Как в Туле повергли фашистское знамя за 20 лет до Победы⁠⁠

Подарок саксонских комсомольцев.

Юношеский день

6 сентября 1925 года в Туле гремел Международный юношеский день. Официальный, между прочим, государственный праздник в СССР. Позже его будут отмечать 1 сентября; в послевоенные годы — забудут.

Торжество столетней давности в оружейной столице главная газета губернии «Коммунар» описывала так (№ 203 (2135) от 8 сентября 1925 г.):

«С 10 часов утра к Ленинскому скверу (возможно, имеется в виду современная пл. Восстания, хотя в 1925 году памятника Ленину там еще не было. — С. Т.) стали собираться большие толпы граждан. Вытянулись шпалерами воинские части. Ленинский сквер разукрашен разноцветными флажками. Перед трибуной — большой портрет Ильича.

В 11 час. прибыли к трибуне представители Губисполкома, Губкома, Губкоммола с тов. Никифоровым во главе. С комсомольцами явился и представитель КИМʻа кореец Те Хун», — о нем поговорим дальше.

«Под звуки Интернационала мимо трибуны, склоняя знамена перед портретом вождя, проходят воинские части. За ними двинулись со своими знаменами физкультурники и рабочие Чулковского, Зареченского и Центрального районов…

… Стройные колонны рабочих, комсомольцев, пионеров с развевающимися алыми знаменами сворачивают на улицу Коммунаров (ныне проспект Ленина. — С. Т.) и движутся к кладбищу Коммунаров (ныне Сквер коммунаров. — С. Т.), где их приветствует тов. Коссов от Губпрофсовета. Затем шествие заворачивает к лагерям», — полевые лагеря РККА находились в районе современного ЦПКиО им. П. П. Белоусова.

«Ярко выделяются среди деревьев в парке белые „домики“ — палатки красноармейцев.

И когда подошла последняя колонна к лагерям, то пятитысячная масса красноармейцев стояла уже развернутым фронтом.

Заиграла музыка».

5 тысяч солдат и в несколько раз больше гостей и зевак, — таков размах празднования юношеского дня в 1925 году.

«Начался митинг. Митинг коротенький, небольшой. По-военному. Уловить все слова оратора невозможно. Ветер разносит их в разные стороны.

… „Красная армия только тогда будет в состоянии отразить врага, когда она будет хорошо вооружена и дисциплинирована,“ — долетает фраза из речи тов. Кабакова (отв. секретарь Тульского губкома Партии в 1924-1928 гг. — С. Т.).

Говорить кончили.

Тихо. Барабан бьет дробь…

… На трибуну поднимается представитель КИМʻа, тов. Те Хун, кореец. Он передает тульскому комсомолу знамя, отбитое саксонскими комсомольцами у немецких фашистов».

От будущих красноармейцев Западной Саксонии

История знамени германского национал-социализма, явленного тулякам на параде войск РККА, описана активистами Коммунистического союза молодежи Германии (Kommunistischer Jugendverband Deutschlands. — С. Т.) в письме тульскому комсомолу:

«В октябре 1924 г. фашисты организовали в провинциальном городке вблизи Лейпцига тевтонский день. Мы решили вместе со взрослыми не оставить безнаказанной организацию тевтонского дня в пролетарском городке и в количестве 30 комсомольцев и 25 взрослых выехали в субботу вечером в этот городок. Прибыв туда, мы занялись проведением постановленной перед собой задачи. При обходе города в сумерки, мы встретили большую колонну противников с музыкой, идущих от вокзала. Их было при скромном подсчете в 15 раз больше, чем нас. Шли они с черно-бело-красным знаменем. Так как наши 30 человек были хорошо дисциплинированными и мужественными людьми, то мы немедленно составили следующий план нападения: 10 человек погонят врага налево, 10 направо, шестеро нападут на охрану знамени, четверо останутся в резерве, чтобы немедленно же удрать со знаменем. Враг в виду своей многочисленности, чувствующий себя вполне уверенным, беззаботно продолжает свой путь.

Вот знамя приближалось к нам. Свисток и 26 человек по плану бросаются на противника, который от неожиданности подается назад, кроме нескольких человек. Непродолжительный бой за знамя, несколько наших противников выбывают из строя и в две минуты дело кончается без значительных потерь с нашей стороны, и знамя в наших руках. Слышны были только крики и ругательства обманутых фашистов. О преследовании думать нельзя, так как сравнительно темно, а наши товарищи исчезли в двух направлениях».

Столкновение с фашистами для комсомольцев прошло более чем успешно. Трое человек получили незначительное ранения, двое товарищей позже были арестованы и осуждены к 9 месяцам и одному году тюрьмы соответственно. Среди сторонников Гитлера — один убитый, два тяжело раненых, «5 — легкораненых, нуждавшихся во врачебной помощи». Трофеи саксонских коммунистов составили 5 вражеских знамен. Одно из них и было передано в Тулу.

