daymonri

В тенетах лжи: Давин, Аурея, Просперо

Минувший стрим мы закончили на том, как Хорус пал. И хотя в тот момент кроме самого Воителя никто в Шестнадцатом не планировал призвать Повелителя Человечества к ответу за его мнимое (а мнимое ли?..) предательство, тем не менее, семена Ереси уже были посеяны и даже дали первые всходы.

В прошлый раз я подробно рассказывал о том, как Изекиль Абаддон, один из наиболее выдающихся и прославленных военных лидеров Империума, в присутствии боевых братьев открыто сомневался в действиях Императора. Тогда он ещё ничего не знал о сомнениях своего отца (которые Хорус поведал лишь одному живому существу – Петронелле Вивар), но инстинктивно разделял их. Либо просто пришёл к тем же выводам, как говорится – яблочко от яблони.

– Это несправедливо! – рычал Абаддон. – Этого не должно произойти. Император не может допустить подобного.

– Эзекиль, Императора давно здесь нет.

– Вот именно! Он хотя бы знает, что вообще творится? Или его это совсем не волнует?

– Даже не знаю, что тебе сказать, друг мой, – покачал головой Аксиманд.

– С тех пор как он покинул нас после Улланора, всё пошло по… по-другому, – ворчал Абаддон. – Он оставил нам то, что не захотел делать сам. И ради чего? Ради «какого-то важного проекта» на Терре? Более важного, чем наше дело?

– Осторожнее, Эзекиль, – предупредил его Аксиманд. – Ты рискуешь переступить опасную грань.

– Это правда, но что с того? Только не говори, что сам этого не чувствуешь.

– Кое-что изменилось с тех пор, – признал Аксиманд.

– Мы здесь сражаемся и умираем, завоёвывая новые миры для него, а он даже близко не подходит к границам своей империи. Где его честь? Где его гордость?

– Эзекиль! – Аксиманд вскочил. – Достаточно. Если бы на твоём месте был кто-то другой, я бы сбил его с ног за эти слова. Император – наш господин и повелитель. Мы клялись повиноваться ему.

– А ещё – нашему командиру. Ты помнишь клятву Морниваля?

– Я прекрасно её помню, Эзекиль, – резко ответил Аксиманд. – И, как мне кажется, лучше, чем ты. Мы поклялись чтить Императора превыше примархов.

Как оказалось, многие в легионе разделяли сомнения Абаддона. И хотя из Морнивальцев его в итоге поддержал лишь Аксиманд, воинская ложа, за многие годы выпестованная Эребом до состояния полноценного тайного общества сплочённых боевых и духовных братьев, куда больше верных своему генетическому предку, чем роду людскому, на своих собраниях всё чаще обсуждала темы, о которые раньше ни один из Сынов Хоруса даже думать не стал бы.

Разумеется, Эреб обрабатывал не только Шестнадцатый, и действовал он отнюдь не в одиночку. Параллельно с ним свои тенета разбрасывал давно служивший Дедушке Калас Тифон и другие так называемые Столпы, первые Тёмные Апостолы, стоявшие у истоков Ереси Хоруса и слепо выполнявшие беззвучные приказы истинного архитектора величайшего из предательств в истории Человечества – Лоргара Аврелиана, который, между тем, отнюдь не служил Четвёрке. Но это тема для другого разговора, который у нас уже был (и даже не один).

Сейчас важно другое. К тому моменту, когда флот Лунных Волков покинул Давин, семь других легионов уже переступили черту. Уризен совершил это после Монархии почти полвека назад, причём в отличие от остальных предателей он единственный сделал свой выбор всецело самостоятельно. Пертурабо, которого буквально с рождения вело Око Ужаса, к краю бездны виртуозно подвёл Ксафен, предварительно дестабилизировавший политическую ситуацию на Олимпии, так что предательство Молота было предрешено ещё до кампании против хрудов в Глубинах Сак’Трады.

Конрада Кёрза на кривую дорожку к безумию поставил собственный отец, тогда как Гендор Скрайвок лишь своевременно (но отнюдь не случайно) погрузил Нострамо в пучину беззакония, так что момент срыва Ночного Призрака тоже был спланирован давно и детально. Интереснее получилось с Альфарием, который хотя и сомневался до последнего, но, пребывая под психоиндоктринной обработкой Кабала, некоторое время действительно верил, что действия Хоруса оправданы. И этого «некоторого времени» вполне хватило, чтобы не просто поджечь галактику, но практически выжечь её.

С Ангроном было проще всего, потому что Ангрон, как бы банально не звучала эта истина, умер на Нуцерии в самом начале пути, а то бедное искалеченное создание, которое Император забрал на свой флагман и запер в трюме, представляло собой не более чем извращённую тень истинного Великого Ангела.

Мортарион сомневался не меньше, чем Альфарий, но несмотря на все старания Малкадора старик Сигиллит не понял главного. Он не понял, в чём Бледный Король нуждался на самом деле. Зато это понял Хорус, поэтому брат пошёл за ним, даже отрицая его методы. Впрочем Тифон к тому моменту давно подтачивал волю отца, в падении которого Нургл был заинтересован лично и приложил для этого все мыслимые и немыслимые усилия.

Наконец, Магнус, столь же великий, сколь и узколобый, единственный, кто действительно мог помешать падению Хоруса, но не сумел этого сделать, так как против него на луне Давина играла вся Четвёрка. И играла она, надо признать, удивительно слаженно. Однако Магнуса мы сегодня ещё вспомним, как и Фулгрима, которого Четвёрка поймала на том же, на чём и Алого Короля – на гордости и патологической неспособности воспринимать хоть какие-то границы.

Я упомянул обо всех примархах-предателях лишь для того, чтобы стало понятно – план Лживых Богов воплощался уже не первое десятилетие, и воплощался он без сучка и задоринки. Луперкаль был последним звеном, последним по порядку, но, конечно, не по значимости.

И вот, когда он вышел из Серебряных Врат Дельфоса, мир навсегда изменился. Армада предателей, уже подготовленная к восстанию, но пока ещё представлявшая собой не единый кулак, а растопыренные во все стороны пальцы, обрела наконец своего лидера. Тогда как Тёмные Боги получили предначертанный сосуд для последний битвы с Повелителем Человечества – единственным, кто стоял у них на пути и представлял собой реальную угрозу для будущего, в котором материальный план подчинён воле нерождённых.

Благодаря «откровениям», явленным Хорусу в ходе Давинитского Ритуала, он теперь хорошо представлял, что нужно делать, и даже наметил основные штрихи своего грандиозного плана. Кроме того, Эреб регулярно снабжал Воителя актуальной информацией о действиях остальных примархов и давал своевременные советы относительно оптимального распределения усилий – как военных, так и дипломатических. В ходе кампаний, последовавших сразу за Давином, Луперкаль склонил на свою сторону сначала Ангрона, а потом и Фулгрима.

Речь идёт в первую очередь о так называемой Ауреанской Технократии, с которой Сыны Хоруса столкнулись почти сразу после Давина. Ауреанцы представляли собой высокоразвитую человеческую цивилизацию, чьи технологии не уступали и в чём-то даже превосходили терранские. Их воины, известные как Братство, хотя и не были генетически усовершенствованными людьми, всё же представляли собой грозную силу, так как использовали силовую броню и болтеры, практически аналогичные имперским. Кроме того, Технократия владела уникальными СШК, которые Хорус мгновенно включил в свои планы.

Воитель пригласил Консула-Фабрикатора Эмори Салиньяка, лидера ауреанцев, на свой флагман под предлогом дипломатической встречи. Когда Консул подтвердил наличие у Технократии тех самых СШК, Луперкаль вскинул болтер и пристрелил Салиньяка. Сыны Хоруса тут же открыли огонь и истребили воинов Братства, которые прибыли с Фабрикатором. Впоследствии Воитель утверждал, что в посохе Консула скрывалось оружие, которым тот намеревался воспользоваться, и якобы он, Хорус, действовал на опережение, разгадав коварный план врага. Вот только Гарвель Локен присутствовал при тех событиях и знал, что его отец солгал.

Кампания против Ауреанской Технократии длилась 10 месяцев. За это время Луперкаль скрупулёзно прощупал собственный легион на предмет тех, кто неминуемо примет сторону Императора в грядущих событиях. Аналогичным образом его агенты «прошерстили» легионы Ангрона и Фулгрима, причём второй тогда ещё ничего не знал и не понимал. Что касается Красного Ангела, тот был готов сорваться в любой момент и Луперкаль лишь дал ему повод. Воитель знал, что Ангроном нельзя управлять. Он и не собирался этого делать. Ему всего-то нужно было направить гнев брата в нужное русло.

После того, как пала Железная Цитадель, последняя твердыня ауреанцев, Луперкаль позволил Пожирателям Миров устроить тотальный геноцид, результатом которого стало полное уничтожение этой во многом уникальной цивилизации. К слову, тогда кровью и боевым безумием омылись не только воины Двенадцатого, но и некоторые легионеры Шестнадцатого, в чьих сердцах тьма уже начала пускать свои тлетворные корни.

Получив доступ к тайным СШК, которыми владела Ауреанская Технократия, Хорус призвал к себе Регула, техножреца, приписанного к 63-му Экспедиционному флоту. Регул не отличался консервативностью и являлся личным эмиссаром Кельбор-Хала, Генерал-Фабрикатора Священного Марса, который давно искал удобного случая разорвать отношения между Колыбелью Человечества и Красной Планетой.

Луперкаль предложил Марсу присоединиться к восстанию. В обмен он пообещал снять все запреты на исследования в области ИИ, а также вскрыть Хранилища Моравеца, запечатанные Императором. А в качестве залога и в подтверждение своих намерений Воитель передал Регулу СШК ауреанцев. Техножрец согласился без раздумий и заключил с Хорусом взаимовыгодный союз, который гарантировал сильные позиции обеим сторонам в грядущем конфликте.

С Детьми Императора было не намного сложнее, потому что с Фулгримом Слаанеш поработал так же плотно, как Нургл с Мортарионом. О падении Феникса мы говорили в серии стримов про Третий легион, поэтому не буду повторяться. Упомяну лишь, что после Лаэрана и Тарсиса Луперкаль без особых сложностей привлёк Фениксийца на свою сторону, хотя в том и жили сомнения вплоть до Исствана (ведь мы отлично помним тот великолепный эпизод, когда всего мгновение, но Фулгрим действительно хотел расстрелять флот Воителя в спину и изменить ход истории…).

Итак, я уже отметил, что хотя 63-й Экспедиционный флот Хоруса, несомненно, играл ключевую роль в набирающих обороты событиях, Четвёрка действовала одновременно на множество фронтов. В частности, это касалось Алого Короля. После того, как Циклоп не сумел помешать Давинитскому Ритуалу, он в форме астральной проекции направился к Терре, совершив то, что вскоре отнюдь не безосновательно назовут Глупостью Магнуса.

После того, как в результате действий Циклопа Имматериум прорвался в Паутину, а Золотой Трон вышел из строя, Император, безапелляционно проигравший Тзинчу битву за душу Алого Короля, был вынужден направить к родному миру Магнуса Обвинительное Воинство. Сегодня мы не будем говорить о Сожжении Просперо, потому что уже разбирали эту кампанию (включая отдельный стрим, где я анализировал Битву за Тизку). Однако в разрезе истории Шестнадцатого легиона важно упомянуть, что в Обвинительное Воинство входил в том числе 16-й отдельный батальон Бороса Курна из Сынов Хоруса.

Космические Волки и Кустодии столь рьяно исполняли свой долг, что не обратили никакого внимание на действия Курна. Между тем, его воины не участвовали в основных столкновениях на Просперо. Они высадились с арьергардом, и пока в Тизке бушевала апокалипсическая битва, методично сгоняли мирное население в так называемую Зону Удержания. Всех, кто осмеливался сопротивляться, казнили на месте, вешали на стенах или калечили, бросая на залитых кровью улицах в назидание остальным.

В Зоне Удержания Сыны Хоруса отсортировали гражданских, и тех, кто подошёл по параметрам, отправили на крейсер Курна. Остальных либо убили сразу, либо позже сравняли вместе со всей Зоной орбитальным ударом. После этого Сыны Хоруса отбыли из системы Просперо. До сих пор неизвестно, кого они искали и что за людей увезли с планеты.

Учитывая тот факт, что на Просперо более 90% населения обладало психическими способностями, предполагается, что Борос Курн, получивший тайные приказы лично от Луперкаля, искал тех, кого позже можно будет использовать в колдовских ритуалах. Колдунам требовалось немало жертв и для некоторых обрядов подходили лишь психически одарённые индивиды. Кроме того, из них можно было делать и живые пси-мины и передатчики, способные пробиться на другой конец галактики через бушующие варп-штормы. Так или иначе, Хорус без труда нашёл этим людям должное применение.

Кровь легионов: Исстван, Диамат, Адвекс-Морс

Сожжение Просперо датируется концом 004.М31 – началом 005.М31. Параллельно Кровавые Ангелы во главе с Сангвинием по приказу Луперкаля отправились к Сигнус Прайм. Воитель якобы получил разведданные о том, что в системе находятся остатки Нефилимов, психически одарённых ксеносов, с которым Шестнадцатый и Восьмой сражались в прошлом. Считалось, что Хан отыскал родной мир Нефилимов и истребил их. Так оно и было, но Хорус соткал безупречную паутину лжи, сыграв на чувствах Сангвиния.

Луперкаль знал о Красной Жажде и намекнул своему брату, что Нефилимы могут обладать знаниями, способными избавить легион Великого Ангела от этого жуткого изъяна. Любопытно отметить, что эмиссары Четвёрки на Сигнус Прайм стремились сломить Сангвиния и совратить его, хотя Хорус приказал им убить брата. Луперкаль полагал, что если Ангел действительно сменит сторону, то он окажется куда лучшим Чемпионом, чем он сам. Именно поэтому Воитель искренне желал смерти Сангвиния, но его желанию не суждено было воплотиться в жизнь, как и желанию Кирисса подчинить Ярчайшего воле Тёмных Богов (да дарует Бог-Император успокоение душе Мероса…).

В то же время Лев Эль’Джонсон получил от Хоруса приказ направляться в Щитовые Миры, а Робауту Жиллиману Воитель поручил собрать легион на Калте для последующей отправки к Восточным Окраинам. Таким образом, пока в 005.М31 в системе Исствана разыгрывались небезызвестные нам трагические события, Тёмные Ангелы воевали на краю галактики в практически полной изоляции, тогда как Ультрамарины были заняты перегруппировкой, а затем, в 007.М31 подверглись вероломному удару со стороны Несущих Слово.

Сам же Хорус к тому моменту (имеется ввиду к 005.М31) уже заручился поддержкой в том числе Мортариона. Именно Гвардия Смерти первой получила сообщение о том, что Вардус Праал, планетарный губернатор Исствана III, отрёкся от Империума и поднял мятеж. Фактически так оно и было, но бедняга Праал не имел тогда ни малейшего представления, что он сам и всё его сепаратистское движении является не более чем разменной монетой, ничего не значащей фигурой, у которой на доске лишь одна роль – привлечь к себе внимание в нужный момент, а затем быть принесённой в жертву.

Луперкаль, тогда всё ещё официально сохранявший верность Трону, приказал флотам Гвардии Смерти, Детей Императора и Пожирателей Миров направляться к системе Исстван. Разумеется, флот Сынов Хоруса тоже прибыл к Исствану III. И снова я не буду вдаваться в подробности, так как на предыдущих стримах мы детально рассматривали эти события. Достаточно обозначить ключевые моменты.

Силы четырёх легионов быстро подавили сопротивление на периферии системы и атаковали Исстван III, где располагался Дворец планетарного губернатора. В первую волну вошли воины, которые, как были уверены их примархи, откажутся примкнуть к Луперкалю. И если в случае с такими преданными – можно сказать эталонными – легионерами, как капитан Эрлен из Пожирателей Миров, всё сложилось недвусмысленно, то, к примеру, Люций из Детей Императора и сам долгое время не мог определиться, на чьей стороне хочет сражаться в этом конфликте. В общем, выборка оказалась справедливой в целом, но не в частностях.

Так или иначе, именно тогда, в небе над Исстваном III, Хорус шагнул в бездну и обрёк Человечество на вечную войну во мраке далёкого будущего.

Бойня заняла не больше минуты, и Хорус отвернулся от убитых, чтобы досмотреть сцену гибели Истваана III. Из затенённого угла, откуда он вместе с Малогарстом наблюдал за братоубийством, вышел Абаддон.

– Мой господин, – обратился он к Воителю с низким поклоном.

– Что случилось, сын мой?

– Судовые наблюдатели докладывают, что вирус уже исчерпал себя.

– Уровень загазованности?

– Превысил все допустимые нормы, мой господин, – с улыбкой сказал Абаддон. – Артиллерия ожидает вашего приказа.

Хорус взглянул на планету, окутанную смертоносными облаками.

Одна-единственная искра и…

Он представил, что мир внизу – это конец запального фитиля, который превратит всё сущее в клокочущий огненный шторм и приведёт к неизбежному взрыву на самой Терре.

– Прикажи открыть огонь, – решительно произнёс Луперкаль. – И пусть Галактика горит огнём!

– Сохрани нас, Император, – прошептал модератор Кассар, не в силах скрыть своего ужаса и уже не думая о том, что кто-то может услышать его слова.

В представлении Луперкаля это был миг его триумфа, но всё с самого начала пошло не по плану. Благодаря действиям Гарро и Тарвица обречённые лоялисты узнали о готовящейся вирусной бомбардировке за достаточное время до её начала, чтобы принять меры. Многие погибли, но многим удалось спастись. Затем сорвавшийся с цепи Ангрон телепортировался на поверхность планеты и Хорус был вынужден отдать приказ о повторной высадке. Но теперь уже штурмовые корабли несли в своих недрах лишь тех, кто преступил клятвы, вверив судьбу галактики в окровавленные руки Воителя.

В конце концов, сопротивление лоялистов было подавлено, хотя предателям и пришлось заплатить цену много выше той, на которую они рассчитывали. Кстати говоря, на Исстване III удалось выжить не только Гарвелю Локену и почтенному Риланору. Удача улыбнулась в том числе группе сохранивших верность Детей Императора под командованием капитана Ракицио, лояльному Гвардейцу Смерти Кризосу Мортургу, впоследствии ставшему Чёрным Щитом, и многим другим воинам, чьих имён хроники не сохранили (что неудивительно, учитывая, какой хаос творился тогда в галактике).

В целом же, Чистка на Исстване III достигла поставленных целей. Да, Гарро удалось сбежать и предупредить Терру. Да, первая волна выжила под бомбами и предателям пришлось потратить на её истребление больше двух месяцев. Да, армада Луперкаля понесла потери гораздо выше предполагаемых. Несомненно, Воитель потерял время и ресурсы, но это не оказало концептуального влияния на его дальнейшие планы. Ведь он в любом случае намеревался открыто заявить о своём предательстве именно после Исствана III. Причины очевидны.

Как я уже отметил, Тёмные Ангелы были слишком далеко, в Щитовых Мирах, тогда как Ультрамарины перевооружались на Калте и, сами того не зная, уже попали в капкан Несущих Слово. Кровавые Ангелы боролись за жизнь на Сигнусе Прайм, а Тысяча Сынов понесли катастрофические потери во время Сожжения Просперо, равно как и Космические Волки, которые были вынуждены бежать от флота Альфа-легиона. Белые Шрамы были заперты в системе Чондакса, сбитые с толку варп-штормами и всё тем же Альфа-легионом, который к тому моменту уже присягнул Хорусу (как минимум – частично) по итогам событий на Нурте и Эолите.

Таким образом, в непосредственной близости от системы Исстван находились следующие легионы – Железнорукие, Саламандры, Гвардия Ворона, Несущие Слово, Повелители Ночи, Железные Воины и Альфа-легион (снова, да сколько же у них было флотов?..). Фулгрим на тот момент весьма удачно разозлил Мануса после совместной кампании против Диаспорекса, поэтому когда Феррус получил приказ с Терры направляться к Исствану, он не колебался ни минуты. Учитывая, что с точки зрения военного мастерства Манус общепризнанно превосходил Коракса и Вулкана, нет ничего удивительного в том, что именно ему было поручено возглавить Первую волну, включавшую Десятый, Восемнадцатый и Девятнадцатый почти в полном составе.

К тому моменту Хорус передислоцировал свои силы на Исстван V, подготовив оборонительные рубежи на Ургалльском плато. Феррус намеревался высадиться по другую сторону долины, стремительно атаковать предателей и связать их боем до подхода Второй волны, в которую были включены ударные группировки Четвёртого, Восьмого, Семнадцатого и Двадцатого. Разумеется, он не знал, что Пертурабо, Кёрз, Лоргар и Альфарий (каждый – по своим причинам) уже присягнули Воителю, но в отличие от Луперкаля, Фулгрима, Ангрона и Мортариона они не спешили заявлять об этом во всеуслышание. Потому все получили один и тот же приказ с Терры – прибыть к Исствану V и поддержать Горгона.

Здесь нужно сделать небольшую оговорку насчёт Битвы за Диамат, когда Лев, покинувший Щитовые Миры с небольшим флотом, отбил мир-кузницу у Сынов Хоруса, а потом передал смертоносную артиллерию Механикум, хранившуюся на этой планете, в руки Пертурабо. В обмен Молот Олимпии, уже преданный Луперкалю, не моргнув глазом пообещал Эль’Джонсону поддержать его кандидатуру, когда Императору потребуется новый Воитель (Лев не сомневался, что Феррус сметёт Хоруса). Всё это произошло аккурат перед событиями на Исстване V, и если Пертурабо был хорошо осведомлён о грядущих событиях, то Лев по-прежнему оставался в неведении, ослеплённый гордыней и безоговорочно поверивший в топорную ложь брата.

После этого Железные Воины направились к Исствану, чтобы войти в состав Второй волны. Я уже рассматривал Битву на Исстване V (не только Резню в Зоне Высадки, а всю кампанию, которая длилась больше трёх месяцев), да и в целом ход событий хорошо известен. Правда, многие полагают, будто Манус бросился в бой очертя голову и лоялисты тогда не имели шансов на победу. В действительности же Феррус великолепно спланировал свои действия и при других обстоятельствах, имей он в своём распоряжении ещё хотя бы один легион лоялистов, битва вполне могла сложиться в его пользу. Разумеется, до прибытия Второй волны.

Как и в случае с Исстваном III, на Исстване V многие события протекали не вполне так, как планировал Хорус. Например, войска Коракса на поверхности и его малые флоты в системе больше трёх месяцев пили кровь предателей. Кроме того, некоторым лидерам вроде Шадрака Медузона удалось бежать из ловушки и впоследствии они организовали сопротивление в тылу армады Воителя, что создало немало проблем. Тем не менее, концептуально план Луперкаля был воплощён и он достиг всех поставленных целей.

Гвардия Ворона, Саламандры и Железнорукие были практически истреблены. Горгон убит, Вулкан пленён, а Коракс сломлен (пусть и ненадолго). В сумме от трёх легионов Первой волны осталось по разным данным от 30 до 40 тысяч легионеров. Потери среди лояльных флотилий и смертного контингента невозможно подсчитать. Но главное – теперь ничто не мешало Хорусу развернуть полномасштабное наступление по всем фронтам. Ведь, кроме прочего, усилиями Лоргара уже начал формироваться Гибельный Шторм, и очень скоро после событий на Исстване V Третья волна лоялистов (так называемый Карательный Флот Дорна) попал в засаду Железных Воинов. Несмотря на то, что Пертурабо тоже понёс потери, Карательный Флот практически перестал существовать. Правда, как мы хорошо знаем, Алексис Полукс выжил и в дальнейшем сыграет немалую роль во время Битвы за Соту.

