Доброе утро, Вьетнам!⁠⁠

Когда Света была маленькой, среди ее подружек была одна забава – позвонить по случайному номеру телефона, и в шутку спросить что-нибудь дурацкое у собеседника. Самый любимый вопрос у девочек был: Это квартира Зайцевых? Чаще всего им удивленно отвечали, что нет, и тогда девочки резко кричали все вместе:
- А почему тогда уши торчат?! – и отрывисто бросали трубку, заливисто хохоча и хватая друг друга за руки в безудержном смехе…
Потом настали девяностые, а потом и двухтысячные, и пузатые стационарные телефоны стали постепенно пропадать из квартир. Да и девочки уже перестали быть детьми, и стали сначала подростками, а с началом миллениума по одной превратились во взрослых девушек. Звонить по случайным номерам в таком возрасте стало, как многие из них говорили, кринжово.
Сегодня Света была одна в доме. Она ненавидела одиночество, но все же купила новый телефон и новую сим-карту. Старый телефон и старый номер она собиралась выбросить, будто этим поступком намеревалась начать новую жизнь. Все монотонно. Все обрыдло.
Но пока она пила свой кофе, слушая как на фоне что-то бубнил очередной блогер, и думала о чем-то своем. Мысли в ее голове текли медленно и вальяжно, будто танцевали какой-то старый, много раз изъезженный, вальс. Образы, рожденные фантазией, сменялись образами из прошлой жизни, и она сравнивала их, сравнивала, задаваясь ненужным вопросом: а как было если бы получилось так? А если так? И в ее голове возникала все новая и новая жизнь, отличная от той, которая была у нее сейчас.
Новый глоток кофе. Он горький, как привкус дешевых сигарет. Почему после кофе так хочется курить? Света курит, чтобы спрятаться в дыму. Он окутывает ее, душит, но тяготеющие мысли уходят куда-то вглубь, и она в какой-то момент свободна от себя же. Потом она, конечно же, сожалеет о выкуренной сигарете, и это чувство вины, будто багром снова вытаскивает из глубин мозга эту тягомотину. И так раз за разом.
Она взяла в руки свой смартфон и бесцельно посмотрела на экран. Без четверти девять. Вечер превращается в ночь. Она ненавидит ночь. Когда за окном наступает тьма, ей хочется плакать. Темнота давит на ее плечи, отчего она сутулится, и косится на прикрытое шторами окно.
Девушка снова взглянула на смартфон. Без десяти девять. Ее палец неуверенно скользнул по экрану и набрал цифру восемь. Потом девять. Она старалась чтобы цифры были как можно более случайны, лишь в конце она добавила девятку осознанно. Девятка - ее счастливое число. Палец скользнул ниже и уперся в символ вызова.
Гудок. Длинный. Потом пауза. Света представила, как электрический импульс ее мобильного волнами разбегается в небе и попадает в такой же сотовый телефон случайного собеседника.
- Алло? – На том конце провода клюнули на эту детскую наживку Светланы.
- Алло. – Она немного удивилась, какой у нее хриплый сегодня голос. Затем она спросила:
- Это квартира Зайцевых?
-Нет..
- Жаль. – Ответила девушка и сбросила вызов. Не было куража, такого как в детстве с подружками: ей вовсе не хотелось громко кричать в трубку. Она сама не знала, зачем она набрала этот случайный номер. Кажется, ей хотелось услышать не того человека, что ответил ей, а ту маленькую девочку, которую она когда-то знала, которой она когда-то была, и которая безнадёжно потерялась внутри взрослой Светланы. Безумно хотелось закурить еще одну сигарету.
Телефон вдруг зазвонил. Этот случайный номер, который она набрала только что.
- Да?
- Доброе утро, Вьетнам! Знаешь, уши у меня все-таки торчат. – Его голос был весел. Она улыбнулась.
- Не поленился и перезвонил? И при чем тут Вьетнам?
- Фильм такой был, вроде бы. Меня Макс зовут. Молодец, что позвонила мне.
- Почему?
- Умирал с тоски. Зимние вечера невозможно скучные, замечаешь?
- Согласна. – Она подумала, что он немного странный. – Я обычно не разговариваю с незнакомцами.
- Почему? – В трубке послышался приглушенный чмокающий звук, будто он что-то прихлебывал, пока разговаривал.
- Я не особо люблю людей. – Призналась Света.
- Погоди, так ты мизантроп?
