История Лёхи. До слез...⁠⁠

История от другого рассказчика

Рассказал мне эту удивительную историю Александр Лукъяныч, по прозвищу "Семь-семнадцать". Он любил добавлять эти числа в свои рассказы. Семь по его счету- это мало, семнадцать -много или в аккурат.

-Случилось это осенью пятьдесят девятого года, я тогда жил у своей невесты Маруси в Москве.

Пошли мы с Марусей в главный центральный магазин, который на Красной площади. Глядь, дают отрезы на польта. Маруся встала в очередь. Народищу, целый километр. Стоим.

-Пойду выйду, покурю,- говорю.

-Смотри не заплутай,- говорит Маруся.

-Да я в лесу сроду не плутал, а тута…

Вышел я на Красную площадь, покурил. Папироску загасил слюнями, бросил в ведёрко, по-культурному, по-московски. Решил маленько погулять. Зашел на Красную площадь, походил, посмотрел. Замостили хорошо. Церква стоит красивая, солдаты Ленина охраняют. Слышу, у меня в животе продукты кишками играют. А я в обед как раз огурчиков малосольных поел, да кваском запил.  Тут меня и приспичило. Туды-сюды верчусь, где бы присесть? Глядь, около стенки растёт сирень, да боярышник. Я нырнул туда, осмотрелся, с площади меня не видать. Присел, оправился. Выхожу из кустиков, слышу:

-Стой, руки вверх!

Я испугался, но виду не подал, выхожу спокойненько, руки вверх не подымал. Вижу, стоит молоденький милиционер.

-Ты чего там делал?- спрашивает.

-Да вот, грибков посмотрел, нет ли? -отвечаю.

Сейчас он меня под руку схватил и говорит:

-А где лукошко?

-Да не прихватил по первости, -отвечаю.

Он меня за локоток тащит:

-Очень подозрительно, гражданин, что вы лукошко не захватили. Пойдёмте в отделение, разберёмся, кто ты такой. Может шпиён?

Мне-то чего волноваться, я при документах. Тут вспомнил про Марусю.

-Бабу мою нужно захватить, а то заволнуется, -говорю.

-Где баба? - спрашивает.

-За отрезами в очередях мыкается, -отвечаю.

-Некогда, -говорит- после её захватим, пусть отрезу напоследок порадуется.

Приводит он меня в отделение, там рядышком с Кремлём во дворах. Заходим к начальнику. Милиционер говорит:

-Вот, неопределённого вида гражданин был замечен вдоль стены. Подозреваю, бомбу мог заложить.

Грозный начальник, седой как гусак, генерал по званию, спрашивает:

-Ваши документы?

Подаю паспорт. Смотрит. Хоп! А прописка у меня московская.

-Ты как это на Мытную прописался? -спрашивает.

-Будущий тесть Иван Спиридоныч Чулков поспособствовал, -отвечаю.

-Не тот ли это Иван Спиридоныч, который от секретов печатную фабрику охраняет? -спрашивает.

-Тот самый, -говорю.

Тут он мне документы назад возвращает и говорит:

-Примите наилучшие извинения, что сразу не признали.

Генерал приказал принести чаю с пряниками, чтоб вину исправить. Не успели мы чаю попить, вбегает ещё один милиционер и кричит:

-Напали на след опасной банды по кличке Граф, надо поспешать с арестом, пока не разбежались.

Генерал не растерялся и командует:

-Всем захватить револьверы!

Потом ко мне обращается:

-Как вы зять Ивана Спиридоныча, то вам полное доверие. У нас людей не хватает, берите револьверы и айда с нами.

Я говорю:

-Конечно, товарищ генерал. Всегда рад помочь в сурьёзную минуту.

