Несколько раз перечитывал эту книгу. Я служил на 10 лет позднее автора и совершенно в иной локации, но просто поразительно, насколько много общего у нас было с его службой. Вплоть до Андрюши Торопова — призывника, от несуразности и негодности к армии вешались все, от сержантов до командира части. И как его батя, совершенно нормальный мужик, на присяге им сказал «Я с ним 18 лет мучался, теперь вы два года помучайтесь. А я отдохнуть имею право». У нас тоже был такой, мальчик-казах из Оренбургской области… По злой иронии судьбы, он достался именно мне во взвод. Его ФИО полностью я помню до сих пор, хотя уже 26 лет прошло. Чтобы вы понимали…
Командование части разрешило на период новогодних праздников взять по два увольнения, но с несколькими условиями:
Они не должны идти подряд.
Не должно быть ночевок.
Пить нельзя.
Я сходил 2 января 2012-го, прекрасно провёл день с родителями и бывшей девушкой, вернулся в часть вовремя, доложил о прибытии и всё нормально.
Следующее увольнение должно было быть 6 января, чего я, собственно, и ждал.
Режим у нас был расслабленным: подъём в восемь утра, развод, иногда работа на пару часов (чаще всего чистка снега). Потом телик, фильмы, сон и прочее.
Но тут случилось неожиданное...
3 января в увольнение пошёл ефрейтор Б.
Вернулся ефрейтор Б в 22:00, хотя должен был вернуться не позже 19:00, и был он в говно, прям вот в полное и бесповоротное.
Наш взвод выстроился по стойке смирно, впереди стоял ефрейтор Б, которого поддерживали двое солдат под руки. Ефрейтор Б был в трусах Calvin Klein и белой зимней военной рубашке.
Нас естественно выебли по полной программе, но тут ефрейтор Б смачно харкнул прямо на взлетку и заявил, что он всех в рот иба́л, потому что у него Новый год и всем остальным дорога туда же.
Сначала устроили игру «Подъём-отбой» примерно до трёх часов ночи (ефрейтор Б тоже участвовал, правда часто падал и ругался матом).
А профилактика алкоголизма выглядела так:
Всему взводу запретили курить (хотя курили, но осторожно);
Все увольнения отменены, несмотря на парней, кто вообще ни разу не успел сходить;
Мы целый день чистили снег до асфальта и выравнивали кантики;
Каждый день проходили занятия физической подготовкой, включая ночную;
На приём пищи выделялось пять минут;
Программу «Время» смотрели стоя (частенько приходилось занимать положение «полтора»).
У ефрейтора Б были специальные задания: мыть туалеты, вывозить мусор, чистить канализации и прочие неприятные дела.
Самого ефрейтора Б вплоть до демобилизации не выпускали за территорию части.
Такое продолжалось около двух недель, а потом постепенно вернулось всё в обычное русло.
Да, мы не разбили ефрейтору Б ебальник,
Отношения остались нормальными, но с лёгкой ноткой недовольства.
Ефрейтор Б ушёл на дембель рядовым, хотя мог бы стать младшим сержантом.
«—Жалобы какие имеются?» — каждое утро на разводе спрашивает нас взводный. В ответ на наше молчание поглаживает себя по животу и кивает: «—Ну и правильно! Жаловаться в армии разрешается лишь на одно — на короткий срок службы!» (С) «Кирза», Вадим Чекунов.
Раз пошла такая пьянка... Моё предпоследнее место службы – ракетный дивизион в южных регионах нашей, тогда ещё, необъятной родины. Перевели к нам служить начальником расчёта старшего лейтенанта из Кандалакши. Это городишко южнее Мурманска. Как тогда говаривали: "Лучше служить на крайнем Севере Юга, чем на крайнем Юге Севера." Вот это про Кандалакшу. Сразу же после представления командиру дивизиона, старлей этот получил погоняло "отмороженный". Уж не знаю, как он там представлялся, но, обычно выдержанного комдива, спровоцировать на открытый негатив.... надо было постараться. Через пару дней старлей получил квартиру по договору в наших ДОСах (дома офицерского состава) и въехал в неё со своей супругой. По старой традиции он "выставился" офицерам и прапорщикам дивизиона. Приняли мы, как полагается, от души, но не до смерти. Разошлись по домам.