Поэтому дальше, в период с 005.М31 по 008.М31, произошёл целый ряд масштабных столкновений между предателями и лоялистами. Например, небезызвестный капитан 18-й роты Сынов Хоруса Тибальт Марр по приказу Воителя отправился выслеживать так называемые расколотые легионы – разрозненные группировки Саламандр, Гвардейцев Ворона и Железноруких, которым удалось вырваться с Исствана. Во время своих поисков Марр прибыл на Ультинию 7, где попал в засаду Чёрных Щитов, которыми командовал Гвардеец Ворона Моркан Сэйл.

В результате Битвы за Кольца Ультинии небесный улей с населением в 100 тысяч человек был дестабилизирован и рухнул в кристаллическое море планеты. Все гражданские погибли, судьба Сэйла неизвестна. Официально он также считается погибшим, но есть непроверенные сведения о том, что его серьёзно поредевшая группировка Чёрных Щитов сражалась с предателями в разных уголках галактики вплоть до завершения Ереси Хоруса.

Разумеется, нельзя не вспомнить про Осаду Малого Дамантина, где небольшой гарнизон сохранивших лояльность Железных Воинов из 14-го Гранд-батальона под командованием Кузнеца Войны Барабаса Дантиоха на протяжении 366 дней держался против превосходящих сил Идрисса Крендла, командовавшего сводной группировкой Четвёртого легиона, направленной к Дамантину с целью захвата колонии. И хотя в итоге предатели достигли желаемого, они потеряли целый год, понесли катастрофические потери, а крепость Шаденхольд на Дамантине была уничтожена. Более того – Дантиох сумел сбежать и позже объявится в Империуме Секундус, где будет помогать с Фаросом и погибнет буквально на руках уже упомянутого Полукса.

Несколько позже, в 006.М31, к охранной станции в системе Адвекс-Морс (печально известной по Рангданским Ксеноцидам) подошёл тяжёлый крейсер Сынов Хоруса «Гордость завоевателей». В тот момент на станции базировался Орден Обломанного Когтя и гарнизон 51-го капитула «Траурные Грифоны» из легиона Тёмных Ангелов, а командовал ими претор Кордрей Мордред. Важно отметить, что Орден Обломанного Когтя обладал тайными знаниями о технологиях Рангды и методах противодействия им, тогда как база ордена в Адвекс-Морс хранила, по слухам, некие ксеносские артефакты и одновременно являлась станцией дальнего обнаружения.

Сыны Хоруса заявили о том, что им нужно пополнить запасы и проигнорировали входящие запросы. В ответ на требование Кордрея Мордреда предоставить канал связи с командиром «Гордости завоевателей» крейсер обстрелял позиции лоялистов, с лёгкостью уничтожив внешнюю оборону. После стремительного штурма большая часть Сынов Хоруса направилась вглубь станции, и лишь небольшой отряд получил приказ двигаться на захват астропатического узла.

Консул, командовавший авангардом Шестнадцатого (к сожалению, хроники не сохранили его имени), сорвал с петель врата, ведущие в часовню Ордена Обломанного Когтя, и громогласно вызвал защитников на поединок. Ответом его была гробовая тишина, и когда юстаэринцы прошли в широкий вестибюль, бронзовые статуи у входа взорвались смертоносной шрапнелью, завалив вход. Полсотни Сынов Хоруса сошлись в бою с двенадцатью Тёмными Ангелами, которые пережили рангданский ад, и оказалось, что прославленные ветераны Шестнадцатого – ничто в сравнении с теми ужасами, которым Сыны Льва противостояли во время кампании против Рангды.

Когда подкрепление Сынов Хоруса смогло пробиться к передовому отряду, от элитной группировки ничего не осталось. В вестибюле часовни лежали пятьдесят юстаэринцев и девять Тёмных Ангелов. Три оставшихся воина из Ордена Обломанного Когтя скрылись в глубинах станции, где размещалось стазисное хранилище – то, ради чего предатели прибыли в систему Адвекс-Морс. Ведь Хорус отлично знал историю Великого крестового похода. Он буквально штудировал хроники о военных кампаниях своих братьев. Собственно, по той же причине Воитель и послал Пертурабо на Диамат, потому что знал о спрятанных там орудиях Механикума (Лев же полагал, что о них, кроме него самого, не знает никто).

Но вернёмся на сторожевую станцию Тёмных Ангелов. Для Сынов Хоруса проще всего было залить лоялистов фосфексом, однако попранная честь за истреблённый авангард требовала отмщения. Поэтому вниз отправился отряд ветеранов. Прошло десять минут и… никто не вернулся. Отделение Сынов Хоруса пало в полном составе, тогда как защитники потеряли лишь одного бойца. После этого вниз спустились сразу три отделения Шестнадцатого и… тоже не вернулись. Последний Тёмный Ангел всё ещё стоял у входа в стазисное хранилище.

Тогда Сыны Хоруса наконец послали уничтожителей, которым пришлось-таки применить фосфекс, потому что временя поджимало – другая группа Тёмных Ангелов, переживших обстрел с «Гордости завоевателей», смогла отбить астропатический узел и теперь контролировала внешнюю связь. После того как последний защитник хранилища пал, Сыны Хоруса разграбили его и направились обратно к десантно-штурмовым кораблям. В это время тяжёлый крейсер уничтожил несколько патрульных кораблей Тёмных Ангелов и начал бомбардировку станции.

Однако то был вовсе не конец. Одну из «Громовых птиц» с рангданскими артефактами захватил Кордрей Мордред и его телохранители из Крыла Смерти. Другую сбили пилоты из Крыла Ворона, входившие в состав капитула «Траурные Грифоны». Более того – к станции приближался древний терранский корабль «Ненавистный», который находился в патруле, но спешно вернулся, получив экстренное сообщение от Мордреда. «Гордость завоевателей» не могла противостоять «Ненавистному», поэтому Шестнадцатый попросту сбежал из системы.

Хотя во время того краткого, но яростного противостояния, которое позже назовут Предательством на Адвекс-Морс, Сыны Хоруса понесли непомерные потери, тем не менее, часть рангданских артефактов всё же была захвачена и впоследствии сыграла значительную роль в других кампаниях, дав предателям преимущество.

Таким образом, как и на Малом Дамантине, как и на множестве других фронтов, лоялисты на Адвекс-Морс оказали куда более жестокое сопротивление, чем ожидалось. Раз за разом, сражение за сражением, предатели продолжали терять драгоценное время, людей и ресурсы. И тем не менее, в каждой из этих битв Хорус получал то, что хотел. Его планы так или иначе претворялись в жизнь, и всякий раз он становился на шаг ближе к своей главной цели. Впрочем, были и такие кампании, где клятвопреступники не могли рассчитывать даже на пиррову победу.

Канал на Ютубе

Группа ВК

Канал в ТГ

Змеиное логово

Минувший стрим по Лунным Волкам мы закончили на кампании против Интерексов, когда усилиями Четвёрки Империум не смог заключить союз, практически гарантировавший ему защиту от Хаоса. Защиту достаточную, чтобы не допустить Ереси Хоруса. По крайней мере, в том виде, в каком она нам известна.

После 63-19 и Убийцы столкновение с Интерексами стало третьей стратегической ошибкой Луперкаля в должности Воителя. И хотя на Ксенобии Хорус не имел ни малейшего представления об истинной подоплёке событий, он, тем не менее, будучи мудрым и прозорливым военачальником, догадывался: что-то пошло не так. Примарх понимал, что все три кампании можно и нужно было завершить иначе. Однако стараниями Ложных Богов у него просто не было для этого возможностей.

Что примечательно, именно после истребления Интерексов Шестнадцатый был переименовал из Лунных Волков в Сынов Хоруса. Соответствующий приказ Луперкаль отдал по предложению Сангвиния. Фактически так легион за глаза называли уже давно, но одно дело – пусть даже общепринятое, но не более чем прозвище, и совсем другое – официальная смена названия и геральдических цветов.

Доспехи легионеров перекрасили из светлого «лунного» в мрачный цвет морской волны (или змеиной чешуи?) с доминирующим тёмно-зелёным тоном. Вместо стилизованной волчьей головы на фоне лунного серпа стало использоваться так называемое Око Хоруса, символизирующее абсолютную власть Воителя и его неусыпный надзор за исполнением священного плана Императора. Рапор Империалис и молнии остались только у нескольких ветеранов-терранцев, тогда как большая часть легиона начала украшать свою броню хтонийской символикой вроде Знака Змеи, который на Хтонии обозначал вождя, а теперь стал эмблемой легионной элиты.

Казалось бы, изменились цвета, да имя на знамени легиона, ничего больше. Но в мире Вархаммера имя – это всё, отражение самой сути. Имя дарует власть и определяет путь. Именно поэтому демоны хранят свои имена в тайне, чтобы псайкеры и колдуны не могли получить над ними контроль. По той же причине наиболее искушённые адепты псионического искусства часто называются другими именами.

Тут особенно примечателен финал истории Хавсера и Бьёрна из «Сожжения Просперо» Дэна Абнетта. Да и в целом, именно в арке Космических Волков периода Ереси лучше всего раскрыта идея эзотеричности имён. Конечно, это не случайность, ведь в скандинавской культуре имя человека играло важную роль. Его скрывали от тех, кому не доверяли. Торговцы, путешествующие в другие регионы, нередко назывались особыми именами. Абсолютным рекордсменом в этом смысле выступает Один, Владыка Асгарда. Только в «Старшей Эдде» упоминается 54 его имени, но если учитывать другие источники, то у Хрофта / Гримнира / Хельблинди имён было от 150 до 200. Но это тема для другого разговора.

Итак, переименование легиона и смена геральдики если не предопределили его будущее, то без сомнения стали символическим прологом к грядущим событиям. На прошлом стриме я подробно рассказывал о том, как в мире Вархаммера работает симпатическая магия и почему для Четвёрки так важно соблюдение ритуалистики. Новое имя Шестнадцатого легиона вскрыло единственную брешь в защите Воителя, которую Ложные Боги подтачивали ещё со времён 63-19. И одновременно это событие стало началом конца, первым шагом к падению Луперкаля, которого можно было сломить лишь через его нереализованные амбиции, доведённые до крайности, как и в случае с самим Императором.

Однако всё началось не на Ксенобии, и вообще не в системах Интерексов. После той кампании Эреб принёс Воителю скорбную весть. Оказалось, что система Давина, в прошлом победоносно приведённая к Согласию Лунными Волками и Несущими Слово, в действительности не собиралась присоединяться к Империуму. Мы уже говорили об этом на первом стриме про Шестнадцатый легион – змеиная ложа вышла из тени практически сразу, как только флот шестьдесят третьей Экспедиции покинул систему.

О змеиной ложе стоит сказать особо. Никто не знает, когда она появилась, но известно, что основы культа возникли задолго до того, как на Давин пришло человечество. То есть раньше систему населяла другая раса и именно она начала поклоняться Нурглу под именем Сейтан (вероятно, видоизменённое имя Сатаны, первого падшего ангела в христианской мифологии). Мы не знаем, как и когда терранцы, заселившие Давин в период Золотого Века, узнали о культе.

Так или иначе, во время Долгой Ночи цивилизация здесь деградировала до статуса Дикого Мира. Люди застряли в условном средневековье, потеряв все технологические блага, привезённые с Терры. В этот период змеиная ложа распространилась по всей планете, став краеугольным камнем не только давинисткой религии, но и местной культуры в целом.

Когда во время Великого крестового похода на Давин пришли имперцы, давиниты сражались под знаменем Храма Змеи, и сражались доблестно, что было отмечено самим Хорусом. Луперкаль тогда позволил Давину сохранить воинские касты, но обязал их отказаться от всякой религиозности.

Лунные Волки не понимали, что для давинитов значит их вера. Зато это понимали воины Пепельного Круга легиона Несущих Слово, которым было поручено искоренить змеиный культ. К тому моменту Семнадцатый уже служил отнюдь не Императору, поэтому Пепельный Круг не только не тронул давинитский культ, но напротив – подстегнул его в развитии, обменявшись с местными жрецами знаниями о природе Хаоса.

Центром культа являлся город-храм Дельфос (явная отсылка к Дельфам, древнегреческому религиозному центру, чьи мистики и оракулы были известны в не меньшей степени, чем легендарные провидицы Пифоса). Дельфос стоял посреди огромного кратера, который в свою очередь располагался на дне широкой долины, и добраться до него можно было только по каменной дамбе, вдоль которой выстроились полуразрушенные статуи монархов, правивших Давином тысячи лет назад.

Дельфос имел форму восьмиугольного бастиона, в каждой вершине которого располагалась высокая башня с жаровней. Вряд ли это должно нас удивить, учитывая, что в мире Вархаммера восьмёрка – священное число Богов Хаоса, указывающее на двойственную ипостась каждого из них, которые сменяют друг друга в бесконечном цикле созидания и разрушения.

Любопытно отметить, что главный зал Дельфоса отделялся от остальной части храма большими бронзовыми воротами с изображением исполинского дерева. В орнаменте на воротах присутствовало множество змей, причём две самые большие змеи обвивались вокруг дерева и друг друга. Впервые увидев ворота, Гарвель Локен сравнил изображение на них с символом апотекариев – кадуцием.

С происхождением кадуция (он же – керикион) связан древнегреческий миф, согласно которому Аполлон (солярное божество) подарил Гермесу (вестник богов) свой жезл в знак дружбы. Желая проверить волшебные свойства жезла, Гермес воткнул его в землю меж двух сражающихся змей и те сразу прекратили борьбу, обвив жезл. Гермесу так понравился образ, что он обездвижил змей, сделав композицию своим отличительным символом. В дальнейшем Гермес использовал этот жезл, чтобы направлять души мёртвых, когда играл роль психопомпа.

Гермес также являлся богом дипломатии и торговых сделок, так что образ примирившихся змей пришёлся кстати. Однако в случае с давинитским храмом мы видим явную насмешку над древним сакральным знаком. Боги Хаоса таким образом проводят очередной ритуал, утверждая собственное превосходство как над любыми человеческими иллюзиями, так и над самой возможностью мирного существования.

С другой стороны, образ змея на дереве хорошо известен в христианской мифологии как символ искушения и одновременно падения человека. Почему же у богов Вархаммера две змеи, а не одна? Потому что, как я уже отметил, их природа двойственна, и такая параллель безупречно вписывается в космогонию рассматриваемой нами художественной вселенной.

Кроме прочего, у давинитского дерева была ещё одна отличительная черта – три корня, которые спускались в водоём. Очевидно, это отсылка к образу Иггдрасиля – Мирового Древа из скандинавской мифологии, у которого тоже было три корня. Корни эти назывались Урд («судьба»), Верданди («становление») и Скульд («долг»). Часто при интерпретации этого мифологического образа используют концепцию триединства времён – прошлого, настоящего и будущего. Это банальный взгляд, затрагивающий лишь малую часть скрытого символизма триады Урд-Верданди-Скульд, но и он имеет право на существование.

Очевидно, три корня давинитского дерева служат здесь той же цели, что и керикион. Боги Хаоса таким образом в очередной раз задействуют симпатическую магию, определяя свою власть над временем и событиями, как минувшими, так и грядущими.

Ну, и конечно главный образ – собственно змея. В Древней Греции змея являлась одновременно символом мудрости и изменчивости (двойственности, лжи). Люди благоговели перед этим таинственными созданиями, живущими в глубоких тёмных норах, связывая их с хтоническими реалиями, полными сакральности и опасности. К примеру, змея присутствовала в символизме Гекаты, богини-ведьмы, владычицы ночных кошмаров, и в тоже время являлась эмблемой Асклепия, бога врачевания и знаний.

При этом образ змеи был широко распространён не только в греческой культуре. В том или ином виде змею обожествляли практически все древние народы – от Вавилона до цивилизаций Мезоамерики. А где-то змея даже играла центральную роль. Например, во главе минойского пантеона стояла Асасара – богиня-змея, повелевающая миром живых и миром мёртвых.

Таким образом, нет ничего удивительного в том, что Боги Хаоса избрали змею в качестве символа давинитского культа, которому в буквальном смысле было предначертано изменить судьбу галактики. Так Четвёрка с одной стороны использовала хорошо знакомый, можно даже сказать – привычный человечеству мистический образ, который едва ли привлёк бы лишнее внимание, с лёгкостью вписавшись в любую оккультную парадигму. И вместе с тем змея как архетип воплотила в себе два принципа, которые лежат в основе извечной игры Тёмных Богов – это контроль и предательство.

Участь обречённых

Храм Змеи на Давине готовился шесть десятилетий. На самом деле, культисты были готовы едва ли не в самом начале, но прежде Четвёрке нужно было подточить психику Хоруса, ослабить барьеры его воли. Орудием Лживых Богов послужили вышеупомянутые кампании – 63-19, Убийца, затем Интерексы. А потом, как я уже отметил, вернувшийся Эреб принёс на флагман Воителя недобрые вести.

Капеллан рассказал, что когда шестьдесят лет назад флоты Лунных Волков и Несущих Слово покинули Давин, племена безымянной луны тут же подняли восстание против имперской власти на мире-прим. Тогда Эуган Темба, оставленный Хорусом в качестве Планетарного Губернатора, повёл свои войска к луне. Но вместо того, чтобы покарать сепаратистов, он присоединился к ним и стал служить таинственному лидеру восставших.

В изложении Эреба ложь тонко переплелась с правдой, так что Хорус при всём желании не мог отличить одно от другого. Так всегда поступают последователи Четвёрки – они лгут лишь отчасти, но – в самом важном. Ведь капеллан не рассказал о том, как и почему Темба присоединился к сепаратистам. И тут нужно пару слов сказать о ставленнике Воителя.

Эуган Темба служил в Шестьдесят третьем Экспедиционном флоте с момента его формирования. Он был одним из наиболее именитых военных лидеров Имперской Армии, Хорус ценил его за мужество и стратегическое мастерство. Более того, отношения между Тембой и Воителем даже можно было назвать дружескими (по словам самого Воителя). Вот почему Луперкаль назначал Эугана Планетарным Губернатором Давина.

Во-первых, планета имела важное стратегическое значение, и её должен был оберегать опытный военный. Во-вторых, тогда Лунные Волки провели яркую, во всех смыслах эталонную кампанию, которой по праву гордились. Шестнадцатый особо выделял эту миссию, так как она была восьмой (снова это число…) после воссоединения примарха со своим легионом, то есть – одной из первых, и, возможно, первой по масштабу за тот период времени.

Хорус считал, что выдающаяся победа должна иметь выдающиеся последствия. А потому управлять покорённым миром будет признанный лидер, в равной степени преданный лично ему и Имперским Истинам. Эуган Темба идеально подходил на эту роль, вот только он был не менее амбициозен, чем его командир и внезапное назначение расценил скорее как ссылку, а вовсе не как великую честь. Это и стало брешью в его броне.

Эуган просил Хоруса отметить приказ. Он не хотел оставаться на Давине, желая продолжить участие в Великом крестовом походе. Но Луперкаль отмахнулся от слов своего друга. Он посчитал, что Темба просто пока не понимает, что это действительно важное назначение и знак большого доверия.

О последующих событиях Эреб сказал правду – едва экспедиционные флоты Астартес покинули систему, на луне Давина вспыхнуло восстание. Эуган тут же повёл на луну войска, однако то была по большей части демонстрация силы – в действительности Темба не собирался ни с кем воевать. Будучи мудрым лидером, он намеревался решить вопрос дипломатически, хотя, конечно, по необходимости был готов и на крайние меры.

Однако он не был готов к тому, с чем столкнулся на безымянной луне. Едва войска высадились, их захлестнула Чума Нургла. Одновременно ядовитое колдовство поразило флот Эугана, включая овеянный легендами флагман «Слава Терры». Крейсер и его эскорт рухнули на поверхность луны. Все воины Иогана погибли, переродившись в Чумных Зомби.

Относительно судьбы самого Тембы Эреб тоже почти не соврал. Используя уязвлённую гордость командующего, сам Нургл совратил ветерана и впустил в его тело часть собственной сущности. Шесть десятилетий армия бесконечно гниющих мертвецов ждала своего часа. А затем, в неизвестный момент времени перед прибытием Сынов Хоруса, луну посетил Эреб, который передал перерождённому Тембе анафем, украденный им у Интерексов. Таким образом, кровопролитная кампания, начавшаяся на Ксенобии, имела для Империума куда более масштабные последствия, чем можно было предположить изначально.

О причинах предательства Тембы Эреб тоже не погрешил против истины. Капеллан упомянул колдовство, которое использовали восставшие. Однако Луперкаль и его воины пропустили этот факт мимо ушей. Оно и понятно, ведь в их мире ещё не существовало никакой магии. На прошлом стриме я подробно рассказывал о том, как Хорус относился к подобным вещам (отсылаю к его диалогам с Локеном после Шепчущих Вершин).

Если кратко, то Луперкаль считал, что манипуляции с врапом, как их не называй, непонятны и опасны, а потому, раз того пожелал Император, решение подобных вопросов стоит оставить Повелителю Человечества. Тогда как Легионес Астартес и Имперской Армии надлежит сосредоточиться на устранении сугубо материальных угроз, которые можно проанализировать, рассчитать и устранить известными им средствами.

У Хоруса не было причин сомневаться в словах Эреба, подкреплённых соответствующими записями и донесениями. И хотя капеллан предложил послать на эту миссию кого-то из приближённых Луперкаля, Воитель заявил, что лично усмирит давинитов, ибо их внезапное и вероломное восстание – это удар по его собственной чести и чести его легиона.

Кроме того, не будем забывать, что Хорус сильно переживал после событий на Убийце и истребления Интерексов. Его моральный дух едва держался, и Четвёрка спланировала всё с безупречной точностью – проклятый удар был нанесён ровно в тот момент, когда Воитель оказался наиболее уязвим.

Что интересно, в этот же самый момент, когда план, а точнее – ритуал, проводимый Ложными Богами, вступает в решающую фазу, каким-то непостижимым образом активизируются и противоборствующие ей силы. Гарвель Локен, не понимая почему, начинает сомневаться в Эребе, хотя реальных причин тому нет. Эреб – уважаемый и опытный воин, мудрый наставник для воинов и личный советник Луперкаля. Но Локен никак не мог выбросить из головы разговор с интерексом Митрасом Туллом, который пытался рассказать имперцу правду о Хаосе.

– Тулл говорил, что Имматериум, так он называл варп, является источником всякой магии и колдовства.

– Магии и колдовства? – рассмеялся Эреб. – Друг мой, он тебе солгал, что не удивительно. Ведь он был интерексом, а они по своей воле связались с ксеносами, и следовательно, стали нашими врагами. Ты же знаешь, что нельзя доверять словам врага. В конце концов, разве интерексы не выдвинули против нас ложное обвинение в краже одного из клинков кинебрахов из Зала Оружия?

Локен ничего не ответил, но братские чувства по отношению к боевым товарищам внезапно пришли в несоответствие с его ощущениями. Всё, что говорил Эреб, подтверждало давно укоренившееся в нём отрицание магии, духов и демонов. И всё же Локен не мог игнорировать внутренний голос, который всё твердил: Эреб лжёт, и угроза Хаоса ужасающе реальна.

Митрас Тулл внезапно обернулся его врагом, а Эреб был братом Астартес, и Локен с изумлением сознавал, что скорее готов поверить воину из племени, что стало врагом Империума.

– Такого Хаоса, о котором ты мне рассказал, не существует,– заверил его Эреб. Локен кивнул, соглашаясь, но тотчас вспомнил: никто, даже интерекс, не говорил ему о том, какое именно оружие было украдено в ту ночь.

Позже во время разговора с морнивальцами в случайно брошенном слове Локена проскользнёт ещё одно откровение, куда более пугающее. Он мимолётно предположит, что если восстало подразделение Имперской Армии, то могут восстать и Астартес. Разумеется, капитан тут же отмёл эту мысль, в том числе потому, что Торгаддон, Аксиманд и Абаддон посмеялись над ним, посчитав подобное попросту невозможным. Однако же, откровение было явлено, но Гарвель не понял его (точно так же, как своё откровение долгое время не понимал Натаниэль Гарро).

