Фисташка туполистная: дерево возрастом 900 лет, которое оценили в 860 рублей⁠⁠2

В 2019 году в севастопольской бухте Круглая застройщик вырубил 110 фисташек туполистных. Природоохранная прокуратура рассчитала ущерб по действующей методике: 860 рублей. Меньше восьми рублей за дерево. Экологи боролись за этот участок три года — и проиграли.
https://ik.news/sev/882/

Фисташка туполистная растёт медленно: метр высоты за двадцать лет. Дерево с диаметром ствола в полметра прожило несколько столетий. В Крыму у руин средневековых поселений стоят фисташки возрастом 900 лет — они помнят генуэзских купцов. Но по документам каждая из них стоит дешевле чашки кофе в севастопольском кафе.

Род фисташек возник 62 миллиона лет назад, в меловом периоде. Динозавры вымерли — фисташки остались. Ледниковые периоды, смена климатов, появление и исчезновение цивилизаций — всё это дерево пережило. А потом пришло курортное строительство.

Дерево, которое тонет.

Древесину фисташки туполистной называют «русским бакаутом». Бакаут — тропическое дерево с Карибских островов, чья древесина настолько плотная, что тонет в воде. Фисташка туполистная обладает тем же свойством: её древесина плотнее воды, а по твёрдости приближается к кости. В XIX веке из неё делали мелкие изделия, требующие прочности, — и топливо: горит такая древесина долго и жарко.

Но срубить фисташку — значит ждать замены столетия. Годовой прирост диаметра ствола измеряется миллиметрами. Дерево компенсирует медленный рост невероятной продолжительностью жизни: отдельные экземпляры доживают до тысячи лет. В Крыму такие старожилы взяты на учёт поимённо — включая одинокую тысячелетнюю фисташку на мысе Ай-Тодор, упомянутую в Красной книге отдельной строкой.

Секрет выживания — под землёй. Корневая система фисташки уходит на пятнадцать метров вглубь и распространяется на тридцать-сорок метров в стороны. Масса корней превышает массу надземной части. За год одно дерево вытягивает из почвы пятнадцать-двадцать тонн воды — и при этом прекрасно переносит засуху. Фисташка приспособлена к условиям, которые убивают большинство деревьев: сухой воздух, каменистые склоны, минимум осадков.

Смола, которую жевал Авиценна.

Фисташку туполистную называют также кевовым деревом — от слова «кева», ароматная жвачка из её смолы. В живице, вытекающей из надрезов на стволе, содержится до 25% эфирных масел. За сезон одно дерево даёт от сорока до ста граммов смолы — немного, но ценность её известна тысячелетиями.

Финикийцы покрывали смолой фисташки деревянную посуду — она становилась водонепроницаемой и не гнила. Древние греки сжигали канифоль из живицы в храмах во время религиозных обрядов; в некоторых традициях эта смола до сих пор известна как «ладан». Около тысячи лет назад фисташковую смолу использовал для лечения пациентов Ибн Сина — Авиценна. Он описал её в «Каноне врачебной науки» как средство от ран и воспалений.

В Иране смола дикой фисташки называется «сакез» и остаётся важным товаром до сих пор. В горах Загроса, где фисташка атлантическая — главное лесное дерево, целые кооперативы занимаются её добычей. Правда, исследования показывают, что неустойчивые методы подсочки наносят деревьям необратимый ущерб. История повторяется на разных континентах: ресурс, который накапливался столетиями, исчерпывается за поколение.

Не родитель, а фундамент.

В популярных текстах фисташку туполистную часто называют «отцом» или «предком» культурной фисташки. Это ошибка, искажающая суть отношений между двумя видами. Фисташка туполистная — не предок съедобной фисташки, а её подвой: корневая система, на которую прививают культурный сорт.

