Georgear

Я рос без отца. Мать говорила, что он был капитаном дальнего плавания. При этом она показывала мне фотографию красивого сильного мужчины в морской форме в бескозырке и тельняшке. По малолетству я не знал, что это форма матроса. Я также не уточнял, почему его нет с нами. Просто по своей детской глупости я думал, что он утонул, не предполагая детали.

Со временем смерть отца обрастала подробностями. Сначала это была геройская гибель на капитанском мостике от вражеской пули, непременно фашистской. Потом мне представлялось, что отца захватили в плен пираты, или те же фашисты, и он умер под пытками, не выдав военной тайны. Временами отец прыгал за борт в бушующее море, спасая матроса. Матрос был спасен, а отец погибал в неравной схватке с ледяным морем или акулами. Я был горд за отца, и мне было его очень жаль. В те годы я тоже хотел стать капитаном дальнего плавания.

Потом смерть отца стала мне представляться не столь героически. Причиной могла быть болезнь, или он просто оступался и падал за борт.

А в тринадцать-четырнадцать лет, насмотревшись на вечно пьяного соседа по коммуналке дядю Ваню, смерть отца стала выглядеть и вовсе криминальной.

Мы с матерью жили в коммуналке и занимали одну комнату, другую - тетя Тоня, ее муж дядя Ваня и две их дочери. Маляр дядя Ваня регулярно «халтурил» по квартирам и «левые» деньги позволяли ему возвращаться домой «на бровях». В такие дни он, сидя за столом на общей кухне любил петь песню про капитана из кинофильма «Дети капитана Гранда». Исполнив первый куплет, он бесконечно, как заезжая пластинка повторял припев: «Ка-пи-тан, ка-пи-тан, подтянитесь, только смелым покоряются моря».

Повторение куплета могло происходить несколько часов подряд, и никакие уговоры тети Тони и моей матери не могли его остановить.

Ради развлечения, чтобы не совсем «одуреть» от пения соседа, мать посылала меня на кухню «сменить пластинку». Там я запевал новую песню, например «Катюшу». Дядя Ваня подхватывал ее, пропевал один куплет, но потом снова возвращался к «капитану». Репертуар соседа был скуден, поэтому много песен послушать не удавалось.

Услышав в кино песню про капитана, я полюбил ее. Смелые герои фильма, и, даже, смешной Паганель стали для меня примером. Я полагал, что именно таким был и мой отец. Он тоже стоял за штурвалом под брызгами волн, исполнял эту замечательную песню, и вся команда пела вместе с ним.

Но после дяди Ваниного исполнения, я стал ее ненавидеть. И матросы на корабле моего отца, наверняка тоже стали ее ненавидеть. Она им так надоела в исполнении пьяного капитана, что они не выдержали и утопили его.

Про утопление моего отца матросами я подумал, позже. Случилось это, когда тетя Тоня от своей безысходной кручины на пару со старшей дочерью решили избавиться от неугомонного родственника, представив милиционерам утопление, как несчастный случай.

Соседка давно грозилась прибить мужа, но дальше угроз дело не доходило. Но в этот раз, когда «чаша ее женского терпения дала наклонную трещину», она, стоя перед пьяным мужем, крикнула во весь голос: «Все, сил моих больше нет! Ленка, тащи веревки, сейчас мы его топить будем!»

Я услышал этот отчаянный призыв и тут же выскочил на кухню. Тетя Тоня затолкала меня обратно в комнату, чтобы «не мозолил глаза». Мне было любопытно посмотреть, как будут топить дядю Ваню, и неслышно вышел из комнаты в коридор.

Я следил, как тетя Тоня набирала в ванну воду. Она трогала струю и старательно регулировала кран, чтобы вода не была холодной. Когда ванна наполнилась до краев, я подумал, что «тело дяди Вани, погруженное в ванну, вытеснит воду в объеме равном объему его тела», и вода выльется. Только дядя Ваня не выскочит из ванны, и не побежит в журнал «Наука и жизнь» с криками «Эврика», потому, что ноги у него будут связаны.