Вот только сомнения капитана уже ничего не могли изменить ни для него самого, ни для Хоруса, ни для Империума. Ибо Эреб давно и хорошо играл в эту игру, и за ними стояли слишком могучие силы, чтобы Гарвель Локен, верный сын Терры и Человечества, имел возможность как-то повлиять на происходящее.

Что касается Хоруса, он оставался собой – человеком, который даже будучи обуян яростью от неожиданного предательства старого друга, не желал резни, всеми силами противился ей. Но понимал, что кровопролития в этот раз не избежать. А ещё – труды Четвёрки к тому моменту уже дали первые всходы. Всё это хорошо видно в коротком диалоге между Луперкалем и Петронеллой Вивар, которая вскоре станет его личным летописцем. Вот небольшой фрагмент их беседы, произошедшей непосредственно перед высадкой на луну Давина.

– Я чувствую, что это моё призвание, господин, – заговорила она. – Моё предназначение. Я должна запечатлеть эти великие деяния, сохранить для потомков величие праведной войны – её героизм, опасность, ярость битвы. Я хочу…

– Девочка, ты когда-нибудь видела настоящее сражение? – неожиданно спросил её Хорус.

– Пожалуй, нет, – призналась она, и от обращения «девочка» на её щеках вспыхнул сердитый румянец.

– Я так и думал, – сказал Хорус. – Только тот, кто не держал в руках оружия, кто не убивал, не слышал криков умирающих, может так пафосно требовать крови, отмщения, истребления врагов и прочего. Вы этого хотите, мисс Вивар? Это ваше «предназначение»?

– Если такова война, то да, – твёрдо ответила она. – Я хочу увидеть всё. Увидеть и запечатлеть величие Хоруса для будущих поколений.

– Величие Хоруса, – повторил Воитель, явно наслаждаясь звучанием этих слов.

Неотразимый удар

Едва Сыны Хоруса вошли в атмосферу луны, в вокс ворвался странный голос, который даже у Астартес вызывал нечто вроде суеверного страха. Локену сразу вспомнилось, что точно так же начиналась миссия в Шепчущих Вершинах. Однако Луперкаль не придал этому значения, он приказал определить источник передачи и направил воинов к нему.

Спутник Давина изначально имел те же климатические условия, что и его материнская планета, то есть был сухим и жарким. Однако теперь всю его поверхность покрывали сумеречные топи, поросшие деревьями, которые гнили изнутри.

Вскоре легионеров атаковали чумные зомби, бывшие воины из корпуса Эугана Тембы. Во время битвы Люк Сэдире спасает Локена, а Маггард, наёмный телохранитель Петронеллы Вивар, с лёгкостью убивает зомби своим мечом. Оказывается, что это некий кирлианский клинок, выкованный ещё на Старой Земле и по легенде он способен отделить душу от тела.

К сожалению, кроме романа «Лживые боги» Грэма Макнилла кирлианское оружие больше нигде не упоминается. Однако очевидной предтечей этого образа выступают мифические клинки, которые обладали точно такими же свойствами, как и меч Маггарда. Например, Танатос, ангел смерти с железным сердцем из греческой мифологии, владел мечом, который мог разрубать связь между душой и телом человека. Считалось, что именно так Танатос забирает в мир мёртвых тех, чья нить судьбы подходит к концу.

Название оружия, возможно, является отсылкой к Кирлиановскому Эффекту. Это коронный барьерный разряд в газе. Фактически эффект открыл Яков Наркевич-Йодко, хотя ещё до него подобные эксперименты проводил Николо Тесла. Однако запатентовал его Семён Кирилиан, именем которого и был назван эффект. Как это всё связано с Битвой на луне Давина? А так, что Кирлиановский Эффект долгое время использовался в сельском хозяйстве для того, чтобы отличать здоровые семена растений от тех, что поражены болезнями и не взойдут. Учитывая, что Сыны Хоруса на луне столкнулись с Нурглом, отсылка выглядит может и надуманно, но уместно.

Так или иначе, легионеры во главе со своим примархом находят «Славу Терры». Гарвель, повинуясь чувству, которое он сам не понимает, пытается остановить Воителя, решившего лично взойти на изуродованный флагман.

– Мой господин, морнивальцы готовы сделать это вместо вас, – сказал Локен. – Теперь мы несём ответственность за вашу честь.

– Неужели ты считаешь, что мои плечи слишком слабы для такой ноши? – возмутился Хорус, и капитан с изумлением отметил неподдельный гнев, сверкнувший в его взоре.

– Нет, господин, я только хотел сказать, что вам не обязательно нести это бремя в одиночку.

Хорус рассмеялся и снял возникшее напряжение. Казалось, он уже забыл о своём недовольстве.

– Сын мой, ты прав. Но дни моей славы отнюдь не сочтены, и я надеюсь завоевать ещё немало лавровых венков. – Воитель снова решительно зашагал вперёд. – Заполни мои слова, Гарвель Локен. Всё, что до сих пор было достигнуто в этом Великом Походе, померкнет в сравнении с тем, что мне ещё предстоит совершить.

И ведь Луперкаль не ошибся, хотя в итоге всё сложилось диаметрально противоположно его желаниям. Однако я привёл этот эпизод в первую очередь потому, что здесь мы видим, как Хаос постепенно начинает влиять на Хоруса. Обратите внимание – Локен удивляется, увидев в глазах отца искренний гнев. Луперкаль всегда отличался выдающимся самоконтролем, а здесь, пусть на миг, он поддался эмоции, которой морнивалец никогда раньше не замечал за своим генетическим предком.

В какой-то момент чумным зомби удаётся отрезать Хоруса от его воинов. Луперкаль в одиночестве пробирается через флагман, уничтожая врагов сотнями. Что примечательно – сражается он не Крушителем Миров, а Золотым Мечом.

Наконец, Воитель встречает Эугана Тембу. Ветеран сохранил узнаваемый облик, хотя его тело несло следы разложения и распространяло вокруг себя неестественный мертвенный свет. Луперкаля это не удивило.

Хорус понял, что в гниющей оболочке уже ничего не осталось от его бывшего друга. Он вспомнил рассказ Локена о случившемся в горах 63-19, его ужас при виде бывшего друга, ставшего добычей варпа. Воителю было известно о мелкой стычке между Джубалом и Локеном, и теперь стало ясно, что именно эта неприязнь, не представлявшая собой ничего серьёзного, оказалась той трещиной в защите Джубала, через которую Имматериум сумел его одолеть. Так какая же трещина нашлась в броне Тембы? Гордыня, амбиции, ревность?

На прошлом стриме про Лунных Волков я уже обращал ваше внимание на то, что Хорус имел определённые знания о природе варпа. Точнее – о том, как варп может воздействовать на людей. Однако Луперкаль не имел никакого желания разбираться в метафизических хитросплетениях многогранной природы Имматериума. Император сказал, что это не их, примархов, дело, и Хорус беспрекословно подчинился.

Однако Воитель, десятилетиями сражаясь на фронтах Великого крестового похода, не мог не сталкиваться с проявлениями варпа. В разговоре с Локеном из «Возвышения Хоруса» Дэна Абнетта он упоминает навигаторов и астропатов, которые меняются под воздействием эмпиреев. Но что интереснее – в случае с Шепчущими Вершинами Воитель точно определил источник угрозы. Он понял (или уже давно знал), что варп (а точнее – Хаос) может извратить человеческую душу, но только если отыщет слабину в барьере его воли.

Хорус понимал, что так случилось с Джубалом. Теперь он видел перед собой Тембу, с которым произошло то же самое. Тем не менее, Луперкаль не имел представления о том, как противостоять такой угрозе.

Темба напал не сразу. Сначала Нургл через него попытался совратить Хоруса. И хотя Дедушка очевидно знал, что эта попытка обречена, он не мог не попытаться. Возможно, в том числе для того, чтобы понять – в каком состоянии сейчас Воитель и сколь крепка его воля. Готов ли он.

– Во вражде нет смысла, – сказал Темба. – Ты даже не представляешь себе могущество варпа, друг мой. Мы никогда прежде такого не видели.

– Это стихийная и неконтролируемая сила, – ответил Хорус. – А потому на неё нельзя положиться.

– Стихийная? Возможно, но не только, – возразил Темба. – Она полна жизни, амбиций и желаний. Ты считаешь варп энергией, которую кто-то может использовать в своих интересах, но ты даже представить себе не можешь скрытых в нём возможностей править, контролировать и властвовать.

– У меня нет таких желаний, – сказал Хорус.

– Ты лжёшь, – хихикнул Темба. – Я вижу это в твоих глазах, друг мой. В тебе живут великие амбиции. Не бойся их. Поддайся своим тайным желаниям, и мы не будем врагами, а станем союзниками на пути, который приведёт нас к господству над галактикой.

– У галактики уже есть правитель. И это наш Император.

Начался бой. Хорус хорошо знал Эугана, который никогда не был великим мечником. Но тот, кто сейчас стоял перед ним, владел клинком в совершенстве, он даже мог составить конкуренцию примарху. Однако Луперкаль быстро понял, что источником силы преображённого Тембы выступает вовсе не его умирающее тело, а его странный меч.

Позже мы узнаем, что анафем, созданный кинебрахами, познавшими запретные глубины Хаоса, обладает одним уникальным свойством. Если ему назвать имя противника, то даже незначительная рана гарантировано убьёт его, пусть и не сразу. Разумеется, перед началом поединка с Хорусом преображённый Темба назвал имя своего бывшего друга, и в тот же момент предопределил судьбу галактики.

Анафем всегда наносит удар названной жертве, без исключений, это относится даже к высшим демонам и примархам. К слову, шесть лет спустя, перед Битвой за Калт Эреб в ходе тёмного ритуала разделит анафем на восемь осколков и выкует из каждого из нож-атам. Ножи эти сохранят уникальные возможности исходного оружия. Один из таких атамов в итоге попадёт к Перссону, который, пожертвовав собой, передаст его Императору. Именно с помощью атама Повелитель Человечества сразит Первонайденного. Что весьма иронично, ведь получается – Хоруса-предателя остановило то же оружие, которое его и создало.

Но вернёмся на луну Давина. В какой-то момент Хорус увидел, что на самом деле стало с его бывшим другом. Толи в нём начал пробуждаться пси-потенциал, толи (что вероятнее) Нургл намеренно показал ему душу Тембы, чтобы ослабить Воителя, вызвав на эмоции. А может, верны оба эти утверждения.

Едва различимый силуэт кричащего мужчины с прижатыми к ушам ладонями и искажённым от ужаса лицом.

В этот момент Луперкаль осознал – то была всецело его вина. Ему нужно было выслушать Тембу, попытаться понять своего друга, прежде чем назначать его Планетарным Губернатором Давина. Осознание причастности к трагической судьбе Эугана ещё больше ослабило барьер воли Хоруса, так что план Дедушки удался, а Четвёрка в целом стала на шаг ближе к апофеозу своего ритуала.

В действительности, результат поединка был известен задолго до его начала. Даже обладая благословением Нургла, Эуган Темба не мог одолеть Хоруса в бою. Но сил, дарованных Нурглом и анафемом, оказалось достаточно, чтобы ранить Луперкаля в плечо. В свою очередь Воитель нанёс противнику смертельный удар и перед самой гибелью душа Тембы освободилась от тёмного колдовства (разумеется, лишь потому, что Дедушка позволил это).

– Что я наделал, – прошептал Эуган.

Гнев Хоруса мгновенно прошёл, и он опустился на колени рядом с умирающим человеком, другом.

Прерывистые рыдания и судороги агонии сотрясали тело Эугана. Из последних сил он смог поднять руку и дотронуться до доспехов Хоруса.

– Прости меня, мой друг, – сказал Темба. – Я не знал. Никто из нас не знал.

– Помолчи, – успокоил его Хорус. – Это был варп.

– Нет, нет… Мне так жаль, – рыдал Темба, его глаза постепенно тускнели в преддверии приближающейся смерти. – Они показали нам, чего можно достичь с его могуществом. Я заглянул в бездну. Я увидел таящиеся там силы. И да простит меня Император, я дал своё согласие.

– Нет там никакого могущества, – сказал Хорус. – Тебя ввели в заблуждение.

– Послушай! – вскрикнул Темба, крепко сжимая руку Воителя. – Я был слаб и по своей воле согласился на падение. В варпе таится огромное зло, и ты должен узнать правду до того, как всё погрузится во тьму.

– О чём ты говоришь?

– Я видел это, мой Воитель. Галактика превратилась в пустошь, Император мёртв, а человечество во власти предрассудков. Мечты обратились в прах, повсюду идёт война. Лишь у тебя есть силы предотвратить такое будущее. Ты должен быть стойким. Никогда не забывай об этом…

Хорус беспомощно смотрел, как угасает искра жизни Эугана Тембы.

А потом из горла Воителя вырвался крик боли и горя. Выронив меч и сжимая ладонью раненое плечо, Хорус сел на пол рядом с мёртвым телом Тембы, оплакивая павшего друга.

После 63-19, Убийцы и Интерексов уверенность Хоруса пошатнулась, а его моральный дух ослаб. Восстание на луне Давина нанесло очередной удар по барьеру его воли, который и без того покрывали глубокие трещины...

Ограничение по знакам. Продолжение здесь или здесь.

Группа Вконтакте

Канал в Телеграме

Канал на Ютубе

Трилогия «Конец и Смерть» Дэна Абнетта слишком масштаба, чтобы описанные в ней события можно было осветить в рамках одного, двух или даже трёх стримов. Очевидно, нас ждёт столь же долгий, сколь и интересный разговор.

Начнём мы с одной из стержневых тем произведения, которая достигает своей кульминации в конце второго тома. Это история Тёмного Короля, которую слишком многие в комьюнити поняли неправильно. Более того – почти никто не понял, к чему привела эта арка и как она позволила Императору победить, поиграв.

Однако прежде, чем мы начнём, я хочу акцентировать ваше внимание на вопросе, который считаю концептуально важным не только для сегодняшней темы. Перед тем, как вы продолжите смотреть этот стрим или знакомиться с его текстовой версией, сначала прочтите всю «Ересь Хоруса» и «Осаду Терры» до «Конца и Смерти» Абнетта включительно. Как минимум, до второго тома, потому что третий том я сегодня почти не затрону.

Дело в том, что пересказ, сколь бы подробен он ни был, никогда, ни при каких обстоятельствах не заменит произведение. Пересказ – это всегда интерпретация и всегда субъективная. Прочитав пересказ, вы не прочитали сам роман, поэтому не можете судить о нём, не можете анализировать его. Пересказ принадлежит не автору романа, и он служит совсем не тем целям, которые перед собой ставил автор.

Пересказ – это не предмет искусства, в отличие от оригинального художественного произведения. Пересказ в состоянии дать описание сюжета и общее представление о персонажах, однако он никогда не сравнится с самим произведением в эмоциональности и детализации. Он не в состоянии сформировать связь между автором и читателем, которой можно добиться только при вдумчивом прочтении, личном знакомстве с текстом.

Иными словами, вы не поймёте роман, не прочтя его лично. И это хорошо видно – когда человек строит своё представление на основании чьего-то пересказа, а не на собственных впечатлениях. Именно поэтому ещё раз призываю вас сначала прочесть всё вплоть до «Конца и Смерти», и лишь потом знакомиться с моими рассуждениями. Так будет гораздо интереснее и честнее по отношению к авторам, творящим нашу любимую вселенную.

Создать карусель

На этом вступление-дисклеймер заканчивается, а мы переходим к эпизоду, когда Олл добрался-таки до Императора, который в этот самый момент впустил в себя всю мощь варпа. Здесь Актея озвучивает любопытную мысль (здесь и дальше цитирую второй том, если не указано иное).

– Это Тёмный Король? – стонет Олл. – Тёмный Король – это Он?!

+Почти. Преображение происходит прямо сейчас. Я чувствую. Ещё несколько мгновений, и оно завершится.+

– Но Луперкаль...

+Мы ошиблись. Нужно было догадаться. Понять, что им может стать любой. Тот, чья воля сильнее...+

Ведьма утверждает, что Тёмным Королём мог стать любой. Получается, была предсказана только роль, но не её исполнитель. Возможно, именно об этом говорил Самус?

Я видел всё это много раз. Не знаю сколько. Время для меня лишено смысла, и мне незачем помнить всю биологическую заразу, прорастающую на камнях. Мне не хватает терпения запоминать имена камней.

Это – только посмотри, какая бойня! – всё повторялось и повторялось. Цикл, подобный восходу и закату. Оно случится снова. Оно случается везде. Как банально. Династические распри. Война между двумя гнёздами букашек, которых я могу раздавить по дороге куда-нибудь и даже не заметить.

Однако...

Однако всё изменится, если один из них заметит. Поймёт, что можно совершить. Возможность, прекрасная возможность, которую никто не видит – ни один из них, – но до неё рукой подать. Я почти чувствую её вкус. Она ближе, чем когда-либо. Ближе даже, чем в не-времена войны, расколовшей небеса.

Кому из них хватит духу? Немногим, совсем немногим суждено её разглядеть и понять, что это за возможность. Их можно пересчитать по пальцам.

Этот? Хвастливый король на крошечном троне, чей свет вот-вот угаснет? Или тот? Визгливый претендент, скорчившийся в воющей глотке ада? Или вот он? Помешанный пророк, скользящий сквозь открытые раны между немигающими звёздами?

Кто-то да способен увидеть, чего можно добиться сейчас, пока ещё не слишком поздно. Способен понять наконец, что ничего не имеет значения... ни умирающий камень, ни безграничная бойня, ни жалкая ярость... пока они не принесут войну туда, где ей надлежит быть. Не здесь. Не на Терре. Но снаружи и внутри, и везде, ибо Погибель и только Погибель, что была в начале и будет в конце, есть всё.

Только такая победа имеет значение. Только такой конец что-то значит. Я внимательно и с интересом наблюдаю, но не за смертью камня, а за рождением реальности. Я – Самус. Меня зовут Самус. Я – человек, стоящий рядом. Самус уже здесь. Я войду в ваш бессмысленный огонь и возрадуюсь. На этот раз, возможно на этот раз, быть победе.

Ибо это – конец и смерть.

И, наконец-то, начало.

Когда читаешь эти строки, кажется, что Самус – единственный, кто знал правду о Тёмном Короле. Но сейчас важнее то, что рождение этой сущности демон называет «прекрасной возможностью», которая способна всё изменить и разорвать цикл, шаблонную историю вселенной, которая повторяется раз за разом.

При этом, если Самус действительно говорит о Тёмном Короле, выходит, он изначально знал то, что Актея, Ариман и остальные поняли лишь в самом конце: совсем не обязательно им станет Хорус. Помимо Луперкаля («визгливый претендент») демон упоминает Императора («хвастливый король») и, очевидно, Лоргара («помешанный пророк»).

Исходя из контекста монолога, Самус явно указывает на то, что рождение Тёмного Короля – это факт вероятный, но не гарантированный. И самое главное – подобного ещё не происходило. По словам демона, это может привести к настоящей победе и новому началу. Самус говорит о «рождении реальности», но что конкретно это значит?

В процитированном эпизоде с Оллом и Актеей ведьма говорит, что Тёмным Королём мог стать любой, но тут же поясняет – «тот, чья воля сильнее». Самус утверждает то же самое, но использует другую формулировку: «Кому из них хватит духу?» Иными словами, недостаточно увидеть возможность. Это должно быть волевое решение и, по-видимому, оно достаточно непростое, чтобы поставить в замешательство даже таких игроков как Хорус и Император, несмотря на катастрофические условия, в которых они находятся.

Чуть позже мы увидим, что на самом деле Актея и Самус говорят о совершенно разных вещах. Сейчас хочу отметить тот факт, что Лоргар и, как минимум, Эреб тоже знали о Тёмном Короле. Более того, Аврелиан надеялся, что эта роль достанется ему (цитата из третьего тома).

Лоргар убеждён, что Хорус слишком силён, чтобы отступить, но слишком слаб, чтобы преуспеть. Эреб же считает, что у Луперкаля есть шанс стать столь нужным человечеству инструментом. Капеллан прилагает все усилия для достижения этого результата в последние часы Терры.

Но игра будет долгой. И Лоргару, и Эребу это известно. Главное достоинство Тёмного Апостола – прагматизм, редкая черта среди адептов мистических искусств. Если не получится в этот раз – то, может быть, в следующий. Или через один. Если не Хорус, то кто-то другой. Им нужен разоритель – за неимением лучшего, воспользуемся термином из потешного аркана имперского таро. Сила фундаментальных изменений, которая обеспечивает контроль, но сама при этом никем не контролируется.

Находясь в самом сердце битвы и постоянно сражаясь на умирающей Терре, Эреб сообщает, что отыскал ещё одного перспективного кандидата на эту роль. Запасной вариант на случай, если Хорус не справится. Окажется слишком сильным или слишком слабым… Он не называет имени. Лоргар надеется, что этим кандидатом является он сам.

Раз Аврелиан хотел стать Тёмным Королём, нет ничего удивительного в том, что он попытался убить Хоруса, а потом покинул его в надежде ослабить Воителя и, вероятно, подыгрывал Императору (отсылаю к своей гипотезе о том, что это Лоргар, а не Магнус, призвал Вулкана в Паутину и помог Змию отыскать Алого Короля, чтобы развоплотить его; подробно эта тема раскрыта в стриме про «Отголоски Вечности» Аарона Дэмбски-Боудена).

Конечно, нельзя не обратить внимания на хорошо знакомое нам слово, которое в своих размышлениях использует Уризен. Он называет Тёмного Короля «разорителем», как впоследствии будут звать Абаддона. Которого, кто бы мог подумать, будет наставлять Актея, уже очень хорошо понимающая, что такое Тёмный Король и на что он способен. Однако это тема для отдельного разговора. Тем более, что в Имперском Таро Тёмный Король и Разоритель – это две разные карты.

Ариман переворачивает последнюю карту. И это уже не Тёмный Король, близнец Императора. Это вестник неминуемой гибели Империума Человека. Разоритель. Символ конца.

В итоге, то, чём в действительности является Тёмный Король, озвучивает Малкадор. Разумеется, кто же ещё под пером Абнетта мог раскрыть эту чудовищную истину? Только Сигиллит, хранитель Человечества.

Ирония ситуации сыплется солью на свежую рану. Ведь нас предупреждали ещё до того, как всё началось. Древнее пророчество из дочеловеческих времён было выцарапано на камнях, считавшихся старыми задолго до того, как их впервые узрел людской глаз.

Его шептали мёртвые ветра, оно проступало на стенах покинутых пещер. Предсказание, что звучало в тёмных залах варпа. Предупреждение. Пророчество о Тёмном Короле. Оно настолько старое и смутное, что мы сочли его утратившим смысл в эпоху Империума.

Это предостерегающее послание можно отыскать во всех человеческих мифах с начала времён, да и в мифах других цивилизаций тоже. Сказания из глубины веков полны эзотерической чуши и будто намеренных ошибок, загадочных фраз, об истинном смысле которых можно только догадываться. А иногда его, смысла, и вовсе нет. Поэтому мы и отнеслись к пророчеству так же, как к сказкам о богах, которых не существовало, – как к бессмысленной чепухе.

Выходит, Тёмный Король – не обязательно человек. И Самус тоже упоминает об этом. Демон говорит, что к подобному исходу мир приблизился, когда разгорелась Война в Небесах, эпическое противостояние между Древними и К’Тан.

Любопытно, кто тогда мог стать погибелью вселенной? Неужели кто-то из эльдар? Эльданеш? Или речь про эльдарских богов? Тогда, быть может, Ваул? Но об этом можно только гадать. Тем более, что, по словам Самуса, вероятность достигла своего пика только во время Ереси Хоруса.

Кстати, ещё один интересный момент. Самус «родился», когда Эреб убил Локена во время Осады Терры. При этом, согласно хронологии материального мира, он впервые воплотился на 63-19, в Шепчущих Вершинах, когда Гарвель освободил его от заклятья Императора. То есть за 13 лет до Осады. Но демону известно не только то, что происходило до Ереси Хоруса. В своём монологе он говорит о событиях, которые произошли около шестидесяти миллионов лет назад.

