Рождение ЦРУ⁠⁠

Автор: Сергей Махов.

Амбула

Некоторые реализации успешных идей стали возможны только из-за того, что противоборствующие стороны смогли найти компромисс. Это же относится и к организации такой службы, как ЦРУ. «Дикий Билл» Донован на склоне лет размышлял в своих интервью следующим образом. У человека есть идея, которую он хочет воплотить в жизнь. Но против этой идеи выступают те, кому эта идея мешает, и те, кто в результате реализации этой идеи потеряют власть, стабильность, бюджет и т.д. Но все-таки, все стороны понимают, что идея-то на самом деле хорошая! Так что же делать?

В результате рождается компромисс – саму идею реализуем, а вот человека-носителя этой идеи – уберем. Как говорится, и волки сыты, и овцы целы. Собственно, примерно это и произошло в январский день 1953 года, когда директором ЦРУ стал Аллен Даллес, а Донован, ворча, чуть ранее окончательно ушел на гражданку, зализывать раны самолюбия.

Однако, вся история была гораздо сложнее и интереснее. Поэтому давайте о ней поговорим, и начнем с одной очень известной басни Крылова.

«Лебедь, рак и щука»

Любой, кто познакомится с ранней историей деятельности разведки Соединенных Штатов, поразится периоду между Донованом и Даллесом, или, точнее говоря, между 1945 и 1950 годом, то есть от окончания Второй Мировой войны и до начала войны в Корее.

СССР на тот момент всерьез хотел получить проливы, вел свою политику на Балканах, в Западной Германии, Италии, на Ближнем Востоке, в то время как оборонный комплекс США демонтировали со скоростью, столь же тревожной для руководителей страны, сколь и популярной среди населения страны, ибо в этот момент американцы, уставшие от войны и верящие в мир, очень хотели верить, что лидеры Советского Союза чувствовали то же самое. В это же самое время по коридорам власти ходил «Дикий Билл» Донован с вечными разговорами о шпионах и диверсантах, и это казалось полным анахронизмом.

Краткая справка – Уильям Донован – ветеран Первой Мировой, первоклассный юрист, непреклонный солдат, но с мягкими, почти кошачьими манерами, что особенно было видно по его походке – почти всегда ходил на носочках, как будто постоянно готовился к броску. В то же самое время умел и любил ходить по чужим головам, пренебрежительно отзывался об американской организации и бюрократии, всегда пер напролом. Создатель УСС – разведслужбы, подчиненной лично президенту.

Понятно дело, что вскоре Донован для отдела армейской разведки G-2, для Управления военно-морской разведки и для ФБР Дж. Эдгара Гувера стал просто каким-то антихристом, которого все три службы просто ненавидели. Бюрократия этих организаций не могла смириться с мыслью, что этот свободный, независимый, кругленький человечек, построивший Управление стратегических служб - огромное шпионское агентство военного времени, которое подчинялось напрямую непосредственно его другу Франклину Д. Рузвельту и которое на протяжении всей войны бюрократы безуспешно пытались ограничить – после войны выживет, чтобы угрожать их работе и прерогативам теперь, когда наступил мир и все вернулось на круги своя. «Сумасшедший», — так в частном порядке называл Донована генерал-майор Джордж В. Стронг, начальник G-2 сухопутных войск.

И задумались в Вашингтоне об обуздании «Дикого Билла» еще во время войны. 9 февраля 1945 года в «Вашингтон Таймс-Геральд» внезапно вышла большая статья, заголовок которой гласил: «Новый курс рассматривает создание всемогущей разведывательной службы для шпионажа за послевоенным миром и наблюдения за жизнью граждан дома». Далее говорилось, что «Вашингтон таймс-геральд» и « Чикаго трибьюн» вчера получили «копию крайне конфиденциального и секретного меморандума генерала [Уильяма Дж.] Донована президенту Рузвельту… по поводу создания общей разведывательной службы, которая заменит собой все существующие федеральные полицейские и разведывательные подразделения, включая армейский G-2, СВР ВМФ, Федеральное бюро расследований, Агентство внутренних доходов…». Статью написал некто Уолтер Дж. Трохан.