Дурака соседа спасла моя мать. Она вовремя вернулась с работы, поняла намерение соседки и предостерегла ее: «Тоня, когда придут милиционеры, то следы на руках от веревок приведут в твою комнату». Я представил себе, как милиционер развяжет веревки, и они поползут как змеи в соседскую комнату и укажут на убийцу.

Пение дяди Вани для нас с матерью закончилось, когда соседи «по улучшению» переехали в новую квартиру.

Капитан дальнего плавания, наверное, замечательная профессия, жаль только, что опасная. В тринадцать лет мне уже не хотелось им быть.

Я рос и скоро осознал, что мой отец просто удрал, возможно, на корабле, возможно и утонул где-то в борделях Сан-Франциско, и мне не было его совсем не жалко.

Кем же мне быть?

Мать хотела, чтобы я стал следователем, гонялся за преступниками, и выводил жуликов на чистую воду. Я же хотел быть дирижером, стоять на скамеечке и махать дирижерской палочкой. Музыканты будут играть серьезные сюиты, а зрители будут слушать музыку и восторженно наблюдать, как я прокалываю и рассекаю воздух лакированной палочкой. Потом все встанут и станут мне аплодировать: зрители хлопать в ладоши, а музыканты бить смычками по струнам.

Про капитана дальнего плавания я уже позабыл.

Но я не стал ни дирижером, ни следователем, ни, тем более, капитаном дальнего плавания. И вообще, я выбрал совсем не романтичную профессию. Я стал строителем.

Пять лет семейной жизни, из них два года в аду с дьяволом в юбке помогли понять поступок моего отца.

Я люблю свою профессию, знаю, как заделать трещину в любой конструкции. Только трещину в семейных отношениях я залатать не могу.

Теперь я иногда жалею, что не стал капитаном дальнего плавания, что бы уплыть и не вернуться.

Читатели фантастических романов знают, что полеты в Космосе на сверхдальние расстояния должны осуществляться при скоростях близких к скорости света. А это триста тысяч километров за секунду на минуточку. Только земные технологии до этого еще не доросли.

Первая космическая скорость для преодоления силы земного тяготения, или скорость полета космических аппаратов к планетам Солнечной системы не превышают пятнадцати километров в секунду. А что там у других цивилизаций? Нам это не известно. Может они скорость света преодолели, а может придумали свои способы перемещения на другой конец вселенной через только им известные черные дыры.

Это рассказ основан, как принято говорить, «на реальных событиях». Неудачный полет космического корабля Союз 18 описан в литературе и разобран на винтики специалистами. Информацию об авиакатастрофе под Маганском тоже можно прочесть в открытых источниках. Да и про Тунгусский метеорит многим известно. А приключение Петьки, заблудившегося в тайге, я слышал из первых уст. Но эти реальные события, все же покрыты завесой тайны. Я просто решил слегка приподнять эту занавесочку.

Уверен, что любые невероятные события можно объяснить, если в цепь рассуждений включить сверхестественные силы. Например, Бога. Или инопланетян. Бога, пожалуй, оставим в покое, у него забот хватает. Привлечем к разгадке описываемых мною событий инопланетян. Они в представлении многих людей точно обладают сверхспособностями.

Доподлинно не известно, прилетали или нет на Землю инопланетяне. Наскальные рисунки, круги на ячменных полях, каменные болваны на островах- если и приписываются пришельцам, все же это подтверждения сомнительные. Косвенные, так сказать, доказательства. Живых свидетелей не осталось. О внешнем облике внеземных жителей или их внутреннем мире, социальном устройстве, а, тем более, смысле жизни совсем данных нет. Писатели фантасты, художники или режиссеры фантастических фильмов изображают инопланетян в виде человекоподобных разумных существ или, наоборот, в образе монстров, решивших уничтожить все живое. Словом, кто во что горазд, в зависимости от воображения мастера.

Я позволил себе представить инопланетян, а заодно и средства их перемещения в виде некой газово - жидкостной субстанции. Такого себе киселя с пузырьками. Будто -бы однажды этакое «некто -нечто» искривило временно космическое пространство, затормозило-ускорило местами время, и, подчиняясь собственным законам физики, пролезло тихонько через космические ворота (портал по научному) из своего «далеко» прямо в Солнечную систему.

