Клинок и перо
3 золотые монеты, 3 серебряные и одна медная — всего 7 монет. Счастливое число… или проклятое? Выходит, мне «повезло», что меня продали в родной деревне. Хотя везением это назвать сложно.
«Семь… опять это число», — думал я, глядя на монеты в руках главы церкви. В голове крутились мрачные мысли, пока нас, набитых как сельдь в бочку, везли в неизвестность. Повозка скрипела и раскачивалась, а дождь барабанил по крыше, создавая монотонный ритм, который только усиливал моё беспокойство.
— Эй, ты там живой? — раздался хриплый голос соседа по повозке.
— Живой, — буркнул я, отворачиваясь к стене. Холодная металлическая стенка дарила странное ощущение безопасности в этом кошмаре.
Из-за врождённой мутации, из-за которой я родился без шерсти, родители отказались от меня ещё в детстве. Храм Сивар стал моим домом, но и там я не нашёл тепла. Дети в храме жили в холодных каменных кельях, где единственным источником света служило узкое окно под потолком. Детям не давали имён — только номера. Мой номер был 7. Кажется, эта «счастливая» цифра преследует меня всю жизнь, словно насмехаясь.
— Приехали, отродья!
Глухой бас извозчика вырвал меня из полудрёмы. Когда я в последний раз спал по-настоящему? В этом враждебном мире сон — непозволительная роскошь.
Место, куда нас привезли, напоминало крепость, готовую к осаде. Серые стены возвышались над землёй, словно клыки древнего зверя. Рвы, заполненные тёмной водой, в которой отражались тусклые факелы, окружали территорию. Часовые на башнях, одетые в чёрную броню с серебряной отделкой, следили за каждым движением. Их глаза светились в темноте, выдавая природу — такие же табакси, как и мы, но прошедшие другую школу.
«Здесь даже птица не пролетит незамеченной», — подумал я, оглядывая неприступные стены. В воздухе витал запах металла, крови и магии.
Позже я узнал, что это лагерь клана Кош — место, где готовили наёмников, убийц, воров и специалистов широкого профиля. От карманных краж до дворцовых переворотов — здесь учили всему. Магические барьеры, скрытые под землёй туннели и секретные лаборатории создавали лабиринт, из которого невозможно было выбраться.
Нас подвергали испытаниям, которые казались бесконечными. Били до потери сознания, резали, травили ядами, изучая пределы выносливости. Нас подключали к древним машинам, которые пропускали через нас магические токи, искажая ауру.
В одном из таких опытов мне заменили глаз, ожидая пробуждения магической силы. Новый глаз, созданный магами и учёными, светился в темноте холодным голубым светом.
— Ты особенный, — шептал главный экспериментатор, высокий табакси с шрамом через всё лицо. — Твоя мутация может открыть новые горизонты. Ты можешь стать первым в своём роде.
Я не разбираюсь в магии, но одно знаю точно: хороший маг — мёртвый маг. Сила так и не пробудилась, но, возможно, это ещё впереди. Каждый день я чувствовал, как что-то меняется внутри меня, но не мог понять, что именно.
Те, кто выжил и не сошёл с ума, были приняты в клан. Церемония посвящения проходила в главном зале, где старейшины в чёрных мантиях наблюдали за нами. Нам даровали имена. Моё стало Кош’Ак. Меня распределили в команду номер 7.
— Замуррчательно, — вырвалось у меня. Опять эта цифра…
Моей напарницей стала табаксианка Кош’Ара — ярко-рыжая, с проплешиной на правом плече, которая, как я позже узнал, была следом от древнего ритуала. Она была непоседой и не умолкала ни на секунду.
— Знаешь, — говорила она, листая свою тетрадь, украшенную серебряными заклёпками, — я всегда мечтала написать книгу, которая наполняла бы счастьем каждого, кто её прочитал. Обещай, что допишешь её, если со мной что-то случится.
Я лишь фыркнул себе под нос:
— Сама допишешь. Я мало что знаю о счастье.
Вместе с именами нам вручили оружие. Мне достался вакидзаси с чёрной рукоятью, украшенной рунами силы. Кош’Ара получила танто с белой рукоятью, инкрустированной мелкими кристаллами. Наши клинки словно были созданы как пара — одно олицетворяло тьму, другое свет, и вместе они составляли идеальный баланс инь и ян. Убийственная сила и элегантная смерть сплелись воедино.
В те редкие моменты, когда тренировки позволяли нам быть вместе, Кош’Ара никогда не упускала возможности поделиться своими мечтами. Мы часто сидели в укромном уголке тренировочного зала, где она рассказывала о своей книге.