На следующий день разразился скандал. Начштаба соседнего артполка обвинил нашего вновь прибывшего брата по оружию в.... попытке изнасилования "евоной" (то бишь, начштабовской) супруги. Даже покрытый армейским мхом старшина дивизиона от удивления рот раскрыл. На его веку (а служить он начал, мне казалось, ещё когда была рекрутчина и забривали на 25 лет) такого никогда не было.
Ну потом конечно выяснилось! Под влиянием паров алкоголя, а так же отсутствия навыков ориентирования в ДОСах, где дома строились в особом строго выдержанном стиле и не отличались друг от друга ничем, наш старлей перепутал дома. Поднялся на "свой" этаж! Позвонил в "свою" квартиру и.... Дверь ему открыл мужик... в трусах!
Так что понять нашего Отелло можно! Психика не каждого мужика, особенно отягощённая парами спиртного, сможет выдержать такое надругательство. Интересно другое! Зачем старлей начал гонять ЖЕНУ начштаба по квартире с криками "Ах ты, проститутка!"
В общем, когда позже я посмотрел фильм Тодоровского "Анкор, ещё анкор!", я словно вернулся назад во времена моей службы и мне, как-то, было особенно больно смотреть.
Как я уже писал ранее служил я двухгодичником. В стройбате. Стройбат этот собственно говоря, ничего не строил. Солдаты работали в поселковой котельной кочегарами, на каком то минизаводишке отливали из чугуния водяные задвижки, так же трудились грузчиками на разнообразных овощных и промтоварных базах. Изредка, как правило под праздники, батальон занимался уборкой улиц, либо ликвидацией последствий праздничных шествий, сгребая в кучи пустые водочные и пивные бутылки и прочий первомайский мусор. Иногда, раз в году, рота посылалась разгружать эшелон с цирком, ну всяких там слонов, лошадей и прочий цирковой реквизит. Среди офицеров это называлось "послать роту качать слонам яйца". Но речь пойдет не об этом. А о са-а-а-амом начале моей армейской жизни.
Призвали меня в начале ноября, прямо на праздники. Я сперва из Норильска приехал в Новосибирск В нем в те времена размещалось командование Сибирского Военного Округа, в народе-Бундесвер. Из Бундесвера меня откомандировали в Барнаул, где стояла наша бригада. А оттуда уже-в Тюмень.
В Барнауле меня экипировали, то бишь выдали огроменную кучу обмундирования. Я даже не догадывался, что офицеру СА полагается столько одежды. Одних кальсон три пары.. Двое суток я под чутким руководством соседа по номеру в КЭЧ-евской гостиничке- молоденького лейтенантика медицинской службы пришивал себе погоны, петлицы и прочие знаки воинского различия. Занятие, доложу я, не из приятных-исколол с непривычки все пальцы. Одних погонов нужно было пришить жуткое количество-на шинель повседневную, на шинель парадную, на китель повседневный, на китель парадный, на плащ, на полевой бушлат, на ПШ... не говоря уже о пришивании на все это петлиц, протыкания звездочек в погонах.. Лейтенантик отнесся ко мне доброжелательно, поделился иголками, наперстком и зелеными нитками, и заодно проинструктировал как правильно по уставу нужно явиться в часть и доложиться начальству о своем прибытии к месту службы.