- Наверное, - Света откинулась на спинку дивана, где сидела все это время. – Я просто не знаю, что такое мизантроп.
- Это ты зря… - Последнее слово он протянул, отчего хвост буквы «Я» потерялся среди помех связи.
- Зря, что я мизантроп или то, что я не знаю, что такое мизантроп?
- И то, и то. – Он издал легкий смешок.
Пару мгновений они помолчали, слушая дыхание друг друга.
- Знаешь, я побаиваюсь мышей. – Наконец Макс нарушил неловкую тишину.
- Фу. – Света слегка поморщилась. – Я тоже… Не то, что побаиваюсь… У них маленькие мерзкие лапки и желтые зубы. Ужасно противные! Беее… - она сделала вид, что ее тошнит от одного только упоминания мышей.
- А ты чего боишься?
- Я боюсь высоты. – Света подняла глаза к потолку, пытаясь вспомнить все свои фобии.
- О, я тоже. – Затараторил Макс. – Меня однажды друзья взяли с собой прыгать с тарзанки, и, представляешь, я ухватился за перила и умолял оставить меня на площадке и не бросать вниз.
- И как, в итоге спрыгнул?
- Спрыгнул. Я же все-таки заплатил за этот прыжок. – В трубке послышалась его усмешка. – Но пока я падал, я вспомнил все молитвы, которым меня в детстве учила моя бабушка! Это было оччччень страшно!
- Ты молодец, я когда-то тоже пыталась прыгнуть с тарзанки, но побоялась и спустилась обратно. – Ей определенно начинал нравиться этот новый невидимый знакомый. - Больше тебя друзья, похоже, никуда и не звали?
- Ну прям. – Макс отхлебнул что-то из чашки. – Что это за друзья тогда такие? Буквально вчера мы сидели в баре… Мы так каждый год собираемся, и говорим, говорим… О всяких вещах, что произошли за год.
- Погоди, так вы не видитесь целый год, чтобы под конец года встретится и обсудить все?
- Ну да. Когда каждый день видишь человека – он потихоньку опостыляет, а так вроде и надоесть друг другу не успеваем. Какая – то логика есть в этом, кажется…
- Ну, кажется, да… - Света неуверенно согласилась.
- О чем ты мечтаешь, Свет?
- Погоди-ка, разве я тебе говорила, как меня зовут? – Света от неожиданности даже привстала с дивана.
Макс заметно смутился, но тотчас же оправился и уверенно сказал:
-Конечно. В самом начале. Я сказал, что меня зовут Макс, а ты сказала, что тебя зовут Света. А иначе как бы я узнал твое имя?
- Что-то ты темнишь, Макс. – Она нахмурила брови, но не переставая слегка улыбаться.
- Ничего я не темню. Ты не ответила на мой предыдущий вопрос.
- Я мечтаю о каком-нибудь тихом местечке, где жила бы до скончания века со своими будущими детьми. А ты?
- А я бы хотел побывать на море. Знаешь: море, пляж, лежак и темные очки. Лежать и смотреть на горизонт. Никаких мыслей. Никаких тревог.
- Если поедешь, возьми меня с собой, хорошо?
- Как же я тебя возьму, если ты в это время будешь в каком-нибудь тихом местечке со своими будущими детьми? - Она рассмеялась:
- Ну ничего, мы что-нибудь придумаем.
- Мы что-нибудь придумаем. – Рассмеялся в ответ Макс. – Что ж, спокойной ночи, Вьетнам! Меня не должно быть слишком много в твоей жизни, поэтому я исчезаю, отключаюсь и ложусь спать. Можешь иногда мне звонить, черт с ним!
- Хорошо. Спокойной ночи и тебе, Робин. – Она вдруг вспомнила откуда взялась эта фраза про Вьетнам.
- Кристофер Робин?
- Уильямс. Это же его фраза. - И Света привычным движением пальца сбросила вызов. Странный он. Но забавный.
Она привычно посмотрела на экран своего смартфона, который лежал в левой руке, а правой она все еще сжимала свой старый телефон, который она собиралась выбросить, но так и не выбросила. Едва заметным движением кисти, она перевернула его, разглядывая на крышке приклеенную скотчем бумажку со своим старым номером телефона. Восемь. Девять. Случайный набор цифр. Девять.
- Доброе утро, Вьетнам. – Света улыбнулась, снова набирая номер Макса на новом смартфоне, удерживая его в ладони левой руки. В ее правой руке зазвонил старый потрепанный телефон. - Доброе утро, Вьетнам!..