Черты нас обоих⁠⁠

Впервые опубликовано в Бортовом журнале

Она возникла на пороге кафе, когда я допивал чай. Улыбнулась сразу всем столикам разом, тут же зевнула, рассмеялась и легкой походкой двинулась к свободному месту.

Я просто не смог не улыбнуться в ответ, настолько заразительной была ее жизнерадостность. Темно-рыжие волосы словно светились изнутри, веснушки выделялись на светлой коже. Легкое светлое платье развевалось вокруг стройной фигуры; она была похожа на оживший огонек, теплый и радостный.

Девушка у самого столика передумала, крутнулась, оказалась у другого и приземлилась на стул. Снова одарила улыбкой все кафе, и все вокруг невольно ответили тем же.

Официант поспешил к ней, выслушал заказ – у девушки оказался не менее звонкий и веселый голос. А когда он отошел, девушка выудила из сумки книгу, раскрыла и увлеченно погрузилась в чтение.

Я замер с чашкой в руках.

Сейчас мало кто читает книги в кафе. Обычно смотрят на экраны телефонов; я к своему-то еще не привык со времен возвращения в город, а вот к обычным страницам пристрастился. В моей сумке книга тоже лежала.

И вот теперь входит девушка, ведущая себя так же. И сидит она расслабленно, полностью в гармонии с тихой музыкой вокруг… но я понимаю, что она в любой момент может собраться, отреагировать, опередить кого угодно. Вижу, как она точно контролирует каждое движение. И хотя ее локоть совсем рядом с вазочкой в центре стола, я вижу – она ее не заденет, даже зачитавшись.

Возможно ли?.. Нет, не факт. В конце концов, я же не умею читать мысли, могу и обмануться. Но тем не менее, чутью я привык доверять.

Все. Решено.

Я допил чай, поставил чашку и подошел.

– Простите, – улыбнулся я, – обратил внимание на книгу. Что читаете?

– «Большие надежды», – отозвалась она, вскидывая голову. Наши глаза встретились, и моя уверенность окрепла – очень знакомое выражение. Только у нее оно скрыто под искрами веселого счастья.

– Однако, – удивился я. – Меня в кафе тянет скорее на «Пиквикский клуб».

– Мне давно говорят, что вкусы у меня странные, – звонко рассмеялась девушка и чуть склонила голову набок. – Я Стелла.

– Артур, – представился я. Да. Точно. – Вкусы по авторам у нас хотя бы общие. Поговорим? А то еще и фольклор – тема интересная…

О, вот это я зря. Слишком грубо.

Улыбка мигом исчезла с лица Стеллы, она сузила глаза, вглядываясь в меня.

– Боюсь, сейчас я хочу почитать в одиночестве, – сказала она.

– Понимаю, – кивнул я, внутренне обругав себя. – Тогда хорошего чтения.

Я вернулся к своему столу, подхватил сумку, расплатился и двинулся к выходу, чувствуя пристальный взгляд Стеллы у себя на спине. Да, разговор я подпортил. Но далеко уходить не следует. Нельзя, потому что чутье не унимается.

Отойдя от кафе, я свернул в переулок, прижался к стене. Вдохнул, выдохнул; давно мне не приходилось вести слежку.

Она показалась на улице где-то через полчаса. Теперь уже снова повеселевшая, все такая же легкая шагом.

Я двинулся следом, стараясь не попадаться на глаза, временами останавливаясь. Стелла оглядывалась лишь изредка, но в любой момент могла просто крутануться на месте, вдохнуть ветерок, засмеяться пробегающему котенку или застыть у дерева, перебирая листья.

Как знакомо. Я себя вел точно так же, снова оказавшись здесь.

Однако внутренняя тревога не унималась. Я тоже повертел головой, но никак не мог выделить ее источник. Где? Что именно и как случится, гниль рябины?!

Стелла свернула на тихую, всегда безлюдную аллею, я ускорил шаг – и лишь благодаря обострившейся внимательности, увидел.

Она как раз дошла до поворота, развернулась направо. А воздух за ее спиной, у стены, задрожал и исказился, пошел сплошной рябью.

– Стелла! – рявкнул я, кидаясь вперед. – Шесть-нож!

Да. Вообще сомнений нет. Я не ошибся.