И вот настал тот дивный час моего прибытия. Замерзший как собака, с огроменным узлом с обмундированием нахожу свой героический 1808 ОСТБ. На КПП спрашиваю у солдата как пройти к начальству. Солдатик смерял меня скептическим взглядом, безошибочно определив во мне шпака. Иду в штаб. Раздевшись в коридоре, снявши шапку стучу в дверь, громко топая сапогами вхожу в кабинет комбата, отдаю честь и громко рапортую: Товарищ полковник! Лейтенант имярек к месту прохождения службы прибыл!
Комбат удивленно поднял глаза, как то невесело усмехнулся и буркнул:-к пустой голове руку не прикладывают, товарищ лейтенант...
Устроили меня временно в санчасти. Название хорошее-санчасть. Так и рисуются палаты, чистые простыни.. Ан нет. Санчасть представляла собою одноэтажную хибару с засыпными стенами (это значит, что стены сделаны к примеру из фанеры, внутрь насыпаны опилки) Воды, туалета и прочих излишеств в санчасти не было. Ночью температура падала ниже нуля, недопитый чай замерзал в кружке. Спать пришлось в полном обмундировании, включая сапоги, накрывшись сверху поверх надетой шинели одеялом и матрасом с соседней койки. Утром заявился я в свою первую роту. Представление ротному прошло как по маслу-при отдании чести шапку я оставил на голове...
Не успел я представиться, как выяснилось, что нужно уже бежать на утренний развод на плацу. Как выяснилось, моя должность называлась "заместитель командира отдельной строительно-технической роты по произвозству", проще-замкомроты, и у меня, как оказалось, на этом самом разводе было свое место по строевому уставу-слева от ротного. Стоим на плацу. Вдруг играет оркестр, все делают "смирно", я тоже. НШ, то бишь начальник штаба через весь плац марширует под оркестр навстречу комбату и зычно докладает:
-Товариш Полковник! Отдельный, 1808-й строительный батальон на утренний развод построен! Начальник штаба майор Захаров!
Комбат грузно поворачивается и молодцевато говорит:
Комбат произносит с прежним накалом: "В походную колонну! Поротно! Первый взвод первой роты прямо, остальные.......напра.....ВО!"
И тут батальон пришел в движение. Причем не в хаотичное, а какое-то упорядоченное. Все куда-то зашагали вокруг меня. Я заметался. На меня шикнули, кто то захихикал.. Заиграл оркестр, и я, под хихиканье личного состава в кильватере ротного куда-то там промаршировал по плацу....
В этот же день ротный провел меня по поселковым предприятиям, где трудились наши доблестные воины. Провел по отделам, представил. Потом сказал, что в мои служебные обязанности входит ежедневное посещение этих предприятий с целью контроля личного состава. Ну чтобы, значить, водку не пьянствовали, девок особо не портили, и всяких сталбыть безобразиев нарушали-но в меру. А так же я должен был в конце месяца получить на этих предприятиях справку об заработанных солдатушками денюшках.
На следующее же утро я отправился в обход. Сам. Захожу в бухгалтерию, здороваюсь вежливо, интересуюся, как мол тут мои солдатушки -ребятушки-работают?
И тут одна из тетушек, сидящая в отделе как то странно на меня уставившись произносит загадочную фразу: "Что смотришь? Не узнал? А вчера, когда дверь мне вышибал и кричал Мамаша открой-узнавал, да? Какая я тебе Мамаша?"
Я от неожиданности растерялся, заблеял что то типа "Вы меня очевидно с кем то перепутали.." В ответ она, грозно привстав со стула сказала-вот приду сегодня в батальон комбату пожалуюсь-ты у меня, женишок, попляшешь!!