А когда подлетели они к Земле поближе, то не догадались, что здесь требуется соблюдать и открытия Ньютона, и правило буравчика. Беспечные инопланетяне понадеялись на свои сверхтехнологии, отнеслись к нашей физике наплевательски, не учли, так сказать, земные трудности.

Это их в конце концов и сгубило.

Хотя инопланетяне выглядели киселем, у них были и средства космического передвижения, и многозадачные компьютеры, и командиры. Не знаю, какими познаниями в области физики, химии, астрономии и прочих точных наук они обладали, но в рассказе об их полете я буду пользоваться своими школьными знаниями с некоторой долей выдумки.

Межзвездный корабль совершал разведывательный полет к звёздной системе Си. Так на инопланетной карте Космоса обозначалась далекая от них Галактика, в которой по их расчетам на основе радиолокационных и спектральных данных был обнаружен химический элемент с атомным весом 314. На земле такого элемента еще не изобрели, у инопланетян тоже. Но, если ты можешь летать по вселенной как от Чкаловской до Жуковского и обратно, почему бы не прилететь за ним на дармовщинку?

Наверняка инопланетные особи с особо густыми мозгами додумались, что наиболее оптимальная траектория полета это та, при которой затрачивается меньше энергии. Это и Циолковский подтвердил. Чтобы кораблю хватило бензина долететь и туда, и обратно кисельные диспетчеры проложили путь через Нашу Галактику, в которой, как мне рассказывал учитель астрономии и находится Солнечная система.

Летели они своей дорогой, только вдруг, запищали датчики на корабле. «Засекли» они, так сказать, «белковую» планету с живыми существами. Инопланетяне, исколесившие Вселенную вдоль и поперек, от такой удачи стали потирать свои жиденькие ручки. Они тут же позабыли про главную цель, и решили посетить Землю для более детального изучения нас с вами.

Голливудские сценаристы догадались, что долететь до края вселенной живому экипажу можно только во сне. Инопланетяне американских фильмов не смотрели, но до этого как-то тоже додумались.

Центральный компьютер космического корабля запустил команду пробуждения экипажа. Первым проснулся командир корабля. Сначала он повозмущался, что ему не дали досмотреть красочный сон, но понемногу отошел от спячки, и стал изучать возможности для мягкой посадки.

Это был его шестой полет на дальнее расстояние, но лишь первый опыт посещения «белковой» планеты. Чтобы восполнить пробелы в памяти относительно плана действий, он открыл конспект, который писал в школе космонавтов и стал читать:

«Первое. Высадиться на планету, произвести забор необходимых проб: твердой, жидкой и газообразной субстанции.

Второе. В зависимости от размера, доставить на корабль целые или только некоторые части белковых особей.

Третье. Передать пробы в космическую лабораторию.

Четвертое. Получить анализы. По результатам определить степень агрессивности протеноидов и ценность минералов.

Пятое. При низкой агрессивности и ценности ресурсов законсервировать планету.

Пятое Прим. Уничтожить планету при высокой агрессивности и бесполезности ресурсов».

Получается, что при любом раскладе Землю зальют киселем, чтобы все захлебнулись.

Командир корабля, поглядывая в конспект, приступил к выполнению первой задачи.

Продолжение будет

Пятёрка.

Сидим мы с Александром Лукъянычем за одним столом и пьем, сделанное в селе Паны «Панское» яблочное вино или «Паночку», как его окрестили в округе. На столе рядом с тёмной бутылкой расположилась незамысловатая закуска. Посередине стола стояла чугунная сковорода с остатками яичницы. Под домотканым полотенцем в эмалированной кастрюле от мух спрятали хлеб. Мухи, не добравшись до хлеба, залетали в алюминиевые кружки и пристраивались к капелькам вина. Они толкались, сердито гудели, борясь за хмельное, а кружки охотно усиливали их драку.

