Стране требуется рывок, который позволит выйти на новый технологический уровень, назвал цель Владимир Путин. Сталин перед войной на съезде передовиков промышленности сказал примерно то же самое. Без индустриализации страны, которую удалось осуществить за десять лет, СССР разорвали бы на куски танковые клинья Гудериана. Сегодня совершить рывок даже при наших природных ресурсах не удастся без профессиональных кадров и отлаженной системы образования.
После Великой Отечественной страна успешно решила задачу сохранения и передачи профессионального опыта поколений через эффективное системное образование, для которого были характерны общедоступность, стандартизация, авторитаризм учебного процесса, высокое качество, востребованность кадров в народном хозяйстве.
К 60-м советская подготовка специалистов оценивалась международными экспертами Европы и США как лучшая в мире. Это был пик расцвета системного образования в СССР, нацеленного на развитие страны как великой державы. Мы занимали одно из ведущих мест по числу студентов на 10 тысяч жителей, по качеству вузовской подготовки по математике, естественным наукам. Однако с распадом Советского Союза начался процесс уничтожения системы профессионально-технического и высшего образования через кадровую контрреволюцию. В промышленности – путем увольнения профессионалов, носителей опыта и их подмены на всех уровнях (вплоть до руководителей предприятий и министерств) «эффективными менеджерами» с дипломами юриста, социолога, психолога, журналиста... На ключевых постах оказываются управленцы, проваливающие все подряд – от гособоронзаказа до прямых поручений президента. Порой горе-руководители получают шумную отставку, но почти сразу всплывают на столь же хлебных должностях (Д. Ливанов, А. Фурсенко, Б. Алешин, Г. Греф, В. Христенко, М. Погосян, В. Масалов, В. Мутко). А министерства, промышленные предприятия, НИИ, КБ лишаются опытнейших специалистов, в том числе конструкторов, организаторов производства.
По данным фонда ООН в области народонаселения (ЮНФПА), с 1992-го по 2012-й из России эмигрировали более трех миллионов специалистов. Прямая выгода от привлечения одного такого квалифицированного работника в области точных наук и технологий составляет от 250 до 350 тысяч долларов, которые потребовались бы на его обучение. Более 900 тысяч российских ученых и специалистов на постоянной основе работают в США, 150 тысяч – в Израиле, 100 тысяч – в Канаде, 80 тысяч – в Германии, 35 тысяч – в Великобритании, около трех тысяч – в Японии, 25 тысяч – в Китае. Наши интеллектуальные и соответственно финансовые потери огромны!
Чтобы таланты не уезжали из страны, надо создать им условия на Родине. Но это невозможно при разбазаренной госсобственности, оказавшейся в частных руках. Миллионы граждан РФ ныне работают не на государство, а на «чужого дядю» (бенефициары многих компаний живут за рубежом). При этом уровень реальных доходов населения постоянно снижается. В октябре 2017 года согласно Росстату он потерял 1,3 процента по сравнению с тем же периодом 2016-го. За 2016 и 2015-й реальные доходы уменьшились на 5,9 и 3,2 процента.
Соцопросы ВШЭ показывают: 23 процента россиян оценивают материальное положение своих семей как плохое или очень плохое (нет денег даже на оплату ЖКХ). Около 17 процентов не могут позволить себе нужные лекарства, а примерно 8 процентов недоедают. 44 из 100 жителей сельской местности не имеют денег на продукты и предметы первой необходимости. При этом Россия вошла в пятерку крупнейших теневых экономик мира: 33 триллиона рублей, около 40 процентов ВВП.
Результаты кадровой контрреволюции – ликвидация высокопрофессиональных инженеров и ученых. «Руководители многих оборонных предприятий говорят, что для оружия нового поколения нет научного задела», – еще два года назад предупреждал вице-президент Нанотехнологического общества России, доктор физико-математических наук Георгий Малинецкий («Стратеги недоразвития»). Дефицит носителей передового научного, проектного и производственного опыта поколений сегодня повсеместен.