М-да.. ситуация.. Иду в роту, к ротному, рассказываю эту историю, преследуемый каким то гаденьким внутренним чувством, что изложение мое носит какой-то оправдательный характер. Ротный задумчиво потер подбородок и спросил:-а это не ты ей дверь ломал? Услышав мои яростные заверения о непричастности, он промолвил:-"Тогда это Шишел, больше некому"
Шишлом называли за глаза командира второй роты капитана Шишлакова, как выяснилось очень эрудированного и приятного в общении офицера, если б не одно "но"... Шишел пил страшно, все что горело, и допиваясь до совершенно нечеловеческого состояния мог вытворить такое, что потом на трезвую голову в его голову даже прийти не могло. За что и был разжалован из подводников в стройбат. Ротный говорит:-ты сходи к нему, расскажи все, может он? А то придет эта тетка жаловаться, укажет на тебя комбату-насидишься на офицерсмкой губе всласть, ты ж только второй день на службе, тебя ж никто не знает-алкаш ты или нет...
Иду к Шишелу, пребывающему с похмелья (потом я выяснил, что он всегда в нем пребывал), рассказываю. Шишел как то напрягся и сказал:-Не, не я. Я вчера не пил. Ну чтож, делать нечего, сижу жду дневного построения.
Ровно в 14-00 офицеры строятся перед штабом. Выходит комбат. Со стороны КПП солдатик ведет мою знакомицу прямо к нам. Подходит, что-то на ухо шепчет комбату, поворачивается к офицерскому строю и показывает пальцем на ...... командира третьей роты майора Артеменка!!!!
Комбат мрачнеет лицом и командует:-майор Артеменок, ко мне! Артеменок мелкой рысью подбегает к комбату, они отходят подальше от строя-нельзя офицеров ругать в присутствии других офицеров и подчиненных. Доносятся обрывки "позор!...честь офицера советской армии!!!..... целый майор, а не может..... будете лично дверь менять, товаприщ майор!!!... принесете мне расписку..."
Майор Артеменок как побитая собака возвращается в строй. В последствии выяснилось, что в соседнем подьезде проживала майорская полюбовница по имени Маша, и майор спьяну попутал подьезды, и ломясь в дверь кричал вовсе не Мамаша, а Маша!
На следующий день ко мне подошел Артеменок и спросил застенчиво-много ли народу знает о прооизошедшем. Я честно ответил-весь батальон. Не от меня
P.S. Этот пост написан лично мною много лет назад, в 2008 году. Любителям поискать следы ИИ, поймать меня на вранье-не тратьте время
/Это человек, на несчастье которго в выпустившем его учебном заведении была военная кафедра/
На несчастье? Не гневи бога! Это тебе повезло, что ты не в солдатской казарме лямку армейскую тянул.
Я тоже два года офицером служил. В первый момент, как и ты, сдуру считал себя несчастным. Но позже разобрался. Может быть, и ты когда-нибудь разберёшься.
Мой брат рассказывал байку: как-то раз прапор уронил в очко часы, надо как-то доставать, провинившегося солдатика одели в костюм ОЗК, и направили в яму искать, ну ищет он там тихо. По большой нужде зашел в туалет какой-то офицер, сел именно на то очко, где солдатик шарится, солдатик затих, а как надоело ему, что на него валится-взял и потрогал офицера за яйца, офицера чуть Кондратий не обнял)
В 27 от роду годов загремел я в армию. Офицером-"двухгодичником". Если кто не знает что такое "двухгодичник"-поясняю. Это человек, на несчастье которго в выпустившем его учебном заведении была военная кафедра. Все выпускники, по прохождению обязательных военных трехмесячных сборов получали звание лейтенанта запаса, и могли быть по велению случая призваны в СА офицером до 42-х летнего по моему возраста.
Вот мне и посчастливилось. Для меня призыв этот был как гром среди ясного неба, потому что я к тому моменту достаточно успешено делал карьеру, имел хорошую работу. И вот те бабушка и Юрьев день-на два года пожалуйте бриться. При всем при этом, к армии вообще и к офицерам в частности, отношение у меня было весьма скептическое, и от армейской жизни я был так же далек, как и от исследований культуры майя.
