Психолог о полиамории⁠⁠

Извините, текст длинный и не для легкого чтения.

Давно подбирался к этой теме. Буду цитировать статьи «Желанный и пугающий брак», «Традиционная трагедия измены», «Выйти замуж за ревнивца», «Брак как проект», «Механистично о семье», «О материнской и отцовской ролях», «Портрет Настоящего Мужчины», «Почему женщины выбирают козлов?», книгу «Книга о тебе».

Как я уже писал в перечисленных (и не только) текстах, моногамный брак – довольно свежее по биологическим меркам изобретение.

Несколько тысяч лет назад впервые была зафиксирована (в Месопотамии) церемония заключения моногамного брака, официальное закрепление такой формы поведения, когда один мужчина и одна женщина добровольно взяли на себя взаимное обязательство строго соблюдать K-стратегию. До этого все было проще и стихийнее: люди жили коммунами, прайдами, стаями, сексом занимались по взаимному влечению, о потомстве заботились сообща, и откуда берутся дети, в общем как-то не задумывались. Даже и сейчас есть племена, в которых сексуальная фиксация на каком-то одном человеке считается болезненной и требует лечения.

Иметь все потомство от единственного партнера эволюционно невыгодно. Не бывает такого в природе, за исключением случаев, когда особь способна размножиться единожды в жизни. И легенда о пожизненной верности пары лебедей – всего лишь легенда.

Моногамный брак — следствие актуализации К-стратегии размножения, стратегии, в которой самец обихаживает одну самку, не подпускает к ней других самцов и помогает заботиться о потомстве, в отличие от R-стратегии, когда размножение обеспечивается старательным оплодотворением всех подвернувшихся самок. Обе стратегии эффективны.

С одной стороны, R-стратегия и необходимость разнообразить генофонд потомства требуют размножаться усердно, активно, и достаточно разнообразно, особенно от мужчины, который может совершать оплодотворение хоть несколько раз в неделю, а в период юношеской гиперсексуальности — и несколько раз за день (так, конечно, не происходит, если не считать всяких царей Соломонов, Чингиз-Ханов и прочих героев размножения), что в ситуации с одной постоянной женщиной биологически невозможно. Ну сами посудите, вот забеременела от него жена, и что ему делать с оставшимся на 9 месяцев (строго говоря, больше) запасом сперматозоидов? С другой стороны, K-стратегия требует образования устойчивой пары и заботы о потомстве. У милых дам ситуация осложняется тем, что размножаться самка гомосапиенса в состоянии примерно раз в год, и потому понять желание мужчин иметь секс со всеми подряд, а то и разом, ей трудно и неинтересно. Но биологическая необходимость ротации настигает и ее, и выражается это в том, что каждые несколько лет ее тянет оставить потомство от нового самца. Если отвлечься от механистического подхода, то женщине свойственно примерно раз в несколько лет влюбляться. Именно отсюда 30% детей «не от мужа». Нет, не во всех семьях, конечно, не во всех. Так же как и не все мужчины поддаются своим мужским инстинктам, и 30% мужей так и остаются верными хранителями супружеского ложа.

Откуда вообще взялись моногамные (моноаморные) отношения? Во-первых, конечно, из той же биологии. У ребенка может быть ровно два родителя (простейшие организмы и достижения науки рассматривать не будем). И у видов, требующих заботы о потомстве, родители оказываются связаны общими интересами – той самой заботой. Во-вторых, эти интересы, естественно, в свое время оказались в области внимания правового поля. А как же иначе? И в-третьих,

Моногамный брак стал популярен с развитием и распространением христианства. Христиане, если вы почитаете Жития Святых, почти сплошь были редкостные неудачники. Поэтому они радостно трактовали слова Писания о том, что "Да прилепится жена к мужу своему" в том смысле, что жена должна быть только одна! Потому как употреблено в единственном числе! А при таких порядках что-нибудь достанется и неудачникам.