Выходит, Самус либо где-то почерпнул информацию об истории вселенной, причём с такой детализацией, которой ни одна из ныне существующих рас не обладает, либо концепции времени не существует в том числе для сильных демонов, а не только для Богов Хаоса, и они перманентно существуют всегда, в смысле – на всём протяжении существования мироздания. Но есть и третий вариант. Это моя теория о цикличности мира Вархаммера, согласно которой память с предыдущих витков может сохранять не только Четвёрка и Император, но и кто-то ещё, вроде Самуса.

Так или иначе, сейчас важнее всего то, что перед финалом Осады Терры никто из знавших о Тёмном Короле (кроме Самуса и Лоргара) не предполагал, что им может стать кто-то помимо Луперкаля. Даже Ариман, великий Корвид, не смог предвидеть альтернативный исход.

Азек ошибся по той же причине, по которой он и его отец ошибались с самого начала. Гордыня. Колдун не сомневался, что знает лучше, и верил, что его гипотезы – это непреложные истины.

Сейчас мы находимся в замершем мгновении, вне времени. Поэтому не существует будущего, которое можно прочесть, и мой взор бессилен. Однако я могу делать прогнозы. Хорус победил и в своём триумфе вознёсся. Он если и не бог, то очень близок к этому статусу. В будущем, Кирилл Зиндерманн, нас ждёт его абсолютная и разрушительная власть. Те, кто, подобно нам, принял его сторону, не получат наград. От нас будут ждать раболепного подчинения. Не самая приятная перспектива. И потому я хочу вооружиться тайными знаниями Императора и укрепить Тысячу Сынов так, чтобы нам достало сил создать собственное царство, свободное от его воли.

Тем не менее, Ариману известно то, чего не знают Зиндерманн и остальным. Сыну Магнуса ведомо, что сущность Тёмного Короля – это универсум разрушения. Поэтому Азек уверен, что его появление не входит в планы Ложных Богов.

Четыре столпа Хаоса вложили в Хоруса свои силы и власть. Они подарили ему такую мощь, что для меня и тем более вас он неотличим от бога. Но при этом Луперкаль – лишь инструмент, раб тьмы. Однако если Воитель стал или вот-вот станет Тёмным Королём, то, получается, они по неосторожности допустили его полноценное вознесение. И он теперь хозяин своей судьбы.

Любопытно, что это утверждение Аримана вступает в конфликт с тем, как Императора, превратившегося в Тёмного Короля, видит Сигиллит. Азек говорит, что Тёмный Король – истинный бог, и как бог он обладает абсолютной свободы, является «хозяином своей судьбы». Малкадор определяет эту сущность принципиально иначе.

Мой король пал. Не от гнева первонайденного сына, не от руки предателей и даже не от когтей злобных демонов.

Он уничтожил себя сам.

Он прорубил дорогу сквозь царство Хаоса, созданное Хорусом на Терре. Шаг за шагом он вгрызался в кипящее сердце Погибели, уничтожая всё на своём пути. Значительная часть Неизбежного Града его стараниями превратилась в Город Праха.

Но чтобы свершить всё это и выжить, пришлось черпать силы из варпа вокруг. С каждым шагом он забирал всё больше. Я видел это перед тем, как свет стал слишком ярким.

Чудо, вершина мастерства для любого псайкера. Никто другой так не может. Он обратил силу варпа против хаоса, подпитывая себя и верных Соратников, ибо без неё их бы смяли и уничтожили.

Сигиллит, как и Ариман, видит невиданную доселе, беспредельную силу. Но не свободу выбора, а гибель личности. Малкадор с сожалением понимает, что Император вот-вот перестанет существовать.

Я ещё никогда не видел столь могущественных созданий. Не знал, что такое возможно. Сейчас он способен посрамить всех богов, хоть настоящих, хоть воображаемых.

Его чувства, познание и возможности бесконечно превосходят все способности, коими Император обладал ранее, какими бы впечатляющими они тогда ни казались. Сейчас масштаб совсем иной. По сравнению с новым обликом Он прошлый кажется простым смертным в образе Повелителя Человечества.

Но теперь Он становится абсолютом. И когда процесс завершится, не останется ничего ни от человека, ни от Вечного.

Он вознесётся.

Тёмный Король вот-вот родится. Он поглотил неизмеримое количество силы, и от этого его голод стал лишь ещё мучительнее. Он будет продолжать пожирать всё вокруг, пока Галактика не остынет и не останется ничего, кроме холодных осколков звёзд, что когда-то сияли так же ярко, как Он сам.

Получается, Тёмный Король – враг Хаоса. Император решил стать им, чтобы сразить Четвёрку, и до прихода Олла его план давал требуемые результаты. Но в то же время, по словам Сигиллита, Тёмный Король – враг материального мира, который будет уничтожать всё на своём пути, пока ничего не останется

Возможно, как раз это имел ввиду Самус, утверждая, что подобного никогда не происходило. Тёмный Король, разрушительный абсолют, прежде не приходил в мир, а теперь весьма вероятно придёт. И это принесёт гибель всем – рождённым и нерождённым, богам Ложным и Звёздным. Вот, что за ужасный выбор сделал Повелитель Человечества.

+Луперкаль силён. Сильнее, чем ожидалось. Силы Хаоса оказались куда могущественнее, чем Он предполагал. Они создали здесь своё царство. Император пытался сражаться. Пытался пробиться к Хорусу и поразить Его. Но не смог. Не хватило сил. И Он сделал выбор. Чтобы стать сильнее.+

– С помощью варпа?

+Да. Он испил чашу варпа. Забрал его мощь для сражения с Хаосом. Но зачерпнул слишком много, слишком глубоко. И стал таким. Стал тем, что хотел остановить.+

– Тёмным Королём? Вот, значит, что это за имя?

+Богом. Он становится богом.+

Сложно сказать, осознавал ли Император в полной мере последствия своего выбора. Нет сомнений, он понимал: сила варпа, достаточная для того, чтобы уничтожить Богов Хаоса, уничтожит и его самого. Повелитель Человечества осознанно пошёл на сделку, по условиям которой не мог выжить. И он сделал это ради людей. Ради будущего своего вида.

Но вместе с тем Император либо не знал, что не сможет остановиться, либо надеялся не допустить такого исхода. Первый вариант вполне вероятен, ведь даже Он не ведал всего. Но если правда в том, что Повелитель Человечества, зная о риске, был уверен, что сможет заплатить меньшую цену, чем положено, то мы должны признать – Магнус пошёл в отца. Что закономерно, ведь Император не был идеален, а сыновья переняли как его достоинства, так и недостатки.

Однако интереснее другое. Лоргар принял бы эту силу без сомнений. Ибо им двигала фанатичная уверенность в своём видении будущего, где Материум и Имматериум представляют собой единое целой. Луперкаль, окончательно перестав быть собой после жертвы Малогарста, очевидно тоже согласился бы на все риски без лишних раздумий, только бы заполучить трон Терры.

А раз и Самус, и Актея в один голос утверждают, что для вознесения нужна сильная воля и стойкий дух, то, вероятно, ни Луперкаль, ни Аврелиан всё-таки не могли стать Тёмным Королём. Потому что для них это не было бы волевым решением, им не требовалось переступать через себя. Каждый из них добровольно согласился бы на жертву, но для обоих это был естественный путь к достижению цели. С Императором иначе.

Повелитель Человечества верил, что лишь он сможет воплотить собственный замысел и привести человечество к светлому будущему. И в этом он как раз не ошибся. И поэтому его решение потерять себя в обмен на избавление от угрозы, которую представлял Хорус, было крайне непростым и, вероятно, действительно потребовало сверхчеловеческой воли, немыслимой силы духа.

Скорее всего, в этом и заключается причина, по которой Тёмный Король не приходил в мир ни в одном из циклов. Ведь подобные Хорусу и Лоргару могли стать им лишь потенциально. Они имели достаточно сил для этого, у них были подходящие мотивы и цели. Все условия могли сложиться в их пользу. Но для вознесения нужно пожертвовать большим, чем то, ради чего ты это делаешь. Император выбирал между двумя плохими вариантами и решил спасти человечество сейчас, рискуя уничтожить его потом.

И здесь я вновь не могу не задаться вопросом, кто же приблизился к Тёмному Королю шестьдесят миллионов лет назад? Увы, мы не знаем деталей этого ритуала. Нужна ли для него душа? Если нет, то я бы поставил на то, что Самус говорит о Сарехе. Ведь нет сомнений, что Безмолвный Король отказался бы от самого себя ради будущего некронов. В этом между последним триархом и Повелителем Человечества прослеживается любопытная аналогия. Впрочем, она выходит за пределы нашей сегодняшней темы.

Итак, Самус говорит, что Тёмный Король создаст новую реальность – мир абсолютной бойни, где никто и никогда не будет в безопасности. Ариман вытаскивает из колоды таро карту Разорителя, которая символизирует разрушение, конец и смерть, никакой надежды. Сигиллит уверен, что Император, уничтожив Хоруса и Четвёрку, не остановится, он будет убивать рождённых и нерождённых, пока никого не останется.

Обратите внимание: во всех этих эпизодах варп явно противопоставляется Хаосу. Актея и Сигиллит делают на этом акцент – Император черпает силу из варпа, но не касается Хаоса. Он намерен победить Четвёрку вовсе не её собственным оружием. Чтобы не осталось никаких сомнений, повторю фрагмент диалога Олла и Актеи:

+Он пытался пробиться к Хорусу и поразить Его. Но не смог. Не хватило сил. И Он сделал выбор. Чтобы стать сильнее.+

– С помощью варпа?

+Да, он испил чашу варпа. Забрал его мощь для сражения с Хаосом.

Этот эпизод однозначно указывает на то, что до последнего момента Император не использовал варп. Он не хотел касаться Эмпиреев, зная, к чему это приведёт, и сделал роковой выбор, лишь когда выбора не осталось. Но что же тогда Император использовал прежде? Где черпал силы? Отвечая на этот вопрос, я возвращаюсь к своей теории про Третью Реальность.

Эта теория родилась пять лет назад, когда вышла «Первая стена» Гэва Торпа. Тогда это была лишь гипотеза, основанная на действиях Эуфратии Киилер в начале осады. Напомню, когда предатели только высадились на Терру, Киилер стала собирать первую паству. Позже люди будут сами тянуться к ней, но тогда Эуфратия делал это намеренно. Она была фанатично предана истинам «Лектицио Дивинитатус» и старалась «просветить» как можно больше людей, веря, что это помогает Императору в борьбу с Хорусом.

Малкадор знает об этом. Более того – он позволяет Киилер делать то, что Имперская Истина прямо запрещает. Вот фрагмент диалога Малкадора с Амоном из «Первой стены» Торпа.

– Если низменные эмоции питают Тёмные Силы, – Малкадор пожал плечами, – то как быть с нашей человечностью?

– Проект «Паутина» провалился, теперь всё это досужие домыслы.

– Не совсем. Не для меня. Дорн борется с логистикой войны в городе-крепости размером с континент, я борюсь с последствиями битвы, которая бушует в безграничных сферах нематериального. – Регент опёрся на посох, вздохнул и перевёл взгляд на говорившую вдалеке Киилер. – Если мы не можем подавить силу богов в варпе, то, быть может, получится направить её в иное русло? Или, возможно, имея достаточную психическую энергию, Император сможет использовать Астрономикон как оружие? Вместо того чтобы освещать варп, может ли Он очистить его?

– Вы отвлекаете моё внимание этим обсуждением. Я не понимаю, зачем вы пришли сюда.

– Чтобы лично увидеть это. Как растёт вера во плоти, как я чувствую её в своих мыслях. – Малкадор улыбнулся, но в его глазах не было веселья. – Понимаете ли, все люди – псайкеры. У каждого есть крошечная связь с варпом, даже у вас. За исключением Безмолвного Сестринства, конечно, и относительно небольшой горстки других. Инстинкт, сопереживание, сочувствие… Они являются продуктами души, которые бесконечно малыми путями сообщаются с душами других. Что если сила свяжет вместе не только могущественных псайкеров, но и каждого человека?

– Вы думаете, эта сила и есть вера? – Амон не был уверен, что сможет разобраться в тонкостях предположения Малкадора. Это было также вне его компетенции, как сбор водорослей или поэзия марсианской теологии. – Хотите посмотреть, насколько она велика? Вот почему вы позволили этой глупости разрастись так широко?

– Назовём это исследованием оружия, – сказал Регент.

Малкадор говорит, что если человеческий негатив питает варп, то позитивные эмоции не могут просто исчезать. Вероятно, они тоже где-то накапливаются. В поисках ответов Сигиллит рассуждает о том, что все люди связаны с варпом. Но это предположение рождается лишь потому, что Регент не знает в какую сторону копать. Он лишь чувствует, что все они что-то упускают. «Исследование оружия» нужно ему не для того, чтобы постичь феномен веры. Он ищет её источник. Потому что знает – сила Киилер проистекает не из варпа. В подтверждение – ещё одна цитата из «Первой стены» Гэва Торпа.

– Всё это вращается вокруг одного и того же, не так ли? Вера и псайкеры? Запутанное переплетение.

– Киилер много месяцев провела у Сестёр Безмолвия. Они не обнаружили в ней никакого психического таланта.

На самом деле, о том, что у Эуфратии нет психического потенциала, мы знали с самого начала. Буквально – со страниц «Возвышения Хоруса» Дэна Абнетта. Ведь там говорится, что она – не псайкер, однако в Шепчущих Вершинах женщина слышала Самуса.

Но если источник веры – не варп, тогда откуда берётся эта сила? В «Первой стене» Гэв Торп подробно описывает то, как Киилер добралась до Третьей Реальности Императора. Мы уже говорили об этом на стриме про «Сатурнин» Абнетта и поговорим ещё, но в другой раз. Сейчас важнее, что безотчётная вера Эуфратии в Повелителя Человечества позволила ей получить доступ к источнику, из которого черпал силы сам Император.

Киилер это место представляется как вечноцветущий сад, посреди которого растёт огромное дерево. Первая Святая, уловив откровение, не думает о последствиях. Она фанатично бросается вперёд, чтобы исследовать мир её бога. Вот только Хаос не дремлет.

В тот момент телеэфирная защита Императорского Дворца ещё стояла. Лайяк не провёл свой жертвенный ритуал, а Хорус на пару с Магнусом не подточили оборону отца достаточно, чтобы позволить нерождённым ступить на Терру. А это значит, что демоны тем более не могли пробиться внутрь Дворца. Но, как оказалось, не обязательно идти в лобовую.

Третья Реальность стала для нерождённых буфером, который по незнанию открыла Киилер. Вскоре женщина видит, как прекрасный сад вокруг неё начинает превращаться в зловонное болото. Эуфратия не понимает, что сама является причиной происходящего. Поэтому она ныряет в грязь и ищет источник заразы среди корней увядающего древа. Проходит немало времени, пока Киилер наконец не открывает для себя очевидное.

Эуфратия поняла, что каждый раз, когда она подтягивалась, она также тащила дерево вниз.

Паства тоже сыграла свою роль.

Она увидела Несущих Свет. Каждый из них был уже не пламенем свечи, а болотным огнём.

Эуфратия и её последователи угодили в ловушку Корбакса Аттерблайта, демона Нургла, который первым понял, что делает Киилер и сумел использовать её веру, чтобы через Третью Реальность пробраться в материальный мир. И пока Киилер барахталась в грязи отравленных Садов Императора, Корбакс и мелкие демоны начали воплощаться внутри Дворца. Кустодии тут же среагировали – они открыли огонь и по демонам, и по верующим. Однако сила веры этих людей, сила, почерпнутая ими из Третьей Реальности, защитила их.

Киилер увидела свет Императора, исходивший от паствы и распространявшийся от человека к человеку, словно утренняя заря. Когда сияние протянулось дальше по процессии, она стала свидетелем того, как от нестерпимого блеска заискрились болты, будто включили силовое поле. Люди продолжили идти вперёд, заставив десантно-штурмовой корабль набрать высоту, а выпущенные им ракеты преждевременно взрывались в разреженном воздухе.

После того, как непосредственная угроза в виде кустодиев миновала, Несущие Свет сфокусировались на Киилер, что позволило закрыть варп-разрыв и изгнать демонов.

Окружавший Эуфратию рой мух распадался на части, превращаясь в отдельных насекомых, которые поднимались вверх, словно пылинки над огнём. Их гибель ускорилась и Киллер окутал сверхъестественный вихрь.

Её голова откинулась назад, а из открытого рта выплеснулся чёрный дым. Дым последовал за гибнущим роем, став частью водоворота, который закручивался всё выше и выше.

Полурождённые падали, толкались и спотыкались. Словно пробудившиеся от долгого сна люди, они моргали и тупо смотрели по сторонам. Кто-то поскользнулся на покрывавших платформу внутренностях и закричал от ужаса.

К сожалению, Корбакс не позволил Сигиллиту увидеть, как вера становится оружием. Регент так и не понял, откуда паства Киилер черпала силы. Но было ли это случайностью? Могла ли Четвёрка знать, в чём заключается источник мощи Императора? Вполне вероятно – могла, и очевидно она сделал бы всё, чтобы никто не получил это знание. Сам же Император не спешил делиться секретом, почему – увидим уже очень скоро.

– Вот ваша вера, – сказал Амон.

– Но где заканчивается вера и начинается порча? – ответил Малкадор, тяжело опираясь на посох. – Возможно, мы уже никогда не узнаем

Сигиллит поднял голову и Амон проследил за его взглядом. Киилер стояла у края платформы, и на несколько секунд показалось, что её омывает золотая корона силы.

Игра света, сказал себе Амон.

Кустодий отказался верить своим глазам, потому что в его мире увиденное просто не могло существовать. Тогда как у Сигиллита банально не нашлось времени, чтобы повторить эксперимент. Впоследствии Киилер добьётся гораздо большего, став непосредственным проводником силы Императора на поле боя и многое изменив (например, она поможет Тёмным Ангелам удержать Астрономикон). Однако Эуфратия и дальше будет действовать спонтанно, и не найдётся рядом того, кто поймёт – кто захочет понять – что помимо Материума и Имматериума есть что-то ещё.

Я подробно рассказывал об этом на давнем стрием про «Сатурнин» Абнетта. Тогда это была лишь гипотеза, но потом вышел «Боевой Ястреб» Криса Райта, и всё встало на свои места. Однако прежде, чем я приведу цитату, которая без экивоков подтвердит, что Третья Реальность действительно существует, ненадолго вернёмся к Тёмному Королю, который есть погибель всего сущего – и рождённого, и нерождённого.

Создать карусель

Когда я дочитал второй том «Конца и Смерти» Абнетта до этого момента, мне показалось, что одной лишь силой варпа дело не ограничилось. Мне сразу вспомнился Вулкан, владевший Удракуом и Талисманом Семи Молотов. Первый мог уничтожить любой объект материального мира (так Владыка Змиев уничтожил руку Ферруса Мануса в «Старой Земле» Ника Кайма). Второй же был сотворён, чтобы обрывать существование демонов. Не изгонять их, а стирать из реальности, раз и навсегда.

Ограничение по знакам (всё ещё не понимаю, зачем...). Продолжение здесь.

Канал на Ютубе.
Группа в ВК.
Телеграм с анонсами и чатом.

В 001.М31 Шестьдесят третий Экспедиционный флот Лунных Волков, возглавляемый Хорусом Луперкалем, был вынужден изменить свой маршрут из-за внезапно возникшего на пути варп-шторма. Армада Воителя экстренно вышла из Эмпиреев на границе неизвестной системы. Система включала девять миров, вращавшихся вокруг жёлтой звезды, полностью идентичной Солнцу.

Едва имперские корабли оказались в реальном пространстве, они получили входящий сигнал, транслируемый с третьей от звезды планеты. Оказалось, что система принадлежит людской цивилизации, называющей себя Империумом Человечества. А правит этой цивилизацией некий Император, стремящийся объединить людской род под своей дланью, дабы сделать его доминирующей расой в галактике.

Император предложил Хорусу присоединиться к его процветающему государству, свободному от языческих предрассудков и пропагандирующему светскую истину. Луперкаль, весьма удивлённый таким развитием событий, согласился на переговоры. Разумеется, для нас, рассматривающих эту кампанию ретроспективно сквозь призму многотысячелетней истории Империума, её предтечи и подоплёка очевидны, и, зная о дальнейших событиях, вряд ли мы можем всерьёз предполагать, что флот Хоруса случайно оказался в той системе.

Империум 63-19 был похож на Империум Терры как брат-близнец. Хотя, конечно, имелись и концептуальные отличия, которые в итоге привели к прямой конфронтации. Тем не менее, кажется неоспоримым тот факт, что Боги Хаоса, которые к тому моменту уже не первое десятилетие воплощали свой план по расколу Человечества и уничтожению Императора, разыграли здесь некую извращённую прелюдию, представлявшую собой апофеоз Ереси Хоруса в миниатюре.

Ведь именно тут, на 63-19, Луперкаль в первый раз попытается убить Императора. И, в отличие от следующего раза, который произойдёт всего лишь спустя четырнадцать лет, здесь Хорус достигнет успеха, причём без особых сложностей. Могло ли это оказать влияние на Первонайденного, который к тому моменту уже являлся Воителем и заменил отца в Великом крестовом походе, фактически став главнокомандующим имперских сил?

На предыдущем стриме я говорил, что у Императора не было лучшего кандидата себе на замену, чем Луперкаль. И, тем не менее, его назначение Воителем стало фатальной ошибкой. Ведь именно во время Улланорского Триумфа обнажилась та единственная слабость Хоруса, которой могли воспользоваться Ложные Боги. Он был первым среди равных, несомненно – лучшим во всём, ибо в нём воплощались сразу все черты Императора, доведённые до совершенства и пребывающие в абсолютной гармонии.

К сожалению, среди этих черт была и амбициозность. Запредельная сверхъестественная амбициозность, краеугольный камень самой сущности Императора, который лежал в основе всех его устремлений. Разница в том, что Повелитель Человечества, будучи амбициозен, не был эгоистичен. Император верил, что лишь в его силах построить светлое будущее для человечества, и каждый свой шаг на этом непомерном пути он посвящал лишь собственному роду.

С Хорусом было также в начале, и должно было быть впоследствии. Если бы не Хаос, который не просто ждал подходящего момента, а управлял событиями – этими мимолётными кажущимися случайностями – чтобы смоделировать финал пьесы с точностью до последней буквы. К сожалению, Император этого не увидел. Он не увидел, что уже проиграл, потому что план приведён в исполнение давным-давно (если исключить из рассуждений неоднозначную ситуацию с Императорскими Лабораториями, то впервые Четвёрка явно проявила себя в 840.М30, когда Магнус заключил сделку с Тзинчем).

Так или иначе, кампания на 63-19 едва ли была лишь символом. Хотя как раз символы являются базовыми элементами колдовства в мире Вархаммера (отсылаю к арке Аримана, где эта тема раскрыта чуть больше, чем полностью). С одной стороны, убийство ложного Императора должно было подготовить Хоруса к тому, что ему предстоит убить собственного отца. Разумеется, на тот момент семена тьмы ещё не были посеяны в его душе. И хотя почва уже готовилась, одних лишь амбиций, очевидно, было недостаточно.

Хоруса надлежало сломить безраздельно, чтобы у него не было ни мгновения на объективную оценку ситуации. Хотя впоследствии Четвёрка едва не потеряла своего Чемпиона, несмотря на все усилия (ведь Копьё Русса позволило Луперкалю вернуться, но чёртов Малогарст, один из истинных архитекторов Ереси, решил иначе), на тот момент, когда Хоруса только готовили к первому шагу, его разум не был способен представить мир, в котором он идёт против воли отца. И это нужно было исправить в первую очередь.