— Знаешь какая у меня мечта?, — спросила она, перелистывая страницы своей тетради, — я хочу, чтобы каждый, кто прочтёт мою книгу, почувствовал то же тепло, что я испытываю, когда пишу.
Я лишь усмехался, но в глубине души завидовал её способности видеть свет даже в самых тёмных уголках нашего мира.
— Почему ты так уверена, что счастье существует? — спрашивал я, глядя, как она улыбается своим мыслям.
— Потому что я его создаю, — отвечала она просто. — Даже здесь, в этом месте, полном боли и страданий, я нахожу моменты радости.
По ночам, когда все спали, мы иногда встречались в библиотеке клана. Кош’Ара учила меня читать древние тексты, объясняла значение символов на наших клинках.
— Видишь эти руны? — шептала она, указывая на рукоять моего вакидзаси. — Они не просто украшение. Каждая из них усиливает твою связь с клинком.
Я слушал её, поражаясь тому, как много она знала о вещах, которые казались мне просто инструментами убийства.
Идиллия длилась недолго. 7 числа 7 месяца 7 судей собрались в главном зале, их глаза светились неземным светом, а воздух вокруг них искрился от магии. Слишком много семёрок — ничего хорошего ждать не стоило.
Финальным испытанием стала битва насмерть между напарниками. Мы стояли в центре арены, окружённые тысячами глаз. Магические барьеры защищали зрителей от случайных ударов.
— Я не хочу этого, — прошептала Кош’Ара, поднимая танто. Её глаза были полны слёз, но она не отступала. — Может быть, есть другой путь?
— Нет пути назад, — раздался холодный голос главного судьи Кош’Тана. — Только через кровь можно доказать свою преданность клану.
Наша схватка больше напоминала танец смерти, где победителем становился тот, кто быстрее убьёт себя о клинок противника. Сталь звенела о сталь, искры разлетались в стороны, а напряжение искрилось вокруг нас.
Кош’Ара оказалась удачливее. Может, дело было в длине моего вакидзаси, которая превышала длину её танто, а может, в её невероятной ловкости. Я был объявлен победителем, но победителем себя не чувствовал. Её последним желанием было, чтобы я стал звездой клана Кош.
Спустя пару лет я действительно стал первоклассным мастером. Моё имя стало легендой в узких кругах, но счастье так и не пришло. В первые я пришёл на могилу Кош’Ары, чтобы сказать, что исполнил её просьбу.
Дождь лил как из ведра, когда я добрался до кладбища. Старые надгробия казались призраками в тумане.
— Прости, что не навещал тебя, — прошептал я, глядя на размытую дождями могилу. Капли дождя стекали по моим щекам, а может быть это был вовсе не дождь...
Поскользнувшись на скользкой глине, я упал, разрушив саркофаг. Где должно было лежать тело… Должно!!! Но тела там не оказалось. Только её книга, страницы которой так и остались не дописаны, и танто с белой рукоятью, всё ещё тёплое, словно его только что держали в руках.
На следующий день я вернулся к кладбищу, но уже как шпион. Наблюдал за входом, фиксировал перемещения, искал то что смогло бы дать ответы на мои вопросы.
Вскоре решился действовать более дерзко. Пробрался в архив под видом уборщика. Старые свитки хранили тайны, но о Кош’Аре не было ни слова.
Тогда я обратился к информаторам клана. Они знали многое, но молчали. Их страх был осязаем — он витал в воздухе, как туман.
Наконец, решился на прямой разговор с лидером клана Кош’Маром.
Кош’Мар восседал в своём кабинете, словно древний бог. Его шкура была серебристо-серой, с редкими чёрными полосами. Глаза — два изумруда, светящиеся внутренним огнём. На шее — ожерелье из клыков древних существ.
-Кого там принесло? Протянул Кош’Мар.
— Я знаю, что ты всё видишь, — ответил я, не отводя взгляда. — Скажи мне правду о Кош’Аре.
Он улыбнулся, показав острые клыки:
— Правду? Её нет. Есть только то, что мы позволяем знать.
— Её тело исчезло из могилы. Почему?
Кош’Мар поднялся. Его рост оказался впечатляющим — почти два метра. Мускулы перекатывались под шкурой, а аура его силы давила на сознание.
— Ты хочешь слишком много знать, Кош’Ак. Это опасно.
— Для кого?