Дали мне кожанку, выдали семь револьверов и горсть запасных патронов. Рассовал я всё по карманам и бегом за всеми во двор. Садимся на семнадцать моцатыклеток и давай газу. Летим прям по Красной площади, по самой серёдке. Народ в рассыпную. Тут охранники, которые Ленина караулят идут на переменку. Нас увидали, берут под козырёк, дорогу уступают, понимают, что нам вперёд главней. Вылетели мы вниз к речке: первый дорогу указывает, генерал, который Ивана Спиридоныча угадал, второй, за ним другие, а я в самом конце всех прикрываю. Летели так, что кудри развивались. Ветер кожанку пузырём надул, в глаза хлыщет. Пришлось даже очки  надеть, а то ничего не видать стало. Прилетаем в парк, называется  «И культуры и отдыха». Окружили место, где лавочки с парочками. Генерал нам приказывает:

-Стрелять только по моей команде!

Потом крикнул главарю банды: «Граф, так твою разтак, сдавайся добром, не то заставлю своих молодцов стрелять без предупреждения! И своим скажи, чтоб не баловали!

Тот в ответ:

-Бандиты живыми не сдаются, берите в плен.

Генерал осерчал и кричит

-Не задумывай даже сопротивление, иначе начинаю считать до семи.

Тут главный бандит: «Бабах»,- и начал пулять. Все его сподручные бандиты тоже открыли огонь на поражение.  Мы присели, кто за деревца, кто за кустики, я лёг за кочку и жду приказанье. Бандиты стреляют, уже много наших положили, рядом со мной двое кровью истекают. Я сам только успевал от пуль увёртываться. Хорошо, что пули у бандитов были трассирующие, и мне было их видать.

Тут генерал кричит:

-По бандитам, из всех стволов, огонь!

И мы начали пулять в бандитов. Я с двух рук пуляю,  целиться некогда, только успеваю перезаряжать. Сам я человек семь положил замертво, и еще одного ранил в голову, но не до смерти, а так, лёгкая контузия. После посчитали: наших семерых положили, бандитов семнадцать человек лежали вповалку, не считая ихних блядей. Главный бандит остался живой, видит, что с нами не справиться, руки вверх поднял и крикнул:

-Сдаюсь, -и револьвер вперёд себя бросил.

Потом выходит из засады, руки поднял и стоит. Мы успокоились, поднялись, кто живы остался, револьверы по карманам рассовали. Бандит увидал, что нам револьверы сразу не достать и как прыгнет бежать, прямо на меня. Я изловчился, хрясть ему кувалдой по циферблату, так что красные стрелки вниз повисли, того гляди оторвутся. Упал бандит мне под ноги, а я ему ещё и коленом на лёгкое надавил, чтоб не дрыгался. Тут генерал ко мне подошёл и так легонько постучал по плечу, мол: «Хватит, Александр Лукъяныч, не ровён час задавишь». Ну, я его малёнько отпустил, чтоб отдышался. Подскочили милиционеры, одели на бандита наручники, и повели в тюрьму. А генерал со своей руки часы снимает и мне подаёт:

-Дарю тебе, Александр Лукъяныч, именные часы за храбрость, потому что ты не осрамился перед бандитами, и потому, что ты доставил нам большое вспоможенье, что так ловко главному сумел по циферблату отличиться.

Лукъяныч показывал мне эти часы. Это были позолоченные часы, на белом циферблате которых я прочел: «Родина. 22 камня». Я послушал их ход, часы ходили и показывали правильное время. Я перевернул часы и заметил гравировку на задней крышке, спрятанную за ремешком. Я оттянул ремешок и прочел выгравированную мелким курсивом надпись: «А.Л. Федину с благодарностью от сотрудников милиции ЦПКиО за поимку преступника. 14.09.1959г.». Эта надпись только-только уместилась между круговой заводской надписью «Баланс амортизированный» и «Автоподзавод».

-Когда же гравировку успели сделать?- спросил я Лукъяныча.

-Так генерал сначала свои отдал, какие на нём были. А после я пришёл к ним за грамотой и мне евоные заменили на эти.

-И грамоту дали?

-Была грамота, да затерялась.

К рассказу Лукъяныча односельчане отнеслись с недоверием. Но после показа часов и грамоты закивали одобрительно. Сомнение возникало только относительно генерала и семнадцати моцатыклеток. А так, всё честно: вот вещественные доказательства.