Мы тоже слегка захмелели, как мухи и сидели, облокотившись локтями на стол друг напротив друга, почти соприкасаясь лбами.

-Вот я тебе расскажу случай, как я в Москве на фабрике Гознака новую пятёрку рисовал,- сказал Александр Лукъяныч.

-Когда я прижился в Москве у Маруси, стали меня устраивать на работу. Привел меня Иван Спиридоныч, Марусин отец на фабрику. Он там работал начальником охраны секретов. Дали мне заполнять анкету. Мамочки мои: семнадцать листов с вопросами! Половину я не понял, остальные пока читал, на каждом слове спотыкался. Да разве можно малограмотному человеку в этакой премудрости разобраться? У меня образование один коридор и учительская. А букварь и арифметику мы с Колюнявым не переменке раскурили. Слава Богу, дома Иван Спиридоныч подсказал мне малость. И получалось, что в каждой строчке нужно писать либо «да», либо «нет». Расставил я эти «да-нет» по клеткам, поставил, в конце закорючку и через три дня приняли меня в цех художников.

И поставили меня в напарники к тамошнему главному художнику Иван Иванычу Дубасову*(*Главный художник Гознака). Разрабатывал эскизы и оригиналы многих советских денежных знаков, государственных наград и почтовых марок), как ученика. Тогда как раз готовилась денежная реформа* (*1961 года) и все на фабрике занимались рисованием новых денег. На работе мы говорили только специальными словами: банкнота, водяной знак, аверс, номинал. Иван Иваныч, которого я звал просто «дядь Ваня», рисовал эскизы новых денег, а мне доверили нарисовать на аверсе, это значит на лице новой пятёрки, рисунок орнамента и номинал, только не цифрами, а буквами внутри. Год на банкноте, который рисуется между двух звёздочек, пока не ставили, что бы никто не передал врагам, когда реформа начнется. Иван Спиридоныч как раз эту тайну и караулил. Из наших только дядь Ваня знал срок, когда станут деньги менять, как заглавный художник. Но он помалкивал. Там вообще за лишнее слово могли посадить.

Чтоб тебе дальше понятно было, расскажу тебе другой случай, который случился поранее. Достался моему отцу от деда в наследство микроскоп. Лежал он себе в сундуке, пока я его на свет заново не произвёл. От озоровства стал я рассматривать сквозь него разные предметы. То на свой волосок погляжу. И не подумаешь даже, а он лежит себе как шершавое бревно. А у мухи на лапах, не поверишь, волос больше, чем у меня сейчас на голове. Однова стал я разглядывать пятёрку, которую летом на страде заработал.

Увидал я сквозь микроскоп, что она сплошь из завитушек и чёрточек образована. Посмотришь так, вроде ничего мудрёного нет, а посмотришь сквозь прибор- видишь сплошное недоразумение. Очень меня эти хитрости на банкноте к себе приманивали. Стал я за этими завитушками да штрих-пунктирами наблюдать. Потом приноровился их на бумаге повторять. И так это у меня ловко получалось, то все тетрадки у меня были в таких узорах. Тут ещё у сестры циркуль спёр, и стал круги да полукружья наворачивать. Посля придумал, что я самый настоящий начальник своей державы и надо мне свои деньги выпускать. Вот тут я и начал их рисовать. Решил начать с пятёрки. Я придумал свой герб, нарисовал колоски, похожими на настоящие. Номинал «Пять рублей» я нарисовал не в две строки, как на настоящей, а в одну. Потом стал выводить циркулем вензеля и кружева вокруг надписи на своей банкноте. Нарисовал красиво, с тенями. На обратной стороне нарисовал только номинал, надпись значит: «Пять рублей». На настоящей банкноте буквы на бабках стоят. Ну, на косточках от свиной ноги, которыми в бабки играют. Я тоже стал завитушки на буквах рисовать.

И получилось у меня надпись «Пять рублей» внутри трёх кругов нарисованная. Так она мне понравилась, просто загляденье. Самый лучший вариянт я даже сохранил, как она мне нравилась.