Донован сразу же обратился к полковнику Оле Дерингу с приказом выяснить – откуда журналист вообще взял эти данные. Деринг позже писал: «В 9 вечера я обладал всей информацией. Я сказал генералу, что Дж. Эдгар Гувер лично вручил меморандум Трохану. Донован не сказал ни слова».

Далее в дело вмешался Рузвельт, который сказал, что «хочет все эти слухи засунуть под ковер, пока поднятая волна не успокоится». Но через неделю Рузвельт умер, и ситуация еще более запуталась.

«Думайте сами, решайте сами –иметь или не иметь?»

Надо сказать, что Донован набросал Рузвельту только наметки разведывательной организации мирного времени. Пункты и выводы из этих пунктов были следующими:

Во-первых, директор нового агентства будет подчиняться только президенту. Вывод: будет обладать властью, почти равной президентской.

Во-вторых, новое агентство будет «собирать» разведданные. Следовательно, у него будут свои источники информации, включая шпионов.

В-третьих, директор агентства будет проводить «окончательную оценку разведывательных данных, поступающих правительству», окончательное «обобщение» и окончательное «распространение». Вывод: Армейская и военно-морская разведка, а также Государственный департамент конечно же могли бы продолжать выполнять работу, «необходимую этим агентствам при фактическом выполнении их функций и обязанностей», но… под контролем и начальством нового управления.

В-четвертых, новое агентство должно было иметь «независимый бюджет». Вывод: новое управление будет иметь экономическую независимость и финансовые рычаги.

В-пятых, агентство не должно было иметь «полицейских или правоохранительных функций ни дома, ни за границей». Вывод: Донован не намеревался угрожать Дж. Эдгару Гуверу тем, что писалось в газетном разоблачении.

Принял бы Рузвельт этот план, если бы остался жив? Мы знаем только, что так думал Донован. Он был в Париже в день смерти Рузвельта. В тот вечер с ним разговаривал один из его заместителей, полковник Нед Бакстон. «Что теперь будет с OSS?» — спросил Бакстон. — Боюсь, это конец, — ответил Донован».

Новый президент Трумэн с одной стороны был повернут на мессианстве, и с другой – на тотальной экономии, и все непонятное его раздражало. Поэтому, недолго думая, 20 сентября 1945 г. Трумэн подписал указ № 9621 об «Упразднении Управления стратегических служб и распределение его функций».

«Все будет, как при маменьке?»

Война закончилась и мысли Гарри Трумэна обратились к проблемам демобилизации и реорганизации ради мира. Гарольд Б. Смит на несколько недель стал очень влиятельным человеком. Он был единственным, к кому мог обратиться Трумэн, и который знал, где что находится и где что было прежде. Более того, у него был взгляд аккуратной домоправительницы на то, что со всем этим теперь делать. УСС потряс аккуратного Смита. Это было агентство, которое было наполовину аналитическим, наполовину шпионским, наполовину пропагандистским, наполовину диверсионным, наполовину саботажным и фальшивомонетническим, и все это было перемешано таким образом, что это невозможно было свести к какой-то простой схеме. В результате Смит пришел к следующему решению: «Он посоветовал Трумэну передать профессоров-исследователей и аналитиков в ведение Государственного департамента; Шпионов, пропагандистов и фальшивомонетчиков подчинить Военному ведомству, а десантников и диверсантов отпустить по домам».

В течение следующих четырех месяцев формула Смита о раздельных функциях государства и военных была реализована. Донован, узнав о новой формуле, назвал ее «абсурдной».

