Как говорится на "На воре и шапка горит"

По поводу лечебной пещеры у меня тоже были кое-какие мыслишки. Потому что сидеть пол часа в темноте с толпой идиотов, слушать щебетание птиц и ничего не делать - это немыслимо.

Вариантов, собственно, было два: тихонько подрочить на щебетание птиц, всё равно темно как у негра в жопе или посрать. Но второе более опасно, запах, начнут ломиться из пещеры, наступят в говно и растащат по всему санаторию. Хотя, почему нет. А вдруг, я бы успел оба варианта за пол часа... почему нет.

Со мной в пещеру набилось пять бабок и один плохо ходячий мужик предпенсионного возраста, ноги у него были колесом, как будто он всю жизнь сидел на бочке и нихуя не делал, а теперь его за это премировали санаторием. Бабки были вполне бодрые. У одной была такая грудь, что если её отпустить в свободное падение, то она (грудь естественно) могла бы раскатиться как ковровая дорожка. Больше особых примет не было. Толпа калек и всё. Мнимые больные и я, человек, обречённый на счастье.

Минут через пять все заткнулись. Щебетание птиц сводило мой желудок с ума. Но я хотел сначала подрочить. Глаза привыкли к темноте и я стал осматриваться вокруг. Ничего не вижу. Даже страшно. И птички поют про хуй и уют.

Я достал хуй и стал его мять. Вообще в этом деле я не люблю торопиться. Но тут время было ограничено. Поэтому я плюнул на ладонь и ускорился. Зажмурив глаза я представлял Анджелину Джоли в свои лучшие годы, и тут почувствовал, как чья-то чужая рука тоже взяла меня за хуй и в такт принялась наяривать. Я судорожно стал вспоминать рассудку в пещере. С одной стороны от меня точно сел тот мужик, тот с ногами колесом...пидор, сука, ну, нет, не может быть. Бабка, одна из этих старых бабок,стало чуть легче. А чужая рука меж тем сжимала всё крепче. Знает своё дело. И тут я кончил. Ох, бля.

Потом кто-то чихнул и внезапно зажёгся свет, который так резанул по глазам, что я на некоторое мгновение ослеп. А потом я увидел, что на меня смотрят множество глаз. И сижу я не в соляной пещере, а на выступлении самодеятельности, которую сюда привозят из всяких пыльных чуланов. Из ширинки свисает мой вялый хуй, с которого тонкой белесой нитью тянется весь неоожденный народец. В нос шибануло говном. Свежак.

Десятки пар глаз просто таращились на меня, а я сидел как статуя в позирующий еблан в художественном училище. Откуда же так воняет говном?!

На этом представители самодеятельности закончили свою короткую программу и свалили в закат. А я, опозорившись на весь санаторий всё-таки понял откуда воняло, приподнявшись со стула, я обнаружил, что насрал в трусы. Для полноты картины, наверное.
Да, надо бы заканчивать с этими озоновыми укольчиками. До добра это явно не доведет.

Помимо всего прочего, мне прописали лечебное плавание в бассейне. А плаваю я очень плохо, почти и не плаваю вовсе, поэтому и не хожу в такие заведения, стесняюсь. Но тут решил, раз за всё уплочено, тем более ещё и не мной, надо идти.

Уже с самого утра бассейн атаковали бабки. По неровной водной глади плавали струпья омертвевшей кожи и чья-то потерянная вставная челюсть. Но пути назад не было.

Я спустился в бассейн с наименее глубокой стороны и стал плюхаться как обычно делают дети. Плыть я не мог. Во-первых, я не был уверен в глубине бассейна и это меня сильно пугало, во-вторых, старые акулы так и кружили вокруг меня будто я единственный матрос с утонувшего корабля. В их глазах читалось "добыча!".

А потом, будто понимая мою боязнь, ко мне причалила бабуля. На голове её была шапочка, похожая на вывернутый наизнанку использованный рельефный гондон, возможно даже с усиками. Хотя усики были у самой бабули.

Встав передо мной как Черномор, она оказалась огромной. Выше меня на четверть головы,с огромными вставными челюстями, которыми можно перегрызть якорную цепь. Валентина Петровна, представился мне этот айсберг женского пола. Я ответил что-то не членораздельное, чтобы потом старуха не смогла использовать моё имя в своих заклинаниях.

"Поплыли, я тебя научу",- сказала она мне,-"это легко. Ложись на живот, а я буду тебя направлять и поддерживать".

Меня как будто загипнотизировали и я послушно лег на живот. Валентина Петровна положила под меня свои огромные руки, одну под грудь, а вторую под самый поплавок. Причём за время тренировки её вторая рука уже оказалась в моих шортах и держала поплавок так крепко, что я при всём желании утонуть не смог бы этого сделать.

Моим успехам радовались все проплывающие мимо старые посудины. Радовались явно от зависти. В своих жеванных старых шапочках они были похожи старых выброшенных на свалку кукол. На воде появлялось всё больше мёртвой кожи и выпавших челюстей.

"Кажется я научился",- пропищал я как комарик, пытаясь хоть как-то вырваться из цепких рук псевдо тренера.

"А мне кажется, пока ещё нет",- и Валентина Петровна так крепко сжала мой поплавок, что у меня потемнело в глазах.

Все отведенные на плавание пол часа я был ни жив ни мертв. А когда освободился, то пулей вылетел из бассейна в раздевалку. Я даже не стал принимать душ, переоделся и побежал в свой корпус. Там в номере под одеялом я долго дрожал, а в голове пульсировала только одна мысль: а что если...что если...что
..и у меня встал. У меня был такой стояк, что им можно было бы рубить головы будь я самураем. А потом я дрочил, не щадно, беззаветно, упорно и три раза кончил, от чего моё одеяло стало липким и неприятным.

Потом я стёк на пол. Пролежал так минут пять или может чуть больше. Переоделся и пошёл на завтрак.

Каково же было моё изумление, когда за столом я увидел новую соседку, её, тренера, Валентину Петровну. Она улыбалась мне своими лошадиными зубами, а я так и не смог проглотить ни крошки.

После чего я упал в обморок и у меня случился нервный срыв , а потом меня отнесли в ванну с нарзаном. Но это уже совсем другая история.