Он не ответил. Вместо этого активировал древний артефакт на своём столе. Комната наполнилась магическим светом, а воздух стал тяжёлым.
— Попробуй убить меня или сбежать, пока можешь. Но помни: клан не прощает предательства.
Но эти слова только разжигали во мне любопытство. Я чувствовал, что за всем этим стоит нечто большее, чем просто испытание. Что Кош’Ара значит что-то важное, что клан пытался скрыть, а возможно её использовали для чего более страшного чем я могу себе представить.
Пока артефакт не закончил свою активацию, я скрылся из кабинета и на это ушло у меня лишь мгновение.
Тени в крепости становились длиннее, когда я начал свой план. Крепость клана Кош казалась неприступной — высокие стены, магические барьеры, часовые на башнях. Но я знал каждый её уголок, каждую трещину в камне, каждый шорох в коридорах.
Ночь была идеальной — луна скрылась за тучами, ветер утих, и даже стражники, казалось, стали сонливее. Я начал действовать.
Первым делом обездвижил двух часовых на ближайшей башне. Их тела беззвучно сползли по стене. Они были ослаблены после дневной смены, и мой яд подействовал мгновенно. Они даже не успели мявкнуть.
Магические барьеры представляли собой сложную сеть энергетических потоков. Я чувствовал их пульсацию, знал, где они тоньше. Проскользнул между двумя потоками энергии, словно между прутьями решётки, используя технику, которой меня научили в клане.
Система подземных туннелей была запутанной, словно кишечник древнего дракона. Каменные стены, покрытые вековой пылью и странными надписями, казались бесконечными. Редкие факелы отбрасывали тусклый свет, создавая причудливые тени, которые, казалось, жили своей жизнью.
Я двигался бесшумно, как тень, скользя вдоль стен и прислушиваясь к каждому шороху. Мой опыт в этих катакомбах был бесценным — я знал каждый поворот, каждый скрытый проход, каждую трещину в камне. Память хранила карту всех тайных путей, как карту звёздного неба.
В одном из заброшенных ответвлений туннеля я остановился, чтобы перевести дух. Здесь, в темноте, царила особая атмосфера — запах сырости смешивался с металлическим привкусом древних механизмов. Каменные своды давили сверху, но я чувствовал себя здесь как дома.
Я полагался на свои навыки. Пригибаясь к земле, я использовал естественные укрытия — выступающие камни, ниши в стенах, обвалившиеся части потолка. Каждый шаг был рассчитан, каждое движение выверено годами тренировок.
Когда впереди показались отблески света от магических барьеров, я замер. Прислушался к дыханию туннеля, к далёким звукам шагов патрулей. Затем, используя знание слабых точек в системе охраны, проскользнул мимо постов, словно призрак.
Здесь, в темноте подземелья, я был как рыба в воде. Мои ноги помнили каждый поворот, каждая мышца знала, какое движение будет следующим. Не нужно было никакого магического камуфляжа — только опыт, только знание, только мастерство.
Я продвигался вперёд, используя тени как союзников, а тишину как плащ. Каждый шаг приближал меня к свободе, каждый вздох был победой над системой, которая считала меня своим.
И когда впереди забрезжил свет выхода, я улыбнулся. Не магия и заклинания сделали меня невидимым — невидимым меня сделала тьма, в которой я научился жить.
Последний барьер — массивные ворота. Их механизм я изучил до последнего винтика. Активировал древний аварийный код, который нашёл в архивах, и ворота медленно, почти бесшумно открылись.
Но это было только начало. Главный выход охраняли ещё четыре стражника. Я дождался, пока они сменят позицию, и использовал технику отвлечения внимания, которую так старательно отрабатывал на тренировках. Один стражник отвлёкся на шум справа, второй — на движение слева, а третий заметил движение сверху. Четвёртый просто не успел ничего понять, когда мой вакидзаси коснулся его шеи.
Свобода. Свежий воздух ударил в ноздри, а звёзды подмигнули мне с небес. Но радость была недолгой — впереди ждала новая битва, битва за правду. Я знал, что клан не оставит это просто так. Они будут искать меня, и найдут, если я не буду осторожен.
Я растворился в темноте, унося с собой не только свободу, но и решимость узнать правду о Кош’Аре. Её недописанная книга и танто с белой рукоятью были моими единственными дорогими мне вещами в этом мире.
Впереди ждал долгий путь, полный опасностей и испытаний. Но теперь я был свободен, и это давало мне силы двигаться дальше. Клан Кош думал, что создал идеального убийцу. Но они не учли одного — я научился не только убивать, но и выживать. И теперь я буду использовать эти навыки, чтобы найти ответы на свои вопросы.