Таким образом, кампания на 63-19 стала, очевидно, той самой песчинкой, которая впоследствии вызывала лавину, названную хронистами Ересью Хоруса. Луперкаль убил лжеца и предателя, но в то же время – он убил Императора и разрушил Империум. Событие, которое миг назад не могло существовать по определению, теперь вдруг стало реальностью. И разум Хоруса принял это событие как нечто само собой разумеющееся, ведь для него в этом не было никакого метафизического подтекста.

Не думаю, что когда Дэн Абнетт приступал к «Возвышению Хоруса», описывающему события на 63-19, он точно знал, что вернётся к ним через пятнадцать лет, уже в ходе Осады Терры. По его собственным словами, в далёком 2008 году никто не мог предсказать, чем закончится эта авантюра. Однако же в первом томе романа «Конец и Смерть» Абнетт действительно возвращается к той кампании. Но не упоминает её прямо. Он говорит о ритуале.

В древности шаманы не просто рисовали силуэты на стенах пещеры. Симпатическая магия заключается не в создании образа желаемого будущего. Суть в том, чтобы заставить будущее наступить. Они знали, что камень

– это просто мембрана и он только кажется твёрдым. Что он – завеса, за которой лежит эфирный план бытия. Изображения охотников и их жертв – это контуры того, что находится по ту сторону.

Во втором томе «Конца и Смерти» Абнетт вновь возвращается к этой концепции. Именно благодаря ей (и своему непобедимому разуму) Дорн обыгрывает Кхорна и вырывается из плена.

Он выцарапывает контуры людей. У них есть оружие.

Он скребёт стены, потому что стены, как и планы, всегда были ему полезны. Он чертит стрелки наступлений и отходов, линии фронтов и арьергардов. Это не искусство, не украшение. Это не память о сражении, что он когда-то вёл. Это не память о том, что было. Он вырезает завтрашний день. Это изложение его цели, того, что грядёт. Он разрабатывает план, чтобы затем исполнить его. Он утверждает свою волю.

То, что запечатлено на стене в этих грубых и неровных царапинах, случится завтра. Или послезавтра. Или через сто лет. Но это случится. Я вырвусь и покину это место, потому что вот здесь, видишь? В этой отметке я уже свободен. Я создаю будущее.

Именно это на 63-19 сделали Боги Хаоса – они утвердили свою волю, создали будущее. Тогда это был лишь условный рисунок на фигуральной скале пещеры, но рисунок достаточно точный, чтобы мы теперь поняли, для чего он был нужен и какой исход он воплощал.

Удивительно, что до самого конца никто этого не осознал – ни Лоргар, ни Магнус, ни Малкадор, ни сам Император. Хотя все совершенно точно знали о кампании на 63-19. Все знали, как Хорус Луперкаль убил Повелителя Человечества. А произошло это следующим образом.

Когда Император, правивший 63-19, пригласил Хоруса в свой Дворец на аудиенцию, Луперкаль согласился прислать делегацию от своего имени. Он видел перед собой высокоразвитую человеческую цивилизацию, с которой, на первый взгляд, вполне можно было договориться и присоединить её бескровно. Имперскую дипломатическую миссию возглавил капитан Хастур Сеянус, член Морниваля, прославленный воин и личный друг Хоруса, которого знали и уважали далеко за пределами Шестнадцатого.

Переговоры протекали достаточно спокойно вплоть до того момента, пока Хастур не упомянул, что галактика большая и у человечества вполне может быть ещё один Император. После этого элитные телохранители ложного Повелителя Человечества, известные как Невидимые, атаковали Сеянуса и его группу. Имперская делегация была истреблена в полном составе.

Нужно отметить, что Невидимые получили это броское название потому, что буквально могли становиться таковыми. Они использовали некую технологию, которая создавала вокруг воинов поле, преломляющее почти все виды электромагнитных волн. Глаз космодесантника и быстрый тактически анализ авточувствами силовых доспехов не могли обнаружить Невидимого, пока он не начинал двигаться. Отследить их можно было только с помощью углубленного сканирования.

Несмотря на скорбь и ярость, которые обуяли Хоруса после гибели его старого друга Сеянуса, Воитель инициировал второй виток переговоров. Он направил к 63-19 ещё одну делегацию во главе с Малогарстом, который должен был предложить ложному Императору символически выбор – раскрытая ладонь или сжатый кулак. Однако Император приказал сбить корабль Малогарста и выдвинул свой флот для атаки.

Последний шанс ему дал Абаддон – он обратился к правителю с просьбой отвести войска и продолжить поиски дипломатического решения. Но когда ответом ему стал слаженный залп вражеских судов, терпение Хоруса иссякло и он приказал начать встречный бой. Терранцы быстро оттеснили флот ложного Императора, насчитывавший более шестисот судов, и достигли третьей планеты системы, где находился Императорский Дворец.

По старой легионной традиции, перед наземной высадкой капитаны тянули жребий, чтобы решить, чьи роты будут участвовать в битве. В этот раз удача улыбнулась Первой, Второй, Пятой и Десятой ротам, которыми командовали соответственно Абаддон, Торгаддон, Аксиманд и Локен. Так волею случая 63-19 штурмовали именно те капитаны, которые вскоре составят новый Морниваль, ранее лишившийся одного из своих членов – великолепного Хастура Сеянуса.

Штурмом командовал Эзекиль Абаддон. Он высадился у столицы, бросив в бой сразу все силы. Легионеры рвались к центру города под прикрытием штурмовых кораблей, а с возвышенностей их прикрывали шесть Титанов. Решительные действия Абаддона, который сосредоточил всю мощь четырёх рот на узком участке фронта, позволили прорвать оборону в считанные часы.

По приказу Эзекиля, Вторая рота отправилась истреблять оставшихся защитников в Нижний город, оттягивая на себя значительную часть сил от Императорского Дворца. В это время Пятая рота была направлена к Регентству, а Первой и Десятой выпала честь совместными усилиями взять сам Дворец. Обстоятельства сложились так, что Локен и его люди первыми пробились внутрь.

Недолгая пауза, потом шорох помех, и наконец, голос Абаддона.

– Локен, Локен… неужели ты решил пристыдить меня своими успехами?

– И в мыслях не было, Первый капитан, – ответил Гарвель.

– Что ж, можем поспорить, – голос Абаддона был настолько низким, что некоторые ноты отсекались передатчиком. – Я встречу тебя у подножия трона этого ложного Императора. И я первым доберусь туда, чтобы его просветить.

Локен подавил невольную усмешку. В прошлом Абаддон нечасто шутил с ним. Гарвель почувствовал себя счастливым и практически всесильным. Быть избранным уже само по себе немало, но находиться в обществе таких же было пределом мечтаний капитана.

Вскоре группа Локена смогла пробиться через первую линию обороны, но лишь для того, чтобы попасть в ловушку Невидимых, которые тогда забрали немало жизней из роты Гарвеля. В итоге Десятая смогла взять верх и Локен с удивлением обнаружил, что действительно обогнал Абаддона, первым оказавшись у трона ложного Императора. Тем не менее, он справедливо признал, что то была случайность, а не признак превосходящего мастерства его тактической группы.

Почти сразу за людьми Локена в тронный зал вошли Катуланские налётчики, которыми командовал капитан Калус Экаддон. В этот момент ложный Император признал поражение и сказал, что готов капитулировать, но только лично командующему силами вторжения. Экаддон передал информацию во флот, находившийся на орбите планеты.

Пока воины ждали ответа, Локен понял, что приглашение ложного Императора было ловушкой, а сам он является двойником. Экаддон тут же убил лжеца и вслед за этим истинный ложный Император обнаружил себя у трона. Ранее он был скрыт искажающим полем, подобным тому, которое использовали Невидимые. Император активировал гравитационное оружие, которое разметало легионеров в стороны и неминуемо уничтожило бы всех в тронном зале. Но в этот момент с орбиты телепортировался Хорус. Недолго думая, он пристрелил Императора, прервав его жизнь и действие смертоносного оружия.

Канал на Ютубе
Группа в ВК
Канал на Дзен
Телеграм с анонсами и чатом

Неидеальные

Предыдущий стрим по Лунным Волкам мы закончили на кампаниях, которые в хрониках названы Опустошение Горро и Наказание Терентия. О первой мы слишком мало знаем и, по слухам, тогда Император едва не пал. Вторая же напротив, известна столь хорошо, что детали устроенного Луперкалем геноцида вызывают как минимум спорные эмоции.

Это особенно любопытно в свете того факта, что Лунных Волков на протяжении всего Великого крестового похода считали эталонным легионом. Зачастую это было справедливо. Однако при ближайшем рассмотрении в истории Шестнадцатого нетрудно найти моменты, которые были стёрты из истории благодаря имперской пропаганде и летописцам, и о которых мы узнали лишь спустя тысячелетия.

Тем не менее, нельзя не учитывать контекст. Ведь то было самое начало межзвёздной экспансии человечества. Император к тому моменту уже объединил Терру и покорил Солнечную систему. Его Астартес прошли сотни кровавых битв. Но то, что ждало их за пределами Пояса Койпера, представляло собой вызов принципиально иного уровня. В такой войне не было опыта даже у Повелителя Человечества, так что вряд ли нас должны удивлять стратегические ошибки терранского командования.

Император, Хорус и старшие офицеры Экспедиционных Флотов зачастую импровизировали. Они адаптировали постулаты «Принципия Белликоза», изобретая собственные стратагемы на тот или иной случай. Не все из тех решений были удачными. Порой проливалось необоснованно много крови – как союзной, так и вражеской. Хотя в хрониках мы никогда не найдём прямых утверждений о том, что Он ошибался, необходимо принять очевидный факт – даже Император не был идеален. Что уж говорить о его детищах.

Показательным примером может служить кампания, последовавшая сразу за Опустошение Горро и Наказанием Терентия. Хроникёры назвали её Осадой Рейллиса, она произошла в период времени между 803.М30 и 819.М30. На одноимённой планете, отказавшейся присоединиться к Империуму, Хорус и его отец развернули силы нескольких легионов, быстро захватив удобный плацдарм. Они ударили в самое сердце отступников, взяв контроль над их столичным городом.

Однако враг (который в кои-то веки представлял собой людскую цивилизацию, примерно равную Империуму по технологиям) не собирался сдаваться. Он использовал секретные тоннели под Рейллисом, чтобы перекинуть основные силы в тыл имперцам. Плацдарм был атакован изнутри сразу в нескольких местах. Императора и будущего Воителя застали врасплох и они несколько дней сражались спина к спине, пока вокруг умирали их воины.

В какой-то момент рядом прогремел плазменный взрыв. Луперкаля опрокинуло на землю и примарх потерял сознание. Видя как гигант пал, враги бросились на него с удвоенной яростью. Но Император преградил им путь. Мы не знаем, сколько он бился один в полном окружении, защищая сына. Но в итоге на помощь пришли полки Имперской армии, которые базировались вне Рейллиса. Они объединились вокруг Императора и отбросили врагов, позже полностью их истребив.

Галактика принадлежат нам

На предыдущем стриме я говорил о том, что в течение Великого крестового похода Лунные Волки сражались плечом к плечу со всеми легионами. Они не стеснялись демонстрировать братьями собственные стратагемы и по возможности всегда учились новому. Кроме того, нередко именно участие Хоруса позволяло примирить союзников и достичь победы. В этом контексте стоит упомянуть Астанийскую кампанию, которую начал Экспедиционный флот Имперских Кулаков.

Мощь астанийцев была неверно оценена разведкой и в итоге из авангарда Астартес выжил только Сигизмунд. После этого Император направил в сектор Рогала Дорна, а также Ферруса Мануса и Хоруса Луперкаля с их легионами. Также к ним присоединились Механикум, потому что технологии Астанийской Империи были идентифицированы как еретех.

Дорн и Манус сходу вступили в спор относительно дальнейшего плана действий. Рогал полагал, что Астанийскую Империю надлежит разбить, усмирить и включить в состав Империума. На взгляд Ферруса, здесь требовался полный геноцид, а технологии астанийцев Железнорукий намеревался оставить себе, следуя некоему приказу Императора, о котором никто не знал.

Хорус смог урегулировать ситуацию. Он согласился с планом Дорна и Манус нехотя уступил воле брата. Вскоре кампания была успешно завершена. Однако примарх Железного Десятого считал, что их с Рогалом спор не закончен. Преторианец был солидарен с ним и примархи сошлись на том, что решат вопрос на дуэли чести. Дорн выставил Сигизмунда, а Манус – преторианца Тоса. Бой был непростым, но в итоге храмовник взял верх. Тос отказался сдаваться, и когда Феррус спросил, готов ли Сигизмунд убить его, Сын Дорна ответил, что не сделает этого, ибо причина недостойна. Манус приказал Тосу сдаться и молча признал поражение.

Ещё одна победа, растиражированная имперской пропагандой по всей галактике, имела место в период между 831.М30 и 841.М30. Она была достигнута совместными действиями кустодиев во главе с Повелителем Человечества, а также легионами Лунных Волков и Детей Императора, которыми командовали их примархи. Удивительно, но несмотря на значимость этой кампании (на «Мстительном Духе» ей посвящена колоссальная мозаика), мы почти ничего не знаем о ходе событий.

Известно, что противниками Империума выступили некие Принцы Омаккада, которые правили высокоразвитым миром-обсерваторией. Противостояние было длительным, но Империум не понёс существенных потерь. Император, Хорус и Фулгрим освобождали один сектор за другим, убивая наместных Принцев.

В последней битве участвовали все силы Третьего и Шестнадцатого. Хорус, Фулгрим и Император втроём проложили себе путь к сердцу мира-обсерватории и сокрушили его. Пока Повелитель Человечества сражался с последним Принцем, Луперкаль добрался до монарха Омаккада и обезглавил тирана. Впоследствии голова правителя была размещена как экспонат в Музее Завоеваний «Мстительного Духа».

Спустя несколько десятилетий, в период между 880.М30 и 884.М30, Лунные Волки провели с Кровавыми Ангелами совместную кампанию, которая позволила офицерам двух легионов установить тесные узы. Тогда имперские силы столкнулись с ксенорасой, названной Нефилимами. Нефилимы представляли собой гигантов, которые общались с помощью ультразвука и биолюминесценции. Они освоили низкий готик с помощью особых имплантов, которые по необходимости применялись в качестве акустического оружия.

Нефилимы были одарёнными псайкерами и питались человеческой верой. Они приходили в людские миры и быстро брали их под контроль с помощью проповедей и псионического воздействия. Своим наиболее ярым последователям Нефилимы дарили маски из собственной кожи. Надев такую маску, человек оказывался под полным контролем Нефилима. В результате, ксеносы выпивали человеческие души и оставляли после себя опустошённые миры.

Лунные Волки и Кровавые Ангелы сражались с Нефилимами на Мельхиоре. К сожалению, к тому моменту человеческое население планеты уже было «выпито». Хорус и Сангвиний уничтожили всех ксеносов, однако их родной мир, Хоадх, был обнаружен много позже Джагатай Ханом. Белые Шрамы устранили угрозу, но имя Нефилимов всплыло снова перед началом Ереси.

Хорус, уже став Воителем, направил Сангвиния на Сигнус Прайм якобы потому, что там обнаружились Нефилимы. Зная про изъян в генотипе Девятого, Луперкаль намекнул Великому Ангелу, что ксеносы могут обладать некоей технологией, способной избавить его сыновей от Красной Жажды. Искусная ложь привела к тому, что Кровавые Ангелы оказались изолированы в системе Сигнус и лишь чудом не погибли все до одного. Впрочем, об этом мы уже говорили на серии стримов про Девятый легион.

Звёзды и тернии

Другая показательная кампания, в ходе которой Лунные Волки сражались плечом к плечу с братьями из других легионов, имела место в 881.М30. Объединённый Экспедиционный флот Шестнадцатого, Четырнадцатого и Пятого прокладывал путь через Разлом Морфея в поисках отголосков Золотого Века. Однако на протяжении многих месяцев они не встретили ни одной пригодной для жизни планеты. Казалось, Разлом вымер. Ни людей, ни пиратов, ни ксеносов.

Но внезапно сведения из терранских архивов подтвердились и экспедиция переоткрыла Друн. Колония здесь появилась задолго до Эры Раздора. В хрониках упоминалось, что Друн был жемчужиной Разлома Морфея – процветающий высокотехнологичный мир, способный самостоятельно противостоять любым ужасам космоса. Хорус, Мортарион и Джагатай провели разведку и, не обнаружив ни орбитальной, ни планетарной защиты, высадили основной контингент у стен местной столицы. Однако ворота мегаполиса оставались закрыты и никто не связался с имперцами.

Устав ждать, Луперкаль занёс булаву, чтобы сокрушить ворота, но Старший грозовой пророк из Пятого легиона Кулек Сенн предостерёг будущего Воителя. Сенн сказал, что некая тень нависла над этим местом и сулит она только гибель. Мортарион презрительно фыркнул и убедил брата не обращать внимания на варварского шамана. Хорус разбил ворота в щепки и примархи вошли в город, где их встретили несметные толпы людей с пустыми взглядами.

Кулек Сенн вновь воззвал к Луперкалю. Мортарион хотел было высмеять псайкера, но вмешался Хан. Впрочем, теперь уже все видели, что грозовой пророк оказался прав. Над городом образовался вихрь потусторонней энергии, а люди, наводнившие улицы, внезапно закричали в один голос. Примархи вернулись в лагерь за стенами мегаполиса и Хорус собрал совет, пригласив на него пророков Хана.

По словам псайкеров, Друн находился под контролем некоего ксеноса, который прибыл из варпа. Он подчинил этот мир, распространяя своё влияние с помощью сети межпространственных порталов. Порталы располагались в каждом крупном городе планеты и, чтобы покончить с угрозой, нужно было уничтожить каждый из них.

Осознавая, что у воинов Джагатая больше знаний и опыта в подобных вопросах, Луперкаль, командовавший экспедицией, передал свой пост Хану на время кампании. Жнец воспротивился и ему было позволено действовать самостоятельно.

На протяжении шести месяцев Лунные Волки, Белые Шрамы и Гвардейцы Смерти очищали Друн. Им противостояли всевозможные мерзости, порождённые имматериальной вселенной, которых можно было сразить только с помощью псайканы. По этой причине Хан распределил грозовых пророков между отрядами трёх легионов, так как они могли ослабить связь чудовищ с варпом, сделав уязвимыми для болтеров и силовых клинков.

Вскоре грозовые пророки поняли, что противостоящие им монстры сражаются не по собственной воле. Они, как и люди Друна, находятся под контролем таинственного создания, которое до сих пор не явило себя. Так человечество впервые столкнулось с существами, которых позже назовут Поработителями.

Спустя полгода имперцы уничтожили все порталы, кроме одного. Этот был самым большим и располагался в мегаполисе, возле которого высадились легионы. Хорус, Мортарион и Хан вернулись туда, откуда начали. В город вошли только примархи и грозовые пророки. Они истребили мириады потусторонних созданий, пока не добрались до сердца Друна – колоссальной арки из человеческой плоти, сквозь которую изливался ядовитый не-свет.

Вскоре даже примархи остановились, не в силах преодолеть психические волны, порождаемые аркой. Тогда из портала появился Поработитель – огромная масса противоестественной плоти, усеянная множеством глаз, в которых к своему ужасу братья ощутили пусть совершенно непознаваемый, но всё-таки разум.

Хан собрал остатки сил и двинулся вперёд, Хорус и Мортарион шли по флангам. Последние грозовые пророки продолжали прикрывать примархов психическим щитом, но их силы таяли с каждым мгновением. Поработитель атаковал сыновей Императора ментальными хлыстами, что были острее алмазной кромки. Но куда опаснее оказалась его сфокусированная воля, в первые же секунды боя унёсшая жизни десяти пророков.

Мортарион выдержал напор Поработителя, но был вынужден опуститься на колени. Хорус продолжал двигаться, но из его глаз брызнула кров и Воитель почти ничего не видели. Они оба сделали главное – отвлекли на себя внимание врага. В это время оставшиеся грозовые пророки объединили свои силы и скрыли Хана от психического взора чудовища. Каган подобрался к нему вплотную, инстинкты подсказали ему, куда направить тальвар.

Джагатай смог нанести Поработителю критический урон, поразив какой-то важный орган. Неизвестно, погиб монстр или нет, но его стало затягивать в закрывающийся портал. Последний всплеск психической энергии, исторгнутый Поработителем, опрокинул Джагатая и тот на несколько секунд потерял сознание. Этого оказалось бы достаточно, чтобы Хана поглотил разрыв между пространствами, но подоспевший Хорус оттащил брата прочь от арки.

Имматериальный ксенос покинул Друн, но население планеты не смогло порадоваться такому исходу. С исчезновением Поработителя миллиарды людей рухнули на землю и мгновенно умерли. А порождения варпа, призванные сюда волей чудовища, просто развеялись.

Важно отметить, что не все исследователи согласны с идентификацией имматериальной угрозы на Друне. Дело в том, что в последующие тысячи лет человечество несколько раз сталкивалось с Поработителями напрямую, так что у Ордо Маллеус и Ордо Ксенос скопилось немало сведений о них. Так вот существа, которых в актуальном таймлайне Инквизиция идентифицирует в качестве Поработителей, выглядят совершенно не так, как выглядел ксенос на Друне. Таким образом, у нас не может быть абсолютной уверенности в том, что существо, контролировавшее Друн, относилось именно к этому виду.

Любопытно отметить ещё и то, что Друнская кампания хорошо задокументирована и впоследствии вызвала немало толков в том контексте, что Хан вполне мог нанести решающий удар на пару мгновений позже. Вероятно, что тогда Хорус и Мортарион были бы убиты Поработителем, а значит Ересь не состоялась бы. Но, хотя об этом действительно интересно порассуждать, история не знает сослагательного наклонения. Кампания на Друне многое дала участвовавшим в ней легионам и всему Империуму, указав на главную уязвимость легионов – неспособность эффективно противостоять ксеносам имматериальной природы.

Однако сегодня мы говорим исключительно о Лунных Волках, поэтому продолжил двигаться по вехам их боевого пути. В период между 897.М30 и 927.М30 Имперская Армия столкнулась с человеческой цивилизацией на мире под названием Баратрум. В действительности, правители этого мира представляли собой в большей степени механизмы, чем живые существа. Они правили подземными городами-крепостями, на мануфакторумах которых трудились миллиарды рабов. Фактически рабы представляли собой безмозглых биологических дронов, которые использовались в том числе в военных целях.

Имперская Армия смогла высадиться на планету, но за пять лет так и не продвинулась. Имперцы взяли в осаду главную крепость мира, прозванную Адской Наковальней, но не сумели её захватить. Крепость находилась под поверхностью планеты и когда единственный раз имперским войскам удалось прорваться внутрь с помощью землеройных машин, они столкнулись с нескончаемым потоком людей-дронов, которые просто задавили атакующих своей массой.

Тогда на помощь смертным прибыл один из Экспедиционных флотов Гвардии Ворона. К тому моменту Девятнадцатый ещё не обнаружил своего примарха, поэтому легионом командовал Теневой лорд Аркхас Фал. Вместе с ним путешествовал крупный контингент Лунных Волков. Совместно они разработали жестокий план, который не брал в расчёт сопутствующий ущерб, но сразу же доказал свою эффективность.

На совете командующим операцией был назначен Теневой капитан Нерат Кирин, который начал штурм с массированного орбитального удара, а затем направил на передовые позиции Торосианских вольтижёров, ранее безуспешно пытавшихся захватить Адскую Наковальню. Вольтижёры начали нести потери, но Астартес проигнорировали их призывы о помощи. Кирин дожидался, пока крепость задействует большую часть людей-дронов.

