Не судите строго
"Где же они? Давно должны были вернуться." Обеспокоенно она ходила по саду, от дома к калитке, от калитки к сараю. Вот послышались чьи то шаги, она чуть было не побежала навстречу, но раздавшийся говор на незнакомом языке остановил её. Это были немцы. Она затаила дыхание и медленно, не издавая ни шороха вошла в сарай и скорее спряталась в стоге сена. До последнего надеялась, что они пройдут мимо, но не тут-то было. Её дыхание замерло. Охватил такой ужас, что она еле сдержала себя не броситься с визгами прочь. Немец подходил всё ближе, сердце вырывалось из груди, сосуды на лбу окаменели до боли сжимая череп. К счастью, его кто-то окрикнул. Из щелей сарая она наблюдала, как они бродили из стороны в сторону. Они не собирались уходить.
Наступил вечер. Кромешная тьма. Даже лунный свет не пробивался через гущу леса. Ни издавая ни звука, она плавно ступала по старому обгнившему полу. Подойдя к слегка приоткрытой двери, выглянула наружу. Немцы были у неё дома. Если не сейчас, то другого шанса сбежать может и не представиться. Аккуратно она приоткрыла дверь и замерла - какое то шевеление мелькнуло в темноте. Или может показалось?... Или нет... Долго, не моргая, она не отрывала глаз от этой точки - шевеление повторилось. У дома, прямо напротив сарая, стоял караул. Сколько бы ни ждала, они не сдвинулись с места. "Что же делать...не выйти же к ним навстречу..."
Она решила вернуться на прежнее место. Уже лёжа, она продолжала наблюдать за шевелениями ненавистных гостей. В горле пересохло, безумно хотелось пить. От мучительной жажды её спас нежданно нагрянувший сон.
Разбудил её выстрел. Немцы обнаружили кого-то в лесу и судя по всему пристрелили.
Было уже светло, незваные гости снова прочесывали территорию и шансов на побег было гораздо меньше, чем ночью. Оставалось только ждать, когда вернутся партизаны, которых она проводила пару дней назад. Обычно они всегда возвращались к вечеру. Эти партизаны и были её единственной надеждой на спасение. "А что, если этот выстрел и был произведен в её спасителя?..." - промелькнула мысль в её голове, которую она тут же отмела - "нет, одним бы выстрелом не обошлось".
Жажда была нестерпимой, даже глотать было больно. Впервые в жизни она, ярая коммунистка, молила Бога о воде. Сама не веря своим мыслям, не веря что это что-либо изменит, молилась, чтобы послал Он ей хоть глоточек воды. Даже подняла лико вверх, будто обращалась к Нему. И тут на её губы, что-то капнуло. " не может быть!" подумала она, "или всё таки...нееет...совпадение". Полил дождь. Она впервые была рада, что её муж, лесник, что ушёл с партизанским отрядом, так и не починил крышу сарая.
Ушла жажда, вернулась надежда, что спасение вот-вот придёт. Она вслушивалась, надеялась услышать хоть что-то, обозначающее их возвращение. Но были слышны лишь шаги немцев с их противным лающим говором, да крики птиц вдалеке. Снова вечер, немцы не собираются уходить - выставили караул. Это никогда не закончится. "Неужели я так и помру здесь, даже не попытавшись спасти. Кого я обманываю! Они не вернутся! Их больше нет!" Она не могла противиться этим мыслям, они лихорадочно вспыхивали в сознании, перебивая друг друга. Глаза бегали из угла в угол. Её тошнило от этой обстановки, тошнило от мыслей, что приходили ей в голову. "Надо что то делать... Оставаться здесь - верная смерть". Подойдя к двери, она наблюдала за караульным, в ожидании, что он отвернётся. И он отвернулся. Она аккуратно просочилась в приоткрытую дверь и, не издав ни шороха, забежала за угол сарая. После чего, не оборачиваясь, устремилась в сторону леса. Путь казался ей нескончаемым. Она тряслась, слезы исполосовали её щечки. Она боялась повернуться, боялась увидеть, направленный на неё, взгляд того немца. Эта мысль наводила ужас. Вот в глубине леса она увидела фигуры, идущие к ней навстречу. Их взгляды пересеклись и те замерли. Это были те самые партизаны. Но их было вдвое меньше, чем когда они уходили. Но всё же они вернулись... вернулись за ней. Только она увидела среди них своего мужа, как в ней проснулась слабая, нуждающаяся в защите, женщина. Она тут же рванула со всех ног к нему. На этот шум отреагировал караульный немец и что-то крикнул ей вслед. Но она не слышала, мыслями она уже была в объятиях мужа.