Последний взгляд на исчезающие в темноте стены крепости. Я знал — это не последняя наша встреча. Но сейчас главное было уйти, и уйти далеко. Клан Кош больше не властен надо мной. Теперь я сам хозяин своей судьбы.
Следуя за призрачными следами Кош’Ары, описанными в её книге, я оказался в придорожном трактире. Записи не говорили об этом прямо — лишь между строк читались послания, словно оставленные специально для меня.
Заведение оказалось уютным, хоть и немного обшарпанным — именно таким местом, где можно укрыться от чужих глаз. Тусклый свет факелов играл на деревянных стенах, а в воздухе витал аромат трав и свежеиспечённого хлеба.
За одним из столиков я встретил дварфа с густой бородой и проницательным взглядом — Гендрел. Когда я упомянул имя Кош’Ары, его глаза заметно оживились, а в уголках губ появилась едва заметная улыбка.
— А, Кош’Ара! — протянул он, попивая из кружки. — Бывала здесь частенько. А ты, видимо, Кош’Ак?
— Мы знакомы? — я был несколько удивлён такому быстрому развитию знакомства.
— А как же? Лысого табакси не узнать! Кош’Ара много говорила о тебе, — ответил Гендрел, жестом приглашая меня присесть.
Мы устроились у камина, и Гендрел начал свой рассказ, потягивая травяной отвар. Его голос становился тише и задумчивее, словно он боялся нарушить тайну, которую хранил столько времени.
— Она приходила ко мне тайно, когда выполняла миссии клана, — вспоминал дварф, его глаза затуманились от воспоминаний. — Приносила еду нуждающимся, лекарства больным, а иногда даже обучала детей читать.
Я замер, не в силах поверить своим ушам. Всё это время Кош’Ара вела двойную жизнь, скрывая от всех свои добрые дела. В моей голове крутились мысли о том, сколько ещё тайн она хранила.
— Очень странные обстоятельства, — пробормотал Гендрел, выслушав мой рассказ о поисках истины. В его глазах мелькнуло что-то похожее на сочувствие.
Он внезапно наклонился ко мне через стол:
— Тогда я должен передать это тебе.
Дварф вытащил из-за пазухи пожелтевший свиток, и мои руки задрожали. Буквы расплывались перед глазами, но я заставил себя сосредоточиться.
То, что я прочитал, заставило кровь застыть в жилах. Свиток рассказывал о семи отверженных с различными формами мутаций, чьи души могли пробудить древнюю силу. Кош’Ара была первой в этом списке, а её проплешина на правом плече оказалась не просто следом ритуала — это был знак избранности и первая из мутаций.
По мере чтения моё сердце билось всё чаще. В свитке содержалось пророчество, связанное с Кош’Арой:
«Седьмая луна осветит путь, но первый свет станет маяком для всех отверженных»
Каждая строка этого текста словно обжигала мои пальцы. Я чувствовал, как что-то пульсирует в пергаменте.
Теперь многое становилось понятным. Клан Кош намеренно собирал отверженных, проводил над ними эксперименты, пытаясь найти того, кто станет ключом к пробуждению силы. Но в случае с Кош’Арой что-то пошло не так.
— Так вот почему её тело исчезло из могилы… — прошептал я, поднимая взгляд на Гендрела.
Дварф кивнул, его лицо стало серьёзным:
— Она была опаснее, чем все думали. Гораздо опаснее.
Я свернул свиток, чувствуя, как тяжесть тайны давит на плечи. Теперь я понимал, почему Кош’Мар так боялся моих вопросов, почему клан так тщательно скрывал правду. Но главный вопрос оставался без ответа — что же случилось с Кош’Арой на самом деле?
Вернувшись в своё временное убежище, я долго изучал полученные сведения, перечитывая свиток снова и снова. Каждая буква, каждый символ словно рассказывали свою историю. По слухам, вторым отверженным был молодой табакси с редкой мутацией — он родился с двумя сердцами.
Я понимал, что это только начало пути. Перед тем как отправиться на поиски второго отверженного, я дал себе обещание: когда я вновь встречу Гендрела, я обязательно отблагодарю его за помощь. Но в глубине души я знал, что этого будет недостаточно. Он спас не просто информацию — он спас мою миссию, моё предназначение.
И теперь, держа в руках свиток, я чувствовал, как древняя сила пробуждается во мне, как будто сама Кош’Ара направляет меня вперёд, к новым открытиям и истинам.