Разница принципиальна. Подвой — это фундамент, носильщик: он обеспечивает питание и устойчивость, но плоды даёт привитая часть. В начале XX века директор Никитского ботанического сада Ф.К. Калайда начал эксперименты по прививке съедобной фисташки на крымскую туполистную. Работа оказалась сложной: на каждый порез дерево реагирует обильным выделением смолы, что мешает приживлению черенков. Но потенциал очевиден: мощная корневая система туполистной фисташки способна питать культурные сорта там, где они сами не выживут.

Плоды самой туполистной фисташки технически съедобны, но коммерческой ценности не имеют. Орешки мелкие, с сильным смолистым привкусом, во многих плодах семена не образуются вовсе. В Турции их изредка едят с кислым молоком или добавляют в сладости — скорее как местный курьёз, чем как продукт питания.

Держит землю.

Главная функция фисташковых редколесий — противоэрозионная. Корни, уходящие на пятнадцать метров вглубь и на сорок метров в стороны, буквально держат склоны крымских гор. Без них почва сползает, обнажая камень. Крым и без того ежегодно теряет тысячи гектаров плодородных земель из-за эрозии.

Кроме того, фисташники — среда обитания для десятков редких средиземноморских видов. Под их пологом растут эндемики, не встречающиеся больше нигде: колокольчик Комарова, ясенец голостолбиковый, вероника нителистная. Вырубка фисташки — это не потеря одного дерева, а разрушение целого сообщества.

Лесоводы понимали это давно. В 1925 году ботаник С.С. Станков писал, что распространение фисташки в Крыму ограничено узкой полосой южного склона гор, и потому «уничтожение её ради древесины было бы нерационально». Три года спустя он настаивал на создании заповедного участка под Алуштой. Его не услышали. В 1940 году В.А. Поварницын предлагал объявить заповедными фисташники в Анапском леспромхозе — «как редкой и вымирающей породы». Снова без результата.

Сто лет одних и тех же слов.

В 1980 году фисташка туполистная попала в Красную книгу Украинской ССР. Позже — в Красную книгу России. Региональные популяции в Краснодарском крае получили статус «находящиеся в опасном состоянии». Места произрастания официально находятся под охраной. На бумаге дерево защищено со всех сторон.

На практике фисташники продолжают исчезать. Террасирование склонов под виноградники. Курортное строительство. Прокладка дорог. Несанкционированные палаточные городки с кострищами. Выпас скота, уничтожающий молодую поросль. В 1989 году М.Д. Алтухов и С.А. Литвинская писали: «Без принятия мер по действенной охране фисташников неминуема их деградация. Режим охраны должен быть заповедным». Прошло тридцать пять лет. Деградация продолжается.

Для охраны фисташников в Краснодарском крае выделены два природных комплекса общей площадью более двух тысяч гектаров. Но, как отмечают специалисты, «охрана совершенно не осуществляется». Штрафы за вырубку краснокнижных растений формально существуют, но методики расчёта ущерба дают абсурдные цифры: 860 рублей за сто десять деревьев, каждое из которых росло десятилетия.

Медленное против быстрого.

История фисташки туполистной — это история столкновения двух скоростей. Дерево живёт в масштабе столетий: медленно растёт, медленно накапливает древесину, медленно формирует почву. Человек живёт в масштабе кварталов застройки: быстро вырубает, быстро строит, быстро забывает.

Фисташка не умеет быть полезной быстро. Её нельзя вырастить за сезон, как пшеницу. Нельзя собрать урожай смолы, достаточный для промышленных масштабов. Нельзя восстановить вырубленный фисташник за человеческую жизнь. Единственное, что можно — не рубить. Но это требует мышления, выходящего за пределы одного поколения.

В Крыму осталось несколько сотен старых фисташек. Некоторым из них — тысяча лет. Они стояли здесь, когда Византия ещё существовала. Они пережили Золотую Орду, Крымское ханство, Российскую империю, Советский Союз. Вопрос только в том, переживут ли они нас.

Источник.