Ну и, как то раз, я сложил банкноту, чтобы проверить симметрию рисунка и заметил, что в центре круга…

Тут Лукъяныч замолчал и стал шарить по карманам. Видно не нашел, что искал и сказал:

-Ладно, потом покажу.

Лукъяныч выпил воды из кружки, которая стояла на столе, достал папиросы, угостил меня, закурил сам, потом продолжил:

-Теперь про Москву. Поработал я на фабрике с месяц, и дядь Ваня заболел. Остался я один на один с новой пятёркой. Начинаю делать надпись номинала «Пять рублей» в две строчки, как нарисовано на эскизе дядь Вани. Я рисую, как дядь Ваня велел, а сам думаю, что если ему мою надпись показать, которую я пацаном нарисовал, она как раз ляжет на новую банкноту.

Нарисовал я свой образец, набрался я смелости и, когда дядь Ваня на работу вышел, показал ему свою пятёрку. Тот расспросил: что почём, да откуда? Я ему про свою детскую забаву рассказал. Посмотрел он на мой рисунок и похвалил даже: «Ты, Александр, хоть и молодой, но геометрию рисунка понимаешь правильно, да выдумка у тебя есть. Твою надпись номинала можно удачно совместить с общей компоновкой рисунка потому, как теперешняя банкнота расположена «стоймя», а новая будет «лёжа». Только орнамент у тебя слишком кучерявый. Надо будет сделать что ни будь по проще и буквы должны быть по строже, без вензелей. А твой вариант покажу на верху, может там тоже понравится».

Через дня два, дядь Ваня сообщил, что на верху утвердили мой вариант и нужно быстро его заканчивать.

И даёт мне Дядя Ваня на это персональное задание. Я даже испугался, потому что моя надпись-то озоровством попахивает. Если узнают, тогда точно выгонят, а то, глядишь, и посадят. Ведь деньги- сурьёзное дело.

Я рисую и, примерно через неделю дело было закончено. Пятёрку приняли, другого дела мне не нашлось, и меня перевели в цех с почтовыми марками.

Очень я переживал, что моё озоровство откроется. Ан, нет. Так моя пятёрка и стала гулять по всему Советскому Союзу.

Тут Лукъяныч встал и принёс портмоне. Он вытащил из него купюру пять рублей и положил её на стол. Затем он налил каждому в кружку ещё немного вина. Зазевавшаяся было в моей кружке муха, успела из неё вылететь. Он поднял свою кружку, мы чокнулись, молча выпили, закусив остатками яичницы. Закусывая, я стал разглядывать потрёпанную пятирублевку, которая лежала на столе согнутая гармошкой в трех местах.

-А сам догадаешься, в чём моё озоровство?- спросил Александр Лукъяныч.

-Не знаю.

-А вот, смотри,- он взял пятерку со стола и сложил её нехитрым способом по уже имеющимся перегибам. Видно, что он это проделывал уже не раз. Потом показал мне сложенную купюру, на которой рядом со Спасской башней Кремля расположился идеально круглый орнамент с надписью внутри «Пей»!

Я был поражён!

-Вот так я созорничал,- пояснил Александр Лукъяныч.

-И не кто не догадался?- спросил я

-Так если б прознали, жди беды. Меня бы точно посадили, ну и новую нарисовали бы,- ответил он.

Я взял пятерку в руки, снова и снова её складывал и с радостью, даже какой-то гордостью некого причастия к этому русскому шутнику, смотрел, как из простого словосочетания получался повелительный посыл ко всему русскому народу, к которому я относил и себя.

Подражание Н.С. Лескову и в, чем то, Н.В. Гоголю, а, если он не будет против, то и А.П.Чехову.

Много удивительного еще случается в русских городах. Встанет, бывало, помещик с постели с непривычной ноги, и понесутся вслед за этим разговоры одно другого невероятней по всей округе, а то и до столицы долетят. И в большей мере именно людское воображение умножит самое рядовое событие до размеров невероятных.

