Сессионный музыкант (4)⁠⁠

Начало здесь, здесь и здесь.

Для тех немногих, кто прочитал до конца.

***

«Всё что хочешь от жизни бери и беги».

Она тянула меня на улицу, будто старалась убежать как можно быстрее от этого опустевшего и теперь безжизненного здания. Но не получилось, так как ей хотелось. Одна тень слева раздвоилась, и расстроилась, и к нам уже шагал отвергнутый любовник.

Если бы не рука вцепившаяся в изгиб локтя, то я бы уже сорвался и бежал, куда не попадя. Короткий был страшен в гневе и от него несло спиртным, а ещё он был не один.

- Не подходи! - крикнула девушка, - я закричу!

И он остановился, тяжело дыша. Тени сгрудились за его спиной.

- Зачем ты так со мной? Я ведь могу дать тебе всё.

- Я ведь тебе уже сказала, Костя, отвали!

Грубо, очень грубо. Он вздрогнул и забурлил, как котел, который пар рвёт изнутри.

- Что ты слушаешь её, Короткий! Давай скрутим и в машину, научишь вежливости,  - подал голос один из гоблинов, - она хочет этого, поверь мне.

- Пошел на,,. - сказала Янка, и только Короткий смог остановить рванувшего вперёд парня. Он успокоился, но его все еще трясло то ли от бешенства, то ли от желания.

- Убей меня, не понимаю. У тебя кто-то есть?

- Конечно у меня есть любимый мужчина, - и она вдруг притянула меня к себе. Резко и больно поцеловала, прижавшись на мгновение всем телом. Странное ощущение половина тела и лица, те что были рядом с ней, горели от жара, а другая часть покрылась изморосью и дрожала как в припадке.

Короткий  замер ошалевший, я чувствовал взгляды на своей тощей спине. Мне казалось, что он сейчас бросится или начнет сыпать оскорблениями, но он вдруг начал смеяться. Даже не так - хохотать. Нет - ржать.

К нему присоединились друзья, и они смеялись, покатывались, а я чувствовал, как сильнее вцепилась ручка в моё запястье. Смех отражался от окон Дома культуры и зайчиками скакал по темному городу, пугая случайных старушек. Нужно было сказать что-то обидное, как-то защитить девушку и себя, но я не мог ничего придумать.

- Вот этот? - Короткий ткнул меня пальцем. - Это твой жених?

- Это мой выбор. Женихи мне не нужны. Ты так этого и не понял, Костя. Мне нужна свобода. А с этим мальчиком она у меня есть, понимаешь?

Короткий хрюкнул.

- Я так и думала, что ты не поймёшь. Ты никогда не понимал. А сейчас пошёл вон, мы идем домой, мне хочется любви.

Она схватила меня за руку и потащила к дороге, как огромную неуклюжую куклу. Короткий зарычал и шагнул было… но прозвучал такой знакомый до боли голос. Это Гибон вышел из Дк.

- Все нормально у вас? Янка? Константин Иванович? Всё в порядке?

- Отлично!- крикнула Янка, - мы свободные люди, идём куда хотим. Верно, Костя?

- Свобода, - прорычал он, - каждый творит, что хочет. Обманывает, предаёт. Правда, студент?

- Точно, - ответил вдруг я.

- Ну, увидимся, тогда ещё. Мы ведь свободные люди.

- Так точно. Но не очень бы хотелось.

- Молчи, - шепнула Янка и дернула меня за рукав, - достаточно с него.

Мы уходили всё дальше и дальше, а Короткий с друзьями не двигались, только Гибон подошёл и вспыхнул огонёк зажигалки.

- Вы что знакомы? - спросил я уже на безопасном расстоянии.

***

›  Этим вечером гулять ей не хотелось, поэтому в центре у рынка я побежал искать таксиста, да трудно поверить но ещё не было мобильных телефонов и приложений для вызова машин.

Потом мы мчались через опустевший город и целовались на заднем сиденье, а шофер делал вид, что ему не хочется поговорить.

Проехали университет, второй рынок, проспект, аллею Победы. С нашей стороны моста кабачок уже вовсю гудел и светился всеми цветами радуги из окно, под колеса чуть не упал пьяненький мужчина и таксист еще долго оглядывался ругаясь, пока ехал на ту сторону в старый город.

— Надеюсь ты не растратил все силы за день, — жарко прошептала она мне в ухо, — они тебе понадобятся этой ночью.

И не обманула.

***

›  В два часа ночи мы вышли на улицу.

-Я проведу тебя, — сказала она, — поздно.

— Ничего, я сам дойду, — ответил я и глупо добавил, — любимая.

Она только фыркнула.

— Немецкий город чужих не любит. Парни у нас ночью бродят нервные, спешат познакомиться с новыми лицами на районе. Я до моста тебя доведу, а дальше уже сам. В общагу хоть пустят?

— Через окно на первом войду. А остаться нельзя?

Я не мог не спросить. Если бы она только намекнула, мог бы и просить, потому что так хотелось повторения.

— Хорошего понемножку. Пойдём.

Мы и пошли. Не держась за ручки, не обмениваясь томными взглядами, просто рядом, плечо о плечо.