Кстати, всех всем хватает не всегда.

Долгое время мужчина мог иметь столько жен, сколько был способен содержать. А и логично: если он силен и успешен, то именно его генофонд должен сохраняться и распространяться. При таких условиях жен на всех не хватит. Поэтому, кстати, войны были в том числе направлены на захват невест. Читайте Библию. Если же некто был настолько слаб и туп, чтобы не мочь содержать даже одну жену, то и ни к чему такому размножаться, зачем портить породу...

Даже и при современных европейских традициях моногамии все равно не всем всех хватит.

Мужчина может размножаться по нескольку раз в неделю, а по молодости — и по нескольку раз в день. При этом даже самый закоренелый поборник религиозной этики должен признать, что пытаться оплодотворить уже беременную самку совершенно бессмысленно. Женщина же размножается в лучшем случае примерно раз в год. Поэтому избыток самцов используется природой для экспериментов. Вариабельность параметров анатомии, физиологии, неврологии у мужчин существенно выше, чем у женщин (по некоторым данным — в несколько раз). Самцов не жалко. Поэтому гениев среди мужчин заметно больше, чем среди женщин. И идиотов тоже. Нормальных мужиков для размножения достаточно совсем немного. И поэтому чисто биологически и статистически на всех нормальных женщин нормальных мужчин элементарно не хватит.

Зайду с другой стороны.

Как обычно, сначала следует понять, о чем, собственно, идёт речь. И сразу начинаются сложности. Взять любовь к Пушкину, к мороженому, к родине, к родителям, — это всё одно и то же чувство, или разные? Впрочем, этот-то как раз вопрос решается довольно просто.

Развращённые тёплым климатом греки изобрели гораздо больше слов для чувств. Поэтому было меньше путаницы не только в словах, но и в мыслях. Любовь они разделяли на несколько видов (по разным классификациям от 4 до 7)

Агапе – самоотверженная, отдающая любовь; к Родине, богу или ребёнку, например.
Эрос – телесная любовь.
Сторге – спокойная дружба-благорасположение к членам семьи, коллегам, или соратникам, привычным предметам и домашним животным.
Филия – интерес, привязанность, дружба по сходству душ и мыслей (отсюда разные библио- и прочие филы).
Мания – одержимость, стремление к (отсюда разные пиро- и другие маны).
Людус – игривая лёгкая влюблённость, граничащая с флиртом.
Прагма – любовь по расчёту. Оно соответствует моим таким-то и таким-то идеалам, подходит под такие-то и такие-то мои потребности, следовательно - я его люблю. «Я как раз такое и хотел». Как любимая мобилка, например.

Вроде, ничего не забыл и не напутал.

Каждый вариант вполне имеет право нести в себе нотки любых остальных видов, ибо чистых типов, как мы знаем, не бывает.

Греки, в отличие от нас, не делили топором любовь и дружбу, им не западло было сказать «любимый друг». Накал же страстей дают компоненты эроса, мании и изредка патологические (вроде фанатизма) варианты агапе.

Получается, что любить можно много чего и много чего. Если мы любим шоколад, то это не препятствует нашей любви к креветкам. Людей мы тоже можем любить нескольких, скажем, у многих детей вызывает недоумение идиотизм популярного вопроса: «Кого ты больше любишь, папу или маму?», у взрослых такое же недоумение вызывает вопрос, кого из детей, если их больше одного, они больше любят. Возвращаясь к пониманию, что дружба по греческой классификации – тоже любовь, мы можем недоумевать по поводу сравнения степени дружбы с разными друзьями.

Но удивительно: как только одним из компонентов отношений становится эрос, как тут же очевидность идиотизма требования эксклюзивности становится неясной. Хотеть почему-то допустимо ровно одного человека, хотя оргии разврата, о существовании которых всем известно (а некоторым случалось и принимать участие), однозначно доказывают обратное. Да, высокоморальный член общества, в котором мораль такого не позволяет, может считать такое поведение извращенным и противоестественным, но... Из сексологии мы знаем, что любая сексуальная девиация имеет распространенность в популяции максимум в единицы процентов (обычно цифры крутятся вокруг 4%), а сексуальные фантазии, связанные с одновременным участием нескольких партнеров случаются практически у всех. Реализацию могут себе позволить не все, но это другой вопрос.