Так и в моем примере. Ну, пошел человек на службу, ну, не дошел. Чего из этого делать переполох? Мало ли какие обстоятельства могли подстеречь человека в здравом уме. Тем более, если он совсем недавно переехал на новое место, которое было ему назначено после более чем полезного служения отечеству на дальних рубежах. Да и, пожалуй, назначение на должность, пусть и пустяшную, но с переводом из глубинки ближе к столице и с предполагаемой перспективою, пожалуй, событие более невероятное, чем то, о чем речь еще впереди.

Но обо всем по порядку.

Жил был некий Андрей Фокич. Перевели, как вы поняли, его на новое место. Предоставили ему квартиру, коляску пока не дали, но обнадежили. С чего бы это вдруг так ему повезло? Доподлинно это не известно, но предположить такую метаморфозную перемену можно, зная Андрей Фокича как человека старательного, хотя и через чур, вежливого в обращении с сослуживцами и бесхребетного к суровым приказам начальников. Может за старательность и подобострастие приметили его, а может, наоборот, за суетливую бестолковость выдернули на верх, чтобы не мешался под ногами.

Так вот, переехал Андрей Фокич в новый город. Вышел он утром в семь часов из дома, что находился на улице Заречной и направился в департамент на улицу Татарскую на службу. На этом месте повествование можно было и закончить, а то и вовсе не начинать, если бы он благополучно добрался до места.

Но на службе он так и не появился. А к огорчению его супруги, Алены Федосеевны, он не вернулся и домой. Накануне вечером супруги легонько повздорили из-за пустяка, не найдя общего мнения куда поставить старинный сундук, со всем премудрым скарбом, который приперла за собой на новую квартиру Алена Федосеевна.

Сначала Алена Федосеевна не переживала. Как и случалось прежде после семейных ссор, Андрей Фокич мог запросто не успеть к ужину, направившись в гости к приятелю Исай Федоровичу. Потом она спохватилась и вспомнила, что Исай Федорович не переехал вместе с ними и остался на прежнем месте. Там же, к великой радости Алены Федосеевны, осталась и его сестра Прасковья, незамужняя девица. Эта сестра, бесстыжая до мужчин, всегда своими манерами намекала Андрей Фокичу на свое свободное положение, а тот - Алена Федосеевна видела- тихонько подсматривал, как Прасковья усаживалась на диване, шелестя юбками, чтобы полистать книгу.

«Что ж теперь думать, когда дом Исай Федоровича остался в пятистах верстах ближе к востоку, и Андрей Фокич никак не спохватился бы к нему уехать. И где он мог задержаться?»- спрашивала себя Алена Федосеевна.

«Надо бы знакомых спросить»,- подумала беспокойная супруга. Только вот, какие у Андрей Фокича могут быть знакомые на новом месте? Человеком он был совершенно не приметным, да и знакомых у него всего-то жена, трое детей, да новый начальник.

Что касается детей, то ни один из них не мог бы уверенно подтвердить знакомство с родителем. Первый, а по правде последний по причине слишком малых лет, а двое других по обстоятельству, что жизнь их отца и их собственное зависимое существование происходили в большей мере в разных параллелях, потому как их пробуждение, утренний и вечерние туалеты и прочие житейские события происходили, совершенно не пересекаясь. Вот и сейчас, дети уже спят, а их папашу где-то носит.

Остается новый начальник. Да и как его спросишь? Уже пробило десять, на службе никого нет, а где он живет, одному богу известно.

Не зная, что и думать, Алена Федосеевна легла в постель и тревожно заснула.

Наутро она проснулась от того, что она вдруг почувствовала отсутствие своего мужа в постели. «Значит, Андрей Фокич все же отправился к своему дружку и его бессовестной сестре»,- рассудила Алена Федосеевна.