Дорога в мир компетенций
Что представляло собой советское образование, прежде всего естественно-научное, инженерное? В школах и институтах готовили личностей, давали не «компетенции», а знания. Учили думать, проводить исследования. Именно поэтому мы для адептов «глобализации» враги, «пытающиеся воспроизводить старую советскую, абсолютно негодную сегодня систему образования, впихиваем в детей огромное количество знаний». Такое высказывание по сути провозглашает уничтожение системного суверенного образования, а детей делает потребителями. О чем, кстати, откровенно сказал Андрей Фурсенко: «Наша задача – подготовить квалифицированных потребителей».
Уничтожение советской школы в РФ началось в 90-е с нормотворческой чехарды. Первым был закон «Об образовании» (1992). Он многократно обсуждался с представителями педагогического и научного сообщества, властных структур различных уровней, отраслевых НИИ. Но к мнению старейшин не прислушались. Закон продемонстрировал новые представления о приоритетах, что нашло отражение уже в первой фразе: «Под образованием понимается целенаправленный процесс воспитания и обучения в интересах человека, общества, государства...» То есть интересы личности были поставлены на первое место, на второе – общества, а интересы государства оказались на третьем. Ничего плохого в этом нет, но человек может удовлетворять свои личные потребности, в том числе образовательные, только в сильном государстве.
В дальнейшем закон несколько раз переписывался, но фундаментальные положения остались неизменными. В 1996-м приняли ФЗ «О высшем и послевузовском профессиональном образовании» (с 2013-го – закон «Об образовании в Российской Федерации»). В 2001-м – постановление правительства РФ «Об организации эксперимента по введению единого государственного экзамена». В соответствии с ним ЕГЭ должен был обеспечить совмещение государственной (итоговой) аттестации выпускников школ (других общеобразовательных учреждений) и вступительных испытаний в вузах. Введение ЕГЭ породило в обществе ожесточенную дискуссию. Критики, в том числе многие выдающиеся ученые, предупреждали об опасности формализации всего процесса образования, при которой основное внимание уделяется не содержанию предметов, а зубрежке. Инициаторы и сторонники, наоборот, доказывали, что, во-первых, такая форма проверки знаний повышает доступность высшего образования для провинциалов, во-вторых, убивает коррупцию, процветавшую на приемных экзаменах. Дискуссия так и не завершилась.
В 2003 году на берлинской встрече министров образования европейских стран Россия присоединилась к Болонскому процессу, что вызвало новую, не менее ожесточенную дискуссию.
В 2007-м закреплены федеральные стандарты, которые заменили «образование» и «воспитание» понятием «компетенция», что позволяет иметь лишь некоторые представления о предмете (осведомленность). Тогда же было разрушено общее образовательное пространство. Каждая школа или институт получили право учить по любому из тысяч учебников «чему-нибудь и как-нибудь».
Для ОПК в 139 из 2566 государственных учреждений среднего профессионального образования (СПО) осуществлялась подготовка по 95 специальностям (в сферах оборонного производства, внутренних дел, безопасности, ядерной энергетики, транспорта и связи, наукоемкого производства). Это определялось правительственным постановлением № 252 от 7 апреля 2008 года. Потом начался процесс бесконечных реформ, в суете которых вводились так называемые стратегические инициативы. На многие годы, например, растянулась дискуссия между сторонниками вариативности (свободного выбора) и стандартизации.
Новые времена и законы открыли в России возможности для развития муниципального, регионального, частного (коммерческого) образования. Учредителем образовательного учреждения ныне могут быть государство, субъекты РФ, муниципалитеты, российские и иностранные коммерческие организации, объединения указанных юридических лиц (ассоциации и союзы), российские и иностранные некоммерческие организации, в том числе общественные и религиозные, физлица. Если в среднем образовании доля негосударственных учреждений по сравнению с общим числом школ очень мала, то в высшем – массовое явление.