Здесь описан случай, когда ошибочно все жители небольшого поселка были признаны зараженными ВИЧ. Повторный анализ чеоез некоторое время показал, что все здоровы, но в промежутке

Все деньги, у кого они были, были сняты со счетов и потрачены на алкоголь, а может и чего еще. Рыбу, разумеется никто не ловил, а все жители занимались развратом по принципу «кто с кем захотел». Ни о каких семейных узах уже не шло и речи. В общем, узнав о том, что они больны такой неизлечимой заразой, они решили, что жить им осталось считанные месяцы, и решили, что эти месяцы надо прожить так, чтоб вообще не жалко было. Умирать, так с песней как говорится.

Понимаете, как грустно... Люди хотели бы прожить жизнь иначе, чем живут, но не могут себе позволить, потому что неприлично, не положено.

...абсолютно здоровые, как выяснилось рыбаки, судятся с департаментом здравоохранения и пытаются жить дальше, с воспоминаниями обо всех бесстыдствах, которые они между собой устраивали. Правда говорят, что в беседе тет-а-тет, они все же признаются, что никто ни о чем не жалеет.

Им хотя бы случилось прожить «от души» несколько месяцев. А большинству-то такой случай не выпадал.

Зато при некоторой осторожности даже супруги могут себе позволить тайные приключения на стороне. Официальная мораль против, но...

С одной стороны, адюльтер повсеместно осуждается. С другой стороны, он осуждается как-то абстрактно. 70% опрошенных людей, состоящих в браке, анонимно признались, что внебрачный секс с их стороны имел место. Это что-то чрезмерно много для исключений из нормы. С третьей стороны, несмотря на трагизм и драму при переживании супружеской измены, в литературе и искусстве постоянно эксплуатируется эта тема, причем сексуально активный мужчина обычно позиционируется как герой и настоящий мужик (исключения есть, я знаю), а сексуально активная женщина — либо как коварная разрушительница, либо как несчастная жертва романтических чувств, обманутый супруг — как комический персонаж, а обманутая супруга — опять-таки как жертва. Вспоминаем, что виноват всегда мужик, да? С четвертой стороны, женщины обычно остаются на стороне подруги, независимо от ее роли в ситуации, а мужчины — на стороне приятеля, хотя позиция рогоносца обычно вызывает меньше сочувствия. Тот же парадокс относится к родне обсуждаемого лица. Родня обычно на его стороне, как, впрочем, и должно быть.

Можно, конечно, возразить, что случайное приключение – не в счет. Но все мы знаем, что любовники и любовницы случаются постоянные. Иногда более постоянные, чем официальный брак. Который, между прочим, с течением времени может и потерять свой сексуальный компонент, оставаясь браком любящих супругов.

Мне вообще иногда непонятно, с какой это стати сексу, эросу, уделяется столько внимания в вопросах любви. Любовь – это приязнь и привязанность, а эрос... Ну, есть люди, с которыми приятно поболтать, есть люди, с которыми приятно совместно трудиться, есть те, с кем приятно заниматься фигней, а есть такие, с которыми приятно развратничать. И слава Афродите. Зачем так, с одной стороны опошлять, а с другой сакрализовать хорошее, но не ультимативно жизнеопределяющее занятие?

Ладно, не буду отвлекаться.

Итак, мы выяснили, что любить можно нескольких людей, хотеть тоже, что является одним из компонентов не всякой любви, не выясняли отдельно, но очевидно, что любовь может быть разной силы, а также разной продолжительности, от «на всю жизнь» до «на одну ночь».

