Конкурс⁠⁠4

Очерк на тему «А у вас так бывало?»

А у вас так бывало, что друзья вашего молодого человека вдруг решают подарить ему на день рождения хомяка? Хомяка! Спасибо, что не алабая.

И вот почему-то у вас дома живет хомяк. Бестолковый до ужаса, кусючий как кошмар, но вроде как дружбан же, свой же.

Впрочем, все мы знаем, что хомяки не вечны. Даже, я бы сказала, быстротечны. И вот уже в один миг нет у вас хомяка. Грустно, дружбан же, хоть и кусючий. Такова жизнь, живёшь дальше, грустишь, но мысленно ставишь галочку «никаких больше хомяков».

И слово держишь. Хомяков больше не было. Вот только подруга вдруг позвонила, с которой прошли всю жизнь с детского садика и поныне.

«Возьми крыс? У вас же был хомяк! А то они хозяину больше не нужны. Я тебе не скажу, кто хозяин, а то ты с ним общаться перестанешь. Ты его тоже знаешь. Возьмёшь? А то ведь выбросит».

И пока твой мозг переваривает слово «крысы», твой рот почему-то говорит: «Возьму». И через 15 минут у твоего подъезда уже образуется подруга с клеткой. В которой две крысы. Ты на них смотришь и думаешь… Впрочем, что думаешь, нельзя говорить на людях.

И вот у тебя две крысы. Что с ними делать, как содержать – ты не имеешь ни малейшего понятия. И такого распространения «эти ваши тырнеты» тогда не имели. Чего с этими крысами делать? У одной что-то на шее вспухло. К слову, их бывший хозяин этого даже не замечал, пока не передал подруге клетку. А это была опухоль, которая уже так разрослась, что почти перекрыла дыхательные пути. Но это я сейчас знаю. И знаю, куда везти крыс при первом же намёке на какие-то новообразования или недомогания. А тогда я смотрела на крыс, крысы на меня, все в шоке. На следующий день понесла опухшую к первому попавшемуся ветеринару, он сказал, что опухоль, что сделать ничего уже нельзя, крыса задохнулась на моих глазах. А этот гад, к слову, даже не предложил её хотя бы усыпить, ну да судьба его с ним разберётся.

Так у тебя остаётся одна крыса. И вы начинаете дружить. В прямом смысле. На кровати вместе сидите, телевизор смотрите, кофе пьёте. Правда, не всем кофе достаётся, но все пытаются попить. И начинаешь потихоньку изучать вопрос. Что такое декоративные крысы и чего с ними делать. И в какой-то момент уже привычным движением достаёшь крысу гулять на кровать и понимаешь, что это не просто твой зверёк домашний. Это твой друг. Умный, ловкий, хитрый, иногда вредный, а иногда такой лизучий.

Но друг уходит. Они всегда уходят. И так быстро по сравнению с нашей жизнью. Слишком быстро.

А потом ты почему-то оказываешься в интернете и ищешь информацию о том, откуда люди вообще берут декоративных крыс.

Дальше – как в тумане.

Дальше – у тебя два лопоухих, длинноногих, неуклюжих крысоребёнка. И ты с ними носишься, ты ищешь всю возможную информацию о том, что им нужно, чтобы быть счастливыми.

И проходишь через болезни, смерть, начинаешь понимать, как крысы чахнут в одиночестве, без состайника.

Потом у тебя почему-то снова два крысоребёнка, хотя вот же, вроде, ты себе клянёшься, что никаких больше крыс никогда! Напоминаешь себе, как уход каждой вырывает кусок твоего сердца… «Никки! Куда?! Это крыша клетки, а не цирковая арена! Слезь!» Два крысоребёнка растут, а тут вдруг знакомая пишет, мол, возьми крысу? Он взрослый уже, от него все отказываются, он уже троих хозяев поменял. Возьмёшь? Возьму…

Сселение ожидаемо провалилось, и вот у тебя уже две клетки, в одной из которых злой на весь мир дедушка Ли, которому есть, за что злиться на этот мир. И ты всё равно его гладишь, хоть он и компостирует каждый раз твои пальцы. Но никто же не может жить непоглаженный, как же…