Резкая боль в спине...
Наступил вечер. Кромешная тьма. Даже лунный свет не пробивался через гущу леса. Ни издавая ни звука, она плавно ступала по старому обгнившему полу. Подойдя к слегка приоткрытой двери, выглянула наружу. Немцы были у неё дома. Если не сейчас, то другого шанса сбежать может и не представиться. Аккуратно она приоткрыла дверь и замерла - какое то шевеление мелькнуло в темноте. Или может показалось?... Или нет... Долго, не моргая, она не отрывала глаз от этой точки - шевеление повторилось. У дома, прямо напротив сарая, стоял караул. Сколько бы ни ждала, они не сдвинулись с места. "Что же делать...не выйти же к ним навстречу..."
Она решила вернуться на прежнее место. Уже лёжа, она продолжала наблюдать за шевелениями ненавистных гостей. В горле пересохло, безумно хотелось пить. От мучительной жажды её спас нежданно нагрянувший сон.
Разбудил её выстрел. Немцы обнаружили кого-то в лесу и судя по всему пристрелили.
Было уже светло, незваные гости снова прочесывали территорию и шансов на побег было гораздо меньше, чем ночью. Оставалось только ждать, когда вернутся партизаны, которых она проводила пару дней назад. Обычно они всегда возвращались к вечеру. Эти партизаны и были её единственной надеждой на спасение. "А что, если этот выстрел и был произведен в её спасителя?..." - промелькнула мысль в её голове, которую она тут же отмела - "нет, одним бы выстрелом не обошлось".
Жажда была нестерпимой, даже глотать было больно. Впервые в жизни она, ярая коммунистка, молила Бога о воде. Сама не веря своим мыслям, не веря что это что-либо изменит, молилась, чтобы послал Он ей хоть глоточек воды. Даже подняла лико вверх, будто обращалась к Нему. И тут на её губы, что-то капнуло. " не может быть!" подумала она, "или всё таки...нееет...совпадение". Полил дождь. Она впервые была рада, что её муж, лесник, что ушёл с партизанским отрядом, так и не починил крышу сарая.
Ушла жажда, вернулась надежда, что спасение вот-вот придёт. Она вслушивалась, надеялась услышать хоть что-то, обозначающее их возвращение. Но были слышны лишь шаги немцев с их противным лающим говором, да крики птиц вдалеке. Снова вечер, немцы не собираются уходить - выставили караул. Это никогда не закончится. "Неужели я так и помру здесь, даже не попытавшись спасти. Кого я обманываю! Они не вернутся! Их больше нет!" Она не могла противиться этим мыслям, они лихорадочно вспыхивали в сознании, перебивая друг друга. Глаза бегали из угла в угол. Её тошнило от этой обстановки, тошнило от мыслей, что приходили ей в голову. "Надо что то делать... Оставаться здесь - верная смерть". Подойдя к двери, она наблюдала за караульным, в ожидании, что он отвернётся. И он отвернулся. Она аккуратно просочилась в приоткрытую дверь и, не издав ни шороха, забежала за угол сарая. После чего, не оборачиваясь, устремилась в сторону леса. Путь казался ей нескончаемым. Она тряслась, слезы исполосовали её щечки. Она боялась повернуться, боялась увидеть, направленный на неё, взгляд того немца. Эта мысль наводила ужас. Вот в глубине леса она увидела фигуры, идущие к ней навстречу. Их взгляды пересеклись и те замерли. Это были те самые партизаны. Но их было вдвое меньше, чем когда они уходили. Но всё же они вернулись... вернулись за ней. Только она увидела среди них своего мужа, как в ней проснулась слабая, нуждающаяся в защите, женщина. Она тут же рванула со всех ног к нему. На этот шум отреагировал караульный немец и что-то крикнул ей вслед. Но она не слышала, мыслями она уже была в объятиях мужа.
Резкая боль в спине...