Но вот дальше…

Дальше началось самое интересное. Трумэн честно взялся за разгребание авгиевых конюшен внешней политики США, и внезапно понял, что у него есть куча взаимоисключающих докладов от G-2, от военно-морской разведки, от ФБР и Госдепартамента, а вот результирующих сводок… нет. Он горько жаловался адмиралу Лихи, своему начальнику штаба, что слишком много разведывательных отчетов от Государственного департамента, СВР и G-2 загромождают его стол, но «толку от них никакого».

Надо сказать, что еще в 1945 году, до роспуска УСС Трумен говорил своим близким, что США все-таки нужна разведывательная служба мирного времени. «Однажды после окончания войны я был в его кабинете — по-моему, в августе, — вспоминает его бывший военно-морской помощник Кларк Клиффорд, — президент начал говорить со мной о телеграммах Джо Грю». (Джозеф Грю был послом США в Японии во время Перл-Харбора.) «Вернись и почитай отчеты Джо Грю, — сказал Трумэн Клиффорду, — а потом скажи мне, как кто-то мог по этим телеграммам понять, готовилось ли нападение?».

«Что делать?»

Так вот, через несколько недель после роспуска УСС Трумэн сообщил Смиту, что никто не собирает разведывательные данные воедино. Секретарь по флоту Форрестол пишет в дневнике в октябре 1945 года: «Затем мистер Бирнс поднял вопрос о центральном разведывательном управлении… ответственном перед Советом обороны, который будет состоять из государственного, военного и морского секретарей… Все секретари (Роберт Паттерсон, военный министр, Бирнс и Форрестол) согласились с этим предложением, согласно которому центральное разведывательное управление должно подчиняться трем секретарям, а не непосредственно президенту».

Но далее Форрестол застрял в межклановой борьбе с армией – армейские предлагали объединить две службы – военно-морскую разведку и G-2, понятно дело – под главенством «сапогов». В рамках этой борьбы он попросил своего близкого друга и бывшего партнера Фердинанда Эберштадта «тщательно изучить послевоенную организацию военно-разведывательной службы» Британии. Эберштадт сообщил, что в Англии для этого существует координационный совет, то есть разведки есть и у армии, и у флота, а совет просто координирует и направляет их деятельность. Форрестол ухватился за эту идею, и предложил создать центральное разведывательное управление, которое не пыталось бы руководить службами армии и флота, а занималось бы «проблемами, представляющими общий интерес», «координировало бы» и «синтезировало» все данные.

И 22 января 1946 года Трумэн, отказавшись от плана Смита, в письме Бирнсу распорядился о создании нового Национального управления разведки. Оно будет состоять из статс-секретарей, военных и военно-морских секретарей, а в качестве оперативного органа будет иметь так называемую Центральную разведывательную группу. Возглавлять ее будет директор Центральной разведывательной группы. У него не будет ни собственных денег, ни своих людей, ни авторитета, кроме громогласного титула.

Первым директором ЦРУ Трумэн выбрал контр-адмирала Сиднея Сауэрса, который в частной жизни был бизнесменом из Сент-Луиса. Из разговора с адмиралом Сауэрсом вскоре после того, как он вступил в должность. «Что вы собираетесь делать?» — спросил Донован нового назначенца. Адмирал поднял взгляд из-за старого стола Донована и усмехнулся: «Я хочу домой», — ответил он.

Сауэрс не был другом Трумэна, хотя позже стал им. Форрестол рекомендовал его; он обещал остаться только на шесть месяцев, а по истечении этого времени уехал. Но даже за этот короткий период Сауэрс обнаружил, что его мандат «сопоставлять, оценивать и планировать координацию…» был какой-то темной невнятной задачей. Незадолго до отъезда он попросил, чтобы три отдела, с которыми он пытался работать, предоставили ему собственный бюджет. Ему отказали.

