тоталитарного общества и его традиционных ценностей. Внешний вид и поведение — яркие и шокирующие. Панки вели паразитический образ жизни, чем очень гордились.

Советские панки сильно отличались друг от друга внешне и идеологически — в зависимости от места проживания. Так, например, сибирские панки были выходцами из движения хиппи, но со временем сильно в нем разочаровались и радикализировались. Таллинские панки были совершенно неотличимы от стокгольмских и лондонских что внешне, что музыкально.

Московские были всех видов и типов в зависимости от места тусовки и любимых групп, а питерские панки (первые в СССР) вели полубогемный образ жизни и устраивали протоперформансы. Считается, что первым панком в СССР был питерский музыкант, лидер группы «Автоматические удовлетворители» Андрей Свин Панов.

Он был сыном знаменитого танцовщика Кировского балета Валерия Панова, сбежавшего на Запад, и известной балерины Лии Петровны Пановой. Свин был одним из лидеров питерской панк-тусовки, в которой, среди прочих, также состояли фронтмен групп «Отдел самоискоренения» и «Народное ополчение» Алекс Оголтелый Строгачев, кинорежиссер Евгений Юфит и даже юный Виктор Цой.

Cтоит, наверное, сказать, что большинство участников панк-движа 1980-х к термину “панк” относились крайне иронично, хотя внутренние, практически академические дискуссии на этот счет велись постоянно. Еще Андрей Панов (Свинья), теоретизировал, что панки бывают двух видов: панки по жизни (просто раздолбаи) и панк-профессионалы (те, кто развивается в рамках этого стиля).

В компаниях уличных московских панков все было проще, хотя чудили не менее жестоко и по отношению к себе и окружающим, постоянно меняя дресс-код и генерируя в головах за всем этим присматривающих комсомольцев ужасные мифы о новых бандах и новые классификации панка. Позже выяснили, что во внутренних директивах опер-отрядов устоялось три типа панков: панки-фашисты (или наци-панки), панки-анархисты и панки-помоечники. Естественно, это были одни и те же люди, и, по нашим версиям, градаций было несколько больше.

Дискуссии по поводу, что есть панк, шли в рамках выяснений отношений с остальными городскими племенами. В основном с как бы хиппи, среди которых были взрослые битнички, и называли они себя индейцами. Это было действительно забавно: молодые хиппи гундосили о каких-то “пункерах”, а олдовые реагировали адекватно и участвовали в сценках

Как иллюстрация: примерно в 1988 году на Никитских Воротах встретились два одиночества примерно одинакового роста, под два метра, но разных лиг: панк Юра Лимон и битник Чапай, у которого была растяжка как у Джеки Чана, и он активно ей пользовался, выполняя пассы, как заправский богатырь из индийского кино. Не застав начала дискуссии, подошедшие своим появлением спровоцировали активные действия: Юрий, как настоящий панк-профессионал, с разбегу плюхнулся посреди большой лужи, обдав прохожих волной грязи, и заорал: “А я вот панк!”. Чапай, вслед за ним, выполняя мистические пассы школы пьяного мастера, плюхнулся рядом и заревел: “А я тоже хиппи!” Смеялись все долго, и такие разнообразные кульбиты на адреналине и легком алкоголе происходили круглосуточно и во многих местах на протяжении нескольких лет».

Желая анархизма, не зная, чего хотят, противопоставляя себя обществу и моде, панки, в конце концов, делали выбор. Кто переориентировался на другие молодежные движения, кто остался предан панковскому братству, кто-то вспоминает о прошлом с улыбкой и не хочет видеть своих детей изгоями общества. Но есть и такие, кто оставил этот мир, приняв смерть на баррикадах своей смешной и грязной, но все же героической жизни. Каждый делает выбор, каждый отвечает за совершаемые поступки.