Девушка среагировала на команду, даже не задумываясь, рефлекторно – прыгнула в сторону, уходя с прямой линии, проходящей сквозь нее со спины. Только после этого она обернулась, наши глаза встретились, но говорить времени не было.

У меня в пальцах само собой возникло маленькое лезвие – такому нас учили в первую очередь. Я полоснул клинком по предплечью, одновременно взмахивая рукой и взывая к стихии вокруг.

Алые капли закружились спиралью, вплелись в ветер, и я ощутил тугие струи воздуха у себя в пальцах. Сила ударила в тело, швырнула вперед, как раз в тот момент, когда искаженный воздух окончательно прорвался.

Я не ошибся и в этом.

Панцирь, мгновенно меняющий цвет и становящийся полупрозрачным на открытом пространстве. Мощные жвалы насекомого. Суставчатые лапы, на конце которых как раз возникают отточенные крюки или сочащиеся синеватой жидкостью иглы.

Охотник Девреалты.

Воздушное копье ударило его в грудь, расплелось на отдельные незримые щупальца, обвило и треснуло о стену. Охотник дернулся, переливчатый панцирь вспыхнул, разрывая оковы – и в тот же миг рядом со мной загудел огонь.

Стелла стояла, вскинув руки; в одной только что погасла зажигалка, а по запястью второй стекала струйка крови. Меж ладоней колебался шар дикого пламени, на глазах менявший цвет на белый.

Охотник бросился вперед, я выставил незримое копье, обернувшееся щитом. Враг врезался в него, меня даже оттолкнуло; в тот же миг Стелла сделала быстрый жест, и пламенная сфера взмыла вверх по дуге, рухнув на охотника сверху. Тот хотел было увернуться, но я обратил щит в кольцо, не дал ему дернуться – и огонь пал, прожигая панцирь и мгновенно распространяясь вокруг.

Крика не было – охотники не издают звуков. Только бессильно вскинутые лапы, судорожное движение, отчаянный взмах крюками.

Потом его тело разлетелось в пыль, мгновенно испарившуюся в пламени. Спустя миг и оно погасло.

И, вроде, никто не услышал…

Я отпустил ветер и повернулся к Стелле. Бросил взгляд на ее запястье: ранка уже зажила, как и у меня. Улыбнулся, достал лоскут ткани, протер запястье, следя, чтобы ни следа крови не осталось на коже, свернул и убрал его в карман.

Когда я снова посмотрел на Стеллу, она убирала точно такой же. Поймав взгляд, девушка весело улыбнулась.

– Мне сперва подумалось, что ты – из Ее людей, – сказала она. – Но ты тоже беглец.

– Да, – кивнул я. – У меня очень острое чутье, поэтому и пошел за тобой. Всегда хорошо ощущал переходы.

– Спасибо, Артур, – Стелла прищурилась. – Артур ли?

– Арктур, – со вздохом признался я. – Был в Ее шестом созвездии.

Она печально улыбнулась.

– Тебе повезло, выбился в именные звезды. У меня-то Стелл вокруг хватало. Восьмое созвездие, если что.

Имя забравшей нас из мира не прозвучало ни разу, но ошибиться было невозможно. Только владычица Девреалта налагала такие имена и учила плести кровь со стихией.

– Как ты меня узнал? – спросила Стелла. – Я за последние месяцы ни разу не возжигала, так что отпечатка силы быть не может…

Она помедлила:

– Или что-то в моем поведении?

– Верно, – кивнул я. – Пойдем, расскажу по пути. Я бежал точно раньше тебя, ты еще не привыкла.

Стелла кивнула. А я, начиная говорить, подумал: и не привыкнет. Никто из нас не станет прежним до конца, и любой, кто хоть как-то внимателен и знает, на что смотреть, увидит все те же общие черты.

Радость от всего окружающего, радость от самых простых вещей, которых так долго был лишен. Чужое, но прикипевшее имя, от которого уже нет сил отказаться. Постоянная, пусть и расслабленная, боевая готовность.

И воля во взгляде. Твердая решимость, необходимая, чтобы ни в коем случае не возвращаться.

Черты нас обоих. Черты всех людей, кто бежал – смог бежать.

Всех дезертиров с Войны Фей.