Получило широкое распространение оказание платных услуг госвузами. В результате появились студенты как бы двух сортов: бюджетники и платники. При этом почти все негосударственные вузы стали ориентироваться на подготовку «гуманитариев» – менеджеров, экономистов, юристов. Преимущественно им же отводились платные места в государственной высшей школе. Все это привело к такому перепроизводству узких специалистов, что вызвало критику со стороны общественности, призывы прекратить штамповать «эффективных менеджеров».
В 2010 году (ФЗ № 83) началась коммерциализация и бюджетных учреждений. А ФЗ № 210 перевел образование и здравоохранение из государственной обязанности в сферу услуг. Они стали рассматриваться в первую очередь как бизнес.
В 2012 году указом «О мерах по реализации государственной политики в области образования и науки» перед федеральными органами исполнительной власти поставлена задача по переходу на единые нормативы по затратам в сфере высшего профобразования. Вузы стали получать финансирование на оказание госуслуги – обучение бюджетников. После чего начали функционировать в квазирыночной среде, когда за одних студентов платит государство, за других – непосредственные потребители услуги, то есть сами граждане. По мнению ряда экспертов, для повышения эффективности необходимо обеспечить экономическую самостоятельность вузов, создать конкуренцию за бюджетные средства, ввести нормативное подушевое финансирование. Что в этом случае произойдет с вузами?
Федеральным государственным стандартом (ФГОС) в средних школах предлагается ввести обучение «на выбор». Обязательными называются четыре предмета: Россия в мире, ОБЖ, физкультура, реализация индивидуального проекта. А русский язык, физика, химия, математика, литература и др., определяющие грамотность и образованность выпускника школы, его способность продолжить образование в техническом вузе, получили статус необязательных (по выбору). Но чем можно объяснить объявление предметом по выбору:
- русского, то есть государственного языка, владение которым должно составлять базовое умение любого гражданина страны;
- математики, физики, химии и др., что исключает подготовку ученых и специалистов в технических вузах и университетах;
- истории, без которой нельзя ориентироваться в современном мире, знать свои корни и т. д.
Данные преобразования, как и отмена преподавания астрономии в школе, показали уровень компетентности специалистов Минобрнауки, готовивших и одобривших стандарт. Более того, в результате реформы произошло существенное сокращение количества техникумов, колледжей, профессионально-технических училищ, готовящих квалифицированных рабочих по специальностям, необходимым для ОПК. Их отныне должны растить на производстве, но у большинства предприятий таких возможностей нет. Депутат Государственной думы РФ Владимир Кашин назвал все это конституционным переворотом. Да и как иначе, если Минобрнауки РФ во главе с Дмитрием Ливановым вместе с рядом чиновников без оглядки бросилось реформировать систему образования, ориентируя ее только на зарубежные рейтинги вузов. Сегодня ведомство продолжает эту линию, оценивая организацию образования в вузах по методологии иностранных рейтинговых кампаний, в частности QS, ТНЕ и АRWU, в соответствии с этим делит их на эффективные или неэффективные. А система оценки по критерию востребованности выпускников предприятиями канула в Лету.
СПО и НПО по объективным причинам, в том числе связанным с отсутствием должного финансирования, падением престижа рабочих профессий, не удовлетворяют потребности промышленности. Не хватает денег на приобретение в необходимом количестве современного учебного оборудования, новых технических средств, методических материалов, только в Москве ситуация получше. Тем временем в производственных процессах все шире используются высокие технологии и управляющие устройства, труд рабочих становится более интеллектуальным, им требуется уже не среднее, а высшее профессиональное образование.
В советское время система НПО выпускала 8–12 процентов от общего количества рабочих кадров. Предприятия имели собственные учебные комбинаты, ПТУ, другие структуры с программами начального профобразования. Сейчас это редкое исключение. Доля рабочих высшей квалификации (от силы 15%) как минимум вдвое меньше, чем была в стране раньше. Развитым государствам мы проигрываем по этому показателю троекратно. Кадровое пополнение отстает от естественной убыли в два-три раза.