Целый день она просуществовала словно в тумане, привычно занимаясь детьми и время от времени вспоминая пропавшего мужа. И тогда сердце ее тревожно стучало и подсказывало, как хитрый бесстыдник придумал столь дерзкий путь побега от жены к молодой любовнице в прежний город. Алена Федосеевна несколько раз принималась плакать, потом успокаивалась, и в голове ее рождался очередной план мести неверному супругу. То она жаловалась на него по начальству, доходя до самого Императора, то она травила крысиным ядом мужа и соперницу, наблюдая за их страшной кончиной. В конце концов, в ее голове сложилась коварная цепочка событий, которая просто уничтожит изменника. Она перестанет думать о муже, сделается совершенной красавицей, накупит самых красивых нарядов, в нее влюбиться богатый дворянин царских кровей и заберет вместе с детьми к себе в столицу, а бывший муж приползет на коленях вымаливать прощение и просить вернуться в этот убогий городишко. «А я даже с детьми видеться не разрешу», -заключила она, хотя отец и так их не видел.

Так прошел целый день.

Вечером в обычное для этого время домой вернулся Андрей Фокич. Он подошел к супруге и, не дожидаясь, когда она уедет в столицу с молодым князем стал вымаливать у нее прощение. Он не встал на колени, а сделал это как обычно, прижав ее к себе и осыпав поцелуями грудь и шею.

Алена Федосеевна в привычной суровости поистязала мужа упреками, чуточку сожалея об утраченной возможности быстрее переехать в столицу, и великодушно его простила.

Поздно вечером после событий интимного свойства она все же спросила: «А где ты был всю ночь?»

Андрей Фокич повернулся лицом к жене и сам задал вопрос: «Какую ночь?»

Оба лежали и недоуменно смотрели друг на друга.

«Прошлую ночь»,- сказала Алена Федосеевна.

«Прошлую ночь я после ссоры с тобой лег в гостиной на диване», -ответил Андрей Фокич, повернулся к жене спиной и тихонько захрапел.

Алена Федосеевна немножко поразмышляла над равнодушно-лживым ответом мужа и, не придя ни к какому заключению относительно истины, сказала сама себе: «Я ему эту ночь припомню».

На следующий день Андрей Фокич пришел на службу, что бы представиться новому начальнику. Тот долго его не принимал, но, наконец, он был представлен строгому сухому господину.

«Почему вы вчера не пришли, как было велено?»- спросил сухарь.

«Но я, Ваше Сиятельство, только вчера приехал…»,- начал оправдываться Андрей Фокич.

«Вы, милостивый сударь, опоздали ровно на 24 часа, да еще с минутами»,- прервал его начальник.

Медленные мозги Андрей Фокича потихоньку сложили два разговора: с женой и начальником и выдали ему заключение, что он потерял один день своей жизни. Как бы медленно не работал мозг Андрей Фокича, он все же быстрее начальника выдал себе смертный приговор: «На ваше место уже другого назначено».

Теперь Андрей Фокич стоял и ждал, когда сам начальник вынесет ему этот вердикт.

Начальник же, обращаясь другому господину, находившемуся в кабинете, сказал: «Павел Иваныч, проводите Андрей Фокича до его места».

Так Андрей Фокич приступил к службе на новом месте. Оправившись от недоразумения с начальником, Андрей Фокич украдкой узнал у сослуживцев, какой сегодня день и, поняв, что все таки потерял один день своей жизни, какое то время находился в тяжелейшем недоумении. Затем он все же порадовался, что за таким невероятным событием сохранил за собой новое место.

«Где же, все таки пропадал Андрей Фокич?»- спросит дотошный читатель.

Мне трудно подтвердить присутствие моего героя в определенном месте.

Надеясь на пытливый ум читателя, на его воображение, могу только намекнуть, что, возможно, Андрей Фокич совершенно случайно встретил хорошего знакомого и, завалившись в кабак, они провели там весь день. Потом, в пьяном угаре, они всю ночь продолжили веселье в ближайших нумерах, позабыв на утро о прошедших событиях.

А совершенно утонченный и образованный читатель может посчитать, что Андрей Фокич попал под влияние невероятных потусторонних сил, перенесших его сначала в будущее, а потом в прошлое. Или наоборот.

Я сам пытался узнать у Андрей Фокича об его исчезновении, но он туманно отвечал, что глупейшим образом запутался в тех событиях и не может достоверно доказать свое присутствие в тот день в том или ином месте.

Я же абсолютно верю этому человеку, поэтому и осмелился рассказать вам о его необычайном происшествии.