Между прочим, не следует пренебрежительно относиться к быстротечной любви. Один древний индус, а потом один древний еврей считали, что любить следует вообще всех. В нашей цивилизации, к сожалению, вопрос управления чувствами сводится к «сжать зубы и не показывать», но в отдельных сообществах считается нормальным и одобряемым способность произвольно инициировать и ликвидировать не проявления эмоций, а сами эмоции и чувства. Кстати, не такая уж экзотика, этим занимаются в том числе и актеры. Не совсем кстати вспомню не вполне уместную, но интересную для нас сейчас цитату святителя Николая Японского:

«Сначала полюби тех, кому хочешь рассказать о Христе, затем сделай так, чтобы они тебя полюбили, а потом говори им о Христе»

Для нас сейчас важно, что в его инструкции любовь к собеседнику позиционируется как волевой акт. Случилось мне также быть знакомым с некоей средой, в которой считалось неприличным спасть с кем-то, предварительно его не полюбив. Не могу впрочем, сказать, что их мировоззрение и образ жизни были вполне привычными, скорее напротив.

Итого получается, что полиамория – вполне естественное состояние нормального (я понимаю многозначность термина, здесь – антоним к «ненормальный») человека. Полиамория в сочетании с эротическим компонентом любви тоже не выглядит чем-то удивительным. Причины социальной неодобряемости тоже, в общем, понятны, не стану приводить длинные цитаты из перечисленных в начале статей.

Можно еще затронуть вопросы ревности, которые опять же традиционно связаны с вопросами любви, не обязательно эротической. Ревновать можно и друга, и начальника, и животное, по совершенно разным поводам, одинаково связанным со страхом потери ресурса, возможности удовлетворения потребности.

Не могу найти читаную в сети историю, приведу своими словами:

По улице идет пожилой крупный мужчина в сильных очках, шаги размашистые, агрессивные. За ним семенит ребенок лет трех.
– Дедушка!
Молчит.
– Дедушка! Возьми меня на ручки!
– Не возьму!
– Ну дедушка!
– Нет!
Останавливается, и поворачивается, обвиняюще указывая пальцем на ребенка:
– Ты сказал, что бабушку любишь больше, чем меня!

Да, ревность сопутствует многим отношениям, по множеству поводов. Но это же не основание для того, чтобы в любые отношения на всякий случай не вступать? Впрочем, о ревности я уже писал отдельно и пространно.

Впрочем, и без ревности полиаморные группы встречаются чаще, чем может показаться. Скажем, маленькие сообщества постоянно живущих рядом людей при пристальном рассмотрении оказываются связанными романтическими отношениями вдоль, поперек и перекрестно. Да, ради соблюдения внешних приличий оно не афишируется, даже если всем все понятно. Но факт-то...

Относительная свобода нравов, вернувшаяся после тысячелетнего сексуально-репрессивного прессинга, сегодня дает людям возможность построить свою жизнь, в том числе семейную, более соответственно своим предпочтениям, чем раньше. В первую очередь это касается неформальных, фактических браков, гомосексуальных отношений. Все еще в жестком законе оказываются отношения с человеками, не достигшими возраста согласия (в разных странах от 12 до 21 года, в некоторых такое понятие вообще отсутствует). Полиаморные отношения находятся где-то в середине шкалы признания. В толерантных социальных средах они могут быть предметом максимум небольшого удивления, в нетолерантных – поводом для судебного разбирательства. По крайней мере мне неизвестны официально признанные формы групповых браков. Впрочем, формальное заключение брака сегодня – скорее традиция и каприз, нежели необходимость. Практически все обязательства, создаваемые браком, могут быть оформлены другими образами.

Когда ко мне приходит клиент, связывающий свои сложности с тем, что традиционные семейные отношения ему по каким-то причинам не очень подходит, я всегда указываю ему на то, что традиции – общественный договор, указание на то, «как положено», если своего ума нет. А если есть, то семью пара строит под собственные потребности. Или не пара. Их дело.