В июне 1946 года Сауэрса сменил красивый генерал-лейтенант Хойт Ванденберг, ас ВВС и племянник самого влиятельного республиканца в Сенате Артура С. Ванденберга из Мичигана. Ванденберг очень хотел стать начальником штаба ВВС и не был склонен раскачивать лодку на пути к этой должности. Тем не менее, его титул, его внешность и его отношения с сенатором, а также его высокие способности придавали ему авторитет, которого не хватало Сауэрсу. Несмотря на противодействие Бирнса и Паттерсона, ему удалось получить конкретное выделение финансирования для ЦРГ, заменить ФБР в качестве агентства по сбору разведданных в Южной Америке и получить право проводить исследования и анализ независимо от военных служб. Что наиболее важно, Ванденберг принял на себя управление Подразделением стратегическими службами (SSU).

Но Ванденберг, как и Сауэрс, хотел уйти быстро, и когда в мае 1947 года он получил высшую должность в ВВС, он передал ЦРГ блеклому серому руководителю, контр-адмиралу Роско Х. Хилленкоттеру. Хилленкоттер, казалось, никогда не был до конца уверен, что его больше интересовало: иностранная разведка или борьба с внутренними красными в США. Ему нравилось корпеть над длинными списками людей в правительстве и вне его, которых он подозревал в левых взглядах, а затем публиковать меморандумы, запрещающие сотрудникам ЦРГ «вступать в какие-либо контакты с левыми». Тем не менее, он имел честь быть единственным американцем, когда-либо возглавлявшим и Центральную разведывательную группу, и Центральное разведывательное управление, и когда он уехал в 1950 году, чтобы взять на себя морское командование, основа для того, что должно было стать огромной разведывательной и тайной машиной, была заложена.

Трумэн же не был доволен переменами. На его стол продолжали поступать отдельные разведывательные отчеты G-2, СВР и Государственного департамента. ЦРГ просто добавила еще один отчет и… всё.

«Спецслужба была хвостом», — писал Кларк Клиффорд об учреждении ЦРУ. «Все оборонное ведомство провело весь 1946 и часть 1947 года, споря о Законе о национальной безопасности. Как мы должны объединить армию и флот и создать военно-воздушные силы, и каковы должны быть полномочия министра обороны, и каковы должны быть задачи и полномочия каждой службы? Это была собака. Никто не обратил особого внимания на разведывательную часть законопроекта».

В результате советник из состава ЦРГ Уолтер Пфорцхаймер однажды отправился в Белый дом с двумя экземплярами законопроекта. Первый - создание ЦРУ. Второй –санкционирование создания тайного и неподотчетного фонда для ЦРУ. На встрече с адмиралом Форрестом Шерманом, который занимался законодательством об объединении со стороны ВМФ, генералом Лоррисом Норштадтом, который занимался тем же для армии, и советником Белого дома Чарльзом Мерфи, Пфорцхаймеру сказали забыть о втором проекте. В результате спорящие не смотря первый законопроект подмахнули не глядя, а второй… просто потеряли. Так и родилось ЦРУ.

«Одна из трудностей, — писал Эйзенхауэр, несомненно, думая о военных атташе G-2, которым он не раз выражал свое презрение еще в Европе, — состоит в том, чтобы найти человека, который разбирается в разведке. Он должен показать склонность к этому и пройти обучение до самого верха. Если бы я мог получить гражданское лицо, которого хотел, и знал, что он останется на должности хотя бы десять лет, я бы сам был доволен этому назначению». Поэтому Эйзенхауэр же и предложил Даллеса, которого знал по Швейцарии в 1945 году. Правда того взяли позже, а пока же на должности остался Хилленкоттер.

Понятно дело, что все параллельные службы дали ЦРУ бой в Конгрессе. Конгрессмен Клэр Хоффман из Мичигана требовала принятия поправки, запрещающей новому агентству «сбор разведданных». Хоффман действовала со стороны G-2, требуя подчинить ЦРУ армии. Конгрессмен Уолтер Х. Джадд из Миннесоты внес поправку, которая «не позволит этому агентству входить и проверять деятельность и работу Дж. Эдгара Гувера». Джадд представлял последний рубеж ФБР. Ни одна из поправок не была принята.