Нерегулируемая структура профобразования оборачивается для молодежи безработицей, для предприятий ОПК – нехваткой специалистов, способных создавать инновационную наукоемкую продукцию, для вузов и колледжей (из-за низкой зарплаты) – вымиранием последней плеяды преподавателей-профи, ученых и научных работников. Что чрезвычайно опасно для экономики, обороноспособности и безопасности.
Неменьшая проблема – преемственность квалифицированного профессорско-преподавательского состава вузов и техникумов (колледжей). В технических вузах более 20 процентов преподавателей старше 70 лет, около половины – пенсионеры. Кандидатскую диссертацию защищает в лучшем случае каждый десятый аспирант, лишь около 15 процентов остаются работать в вузе. Уходящих естественным образом преподавателей некем заменить, некому передать опыт, готовить научные кадры. Высшее и среднее профессиональное образование на пороге самоликвидации.
Бакалавр – по-русски подмастерье
С 2011 года высшее образование переведено на принудительную бакалавризацию – двухуровневую подготовку. Если раньше обучение велось по специальности, то сейчас – по направлению и уровням. Что имеем в результате?
Прежняя пятилетняя система подготовки обеспечила стране успехи в науке, промышленности, технике. За четыре бакалаврских года вырастить инженера-разработчика по специальностям, связанным с высокими технологиями, сложными инновационными задачами, наукоемкими производствами, невозможно. В лучшем случае – подмастерье, решающего какие-то общие задачи, вопросы эксплуатации.
Характеристика профессиональной деятельности магистров по техническим направлениям в соответствии с ФГОС ВПО – это в основном исследовательская область. Но о чем говорить, если профессиональный уровень подготовки бакалавра ниже, чем выпускника техникума.
Сегодня речь идет уже о полной отмене бюджетного системного высшего и среднего образования. С участием московской школы управления «Сколково», Агентства стратегических инициатив (АСИ), НИУ «Высшая школа экономики», Сколтеха разработан форсайт-проект (от foresite – предвидение) «Образование-2030». Подпроект «Глобальное будущее образование» представлен в сентябре 2015-го. Конечная цель – полная ликвидация к 2030 году национальных традиционных моделей и переход на глобальные платформы («Университет для миллиарда»). Но еще раньше, к 2022-му из образования, оставив за собой лишь административные функции, должно уйти государство с передачей всей сферы «инновационному бизнесу», который вместо госзаказа будет готовить кадры по своим программам и усмотрению.
В форсайт-образовании прописана двухуровневая система. Так называемое человеческое – классическое образование для детей «элиты», запредельно дорогое. И остальное – дешевое – для всех остальных. Абсурд в том, что именно второе называют «инновационным», что на деле подразумевает лишь обновление. Это не цель, а инструмент, механизм. Чувствуется, отечественные управленцы выполняют распоряжение западных боссов, продвигающих «глобальное образование» для уничтожения высокопрофессионального российского.
Уже принят к исполнению проект «5-100-20», по которому к 2020 году пять российских институтов и университетов должны войти в мировой Топ-100. По условиям участия вуз должен иметь определенный процент преподавателей, специалистов, студентов из-за рубежа и треть программ на иностранном языке, аспиранты публикуют свои работы на английском в международных журналах. И это в учебных заведениях, где проводятся совершенно секретные работы в интересах обороноспособности страны. Управляется проект Советом по повышению конкурентоспособности – международным органом, куда входят шесть человек от России (в том числе Греф и Ливанов) и семь иностранцев, в частности Эдвард Кроули, глава Сколтеха и член консультативного комитета NASA, профессор Массачусетского технологического института.