— Мы встретимся еще? — спросил я осторожно.

— Конечно. Фёдору понадобится треугольник в его треках.

— Ты не поняла. Ну вот так… Как сегодня.

Она засмеялась, и смех отразился в ночной тиши города. Фонари горели еле-еле и через один, а на небе десятками расположились яркие точечки звёзд.

— Ишь какой. Может быть. Или нет. Кто знает? Вот будешь учиться хорошо тогда и посмотрим. Закончишь университет, работу найдёшь престижную, и я подумаю, стоит ли с тобой связываться. И вообще. Есть другие девушки — моложе, красивее, симпатичнее. Зачем тебе я?

Я покраснел. Не рассказывать же о любви, когда не уверен она ли это. Любовь или желание. Но я смотрел Янку украдкой, видел как развиваются её волосы, видел улыбку, ощущал аромат духов и понимал, что попал. Это не может быть чем-то иным. Не сегодня.

— Свобода, — сказала Янка, — не забывай. Не теряй её. Если не снаружи, то внутри должна быть, понимаешь? Иначе это конец личности.

— Не понимаю я этой вашей индийской философии,— огрызнулся я, — ещё секса хочу.

Она смеялась почти до самого моста и входила на него, продолжая смеяться.

— Иди уже домой, хотельщик.

Потом оперлась о парапет и закурила. Я стоял, ожидая более теплого прощания, поцелуя что ли, но ничего так и не последовало. Янка курила и полусогнутая девичья фигура на фоне круглой луны отпечаталась в моей памяти навсегда. Тогда я видел её в последний раз.

***

›  На следующий день я умылся, побрился и отправился на пары настроенный радикально менять свой стиль жизни — отношение к учебе было первым пунктом.

И я изменился, но начал не в этот день. Потому что посреди занудной лекции по философии меня вызвали в коридор, а там уже ждали сотрудники правоохранительных органов. Хотели меня спросить кое о чем, что вылилось в десятичасовой допрос с легким избиением и запугиванием, а также ночёвку в камере.

Утром меня выпустили, но пришлось постоять на коврике у ректора, извиняясь и оправдываясь.

Потом я вернулся в общагу, прошел мимо орущей комендантши, заперся в комнате и рухнул на кровать.

Янку нашли мертвой. Кто-то сбросил её с моста и рабочие табачной фабрики, когда утром шли на смену обнаружили прибившееся к берегу тело.

Меня долго таскали по допросам, чуть не исключили из университета, но так и не смогли повесить убийство. Преступников они тоже не нашли. По крайней мере мне об этом неизвестно.

Музыканты перестали со мной общаться, я пробовал приходить на репетиции, но атмосфера угрюмого молчания говорила сама за себя. Это ты виноват. Это ты не защитил. Если бы не ты.

Да и не вписывался я больше в компанию — моя дорога была чуть шире и шла дальше, чем у этих волосатиков.

Я взялся за учебу и закончив пятый курс покинул этот город навсегда, чтобы никогда не возвращаться.

Ненавижу провинцию. В "миллионнике" вся сила жизни. В провинции — смерть. Единственное, что было живым там мертво для меня. И я даже догадываюсь, кто это сделал.

Короткий тоже пропал в тот день. Я очень надеюсь, что и он упал с моста а труп просто не нашли, но такое не тонет.

Говорили, что отец сынулю отправил крысиными тропками в Европу. Полицейские так и не смогли с Коротким поговорить.

За границей он открыл бизнес, женился, завел детей и потом подался в бега из-за каких-то финансовых махинаций. Европейские полицейские тоже потеряли след и больше о Коротком никто не слышал.

На допросах я криком кричал, что это он с дружками убил девушку и это меня наверное спасло — оставили в покое.

Группа со временем распалась, через год о них уже было и не слышно.

Фёдор выступал немного соло, долго писал рок-оперу, уезжал за вдохновением в Индию и, вернувшись, отправился в столицу, где устроился звукорежиссером на телевидение. Там и пропал с моих радаров.

Дрель ушел в другую группу. Что-то совсем тяжелое в стиле CannibalCorpse

Гибон остался сидеть в своем Дк. Говорят, что он спился и ночью попал под машину. Виновный скрылся с места аварии, а Гибон лежал у обочины, так и не отпустив пакет с пивом.

Янку похоронили тихо и без шума. Город, конечно гудел и сплетничал целый месяц, но прощаться пришло пару человек. Маленькая засушенная мама в платочке беззвучно плакала над закрытым гробом.

Я не пошел на кладбище потому что был на допросе. Но на самом деле просто не смог. Не захотел видеть её такой. Несвободной. Запертой в деревянном ящике.

Жизнь это не кино. Здесь не бывает хеппи эндов. Нет свободы, кроме той, которую тебе навяжут и, конечно, нет мести, которую подают холодной.

Часто в мечтах я покупал оружие, летел самолетом в Чехию, находил через знакомых офис Короткого. Доставал пистолет и шагал по лестнице сбоку здания на семнадцатый этаж.

"Я узнал, что у меня есть огромная семья".

Потом расстреливал разжиревшего Короткого в упор и скрывался, пока ленивые чешские копы еще не проснулись.

Но жизнь это не кино.

06.11.2023