Ну а 27 июля 1947 года национальные газеты опубликовали заголовки о том, что Конгресс принял Закон о национальной безопасности. Вооруженные силы должны были быть «объединены» под управлением нового министерства обороны. New York Times сообщила, что «также будет основано Центральное разведывательное управление». Донован прочитал отчет и заметил другу: «Я вижу, они наконец-то сделали разведку привилегированной».

«Где деньги, Зин?»

Итак, создание ЦРУ провозглашено. Но как мы помним, закон о финансировании отклонили, а потом и просто потеряли. И вопрос после организации службы встал с новой силой. Закон о национальной безопасности 1947 года дал Центральному разведывательному управлению право нанимать собственных людей и иметь собственный небольшой бюджет, хотя он еще не должен был быть секретным, ничем не подтвержденным бюджетом.

Но тут в дело вмешалась… Италия. Однажды в начале 1948 года адмирал Хилленкоттер, который все еще руководил работой, вызвал главного юрисконсульта ЦРУ Лоуренса Хьюстона в свой кабинет и задал ему вопрос. Может ли ЦРУ потратить деньги, чтобы помочь победить Коммунистическую партию на предстоящих выборах в Италии? Хьюстон вспоминает, что Хилленкоттер сказал - он разговаривал с Джеймсом Форрестолом, новым министром обороны. «Я обыскал все правительство и не нашел никого, кто мог бы это сделать», — сказал ему Форрестол. — «Парни, вы это сможете?».

Хьюстон сказал Хилленкоттеру, что сомневается, что у нового агентства есть такие полномочия. Затем он вернулся в свой кабинет, достал закон и перечитал его. Вот оно! «а так же другие функции и обязанности…» Вроде подходит?

Хьюстон закрыл глаза, еще раз подумал и решил, что это не является разрешением Конгресса тратить деньги, чтобы влиять на выборы в чужой стране. Он сообщил Хилленкоттеру свое мнение.

Однако за эту формулировку уже ухватились. Форрестол и Хилленкоттер не согласились с Хьюстоном. Как и Гарри Трумэн. ЦРУ решило, что проведет итальянскую операцию; и это был поворотный момент. Внезапно на дороге — с одобрения президента — загорелся зеленый свет. А так же у ЦРУ появились деньги, которые не требовали отчета перед конгрессом и были абсолютно тайными.

Эпилог

Поздним зимним днем 1954 года посол Соединенных Штатов в Таиланде Уильям Дж. Донован нанес свой последний официальный визит офис в ЦРУ. К тому времени это агентство было почти в точности тем, чем, по замыслу Донована, должно было стать его УСС мирного времени. Если относительно открытая разведывательная и аналитическая часть службы не работала, как предполагал Донован, если дублирование в отчетах с вооруженными силами и Госдепом все еще имело место, секретная часть службы с лихвой компенсировала это.

По всему миру существовали сети и агенты, и как в самих США, так и за границей выполнялись «другие функции и обязанности». Парашютисты и диверсанты проходили подготовку; газеты, радиостанции, журналы, авиалинии, корабли, предприятия и добровольные организации были куплены, перекуплены или вообще специально созданы в качестве активов для ведения Холодной войны. С точки зрения персонала ЦРУ уже было гораздо многочисленнее, чем УСС Донована во время войны, и оно тратило больше денег, чем генерал Донован, человек с богатым воображением, мог себе представить.

«Суммы, предоставленные Агентству, могут быть израсходованы без учета положений законов США, — говорится в Законе о ЦРУ от 1949 года. — …такие расходы должны учитываться исключительно в сертификате директора, и каждый такой сертификат считается достаточным купоном, который принимается к оплате правительством…»

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_562023
Пост с навигацией по Коту
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!