Как видим, пресловутые рейтинги – идея фикс для наших чиновников. Под развал образования и ликвидацию науки подведена теоретическая база. В России завершается уничтожение основополагающих принципов советской модели прогрессивного общего и высшего образования, внедряется калька чужой, в первую очередь американской модели, ориентированная на рейтинги агентств, а не на задачи развития национальной экономики. Введение ЕГЭ, бакалавриата, магистратуры, платного образования с соответствующими требованиями к ним катастрофически снизило уровень подготовки специалистов. Но Минобрнауки согласно концепции ФЦП развития образования на 2016–2020 годы планирует сократить число не встраиваемых в систему «глобального образования» вузов на 40 процентов, а их филиалов – на все 80. По этой концепции специализированный технологический университет РГТУ – МАТИ им. К. Э. Циолковского уже слит с МАИ, к МАМИ присоединили специализированные Вечерний металлургический и Химико-технологический институты, завод-ВТУЗ, один из филиалов МИСиС, Открытый университет и т. д.
Да, надо закрыть вузы, которые не дают знаний, а только собирают со студентов деньги, штампуют дипломы. Но если секвестр будет формальным и, как говорится, по полной программе, то на нашей фундаментальной науке, технологическом суверенитете страны через несколько лет можно поставить крест. При этом «друзья-партнеры» будут развиваться семимильными шагами, в том числе за счет наших мозгов. По-видимому, именно этого «реформаторы» и добиваются. Под красивыми словами: «глобальное научно-образовательное пространство», «интегрирование в мировую науку со студенческой скамьи» и т. п. они прячут реальный развал сферы, необходимой для развития страны как великой державы.
Раньше государство – основной заказчик – определяло цели и развитие образования. Например, формирование разносторонней личности, высококлассного специалиста. Сегодня бизнесу интересен тот, кто обладает только определенными компетенциями или навыками, нужными работодателю. Ни о каком духовном, патриотическом, разностороннем развитии речи не идет. Бизнес за это не заплатит. Да и зачем? Ведь личность может думать, рассуждать, принимать самостоятельные решения. А это уже опасно для системы. Поэтому реформы направлены на дебилизацию образования для основной массы населения. Вначале в виде Болонской системы, единого госэкзамена, федеральных стандартов.
Но если раньше разрушение шло постепенно и тихо, то сейчас демонтажеры вышли из тени. Мир переходит к шестому технологическому укладу. Его отличие от предыдущих – он меняет не столько мир вокруг человека, сколько нас самих: сознание, восприятие, развитие. Все нано-, био-, инфо-, когнито-, социогуманитарные (конвергентные) технологии будут направлены именно на изменение самого человека как личности, творца, созданного по образу и подобию Божьему. Творцы больше не нужны, требуются роботы. Потому что биообъектом, в которого превращается человек, напичканный вместо знаний некими компетенциями, легко управлять. Хорошее образование мешает созданию биообъекта, следовательно, его надо демонтировать.
Те, кто управляет диверсией против государства Российского через кадровую и образовательную контрреволюцию, ссылаясь на зарубежный опыт, считают себя частью западного мира, его системы ценностей. Советское, российское, отечественное им глубоко чуждо, потому осознанно ломается все, до чего дотягиваются руки. Но на деле они просто «смотрящие», коллаборационисты, которых спишут при малейшем провале. Вся нынешняя социальная политика определяется хозяевами нашей собственности, то есть международным олигархатом и его российскими ставленниками. Значит, необходимо не на словах, а в реальности отодвигать их от стратегических решений, которые должно принимать суверенное государство в своих интересах.
Чтобы исправить ситуацию, необходимо:
1. Переориентировать организацию образования в РФ на выполнение национальных задач, а не на места в рейтингах.
2. Пресечь отток финансовых средств к олигархам, присваивающим результаты труда миллионов граждан.
3. Вернуть стране государственную собственность.
За 2014–2016 годы в результате кампании «Небесная сеть» Китай репатриировал 2566 нечистых на руку чиновников, скрывавшихся более чем в 90 странах. Половина приехали на родину сами, написав явку с повинной. Были возвращены и вывезенные ими капиталы. Почему бы не позаимствовать опыт страны, обошедшей США по величине ВВП и развивающейся куда более высокими темпами, чем «столпы демократии»?
Игорь Семенченко, генерал-майор в отставке
Олег Фаличев
оригинал: https://vpk-news.ru/articles/42969