Затем, по безмолвному сигналу Теневого капитана Гвардия Ворона и Лунные Волки пошли в атаку, поддержав наконец смертных. Одновременно орден Пепельных Когтей, которым командовал Кирин, спустился внутрь крепости и развернул там жестокую резню. Пока Лунные Волки и основной контингент Гвардии Ворона сдерживали армаду дронов, Кирин искал сердце Наковальни Ада. В итоге, Пепельные Когти обнаружили реакторы крепости и взорвали их. Падение Наковальни привело к краху Баратрумской военной машины и в дальнейшем Астартес довольно быстро зачистили планету.

Важно отметить, что в той кампании и Гвардейцы Ворона и Лунные Волки не считались с потерями среди смертных, но относительно производственных мощностей Баратрума действовали куда осмотрительнее. Благодаря этому Механикумы, прибывшие на планету сразу после победы над Надзирателями, даже не глушили мануфакторумы, лишь немного перестроив производственные циклы.

Астартес потеряли меньше двухсот воинов, в основном это были легионеры из ордена Нерата Кирирна. А вот Торосинаских вольтижёров расформировали, так как из десяти тысяч к концу кампании осталось меньше тысячи воинов. Но Девятнадцатый и Шестнадцатый сошлись во мнении, что такие потери более чем приемлемы в сложившихся обстоятельствах. Оба легиона привыкли биться жестоко и агрессивно, достигать целей в кратчайшие сроки и любыми методами.

Без пощады

Продолжая разговор о том, что Лунных Волков, как и почти все легионы Астартес, имперская пропаганда рисовала эпическими героями, хотя на деле они таковыми, мягко говоря, не являлись, я не могу не упомянуть Кейлек. Тогда вместе с экспедиционным флотом Луперкаля путешествовал небольшой контингент Тысячи Сынов, включая Хатхора Маата.

Кейлек был открыт в 922.М30. Планету населяли высокоразвитые антропоморфные рептилоиды, поклонявшиеся местному солнцу. Первый контакт вылился в короткий и кровопролитный бой, в ходе которого обе стороны понесли существенные потери. Кейлекиды превосходили транс-людей ростом, силой и реакцией. Требовалось как минимум три-четыре прямых попадания из болтера, чтобы свалить воина Кейлека. За стойкость и смертоносность Маат в своих отчётах называл этих созданий «драконами из древних легенд».

Так или иначе, после первой битвы Хорус перегруппировал свои силы и спланировал полномасштабное вторжение. Он готовился к долгому и тяжёлому противостоянию, но оказалось, что кейлекиды смотрят на ситуацию иначе. Дело в том, что «драконы» не любили войну, так как она всегда приводит к большим разрушениям и множеству жертв. Поэтому они построили на своей планете несколько специальных полигонов, где и решали все военные конфликты, не боясь зацепить гражданских или инфраструктурные объекты.

В наивности своей рептилии полагали, что вторженцы примут вызов. Малогарст, небезызвестный советник Хоруса, который впоследствии спасёт его от окончательной гибели, заметил, что не видит ни одной причины, чтобы принимать правила игры ксеносов. Луперкаль согласился и Лунные Волки просто разбомбили плацдармы, на которых собрались кейлекиды. После того, как регулярная армия планеты была уничтожена, Лунные Волки подвергли мир тотальной чистке, истребив рептилий как вид.

Дальше последовали два десятилетия нескончаемых битв в разных уголках галактики и вот, в 944.М30 Шестьдесят третий Экспедиционный флот Лунных Волков наткнулся на Давин. Его населяла человеческая цивилизация, чьи технологии существенно уступали терранским. В связи с этим Шестнадцатый и присоединившийся к нему Семнадцатый довольно быстро сломили сопротивление местной армии, принудив мир к Согласию.

Хорус был впечатлён доблестью давинитской армии. Несмотря на статус Дикого Мира, давиниты имели богатую воинскую культуру, основанную на многоплановой и глубокой ритуалистике. Они не могли противостоять Астартес в прямом бою, но применяли нетривиальные стратагемы и использовали своё примитивное оружие с исключительным мастерством. Кроме того, признав в легионерах своего рода старших братьев, давинитские воины склонились перед ними и высказали желание как можно скорее постичь терранскую культуру.

Кстати говоря, во время короткой кампании на Давине Луперкаль успел поохотиться и убил некоего местного хищника, напоминающего генетически модифицированных терранских волков, о которых я рассказывал на предыдущем стриме. Шкуру этого существа Хорус впоследствии набрасывал на плечи. Причём шкура была столь огромна, что без проблем налезала даже на наплечники уникального силового доспеха будущего Воителя.

Луперкаль позволил воинским кастам Давина сохранить свои традиции и вертикаль власти. Планетарным губернатором он назначил Иоганна Тембу, своего старого друга и прославленного ветерана. Темба, который не особенно хорошо владел клинком, но являлся непревзойдённым стратегом и опытным воином, идеально подходил на роль лидера и наставника для мира, который только что вошёл в Империум и жаждал воспринять Имперские Истины.

Давиниты действительно легко интегрировались с Империумом, но лишь на бумаге. Правда заключалась в том, что люди Давина уже не первый век служили Хаосу, но умело скрыли это от имперцев, быстро поняв, что светские устои Терры бросают вызов любой религиозности. Изначальное божество давинитов носило имея Сейтан, что, вероятно, является видоизменённым словом «Сатана» / «Шайтан».

Религия Давина называлась Змеиным Культом или Змеиной Ложей. И хотя на планете находился главный Храм Ложи, начало своё она брала на луне этого мире. Когда Лунные Волки ушли, оставив планету Несущим Слово, Эреб, направляемый шёпотом Ложных Богов, отыскал давинитских жрецов. Именно там Тёмный Апостол узнал, какую роль ему предстоит сыграть в грядущих событиях и получил указания относительно Анатама (хотя до Ксенобии и Интерексов было ещё полвека).

Иоганн Темба вскоре после отбытия Хоруса обнаружил, что давиниты на самом деле не собираются принимать Согласие и источник этой скверны находился на местной луне. Губернатор перебазировал к ней свой флагман «Слава Терры» и высадился вместе со значительным контингентом Имперской Армии. Правда о том, что произошло дальше, откроется шесть десятилетий спустя.

Темба и его солдаты столкнулись с колдунами Хаоса и не устояли. Все они были подвержены имматериальному воздействию, известному как Чума Зомби или Проклятье Неверия. Доблестные бойцы погибли в страшных муках лишь для того, чтобы их души оказались в руках демонов, а тела вернулись к отвратительному подобию жизни. Всё это произошло практически сразу после отбытия Лунных Волков, но Темба, став марионеткой Нургла, ждал шесть десятилетий, никак не проявляя себя.

Великий Триумф / Великая Ошибка

В 982.М30 один из Экспедиционных флотов Лунных Волков наткнулся на планету Дахинта, которая была колонизировано ещё до Эры Раздора. В какой-то момент люди Дахинты создали разумные механизмы, известные как Смотрители. Но вскоре человеческое население по неизвестной причине исчезло, оставив после себя навеки опустевшие города.

Смотрители заселили их и старались сохранить людское наследие. Однако прибывших имперцев они восприняли как врагов. В короткой и жестокой кампании, известной как Война Смотрителей, Лунные Волки истребили все машины, включая управлявшего ими Архидроида. В тот момент рядом не нашлось ни Ферруса, ни Механикумов, поэтому Хорус, не мудрствуя лукаво, просто зачистил Дахинту.

К этому времени Империум устранил большую часть принципиальных угроз, исключая несколько орочьих империй. Строго говоря, таковых было две, и первую направлял Гаркул Чернокоготь. Гаркул начал Вааагх! невиданных масштабов и Повелитель Человечества тут же отреагировал. Он отправил навстречу оркам три полные легиона – Лунных Волков, Гвардию Смерти и Имперских Кулаков. Эти события произошли ориентировочно в промежуток времени между 968.М30 и 999.М30.

Имперская армада достаточно быстро пробилась к штабу Гаркула, который располагался на планете Гирос-Травиан. Хорус, Дорн и Мортарион провели полномасштабную высадку и бросили в бой все силы, имевшиеся в их распоряжении. Это было колоссальное столкновение с зеленокожей угрозой, которую позже воспевали по всему Империуму. Тем не менее, не всё шло гладко и в действительности примархи проиграли бы ту битву, не вмешайся их отец.

Гаркул Чернокоготь (получивший своё прозвище за аномально чёрный цвет кожи) оказался невероятно хитрым военачальником, у которого под рукой находились миллионы орков, готовых пасть в любой момент по приказу вождя. Он сумел отрезать отряды с примархами от основных сил и едва не уничтожил их за счёт непомерного численного превосходства. Но в этот момент Император, находившийся на своём флагмане «Буцефалос», телепортировался с орбиты во главе тысячи кустодиев.

Едва ли спасение примархов стало счастливой случайностью. Некоторые хронисты склонны полагать, что то был тонкий расчёт Императора. Он бросил в бой легионы сыновей, чтобы они оттянули на себя столько сил Гаркула, сколько смогут. Им это удалось – с вождём осталось всего сто тысяч элитных орков. Войско могучее, безусловно, но недостаточно, чтобы представлять угрозу для тысячи бойцов Адептус Кустодес, возглавляемых величайшим воином галактики.

В течение считанных минут практически все телохранители Гаркула были убиты, а самому Чернокогтю Император снёс голову огненным клинком, стоя на поверженном гарганте. После этого орочья орда потеряла сплочённость и примархи наконец отбросили врага от своих позиций. Вскоре после этого Гирос-Травиан был очищен от орков, как и близлежащие системы. В той кампании погибло немало Астартес, тогда как потери кустодиев составляли всего три боевые единицы. По слухам, Император выгравировал их имена на своих доспехах.

После того, как Вааагх! Гаркула был разбит, в галактике осталась лишь одна орочья империя, представлявшая опасность для человечества. К 000.М31 она контролировала Улланорский сектор и готова была выплеснуться в соседние регионы. Поэтому Император приказал Ультрамаринам и Белым Шрамам при поддержке более восьми миллионов смертных солдат выдвинуться навстречу врагу. Вскоре к ним присоединился Хорус с Лунными Волками, а также сам Повелитель Человечества во главе отряда кустодиев неизвестной численности.

Всего в Улланорском крестовом походе приняло участие более ста тысяч легионеров, около сотни Титанов и шестьсот кораблей капитального класса. Это была самая масштабная кампания Империума, исключая Рангданские ксеноциды, о которых, впрочем, тогда мало кто знал. Да и после грифы секретности вкупе с тотальной психоиндоктринацией участников тех событий сделали своё дело, и Улланор до сих пор считается наиболее крупным и значимым столкновением с ксеносами времён Великого крестового похода.

Тем не менее, мы ничего не знаем о том, как имперской армаде удалось прорваться к Улланору, на котором базировался правивший сектором вождь Урлакк Ург. Очевидно, это произошло в ходе череды стремительных пустотных боёв, а также молниеносных орбитальных штурмов, позволивших Императору всадить нож в самое сердце орочьей империи. Кстати, хотя номинально кампанией руководитель Повелитель Человечества, фактически он отдал командование примархам, а ключевые решения оставались за Хорусом.

Едва имперский флот подошёл к Улланору, Луперкаль отдал приказ начать полномасштабную высадку. Лунные Волки шли в авангарде объединённой мощи трёх легионов. Хорус задействовал всё, что было в его арсенале, включая тяжёлые танковые батальоны и артиллерийские дивизионы. Это был идеальный штурм, проводимый в полном соответствии с базовыми стратагемами «Принципиа Белликоза», которые оптимально подходили для войны с орками, как правило, не отличавшимися глубиной стратегического мышления.

Как только основные силы зеленокожих хлынули к оборонительным рубежам, Луперкаль во главе группы юстаэринцев телепортировался к подножию главной башни, где находился Урлакк Ург. К тому моменту, когда терминаторам удалось перебить охрану, остальные орки поняли, что их вождь в опасности и подались назад, к башне. Хорус оставил почти всех юстаэринцев сдерживать контратаку орков, а сам вошёл под своды башни с десятью воинами, включая первого капитана Эзекиля Абаддона.

Поднявшись на вершину циклопического сооружения, Луперкаль встретил грозного Урга, окружённого личной охраной. То были сорок чудовищ, каждое из которых многократно превосходило обычного орка размерами, силой и яростью. Немалой крови стоило Лунным Волкам пробиться к орочьему вождю. Сойдясь с Ургом в поединке, Хорус изуродовал его и переломил монстру хребет. Затем он сбросил тело Урлакка с вершины башни и оно рухнуло на землю изломанным окровавленным кулем.

Увидев, что их лидер пал, орки в замешательстве отступили от башни и в этот момент авангард Лунных Волков прорвал оборонительное кольцо. Зеленокожие оказались между молотом и наковальней. Они продолжали драться, но их дух был сломлен, а участь предрешена. Улланорский сектор был очищен в течение солнечного года силами трёх легионов. Согласно отчётам, Шестнадцатый тогда уничтожил больше всего зеленокожих, хотя впоследствии эти утверждения оспаривались.

С падением империи Урлакка Урга зеленокожие, как тогда считалось, перестали представлять существенную опасность для терранской цивилизации. Ретроспективно мы понимаем, что эта позиция оказалась ошибочной. Достаточно вспомнить вождя (точнее группу вождей), которого называли Зверем. В М32 так называемая Война Зверя докатилась до Терры и хотя в итоге орков остановили, эта кровопролитная кампания унесла жизни миллиардов.

Тем не менее, к началу М31 Урлакк Ург, по всей видимости, действительно был единственным вождём орков своего уровня. Поэтому победа над ним по праву считается одним из величайших достижений Хоруса и Лунных Волков. При этом и сам Луперкаль и его сыновья никогда не умаляли заслуг других легионов и полков Имперской Армии, участвовавших в кампании. Это была победа Империума Человечества.

По приказу Императора главный материк Улланора терраформировали специально для события, названного в хрониках Улланорским Триумфа. То был победный марш имперских войск, которого по масштабу не случалось ни до, ни после. Однако это тема для отдельной беседы. В разрезе сегодняшнего разговора важно понять, чем Триумф стал для Лунных Волков. А он стал для них всем, потому что Повелитель Человечества назначил Луперкаля Воителем, доверив ему продолжение Великого крестового похода...

Ограничение по знакам, продолжение здесь или здесь.

Канал на Ютубе.

Группа в ВК.

Канал в Телеге с анонсами и чатом.

Но сколь блестящи были их победы, столь же горестно стало их величайшее поражение, когда они сожгли галактику в пламени гражданской войны. Сыновья Луперкаля первым официально выступили против Императора, а остальные лишь примкнули к ним. И пусть то не их вина. Пусть семена тьмы были посеяны за столетья до тех роковых событий, а сам Воитель, некогда блистательный и непобедимый лидер, в итоге оказался не более чем безвольной марионеткой в чужой игре. Обманутой и брошенной всеми. Это, однако, не отменяет тех чудовищных злодеяний, которые во имя его совершали Сыны Хоруса. Первые в верности и первые в предательстве…

Волки Терры

Несмотря на свой порядковый номер (XVI), будущие Лунные Волки стали одним из первых легионов, принявших участие в полномасштабных боевых действиях на Терре. К концу Объединительных Войн численность Шестнадцатого составляла около тысячи бойцов и это, вероятно, был самый высокий показатель среди группировок Астартес.

Причиной тому являлась стабильная генетическая линия, чем могли похвастаться далеко не все легионы (наиболее яркий и печальный пример тому – Девятый). Кроме того, Сыновей Луперкаля не коснулись ни выходки сепаратистов (как было с Третьим), ни внутренние решения, которые до сих пор находятся под грифами высшей секретности (здесь я, конечно, имею ввиду легионы так называемого Трилистника).

Шестнадцатый воевал открыто и мастерски. Он нёс минимальный потери и быстро рекрутировал новых воинов, в основном с Ютигранской впадины и Самсатианских трущоб. То был пустынный край, переполненный в равной степени радиацией и ненавистью. Здесь процветали охотничьи кланы, остававшиеся независимыми на протяжении всей Эры Раздора и не покорившиеся ни одной из сверхдержав того времени.

Из ютигранцев и самсатианцев получались стойкие и суровые воины, адаптивные и независимые. В сочетании с генотипом Луперкаля они очень скоро сформировали концептуальные черты Шестнадцатого – контролируемую агрессивность и безжалостность в битве. Уже в тот момент Сыны Хоруса доказали свою универсальность – Император использовал их в качестве основных и резервных сил, для решительных штурмов, дерзких вылазок и даже карательных операций.

Величайшей победой Шестнадцатого того периода считается Первое Усмирение Луны, которое имело место в 703.М30. Генокульты Селенара трижды отказывались присоединиться к зарождающемуся Империуму и тогда Император спустил своих волков. Сопротивление генокультов было тотально подавлено, при этом Шестнадцатый сохранил лаборатории с производственными мощностями. Легион действовал осторожно и бил на упреждение, не позволив врагу уничтожить свои секреты.

Битва за будущее

Нужно отметить, что хотя та кампания была первой, когда Легионес Астартес действовали за пределами Терры, это вовсе не говорит о том, что Объединительные Войны к тому моменту завершились. Колыбель рода людского уже не раздирали хаотичные столкновения и Повелитель Человечества покорил большую часть её территории, однако полного контроля над поверхностью планеты не было. Сотни анклавов и крепостей продолжали сопротивляться. В том числе отказывался сдаваться обречённый, но упёртый Кардинал Тэнг.

В это время Луна полностью контролировалась так называемыми Генокультами Селенара, которые зародились на заре человеческой цивилизации, а Луну сделали своей вотчиной лишь к середине Эпохи Раздора. Селенар верил, что человеческая природа есть абсолютный универсум, воплощённый в циклично сменяющихся архетипах. Матриархи культа клонировали себя на протяжении тысячелетий, чтобы продолжать исследования, которыми на Старой Земле занимались целые поколения учёных.

Важно понимать, что Селенар не был един. Каждый культ имел собственных матриархов и собственные архетипы. Секреты служили их оружием, в том числе – для борьбы друг с другом. Впрочем, эти конфликты никогда не приобретали форму прямых военизированных столкновений. Единственное, что объединяло генокульты – это непринятие того будущего, которое терранской цивилизации пророчил Император.

Тем не менее, Повелитель Человечества не мог просто уничтожить Селенар. Эти странные создания (уже далеко ушедшие от обычных людей как физически, так и ментально) являлись генетиками исключительного класса. То были мастера плоти, в сравнении с которыми Амар Астарте и Базилио Фо выглядели не более чем среднестатистическими неофитами.

Главным сокровищем Селенара являлись колоссальные гено-лаборатории, скрытые глубоко в недрах Луны. Безусловно, многие разработки Императора по части генетики превосходили достижения лунных культов. Но тех же производственных мощностей, которыми они уже обладали, Повелитель Человечества мог достичь в лучшем случае спустя века. Разумеется, он не хотел ждать. Как обычно.

Я уже отметил, что Селенар отверг неоднократные предложения Императора о единстве планеты и её спутника. Последней каплей стал дипломат, вернувшийся на землю в виде супа из плоти и металла, который каким-то немыслимым образом жил и чувствовал. Причём чувствовал он одну лишь боль. Получив это жуткое послание, Император сразу развернул три легиона в полном составе – Седьмой, Тринадцатый и Шестнадцатый.

Авангардом стали будущие Лунные Волки. В тот момент генетических потомков Хоруса возглавлял Магистр Марал Люпус, известный как Белый Волк. При Усмирении Луны он командовал в том числе силами братских легионов.

Сыновья Дорна и Жиллимана начали массированную орбитальную атаку. Их удар был столь жесток и неумолим, что приковал к себе всё внимание генокультов. В это время Белый Волк скрытно высадил свои силы и повёл их на штурм передовых укреплений.

Механизированные генетические чудовища Селенара представляли собой грозных противников, но они просто не были созданы для битв со столь невероятным врагом как Астартес. В течение считанных секунд воины Люпуса захватили ключевые пункты. В течение считанных минут орбитальная оборона была отключена и Седьмой с Тринадцатым смогли беспрепятственно высадится. В течение считанных часов объединённые силы трёх легионов под командованием Белого Волка стёрли сопротивление в пыль.

С момента атаки прошло шесть терранских часов, когда верховные матриархи Селенара связались с Императором напрямую. Они буквально умоляли его «отозвать своих волков». Теперь о дипломатии не шло и речи. Генокульты не стали союзниками Терры, как могли бы. Вместо этого они превратились в рабов, ибо такова судьба любого, кто встанёт на пути людской расы к её возвышению – он либо подчиняется, либо перестаёт существовать.

Непокорный Селенар, официально став полностью зависим от Терры, тем не менее продолжал сопротивляться. Хорошо известно, как культисты отравили генотип Третьего легиона, практически уничтожив Сыновей Фулгрима. Также мы знаем, что верховный матриарх Гелиоса-54 спрятала от Императора Магна Матер (позже известный как Сангпримус Портум) и даже удалила собственные воспоминания, чтобы никто не узнал о местонахождении артефакта.

Впрочем, геноведьмы лишь оттягивали неизбежное. Император получил главное – их лаборатории, которые позволили ему на порядок повысить темпы Генетического Вознесения в рядах Астартес. Что касается Сангпримус Портум, его во время Ереси спасёт команда «Сизифея» и уже в таймлайне 40к артефакт сыграет свою фундаментальную роль, позволив Велизарию Коулу создать космодесантников Примарис.

Рассвет легиона

Прозвище, которое Шестнадцатому дали геноведьмы, быстро прижилось. А среди смертных частей распространилось любопытное сленговое выражение – цифру «XVI» стали называть «волчьей».

Тем не менее, юный Империум практически ничего не знал о Первом Усмирении Луны. Лунных Волков запомнили благодаря совсем другим кампаниям, включая истребление Кориолисских анклавов и короткую, но жестокую войну, известную как Огненная Зима. В обоих случаях Сыновья Луперкаля действовали в одиночку. В обоих случаях они уничтожили всех своих противников, фактически устроив тотальный геноцид.

Те кампании были столь кровавыми и жестокими, что Лунных Волков продолжали бояться по всей Терре спустя тысячи лет. Имперская пропаганда старалась во всю, но в некоторых регионах (например, в Капридианских низинах) цифру «XVI» даже в таймлайне 40к продолжают называть «волчьей», и только шёпотом, в котором легко угадывается неподдельный страх.

Уже на заре своего становления Лунные Волки разительно отличались от других легионов. Они редко улыбались, не проявляли сочувствия ни к друзьям, ни к врагам. Хроникёры того времени писали, что каждое действие, каждый взгляды Волков излучал неприкрытую агрессию. Но благодаря выдающемуся самообладанию и абсолютной дисциплине эта агрессия сдерживалась вне битвы. В бою же воины позволяли своему внутреннему зверю проявляться, но никогда не спускали его с цепи. На закате Объединения Шестнадцатый легион, воинственный и своенравный, выглядел эталоном той армии, которая завоюет для человечества звёзды.

По слухам, за Усмирением Луны последовали десятки успешных кампаний, о которых никто никогда не слышал. А потом Волки Императора привели к согласию Соломон и это событие вошло в легенды. Потому что согласие обеспечил всего один воин.

Соломон представлял собой скопление суборбитальных княжеств Терры, которое многие годы отклоняло щедрые предложения Императора. Станция Соломон Прим играла в этом ключевую роль – остальные субъекты княжества беспрекословно подчинялись решениям её лидеров.

Во время последней дипломатической миссии Император направил вместе с делегацией смертных Леркона Хурна, капитана третьей роты Шестнадцатого легиона. Хурн не желал идти безоружным, но его уговорили сделать это.

Панарх Соломона больше часа оскорблял Повелителя Человечества и его генетических чудовищ. Он даже плюнул на доспех Хурна, однако капитан никак не отреагировал. Ответ последовал лишь после того, как панарх сорвал голос. Леркон в течение трёх ударов сердца истребил всю охрану, а затем оторвал лидеру Соломона голову.

Наблюдавшие за этим чиновники ужаснулись. Они собственными глазами увидели, на что способен один безоружный Астартес. А ведь у того, кого называли Повелителем Человечества, были тысячи подобных созданий. Соломон тут же принял решение присоединиться к Империуму, приняв все условия.