Ну, о том как протекала моя служба-рассказ совершенно отдельный. Надеюсь, что когда нибудь соберусь силами и изложу. А сейчас об одном так сказать эпизоде...
Попал я служить в стройбат. Батальон оказался "образцово-показательным", что для стройбатов было в диковинку. И поэтому высокое начальство с целью пускания пыли в глаза еще более высокому начальству, частенько возило к нам разнообразные "проверки" и "комиссии", которые начинались как правило с демонстрации личным составом строевой (!!!!Это в стройбате то) подготовки, осмотром расположения части с идеально выровненными при помощи табуреток подушками на койках, и заканчивались грандиознейшими попойками в "офицерской столовой" с последующим выносом упившихся до положения риз генералов и развозом их по гостиницам.
Ну, само собою, в образцово-показательной части внутри казармы был образцово-показательный сортир. В летнее время этим сортиром было категорически запрещено пользоваться, весь батальон ходил в огроменный деревянный сортир на задворках. Зимой же пользоваться внутренним сортиром разрешалось только перед отбоем и утром, на подьеме. В остальное же время-так же - на "задворки".
Территория батальона была поделена на зоны ответственности между ротами, и пресловутый "задворочный" сортир входил в зону ответственности роты, в которой я имел счастье служить в должности "заместителя командира роты по производству". Старшиной в роте был старший прапорщик Тупиков, человек удивительный и уникальный. При том, что он никогда ни одного солдата пальцем не тронул, и телосложения был более чем хлипкого-его до судорог боялись самые отпетые воины-дебоширы. Кстати, должен отметить, что многим методам руководства я научился именно от него. Но об этом в следующий раз.
Итак, вернемся к нашим баранам, вернее сказать к сортиру, будь он неладен. Служил я в стольном граде Тюмени, и, само-собою, зимой там было вовсе не жарко. Вследствие этого в этом самом сортире под "Очками", коих было штук может двенадцать, в результате посещений личным составом в количестве около 500 воинов, намерзали "сталактиты" сами знаете из чего.
"Глубина" сортира была метра четыре, и диаметр "сталактитов" у основания равнялся примерно полутора-двум метрам". Когда верхушки сталактитов опасно приближались к обрезу "Очек", мешая их дальнейшему использованию по назначению, Тупиков становился задумчив и молчалив, но двигательно активен-приходил ночью с проверками, неожиданно (предварительно сняв сапоги чтобы не топать) входил в ленкомнату, делал обход мест для курения в надежде на то, что кто-нибудь бросит бычок мимо урны.
Кривая количества "нарушений воинской дисциплины" (самоходов, пьянок, мордобоев, приводов в расположение части девиц по ночам, уклонений от зарядки и прочих проявлений солдатского быта) резко шла на убыль. Батальон замирал в ожидании неминуемой развязки.
Но так или иначе исход был предрешен-Тупиков рано или поздно находил три или четыре жертвы, и объявлял им "наряд вне очереди"
Этот самый "наряд" реализовывался следующим образом:-"жертвы" облачались в костюмы ОЗК (общевойсковой защитный костюм). Этот костюм представляет собою комбинезон из зеленой резины, такие же резиновые высокие сапоги, резиновые перчатки, и само-собою противогаз. Жертвы вооружались топорами, двуручными пилами "дружба" и прочим лесосечным инвентарем, и через "Очки" опускались вниз. Наряд считался отработанным после "вАлки" всех сталактитов...
Выглядело это примерно так-пару "лесорубов", кряхтя в запотевшем противогазе от натуги, упирались багром в сталлактит, а еще парочка двуручной пилою его пилила у основания, матерясь и помогаядруг другу высвобождать завязшую пилу топрами..
По окончании лесоповала "жертвы" были обязаны отмыть противогазы, ОЗК и инвентарь. На следующий день уровень нарушений воинской дисциплины опять входил в проторенное годами русло, и Тупиков становился прежним бравым старшиной... месяца на два....