Заграничное послание тулякам заканчивается такими словами: «… просим вас передать комсомольцам сердечнейший привет от западно-саксонских товарищей, которые сейчас учатся, как проводить пролетарскую революцию в духе Ленина.

Завтра, может быть, мы будем защищать революцию с тем же рвением, как и Вы.

Мы горячо приветствуем Вас».

Подпись: «Комсомольцы — будущие красноармейцы Западной Саксонии».

Повергая наземь фашистское знамя

Кому точно принадлежит идея с бросанием фашистских знамен к подножию Мавзолея на Параде Победы в июне 1945 года, доподлинно неизвестно. По одной из версий, историк Евгений Тарле напомнил Сталину о римской традиции бросать знамена поверженного врага к ногам цезаря. По другой — генерала Штеменко (один из организаторов Парада Победы) — авторство церемониала вождь народов придумал самостоятельно. Некоторые историки проводят параллели с традицией «казни» трофейных знамен, практикуемой в русской армии ещё полководцем Суворовым. Как бы то ни было, но задолго до триумфального шествия у стен Кремля одно из фашистских полотнищ с позором растоптали в Туле.

Тулякам немецкий трофей представил на корейском(!) языке активный деятель Коммунистического интернационала молодежи Те Хун.

«Восторженно встречали тульские комсомольцы на трибуне тов. Те Хуна со знаменем в руках…

— Это знамя вам шлют саксонские комсомольцы. Они отняли его у фашистов. Призываю вас, товарищи, еще к большей сплоченности, чтобы в любой момент отбить какие-бы то ни было попытки международных акул. Мы вам поможем!»

В ответном слове лидер тульского комсомола тов. Никифоров пообещал:

«— А мы в свою очередь сделаем все, чтобы вырвать вас из рук фашистов, с которыми вы ведете борьбу и повергнуть все фашистские знамена на землю, как повергаем это...»

Сколько участников того юношеского дня в Туле доживет до победного мая 1945-го, узнать, увы, практически невозможно. Войну красноармейцы той поры встретят в возрасте 40 лет или около того, многие, вероятно, в числе командного состава. Они будут мобилизованы в первые же дни Великой Отечественной. Путь саксонских товарищей — антифашистов представляется еще более мрачным. Коммунистическая партия Германии и ее боевые крылья «Союз красных фронтовиков», «Красный молодежный фронт» подвергнутся жесточайшим репрессиям со дня прихода Гитлера к власти; к 1941 году большинство из них в лучшем случае — узники концентрационных лагерей. Но всё же одну трагическую судьбу участника того парада в Туле 6 сентября 1925 года проследить удалось.

Те Хун (1897 — 1938)

В 17 томе книги «Корейцы — жертвы политических репрессий в СССР. 1934 — 1938» опубликованы документы о реабилитации 139 корейцев, арестованных в годы Большого террора, в том числе есть сведения и о нашем герое.

Те Хун родился в 1897 г. в Чонджу провинции Чолладо Кореи. В Коммунистическом интернационале молодежи был представителем корейской молодежи, член Корейского бюро с 1923 г. В 1919 году был инициатором создания боевой организации в Иркутске «Герсада» («Кельсадэ») под лозунгом «За освобождение Кореи».

Кроме того, в РГАСПИ нашлись такие данные. Корейские коммунисты, состоявшие в отдельной роте, воевавшие против Колчака, после освобождения Иркутска создали корейскую коммунистическую ячейку, на основе которой затем сложилась корейская секция Иркутского комитета РКП(б). В Протоколе № 1 собрания ячейки прописана инициатива по созданию Корейского революционного совета, который мог бы возглавить работу по созыву съезда всех корейских коммунистов (групп и ячеек) в России. Членом этой ячейки был и Те Хун.

Известно, что Корейская отдельная рота после освобождения Иркутска была включена в Интернациональную дивизию и продолжала воевать с остававшимися отрядами колчаковской армии и армией Каппеля.

В 1920-е годы активная деятельность Те Хуна проявилась в работе с корейскими молодежными организациями. С 1932 года работал редактором корейской секции в Издательстве иностранных рабочих в Москве.

Травля Те Хуна началась в 1926 г., когда Пак Динь Шунь написал заявление в отдел кадров Коминтерна «Материал о троцкистской деятельности Те Хуна». Партком вынес решение: считать обвинения в адрес Те Хуна необоснованными и недоказанными. Так случилось в 1926-м, а в 1937-м особых доказательств уже не требовалось.

Арестован органами НКВД 1 декабря 1937 года и содержался под стражей в Бутырской тюрьме г. Москвы. Военной Коллегией Верховного суда СССР 13 февраля 1938 года приговорен к высшей мере наказания — расстрелу. Приговор приведен в исполнение в тот же день.

Те Хун полностью признан невиновным Военной Коллегией Верховного суда СССР 11 марта 1958 года.  

* Цитируется с сохранением орфографии и пунктуации первоисточника.