Именно в этот период среди Лунных Волков появляется любопытная традиция. Дело в том, что к тому моменту на Терре почти не осталось диких волков. Их теперь разводили в лабораториях, чтобы они служили источником генетического материала для звериного биооружия, которое давно стало синонимом контролируемой жестокости. Лунные Волки, получив своё официальное название, начали использовать стилизованную волчью голову как отличительный символ и теперь набрасывали поверх доспехов шкуры генетически модифицированных волков.

Последний бой Люпуса

К сожалению, нам практически ничего не известно о Лунных Волках в период между первыми битвами Астартес внутри Солнечной системы и моментом, когда Император нашёл Луперкаля на Хтонии. Известно, что Шестнадцатый получил приоритет в использовании селенарских лабораторий. Однако вскоре легион столкнулся с проблемой недостатка рекрутов – одних лишь терранцев не хватало. Волки могли расти ещё быстрее, у них была техническая возможность, но недоставало людского ресурса.

Внутри системы не нашлось достойного источника генетического материала. Поэтому к большой удаче Шестнадцатого в 801.М30, то есть буквально на заре Великого крестового похода, Император достиг Хтонии. Именно здесь был обнаружен тот, кого сначала будут называть Первонайденный, затем – Воитель, а потом – Архипредатель.

Впрочем, до тех тёмных событий тогда ещё было далеко. Лунные Волки, первые среди равных, с гордостью в сердце и без лишнего пафоса готовились познакомиться со своим генетическим прародителем и получить ещё один источник рекрутов.

Любопытно отметить, что имперские агенты посещали Хтонию за многие годы до того, как туда прибыл Император. Об этой колонии в терранских архивах сохранилось немало сведений и Повелитель Человечества, ещё не закончив объединять Солнечную систему, направил к Хтонии несколько разведывательных судов. В их задачу входила оценка ситуации на планете и, по возможности, принудительный набор.

В этот период тысячи хтонийцев были похищены и доставлены на Луну, где они прошли психоиндоктринацию и вступили в ряды Шестнадцатого. Таким образом, к моменту, когда Хорус принял командование над Лунными Волками, в легионе уже находились не только терранцы, но и выходцы с Хтонии.

Однако прежде, чем мы поговорим о мире, приютившем Хоруса Луперкаля, стоит сказать пару слов насчёт последней битвы уже упомянутого Марала Люпуса, Белого Волка, Магистра Шестнадцатого легиона. Эта битва произошла во время столкновения с цивилизацией Лухман на одноимённой планете.

Лухманцы пережили Долгую Ночь лишь потому, что унесли с Терры тёмные секреты геноколдовства и довели их до отвратительного совершенства. Каждый индивид этой цивилизации был прирождённым убийцей и жестоким монстром. Сохранившиеся отчёты говорят о чёрных глазах навыкате, которые могли видеть в темноте и в спектрах, недоступных обычному человеческому глазу, а также о чёрной шкуре, которую не могло вспороть ни одно оружие ближнего боя. Тогда как когти-клинки самих лухманцев с лёгкостью вскрывали керамит.

Лунные Волки тогда бились плечом к плечу с Имперскими Кулаками. Мы не знаем, сколько длилась кампания, но известно, что оба легиона понесли доселе немыслимые потери. Причём лухманцы продолжали бороться даже после того, как их основные силы были разбиты, а лидеры казнены. Именно во время этих карательных зачисток Сыновья Дорна и Хоруса потеряли немало боевых братьев.

В заключительной битве, когда имперские войска сошлись с последними выжившими лухманцами, контингент Астартес возглавлял Марал Люпус. Он лично вёл воинов двух легионов, вдохновляя их собственным примером. По слухам, Люпус тогда в одиночку сразил бессчетное множество чудовищ, к которым другие легионеры не могли даже подступиться.

В критический момент битвы, прорвав вражеский строй, Белый волк получил сразу несколько смертных ран. Его боевой товарищ, лейтенант Имран Адарус из Имперских Кулаков, вынес умирающего Магистра из горнила сражения и поклялся над остывающим телом своего побратима, что отныне его честь принадлежит сразу двум легионам – Шестнадцатому и Седьмому.

Однако вскоре Битва при Лухмане забылась. Как забылось имя Марала Люпуса, легендарного воина и великого лидера, который направлял своих волков в их самое непростое время. На смену павшим пришли другие, молодые и дерзкие, столь же непримиримые и воинственные. Они стали символом новой эпохи, символом перерождения легиона, которому суждено вознестись к вершинам славы и пасть с этих вершин в самые чёрные бездны.

Змеиное гнездо

Система Хтонии – одна из ближайших к Солнечной системе. Она располагается на таком расстоянии, что добраться до неё можно без использования варп-двигателей. Некоторые хронисты утверждают, что это была первая терроподобная планета, колонизированная человечеством задолго до открытия варпа, когда земные корабли осваивали космос на суб-световых скоростях.

Теория подтверждается тем фактом, что Хтония, будучи промышленным миром, к моменту её переоткрытия во время Великого крестового похода представляла собой губку, испещрённую мириадами подземных тоннелей и каверн. Вся земная кора планеты была изрыта, так как изначально мир обладал колоссальными залежами полезных ископаемых, включая гемакварц, адамантиевую руду, кристаллическую пыль и драгоценные камни.

Шахтные выработки и подземные катакомбы Хтонии были столь многочисленны и глубоки, что никто никогда не составлял хоть сколько-нибудь полную карту этого удивительного и пугающего мира. Фактически это было невозможно, ведь старые шахты постоянно обрушались, формируя новые переходы. Кроме того, планета обладала повышенной тектонической активностью. Даже Механикум, которые довольно долго исследовали Хтонию, никогда не имели полного плана её подземных горизонтов. Впрочем, марсиан здесь интересовали в основном остатки древних технологий, некогда позволявших миру процветать.

Ко времени, когда на Хтонию рухнула гестационная капсула Луперкаля, планета давно пришла в упадок. Древние ульи-мануфакторумы почти ничего не добывали, а могучие машины прошлого регулярно выходили из строя и никто не знал, как их восстановить.

Поверхность мира была пустынной и смертоносной, так как в эпоху её промышленного расцвета никто не думал об экологии (хотя, скажем честно, Империуму в принципе незнакомо это понятие). Атмосфера была слабой, озоновый слой отсутствовал, так что мир нещадно поедала радиация. Тем не менее, некоторая жизнь на ней всё же имелась – то были человекоподобные мутанты с синими глазами и бесконечной жаждой крови.

Интересно, что Хтонией этот мир назвали первые колонисты, и это было весьма символично. Ведь в греканских мифах слово «Хтония» («χθόνιος») служило эпитетом для богинь, связанных с землёй и плодородием (вроде Геи и Деметры). Кажется, что для планеты, отличительной чертой которой являются невероятные залежи драгоценнейших полезных ископаемых, такое название подходит как нельзя лучше.

Вот только со временем грекане стали использовать то же слово как эпитет для подземных богов. В первую очередь это касается Аида и его жены Персефоны, которые, по представлениям грекан, правили миром мёртвых. В этот период слово «хтония» стало синонимом «холодных мёртвых глубин». Фактически планета повторила судьбу своего имени, в течение тысяч лет превращаясь в мир сумрачных подземных катакомб, которые древние грекане вполне могли бы счесть посмертной реальностью из своих мифов.

Перерабатывающие ульи Хтонии, построенные ещё в Тёмную эру технологий, давно ушли под землю, провалившись в гигантские каверны, выскобленные в тверди планеты могучими механизмами. Там они частично развалились, а частично были перестроены и расширены. Почти все подземелья в итоге были объединены сетью нескончаемых многоуровневых тоннелей, которые теперь напоминали языческую преисподнюю – раскалённые докрасна камни, клубы дыма, запах серы и перемазанные чёрным лица рабочих, которые никогда не видели солнечного света.

Прорывы магмы в шахты, случайные карманы с ядовитыми газами, внезапные тектонические разломы – смерть на Хтонии была извечным спутником человека даже в период рассвета колонии. Что уж говорить о времени её упадка, когда централизованное правительство прекратило своё существование и власть отошла в руки бессчетного множества подземных банд.

Любопытно, что при этом Хтония в последние тысячи лет имела стабильное население численностью на уровне двух миллиардов. Но ещё любопытнее то, что нет точных сведений о том, когда сгинуло планетарное правительство и кто продолжал управлять оставшимися заводами и перерабатывающими ульями. Одни утверждают, что мир всегда, даже в период Долгой Ночи, контролировали Механикум. Согласно другим источникам, власть на Хтонии изжила себя, погрязнув в гедонизме ещё до Эры Раздора и таким образом мир был предоставлен сам себе. Механикум на Хтонии определённо были, но всей правды не знает никто.

Согласно обрывочным свидетельствам, даже когда мир процветал, целые экспедиции пропадали в его глубоких шахтах. От них не оставалось ничего кроме пятен крови на полу и стенах. Порой удавалось обнаружить несколько трупов и неизменно их глаза были закрыты блестящими монетками.

По всей видимости, подземные головорезы орудовали на Хтонии почти с момента основания колонии. И здесь мы снова видим отголоски греканских мифов, согласно которым на глаза умершего нужно положить монеты, чтобы Харон, провожатый мертвецов, переправил его через реку забвения в посмертный мир.

Банды Хтонии почти всегда чтили эту древнюю традицию. Они клали монеты на глаза всем погибшим, будь то друзья или враги. Таким образом, у них всё же имелись определённые понятия о чести. Что, однако, не мешало враждующим группировкам устраивать друг другу засады, ловушки и бить в спину. При этом лидерство в бандах передавалось единственным способом – через поединок. Новый лидер должен быть бросить вызов старому и убить его.

Это кажется жестоким, но закономерным для подземелий Хтонии, где помимо законов банд других законов попросту не было. Хотя, нужно отметить, что даже традиции головорезов не были повсеместными. Например, некоторые источники утверждают, что где-то под поверхностью Хтонии, в её самых тёмных глубинах, находилась пещера невероятных размеров. Пещера являлась жерлом циклопического вулкана и многие кланы, согласно собственным верованиям, сбрасывали туда мертвецов.

Подземные банды постоянно формировались и распадались. Некоторые насчитывали лишь пару десятков человек, тогда как другие на пике могли включать тысячи и даже десятки тысяч головорезов. Известны группировки, которые тысячелетиями удерживали отдельные районы. Но были и такие, что постоянно кочевали и в конечном итоге начинали убивать просто ради забавы, а не для того, чтобы выжить. Находились и те, что вечно держались в тени, выходя из неё лишь в качестве чьей-то карающей длани за достойную плату.

Как я уже отметил, официально Хтонию открыли в 801.М30. Это сделал небольшой экспедиционный флот Звёздных Охотников (которых позже назовут Белыми Шрамами) под командованием капитана Корнелиуса Дюре. Именно Дюре назвал Хтонию «гнездом змей, что извиваются во тьме». Он принял решение разбомбить планету с орбиты, так как она не имела полезных ресурсов, а её проклятое население было слишком диким и независимым, так что на Согласие ушло бы слишком много времени. Кроме того, Хтония не обладала какой-либо стратегической значимостью и если на ней когда-то оставались технологические артефакты, то Механикум давно уже выкрали их.

Ситуацию изменило обнаружение Хоруса Луперкаля. Хотя в этой истории слишком много пробелов, чтобы утверждать наверняка. Несмотря на воспоминания самого примарха, записанные летописцами во время Великого крестового похода, многие полагают, что то был лишь пропагандистский миф.

Некоторые источники утверждают, будто Хоруса обнаружили не на Хтонии, а на Скарсене, причём в разных текстах Скарсену приписывают разную природу. Где-то говорится о луне, а где-то – о космическом скитальце (причём, согласно некоторым документам, Скарсен находился у галактического ядра). Также в архивах можно найти записи о том, как Луперкаль сам пришёл на Терру во главе могучего флота, чтобы преклонить колено перед своим отцом.

Но это ещё не самые невероятные рассказы. Некоторые хронисты считают, что Хорус нашёл на Хтонии межзвёздные врата и по субъективному времени странствовал от планеты к планете в течение тысячелетий, пока наконец не явился в Императорский Дворец, выйдя из сияющего разлома в ткани реальности. В противовес этому отнюдь не единичные источники утверждают, что на Хтонии Луперкаль активно участвовал в битве за власть и в какой-то момент его ранили неким оружием, пришедшим из эры ТЭТ. По этой версии, Император лишь чудом успел спасти сына, отвезя его в генные лаборатории Селенара.

И конечно, нельзя не упомянуть версию, согласно которой Хорус вообще не покидал Терру. Якобы Император сумел удержать его капсулу, тогда как остальные попали в варп-вихрь, разметавший их по галактике… В общем, вряд ли мы когда-нибудь узнаем правду. В истории становления Хоруса, как и в истории самой Хтонии, слишком много домыслов и почти нет фактов. Здесь каждое утверждение сродни мифу, в который ты либо веришь, либо нет.

Однако у нас есть один источник – единственный, который раскрывает хоть немного правды о прошлом Луперкаля. Как и любой другой источник о примархе Шестнадцатого легиона, этот вполне может являться фальсификацией (причём любой из сторон конфликта), и мы не вправе доверять ему всецело. Но, учитывая, что альтернативы нет, я не могу пройти мимо и не рассказать эту сагу, пусть даже вкратце.

Волк из преисподней

Первое воспоминание Хоруса – раненный мужчина прижимает его к груди, унося прочь от кровавого хаоса. Тогда примарх не знал и не мог знать, что тот мужчина – главарь одной из хтонийских подземных банд.

Гестационная капсула с Луперкалем толи сразу материализовалась под поверхностью Хтонии, толи пробила поверхность и рухнула в один из тоннелей. Так или иначе, она оказалась на территории безымянного клана, лидер которого решил оставить младенца, выползшего из капсулы под сумрачный свет едва тлеющего люмена. Неизвестно, что двигало вождём в тот момент, ведь ему не было никакого резона забирать ребёнка. Это лишний рот. Это крик и плачь. Это одни проблемы.

Тем не менее, когда на этот клан напали Раздиратели, вождь сделал всё, чтобы спасти дитя. Он отбивался до последнего, но его взяли числом. Смерть этого человека стала первой смертью, которую видел Хорус. Впоследствии он всегда называл его своим первым приёмным отцом.

Неизвестно, что произошло дальше. По всей видимости, Раздиратели либо забрали младенца к себе, либо просто не заметили и он некоторое время выживал в одиночестве. Оба варианта кажутся крайне маловероятными, учитывая, что Шестнадцатый примарх по какой-то причине не развивался ускоренно, как его братья. Наоборот, даже когда он подрос, оказалось, что большинство сверстников существенно превосходят его ростом и шириной плеч.

Всё тело Хоруса было изрезано шрамами. Будто его собрали из частей тел других людей. Никто, включая самого примарха, не знал, почему так произошло. Характер ран указывал на их сверхъестественное происхождение, ибо никто не мог остаться в живых, получив такие повреждения. Сам Хорус ничего не помнил и если вспомнил впоследствии, нам об этом не известно.

Другой отличительной чертой примарха были глаза – яркие, сине-зелёные. У хтонийцев никогда не было таких глаз. Почти все они обладали тусклой чуть голубоватой радужкой. Разумеется, никто не Хтонии не знал таких понятий как «генетика» и «биоразнообразие». Зато они легко проводили параллель между «не такой как все» и «плохой» или «опасный». В лучшем случае такому человеку была уготована судьба отверженного, вечного изгоя.

В какой-то момент Хорус попал в лапы Труподробителей. Его намеревались освежевать и зажарить, но на Труподробителей напали Головорезы. По неизвестной причине лидер этого клана – жесткой и умелый воин Хагеддон – решил оставить мальчишку в живых, несмотря на странную внешность. Хагеддон, второй приёмный отец примарха, никогда не говорил, почему пожалел уродливого ребёнка и зачем держал его при себе. Он дал ему необычное имя – Нэргуй, и на то у него были причины.

Хагеддон назвал его именем на мёртвом языке первых шахтеров Хтонии.

– Это для защиты, – сказал он в один из редких дней, когда снизошел до разговора с Нэргуем.

– Защиты от чего?

Хагеддон посмотрел на потолок пещеры, и его отливающий перламутром глаз щелкнул, когда механизм заклинило. Тень сожаления прошла по его лицу.

– От будущего, – сказал он.

В Нэргуе вспыхнул внезапный гнев, сделав его безрассудным.

– Мне не нужна защита, – сказал он со злостью.

Хагеддон наградил его сильным ударом, который сбил мальчика с ног и расшатал зубы.

– А я и не говорил, что это для твоей защиты.

Что имел ввиду Хагеддон? Возможно, как и многие в клане, он считал мальчика злым духом и дал ему «бессмысленно» имя, чтобы таким образом защитить своих людей от пагубного влияния. Но зачем тогда было держать ребёнка при себе, если он представлял опасность? Быть может, так Хагеддон надеялся отвести беду от клана и обрушить проклятье на головы своих врагов? Или просто боялся казнить посланника тьмы?

Об этом можно долго рассуждать и одна гипотеза будет страннее другой. Но возможно у нас всё-таки есть, за что зацепиться. В приведённом эпизоде Хагеддон, говоря о том, что имя мальчика – это защита от будущего, с грустью смотрит куда-то вверх. Это наводит на мысль о том, что вождь клана знал, кем на самом деле является этот уродец, или, по крайней мере, догадывался. И если так, то, дав ему «бессмысленное» имя, мог ли он попытаться скрыть ребёнка от взора настоящего отца, чтобы Хтония и дальше оставалась в изоляции?

Известно, что клан Хагеддона – Головорезы – был большим и сильным. Он уничтожил как минимум ещё два клана – Труподробителей и Глубинных Крыс. Сам Хагеддон являлся отменным воином и лидером с масштабными амбициями. И если он намеревался со временем подчинить себе пусть не всю, но большую часть Хтонии, то любое вторжение извне, нарушавшее статус-кво, вождь считал бы неприемлемым. Это объясняет, почему он не хотел, чтобы примарха нашли. А убивать его не стал, боялся возмездия. Но это совершенно не объясняет, откуда Хагеддон знал, как скрыть найдёныша. Или думал, что знал.

Так или иначе, вождь клана был жесток (на Хтонии все жестоки), он не проявлял к Нэргую тёплых чувств и даже, по всей видимости, ненавидел его (по крайней мере, так думал сам примарх). Однако же Хагеддон старался наставлять уродца и не позволял никому его убить.

Из-за необычной судьбы и странного внешнего вида примарха презирали и боялись. Его избивали и он не смел дать сдачи, ибо законы подземных кланов были суровы, а он не имел никаких прав, потому что ещё не отнял ни одной жизни и не получил своё «убийственно имя». Находясь подле Хагеддона, примарх неоднократно добивал тяжелораненых и пленных, но это не считалось полноценным убийством.

Ограничение по знакам. Продолжение здесь или здесь.

Ютуб-канал.

Группа ВК.

Телега с анонсами и чатом.

Здесь Кор Фаэрон впервые смотрит в глаза Лоргару, которые тот открыл всего четыре месяца назад. Под «силами» Фаэрон подразумевает Богов Хаоса, которых на Колхиде называли несколько иначе, но их имена всё равно легко узнаваемы для нас. Кхарна там знали как Кхаана, Короля Бурь и Владыку Крови, Тзинча как Тезен, Королеву Тайн и Госпожу Судеб, Слаанеш как Сланата, Принца Сердец и Государя Грёз, Нургла как Нарагу, Принцессу Жизни и Мать Надежд.

Кстати, в культе Завета присутствовал святой Пир Оллурий, в котором нетрудно узнать имперского святого Пия Олания, хотя к тому моменту, когда Лоргар впервые услышал это имя, до Ереси Хоруса было ещё полтора столетья. Это очередной довод в пользу теперь уже не гипотезы, а подтверждённой теории о том, что мир Вархаммера буквально цикличен и некоторые персонажи сохраняют память между циклами. Но сейчас не об этом.

Фаэрон, являвшийся Проповедником Четвёрки на Колхиде, легко узнаёт в фиолетовом свечении, источаемом глазами маленького Лоргара, энергию варпа. Это значит, что пока Аврелиан находился в гестационной капсуле, у него установилась прочная связь с Имматериумом. Более того – к моменту своего появления на Колхиде Лоргар уже умел в некоторой степени контролировать собственные возможности. Потому что в процитированном выше эпизоде после короткой демонстрации юный примарх тут же меняет свои глаза, пряча «свет сил»:

– Всё в порядке, теперь можешь смотреть, – тихо произнес мальчик.

Кор Фаэрон глянул через плечо, ожидая, что его вновь захлестнёт сияющая энергия. Но увидел он лишь ребёнка в слишком больших для него штанах и рубашке, закутанного в тёмно-красный платок. Фиолетовые глаза блестели столь же ярко, но в них уже не зияла бездна эмпиреев, затянувшая Проповедника в прошлый раз.

И почти сразу Найро, старый раб, будущий друг и наставник Лоргара, подмечает интересную деталь:

Оторвав взгляд от кровавого зрелища, раб увидел, как отреагировал на внезапную бойню Лоргар. Найро ждал, что мальчик ужаснется, застынет или даже придёт в ярость, но тот безмятежно наблюдал за истреблением номадов, не выказывая ни малейшего волнения.

В этой сцене Фаэрон приказывает истребить кочевников, приютивших Аврелиана, чтобы они никому не рассказали о найдёныше. Мальчик не страшится, даже не удивляется. Он смотрит на бойню так, будто заранее знал, что она произойдёт. Но почему юный примарх не попытался предотвратить кровопролитие? Вероятно потому, что оно входило в его планы.

В последующие годы старик Найро многому научит Лоргара и даже будет самоотверженно жертвовать собой, спасая жизнь примарха (который не особенно в этом нуждался, но всё-таки). Фаэрон же будет злиться, не в силах закрыть глаза на прочные узы, которые свяжут Найро и Аврелиана. Все будут считать их кем-то даже большим, чем друзья. Но всё закончится в тот миг, когда Найро попытается убить Кора:

Неимоверно могучий удар раздробил голову и плечи Найро, смяв хребет. Острие кинжала, выскользнувшего из безжизненных пальцев, оцарапало подбородок пастыря.

Тело убитого сложилось внутрь и расплющилось о ступени – кости в ногах треснули под сокрушительной тяжестью палицы полубога.

Удержавшись от вскрика, Кор Фаэрон отступил на шаг. Его в равной мере ужасало и восхищало пламя, вспыхнувшее в глазах Лоргара.

В этот момент Фаэрон впервые усомнится в том, что он направлял Лоргара. Что вообще хоть кто-то может направлять примарха, а не наоборот. Позже он будет рассуждать:

Цели Золотого, как и его восприятие Галактики, были совершенно уникальными. При этой мысли в сердце Кора Фаэрона закралась неуверенность. Что же всё-таки случилось тогда в колхидской пустыне? Силы направили пастыря к Отвергнутым, где ждало орудие его возвышения, или… привели к Лоргару ближайший караван, которым по совпадению управлял опозоренный проповедник?

Тут Кор уже начинает догадываться о реальном положении дел, но он пока не готов зайти слишком далеко. Проповедник всё ещё верит в то, что если уж он не наставлял Лоргара, то это совершенно точно это делала Четвёрка. Однако вскоре Фаэрон, который был кем угодно, но не глупцом, всё поймёт и ему придётся принять эту ошеломительную правду:

Уризен всегда терпел обиды, избегая раздоров, и неизменно преодолевал любые трудности, малые и великие. Кор Фаэрон вспомнил, как юный примарх сносил избиения

– он в любую секунду мог применить свой Голос, приказать пастырю остановить порку и выполнить любой каприз ученика. Но не делал этого. Почему? Почему Лоргар мирился с унижениями, телесными муками, презрением приёмного отца? Потому что лучший способ утаить свои цели – спрятать их под плащом честолюбия другого человека…

И вот его вывод:

Всё, что происходило с той секунды, как Уризен вышел из шатра в бескрайней колхидской пустыне, творилось по его желанию

– во всяком случае, с его позволения.

