Порядок⁠⁠

Где-то в середине восьмидесятых, сидя под плакатом с этими замечательными словами, довелось мне изучать ТТХ самолетов нашей родной ВТА и армий вероятного противника. Мы старательно вели конспекты в специально прошнурованных секретных тетрадях, которые в конце лекции сдавали преподу-майору, относившему их под охрану в секретку. И когда мы спрашивали его как же нам готовится к экзамену, старый майор неизменно отвечал, что, дескать, его это совершенно не ебет, но кто не сдаст – отчислят нахуй. Быть отчисленным нахуй как-то не очень хотелось, и я как-то спросил майора - а можно ли, дескать, данные хотя бы супостатских самолетов заносить в обычную тетрадку для дальнейшего изучения, ведь это же не секрет для нашего вероятного противника, даже если он и нашпионит за нами каким-либо способом. Был незамедлительно послан нахуй и получил отеческий совет не умничать, нахуй. Ну и много еще всякого разного на тему недопустимости нарушения не нами заведенного порядка. Вполуха внимая майору, я обреченно таращился на наглядные пособия за пыльными, и по слухам, пуленепробиваемыми стеклами (из которых самым наглядным была хищная красавица НР-30 – авиационная 30-ти миллиметровая пушка конструкции А. Нудельмана и А. Рихтера) и уныло размышлял. Сдать экзамен было просто нереально. По не нами заведенному порядку, теоретически из секретки можно было получить свои конспекты для самоподготовки в аудитории, но имелся нюанс – для ее проведения необходимо было назначить руководителя. Того самого майора, который после прочтения лекций незамедлительно принимался бухать и привлечь его к мероприятию ни у кого еще не выходило. Но в итоге оказалось, что волноваться не стоило и все устроилось наилучшим образом. Товарищ майор (уже и не помню под каким соусом) на месяц отмазал меня с группой товарищей от всевозможных нудных обязанностей вроде разводов, проверок и нарядов, а также от целого ряда аналогичных узкоспециальных лекций. А мы, в свою очередь, преисполнившись благодарности, в освободившееся время ударными темпами принялись монтировать в аудиториях кафедры, входившие тогда в моду навесные потолки. При этом темпы были настолько ударными, что мы закончили все работы на неделю раньше оговоренного срока.  За что и получили автоматы по всем военным экзаменам и право свалить в отпуск сроком на эту самую неделю – «один хуй вас уже от всего освободили, и вот теперь из-за такой хуйни рапорт переписывать, что ли?!». И мы все немедленно оправились по домам в разные концы огромной страны. Была для этого одна интересная возможность. Необходимо было где-то за час до предполагаемого вылета самолета в нужном тебе направлении, явиться в штурманскую комнату аэродромного диспетчерского пункта и приглядеться к готовящимся экипажам. Согласно графику подготовки, экипажи подходили к дежурному штурману, который включал микрофон, и командир самолета громким голосом под запись зачитывал всевозможную информацию о предстоящем полете по специальному перечню. Так что вычислить нужный экипаж не составляло особого труда. К этому экипажу надо было подойти и представившись, попросить довезти до пункта назначения. Просто так. Без билетов. Зайцем. И я не знаю ни одного случая, когда бы экипаж отказал бы курсанту. Пользовался я этой системой раз 12-15, точно и не припомню уже. Даже если не было мест в салоне, сажали в кабину или в багажный отсек прямо на почту. А как-то раз даже сказали, дескать, ты это, того – схоронись в кислородке и не высовывайся, у нас проверяющий шибко суровый, ссука. А потом суровый проверяющий весь полет усердно делает вид что ему невдомек зачем это девки в кислородку жратву таскают. Потом уже, в свою очередь, сам начал возить таких же бедолаг. Отказывать было не принято, просто таков был порядок вещей. И где-то лет пять после развала Союза система еще держалась, но уже ближе к исходу тысячелетия как-то потихоньку незаметно сошла на нет. И сейчас нынешним пилотам даже и в голову не придет взять зайцем совершенно незнакомого молодого человека, только потому что он, видите ли, курсант летного училища. Порядок потому что уже совсем другой, не нами заведенный, нахуй…