Ты меняешь людей рядом, место жительства, выходишь замуж, в конце концов… А в твоей квартире – где бы она на этот раз ни была – неизменно откуда-то снова появляются крысы. Неизменно унося с собой кусок твоего сердца. Но неизменно становясь твоими друзьями. Всегда. Как в тот первый раз много лет назад. И каждый раз вы теперь уже в два голоса с мужем говорите: «Никаких больше крыс!» И каждый раз потом у вас в руках почему-то оказываются маленькие, беззащитные, так много спящие крысодети. Смешные, с огромными ушами, ногами, глазами. Чураются вас сначала, а потом привыкают и уже сами знают, когда вы приходите с работы, когда вы откроете клетку, чтобы можно было вдоволь наскакаться на кровати. Которые так быстро, так стремительно вырастают. И уже откровенно скучают на кровати. И открывают для себя выгул на полу. Частенько без вашей помощи и ведома. И в какой-то момент ты уже не помнишь вечера, когда ты не раскладываешь по всей комнате домики, коробки, трубы, всевозможные развлекухи и вкусняшки для крыс. Которые всё это время за тобой наблюдают и ждут, когда ты уже откроешь клетку. Вечера проводишь в комнате, которая завалена всем, что может развлечь твоих друзей, которые хоть и молчат, но умеют на удивление понятно донести свою мысль. «ГДЕ СЕМЕЧКИ?», например. Или: «Почему ты одна? Тут должен сидеть мой второй человек, где он? Тут никого нет!» Миллион всего, что ты учишься замечать за эти годы, даже не отдавая себе в этом отчёта. Знаешь, на что надо обратить внимание, чтобы не было беды. Знаешь, куда везти этих хвостатых в случае… Да в любом случае. От чиха до опухоли. И даже уже не замечаешь, что тебе больше не надо расшифровывать странные аббревиатуры вроде ОМЖ или ОГМ, что слова «Транексам» или «Мелоксидил» больше не кажутся тебе заклинаниями. И невольно шокируешь иногда людей фразой: «Мне крысы опять тапок сожрали». Спохватываешься, начинаешь объяснять, что это не значит, что у меня в квартире бомжатник и там крысы водятся, а что у меня декоративные замечательные мальчишки, которые бегут ко мне, когда я захожу в комнату, играют фкрысу, не любят целоваться, но могут посидеть рядышком на диване… Видишь недоумение в глазах людей и бросаешь попытки объяснить. Потому что объяснить это невозможно. Это можно только почувствовать. Когда на твоих руках, на твоих глазах маленький, нелепый, забавный малыш вырастает в статного, озорного крысика, который, игнорируя твои нотации, в прыжке берёт высоту в полметра, просто потому, что ему интересно, а что там у вас, на диване? Который приходит к тебе, если ты плачешь, и сидит рядом, ещё и остальную банду братьев подтянет. Который поворачивает к тебе голову, смешно шевеля ушами, когда ты зовёшь его по имени. Который обижается, если тебя долго нет дома. В прямом смысле обижается – уходит в угол или в домик, всем своим видом говоря: «А чего вы меня кинули? Мы вон все давно хотим гулять, а вы всё не приходите, а мы всё одни и одни!» Который с превеликим удовольствием исполнит тебе соло на прутьях клетки, если захочет. Просто потому, что может. Весь мир должен знать, что он может! Который непременно погрызёт твой чехол на телефоне, надует лужу в самом неожиданном месте, слопает все тыквенные семечки, так ловко их вскрывая, завалится спать в такой позе, что тебя инфаркт хватит – неужели помер?! А нет, тут же вскочит и словно улыбается: «Здорово тебя провёл?»

Не замечаешь, не придаёшь значения тому, что слово «стая» больше не ассоциируется с волками. Стая – это твоя крысиная банда, которая неизменно устроит что-то, только отвернись. И которая неизменно летит к тебе на всех парах каждый раз, когда ты входишь в комнату. Обнюхают, оближут, возможно даже погрумят тебя – и разбегутся по своим делам.

Бывало у вас такое, что крысы – это навсегда?..