Кор ошибается в одном – всё происходило согласно плану примарха ещё до того, как он выбрался из капсулы. Ведь почти всю поверхность Колхиды покрывают бескрайные пустыни и шанс того, что гестационная капсула с примархом упадёт возле оазиса, количество которых можно пересчитать по пальцам, практически равен нулю. Ещё меньше шанс того, что спустя некоторое время на этот оазис наткнётся отверженный Проповедник, стремящийся объединить Колхиду во главе реорганизованного Завета.

Слишком много совпадений, не находите? Думаю, примарх намеренно направил свою капсулу к лагерю кочевников, предвидя, что Кор найдёт его там. Зачем? Затем, что Проповедник, жадный до власти и амбициозный, но при этом живучий и фанатичный, оказался великолепным орудием, в тени которого Аврелиан скрывался до поры до времени, постепенно воплощая свои и только свои планы.

Из «Носителя Слова» Торпа мы знаем, что на Колхиде Лоргара постоянно преследовали видения. В частности, он видел приход Императора и Магнуса, описав их как золотого воина и одноглазого мага. Фаэрон сходу предположил, что «золотой воин» – это пятый бог из пантеона Завета. Лоргар не спорил, потому что всё укладывалось в рамки колхидской мифологии, где у каждого из четырёх богов был свой пророк. Аврелиана тоже нарекли пророком, но долгое время было неясно, волю какого бога он несёт. Но когда Лоргар предсказал приход Единого, всё встало на свои места.

На предыдущих стримах я уже говорил о том, что видения Уризена могли быть его собственными эзотерическими экспериментами, ведь очевидно, что всё это время он изучал пределы своих способностей. С другой стороны, это могли быть попытки Императора связаться с психически одарённым сыном и найти его (по аналогии с Магнусом). Мне не кажется совпадением, что именно Алый Король был подле отца, когда тот спустился на Колхиду, где Аврелиан ждал их, уже зная, что последует дальше.

Однако, став частью Великого крестового похода, Лоргар по-прежнему скрывал ото всех свои силы. Памятуя о том, как успешны были его действия в тени надменного Фаэрона, он с той же готовностью расположился в тени собственных братьев. Золотой не демонстрировал свою психическую мощь вплоть до Монархии, когда ему удалось противостоять воле Императора. А после Исствана V Аврелиан окончательно сбросил маску.

Напомню, что на Совете, последовавшим за Резнёй в Зоне Высадки, Лоргар одним ударом поверг Фулгрима, усиленного демоническим присутствием, и вторым ударом непременно убил бы его, если бы не Луперкаль. Но даже Хорус не смог противостоять брату – Аврелиан усилием воли оттолкнул его, так что Воитель отступил, хотя и пробовал сопротивляться.

Затем Лоргар благодаря психическому видению достал Ангрона из-под завалов на Арматуре и выдержал выстрел из главного калибра Титана, пока Красный Ангел приходил в себя. Позже Аврелиан продемонстрировал Ангрону владение Энунцией и одной лишь мимолётной эмоцией едва не вышвырнул эфирную проекцию Магнуса со своего корабля. Но истинную мощь Уризена мы увидели на Нуцерии, когда он одновременно завершил создание Гибельного Шторма, вознёс Ангрона до Демон-принца, стёр из реальности пси-сущности, созданной библиариями Двенадцатого, отбился от дредноута и Жиллимана.

Интересно, что во всех этих эпизодах Лоргар действует в точности, как и его отец. Он просто направляет потоки варпа, заставляя их делать то, что ему нужно. Никаких ухищрений наподобие исчислений Магнуса. Никаких планетарных духов и погодных сил, как делали псайкеры Волков и Шрамов. Никаких заклинаний и демонических пактов, как поступали Лютер и Фаэрон.

На самом деле, Император, очевидно, всё же действовал иначе, но об этом мы поговорим на отдельном стиме, потому что вплоть до «Конца и Смерти» Абнетта у меня не было этому прямых подтверждений. Сейчас сосредоточимся на том, что Повелитель Человечества не мог не знать о том, насколько силён Аврелиан. И если он наставлял Магнуса, то, быть может, с Лоргаром было так же?

Несмотря на то, что Уризен соприкоснулся с варпом ещё в гестационной капсуле и впоследствии многое узнал из книг Завета, вряд ли на Колхиде он в полной мере осознал, что такое Хаос. Но он определённо обрёл некоторое видение, пусть и искажённое. Плюс его прогностические трансы, природу которых он едва ли понимал. Учитывая всё это, Лоргар не мог не задавать Императору «неудобные» вопросы. Так неужели его отец просто отмахнулся, видя перед собой фанатичного псайкера альфа-уровня (а может и выше)? Фанатичного, но при это – абсолютно преданного.

Обратите внимание – зная о Четвёрке, вероятно даже имея с ней некоторую связь, Лоргар даже не помышлял о служении Хаосу. Впрочем, он и позже не собирался никому служить, мечтая о двойной реальности и нефилимах. Я подвожу вас к мысли о том, что Колхида создала для Четверки идеальные условия, чтобы совратить Аврелиана. Но они либо по какой-то причине упустили эту возможность, либо не добились цели.

Таким образом, у нас нет прямых доказательств того, что Лоргар в самом начале своего пути выстоял перед искушением Тёмных Богов и получил откровение от Императора. Но косвенных указаний слишком много, чтобы их проигнорировать. А ещё в аудиодраме «Сигиллит» Криса Райта Малкадор произносит любопытную фразу:

Знаешь, из них всех, если бы я мог спасти лишь одного, то это был бы Лоргар. Даже притом, что он меня презирает, даже притом, что он… причинил мне боль. Он был такой хрупкой душой, такой нежной и такой ранимой. Мы могли бы обойтись с ним получше.

Я не думаю, что Регент подразумевает здесь события на Хуре. Дело в том, что Император спустился на Колхиду в 857.М30, а легион Лоргара он поставил на колени в пепле Монархии в 963.М30. То есть 106 лет Аврелиан насаждал в галактике культ Императора. 106 лет он рассказывал всему миру, что его отец – бог, Единый, истинный владыка и правитель мироздания. Невозможно, чтобы Император не знал о масштабах происходящего. Нам известно, что ему доносили, и он пару раз направлял Лоргару официальное порицание. Но всё это больше похоже на банальные «отписки», ведь нашёл же он время придти во главе ультрамарского флота на Хур и сжечь Монархию. Думается, при необходимости он мог бы найти время и на разговор с сыном.

Мы ещё поговорим о событиях трилогии «Конец и Смерть» Дэна Абнетта, но я не могу не упомянуть, что в конце второго романа Император фактически закладывает основу Имперского культа. К тому моменту он уже знает, чем всё закончится и понимает, что пришло время привести в исполнение запасной план. План, о котором размышлял Малкадор, но не рискнул его реализовать, сделав ставку на свой собственный проект – Серых Рыцарей. Хотя тут один путь не исключает, а органично дополняет другой.

Благодаря «Рождению Империума» Криса Райта мы знаем, что у Повелителя Человечества всегда был План Б. И моё видение таково, что Император не просто раскрыл Лоргару правду о Хаосе. Он позволил ему распространять веру в качестве альтернативного оружия против Четвёрки. И если бы проект «Паутина» провалился, у него осталась бы многомиллиардная армия верующих, которая становилась бы больше с каждым днём. Таким образом, Имперский культ в его эталонном виде, то есть с Богом-Императором во главе, возник бы раньше, потому что в противном случае Империуму просто нечего было бы противопоставить Тёмным Силам.

Эта теория подтверждается в первую очередь аркой Эуфратии Киилер во время Осады Терры, когда она открывает для себя и своих последователей «третью реальность» Императора. Я подробно рассказывал о ней в стриме про «Сатурнин» Абнетта, вспоминая в том числе события «Первой стены» Торпа, где Киилер ещё только-только приходит к осознанию того, как на самом деле «работает» её вера. В «Боевом ястребе» Райта существование «третьей реальности» подтверждается аркой Эрды, а потом вышел «Рыцарь в Сером» Джеймса Сваллоу, где Мортарион буквально видит, что Киилер является проводником воли Императора:

Вокруг женщины собиралась эфирная аура света, словно она была призмой, через которую более могущественный пси-одарённый разум транслировал часть своей мощи. Этот невидимый свет коснулся и окружавших её людей, придал им силы и даровал мужество.

А потом Император использует как призму Натаниэля Гарро и Боевой капитан несколько мгновений сражается с Мортарионом на равных. Однако тело космодесантника из-за физических ограничений не может реализовать полученный потенциал, оно не выдерживает интенсивности схватки и герой погибает.

Получается, Император не просто знал о культе, который распространяет Киилер. Он действительно избрал её. Он помогал ей. Он, как метко формулирует Мортарион, использовал её в качестве «призмы», чтобы поддержать души смертных перед натиском тьмы. В новелле «Рыцарь в Сером» Сваллоу описано, как это работало при Мармаксе – обычные солдаты, среди которых была Эуфратия, раз за разом отражали атаки Гвардии Смерти, так что Бледный Король не понимал, как это вообще возможно.

Таким был запасной план Императора. Он знал, на что способен Лоргар, который, кроме прочего, одним лишь словом не позволил Руссу и Магнусу сразиться на Сорокопуте и оказался единственным, кто заставил Волчьего Короля смутиться и замереть в нерешительности. Лоргар со своим «Лектицио Дивинитатус» заложил основу, которую потом использовала Киилер и сам Император, чтобы дать Человечеству шанс в войне с Хаосом.

Но зачем тогда было сжигать Монархию? Думаю, в тот момент Император был уверен, что с «Паутиной» всё получится, а культ Лоргара, по его мнению, получил слишком большое влияние, которое неуклонно росло. Повелитель Человечества посчитал, что если не остановить процесс, то даже он не сможет контролировать Аврелиана.

Очевидно, концепция веры как оружия вступала в прямую конфронтацию с доктриной психического пробуждения Человечества, сопровождавшегося полным отказом от взаимодействия с Имматериумом. Поэтому Повелитель Человечества сделал то, что он умел лучше всего, – рубанул с плеча.

Почему при таком раскладе он не поставил Лоргара в известность относительно своего плана (который, вполне возможно, начинался как эксперимент, ведь именно это в «Первой стене» Торпа делает Малкадор, позволяя культу Киилер набирать силу)? На мой взгляд, причина в том, что как бы Император не был близок с Аврелианом, он не мог полностью довериться ему. Он даже Регенту не всё говорил (что, кстати, было взаимно). Здесь снова прослеживается аналогия с Магнусом. Спеша разобраться с Паутиной, Император издал Никейский Эдикт и забыл про Алого Короля. Также и с Лоргаром – отец провёл показательную порку и сосредоточился на расширении военной экспансии Человечества.

Кстати, нам не известны сюжеты, когда Император вёл в бой генетических сыновей Аврелиана, хотя до Улланора он постоянно сражался плечом к плечу с кем-то из своих сыновей. Несущие Слово с самого начала были предоставлены сами себе. Они завоёвывали миры медленнее других легионов, зато быстрее рекрутировали воинов и мощь Семнадцатого стремительно росла. К моменту Ереси по количественному параметру с ними могли сравниться только Ультрамарины, внезапный скачок численности которых давно является предметом любопытных дискуссий.

Возвращаясь к Лоргару, для него Монархия стала тем же, чем для Магнуса стала Никея. В обоих случаях Император был уверен, что завершит свою миссию быстрее, чем его кардинальные меры с сыновьями приведут к непоправимому ущербу. В принципе, так и должно было быть, вот только Четвёрка действовала хитрее и оперативнее, чем предполагалось. Повелитель Человечества сосредоточился на главном, упустив пару мелочей. В которых, как известно, и таится дьявол.

В противовес этой моей гипотезе можно привести диалог между Лоргаром и Ингефелем, который приводится в «Аврелиане» и «Первом Еретике» Аарона Дэмбски-Боудена. В ходе разговора демон многое раскрывает Уризену и тот в конечном итоге проникается идеей о нефилимах – безупречных существах, в которых гармонично соединены человеческое и демоническое начало. По этой причине он и организовал то, что принято называть Ересью Хоруса. Лоргару было плевать на желания Четвёрки и Луперкаля. Его интересовало будущее, в котором материальная вселенная и Имматериум представляют собой единую реальность, где царят нефилимы и нет тех, кто мог бы сравниться с ними и бросить им вызов.

Лоргар ревностно оберегал свою мечту и поэтому едва не убил Фулгрима после Исствана, ведь в тот момент тело Фениксийца контролировал нерождённый. Это был не союз, а рабство. По той же причине Аврелиан в итоге попытался убить Луперкаля, потому что понял наконец, что у Хоруса свои планы и они расходятся с планами Золотого. И кстати, тогда он тоже использовал Фулгрима. Эта авантюра даже могла увенчаться успехом, но Четвёрка обыграла его, использовав Кирену / Актейю.

Чтобы убедиться в верности своего видения, Лоргар направил группу воинов в Око Ужаса для превращения в нефилимов, которых позже назовут Гал Ворбак. Предрекая развитие событий, Аргел Тал сказал тогда: «Это разобьёт ему сердце, но он отправит нас в Око». Мудрый Тал отлично понимал, что его отец стоит перед выбором, в котором нет выбора. Но об этом мы уже говорили и на данный момент важнее то, что в разговоре между Аврелианом и Ингефелем всё выглядит так, будто Уризен ничего не знает о Хаосе.

Точнее – так принято считать, но в действительности примарх лишь задаёт наводящие и уточняющие вопросы. Он не утверждает, что тот или иной тезис, высказанный демоном, ему не известен. Напротив, он часто дополняет Игнефеля или даже поправляет. Аврелиан демонстрирует сдержанные сомнения или глубокое раздумье. Вот пример:

– Что это? – снова спросил примарх. – Его душа… мне не подобрать слов.

Лоргар смотрел на разворачивавшуюся перед ним со скрежещущим грохотом резню, напрягая зрение, чтобы заглянуть под плоть чудовища. В живом существе пульсировала бы пылающая эманация, а в одном из Нерожденных всякий свет поглощала бы пустая бездна. В этом же создании присутствовало и то, и другое. Под его кожей посреди черноты жарко пылали угли.

– Оно не человек, – голос Лоргара был напряжен от усилий проникнуть за поднимающуюся от крыльев существа завесу чёрного тумана. – Но когда-то было им.

Он перевел взгляд на Ингефеля.

– Это так, – то был не вопрос.

На сей раз интонация Ингефеля выдала внутренние колебания демона. Ситуация даже у него вызывала некое нежелание, возможно, из-за благоговения.

– Это твой сын, Лоргар. Это Аргел Тал.

Как видите, Аврелиан не удивлён. Он напряжён, потому что старается постичь увиденное. Но примарх не шокирован, ему не открыли ничего принципиально нового. Тогда как Ингефелю явно не по себе, почему – тема отдельной дискуссии.

Вот ещё любопытный эпизод:

– Хаос, – Лоргар посмаковал слово, взвешивая его на языке. – Это ошибочное определение, не так ли? Нематериальное царство может состоять из чистого Хаоса, но соединяясь с материальной вселенной, оно меняется. Разбавляется. Даже внутри Великого Ока, где боги взирают на галактику, физические законы нарушены, но нет того первозданного Хаоса. Это не беспорядочный океан бурлящей психической энергии. Не сам варп, а смешение «здесь» и «там», небесной тверди и эфира.

Примарх вдохнул наполненный пеплом воздух, ощущая, как тот щекочет горло.

– Идеальный порядок неизменен. А чистый Хаос никогда не затмит его. Поэтому вы хотите союза.

Он обернулся к Ингефелю. Теперь кровь текла из обоих глаз демона, пятная мех мутными зигзагообразными полосами.

– Мы вам нужны, – произнёс Лоргар. – Боги нуждаются в нас. Без нас они не в силах покорить материальную вселенную. Их мощь ограничивается, когда нет молитв или совершённых во имя поклонения деяний.

– Да, но эта потребность не эгоистична. Это естественное желание. Боги правят Хаосом как стихией. Варп – это эмоции людей, переживания всякой разумной расы, проявляющиеся в виде психической бури. Он не враг жизни, а ее результат.

Лоргар абсолютно прав – Хаосу нужен союз, но – на его, Хаоса, условиях. Ведь без людей их царство падёт, однако также в силах людских это царство уничтожить. Аврелиан увидел путь, где все остаются в выигрыше. Но совершил ту же ошибку, что Император или Магнус. Он решил, что знает достаточно и знает лучше. Что сможет взять верх в этой игре.

Вот эпизод, где Аврелиан прямо говорит, что некоторые вещи узнал сам на Колхиде, поэтому он не удивлён откровениям демона:

– Кое-что из сказанного тобой совпадает со Старыми Путями Колхиды, – он процитировал выдержку из текстов той самой религии, которую некогда поверг во имя поклонения Императору. – Говорят, что «после смерти освобожденная из оков душа уносится в бесконечность, где её судят жаждущие боги».

Ингефель издал задыхающееся кашляющее бульканье. Лоргару потребовалась секунда, чтобы понять – существо смеется.

– Это самое сердце мириад людских верований, что рождались и умирали на протяжении всего периода существования вашего рода. Изначальная Истина заложена в крови человечества. Вы все стремитесь к ней. Вам известно, что после смерти вас что-то ждёт. Верных и праведных – мягкий суд и место во владениях богов. Лишённые же веры будут носиться в эфире, став дичью для Нерожденных. Варп – конечное место, пункт назначения для всех душ.

– Это вряд ли тот рай, который обещает большинство человеческих религий, – Лоргар почувствовал, что его губы кривятся.

– Нет. Но это определённо тот самый ад, которого всегда боялся ваш род.

Выходит, Лоргар действительно многое узнал ещё до прихода на Колхиду Императора. Отец дополнил эти знания и предложил взглянуть на них с другой стороны. Ингефель впоследствии показал третий ракурс. Причём ни в одном из случаев Аврелиану не дали полное знание, потому что ни колхидский Завет, ни демоны, ни Император им не обладали.

А теперь давайте ещё раз вспомним фразу Малкадора из «Заблудших и проклятых» Гая Хэйли, которая положила начало всему этому разговору:

Только одному из вас хватило смелости сопротивляться шёпоту Тёмных Богов в самом начале. И… ему рассказали.

Регент не разъясняет, что именно поведали «тому единственному» примарху. Нет никаких указаний на то, что он узнал о Хаосе всё, что о нём знал Император. Потому что даже Малкадор в этом не мог сравниться с Повелителем Человечества, о чём говорится в «Прологе к Никее» Дэвида Аннандейла. И если мы учитываем то, что «тот единственный» примарх получил лишь некоторую часть знаний, то Лоргар подходит как нельзя лучше. Поэтому подытожим:

• Лоргар знал о Хаосе ещё до того, как выбрался из гестанционной капсулы на Колхиде. Очевидно, он сам выбрал, где и когда «придти в мир».

• Знания Завета, которые Аврелиан получил сначала от Фаэрона, а потом из священных книг самого культа, дополнили его картину мира новыми пазлами, он стал лучше понимать Имматериум.

• Всё, что происходило на Колхиде, происходило по плану Лоргара, включая объединение планеты и встречу с Императором, которую он предрёк.

• Император, скорее всего, поделился с Аврелианом некоторыми знаниями о природе Хаоса. Во-первых, потому что примарх уже многое знал. Во-вторых, потому что он был псайкером альфа-уровня (и отлично это скрывал, но не от отца). В-третьих, потому что его фанатичная натура не позволила бы Уризену оставаться в неведении.

• Повелитель Человечества знал, что Аврелиан создаёт Имперский культ и активно распространяет его по галактике. Однако он не предпринимал реальных шагов, чтобы остановить Лоргара, потому что исследовал феномен веры (как потом Малкадор) и решил выбрать её в качестве запасного варианта в борьбе с Богами Хаоса.

• Когда Император понял, что его план близок к осуществлению, а Имперский культ становится опасно силён, он рубанул с плеча – сжёг Монархию. Боги Хаоса тут же воспользовались этим, помогли Лоргару сложить мозаику и подтолкнули его к тому, чтобы он организовал Ересь.

• В дальнейшем Аврелиан сражался на своей собственной стороне и даже спас Императора (подробнее об этом – в моём стриме про «Отголоски вечности» Дэмбски-Боудена).

Кажется, я привёл достаточно доводов, подкрепив каждый из них конкретными цитатами, чтобы моя гипотеза стала полноценной теорией, согласно которой, помимо прочего, именно Лоргар Аврелиан был «тем единственным» примархом, в самом начале получившим от Императора некие знания о Хаосе.

Остаётся один вопрос – что Аврелиан делал после того, как стравил Вулкана с Магнусом и вывел Алого Короля из игры, в очередной раз спася Повелителя Человечества и всю людскую расу? Вот цитата из вступительной части романа «Конец и Смерть, Том 1» Дэна Абнетта:

Кому из них хватит духу протянуть руку? Немногим, совсем немногим суждено разглядеть эту возможность и понять, как её использовать. Их можно пересчитать по пальцам. Этот? Хвастливый король на крошечном троне, чей свет вот-вот угаснет? Или тот? Визгливый претендент, скорчившийся в воющей глотке ада? Или вот он? Помешанный пророк, скользящий сквозь открытые раны между немигающими звёздами?

Очевидно, что под «хвастливым королём» подразумевается Император (в тот момент Малкадор ещё не сменил его на Золотом Троне). Тогда как «визгливый претендент» – это, несомненно, Хорус. Забавно, что Самус выбрал именно это слово – «претендент», ведь демон уже видел развязку, причём много раз. И если он по-прежнему зовёт Луперкаля лишь «претендентом», значит Хорус ни в одном из циклов не достиг своей цели. Но об этом мы поговорим на другом стриме.

Нас здесь интересует третий персонаж, которого упоминает Самус. «Помешанный пророк». «Сквозь открытые раны меж звёзд» долго и упорно «скользил» Олл, однако он кто угодно, но уж точно не пророк, тем более – не помешанный (хотя мотив веры в его арке сюжетообразующий). К Малкадору это определение тоже неприменимо, как минимум потому что он не занимался пророчествами (ни в одном из смыслов) и к моменту Осады давно уже не путешествовал за пределы Терры, в том числе с помощью своих психических способностей.

Эреб мелковат для того, чтобы стоять в одном ряду с Императором и Хорусом, да и он называл себя Дланью Судьбы, Тёмным Апостолом, но не пророком. И помешанным его тоже нельзя назвать. Недалёким, хитрым, амбициозным – разным, но не помешанным. Киилер, Зиндерман, Фо – можно долго перечислять, но, на мой взгляд, ни один из персонажей, которых мы встречаем в «Конце и Смерти» не подходит под определение Самуса.

Тогда, быть может, это кто-то, кого мы не встречаем? По крайней мере – не явно? Повторюсь, у нас будет отдельный стрим по финалу Ереси, но сейчас, думаю, очевидно, чья кандидатура кажется мне наиболее подходящей.

«Помешанный пророк, скользящий сквозь открытые раны между немигающими звёздами», – это Лоргар Аврелиан. Которого многие из братьев изначально считали помешанным и который в каком-то смысле действительно стал таким, когда понял, что ему не достичь своей мечты. Сейчас не достичь. Но что насчёт будущего? И зачем он тогда помогал Императору, хотя вроде бы отвернулся от него? Быть может, потому что отец – это его запасной план в борьбе с Богами Хаоса? Такой же план, каким когда-то был он сам? Что ж, вскоре мы вернёмся к этому разговору.

На сегодня все. С лоялиста – лайк, с хаосита – коммент, с обоих – подписка. Император защищает, Аве Доминус Нокс и Славьте Солнце!

Ютуб
Телеграм
ВК