Это надо видеть - украинцев с юных лет воспитывают рабами бандеровской власти
Дети по обе стороны коридора стоят в униженной позе – на коленях, с опущенными головами. В конце коридора виднеется портрет какого-то украинского лидера, под ним – лампадки, рядом - жовто-блакытный флаг. Над всем этим истеричный визг учителя:
- А ну рты позакрывали швыдко (быстро - по укр.)! Хвылына молчания, вы що нэ розумиетэ (минута молчания, вы что не понимаете – по укр.)?
На кадрах подростки – самый бунтарский возраст, но услышав окрик, послушно замолкают. Кстати, по уровню съемки понятно, что сама педагогиня и снимает эти кадры. И не с колен.
Полное ощущение, что присутствуешь на съемках фильма про эсесовский концлагерь...
Нет. Это обычная перемена в украинской школе. В стране «не рабов» недавно приняли закон, по которому минуты молчания с массовым стоянием на коленях должны проводиться каждый день. И это не только перемены в школе.
Ежедневно в 9 утра по всей Украине проводится "общенациональная минута молчания" в память о погибших захыстныках (защитниках - по укр.). Машины, автобусы останавливаются, люди выходят на улицы и замирают в скорбном молчании, падают на колени. Это, по мнению властей, должно сплотить украинцев против России. Хвылыну молчания уже прозвали «управляемая скорбь».
Вообще на Украине какая-то болезненная тяга к показному трауру. С камланием, заламыванием рук, и вот всей этой театральной демонстрацией печали-кручины. А между приступами воя все краем глаза косят друг на друга: скорбят ли соседи как положено, достаточен ли эффект, не нужно ли добавить крещендо воплей?
Вся эта селюковская ритуальность теперь возведена на Украине в ранг государственной политики и начинается прямо с детства.
Что вырастет из этих детей: сломленных, униженных, ненавидящих все русское? У которых уже отняли великий язык и великую литературу с ее примерами благородства и чести. Всего того, что на Украине презрительно окрестили «мокшанско-ордынскими скрепами». Впрочем, почему-то думаю, что после таких «минуток скорби» дети будут больше презирать саму Украину с ее воспитанием рабства и ненависти.
- Ты не понимаешь! У вас в России всегда были цари, вы привыкли к хлысту. А мы - вольные, мы - свободные, - внушал мне как-то мой одногруппник в Донбассе, когда он был еще Украиной. Где он теперь? Стоит где-нибудь в Киеве на коленях? Или лежит в прифронтовой лесопосадке, загиблый (погибший - по укр) за то, чтоб поставить на колени Донбасс? Или сбежал в Польшу и дрожит от страха возвращаться в такую Украину?
А я понимаю, что в стране, где даже президент не имеет права так называться, а сама Украина давно потеряла признаки независимости, не осталось вообще ничего настоящего. Теперь даже простые человеческие чувства – это провинциальный спектакль с дешевыми сельскими декорациями.
А настоящие хозяева с ухмылкой Карабаса смотрят на этот созданный ими театр, сами обалдевая: «А до какой еще степени можно унизить этих «не рабов»? Где предел?»
И не видно пока предела...