Даже не снилось⁠⁠

1. Второе убийство с особой жестокостью по прошествие чуть менее месяца пугало. Не сказать, что такая периодичность убийств для этого пусть и небольшого городка, тонущего где-то в одном из регионов нашей необъятной родины, была чем-то из ряда вон выходящим. Информация о пьяных поножовщинах, драках, грабежах поступала с регулярной частотой, и большая часть таких событий хранила в себе умерщвленное тело одного из участников. Да и жестокостью оно выделялось не сильнее чем последствия, оставленные алкашом, поймавшего “белку” и схватившегося за топор. Не пугал изуродованный труп жертвы, оперевшийся спиной к дивану. Не пугала и опрокинутая на подушки голова, оголившая шею мужчины. Не пугали перерезанное горло и, торчащая из него желто-белым, кость. Следователь за свою пятнадцатилетнюю карьеру в органах повидал не мало жестокости и расчлененных трупов. Глядя на глубину раны и ее ровные края, он лишь отметил, что орудие убийства было чем-то длинным и очень острым. Не пугала залитая кровью гостиная. Не пугали даже уродливые борозды, оставленные от вырезанных глаз, которые могли бы смотреть на потолок квартиры.

Пугал только этот проклятый перевернутый крест, так ловко вшитый жертве под кожу на лбу.

Потому что первый убитый имел такое же украшение и у себя.

А это означало, что в ближайшее время будут еще трупы.

Если не поймать убийцу раньше, конечно же. Вот только не понятно пока каким образом его можно поймать и выйти на след. Дело по первому убийству практически не сдвинулось с места за месяц. Возможно, второй труп даст немного больше информации и подарит хоть какие-то зацепки.

- Квартиру осмотрели? - голос следователя был сиплым и тихим.

- Да, другие комнаты особого внимания не заслуживают. Кроме что ванной, - ответил старлей прибывший на место преступления немногим ранее.

- А там что?

- По всей видимости убийца отмывался там от крови после...  - молодой офицер не мог подобрать слов, было понятно, что для него это все в новинку и он еще не привык к тем зверствам, что может устроить человек, - После этого... всего этого...

Следователь проследовал к двери, на которую указывал бледнеющий лейтенант.

- Выйди на улицу. Подыши, - бросил старший по званию, проходя рядом с менее опытным коллегой, - И никого не пускай, нельзя, чтобы информация просочилась в прессу, не хватало еще того, чтобы газеты начали пугать народ появившимся серийным убийцей.

- Думаете, что эти убийства связаны?

- А тебе недостаточно этого дрянного креста во лбу? - рявкнул следователь. - Пшёл!

Открыв дверь, офицер увидел заляпанные кровью некогда белые полотенца, красные следы в раковине и ванной. Зеркало покрывали бордовые разводы, плитка, окружавшая ванну, была забрызгана мелкими красными каплями, шторка вся покрыта следами от испачканных ладоней.

- Какая наглая и циничная мразь, - выдавил из себя милиционер. На дне ванной лежал замызганный кровью кусочек мыла. - Наглая и чистоплотная.

Офицер вышел из ванной, на мгновение закрыл глаза и выдохнул.

- Твою ж мать, - в голове у него были мысли об убийце. Какой человек способен спокойно идти и принимать душ, перед этим жестоко раскромсав человека в соседней комнате?

Оглядевшись по сторонам, следователь достал из кармана своей потрепанной кожаной куртки пачку сигарет. Закурил. Провел рукой по заросшему подбородку, выдохнул дым и сказал в пустоту коридора:

- А ничего у тебя, Тоха, квартирка.

В этот момент из-за угла появилось лицо вернувшегося лейтенанта, выглядел он еще бледновато, но уже лучше:

- Вы что-то сказали? - спросил он.

- А ты чего здесь?

- Я выставил оцепление, никого, кроме жильцов дома, не пускаем, а тех, кого пускаем, опрашиваем, - отрапортовал старшой. - Так что вы сказали?

Следователь направился в гостиную, где располагалось тело жертвы. Офицер наклонился над головой трупа и произнес:

- Знал я хозяина этой квартиры, ныне покойного. Одноклассник это мой, Антон Губянин. В узких кругах известный как Тоха Губа, - офицер выпрямился и начал осматривать комнату, попутно продолжая, - с семнадцати лет состоял в мелких ОПГ нашего города, к тридцати трем годам успел завоевать уважение среди блатных, две ходки за грабеж и нанесение тяжких телесных. Занимал не последнее место в их пищевой цепи.

Офицер подошел к антресоли, начал холодным и цепким взглядом рассматривать вещи, лежавшие там. Дольше всего взгляд останавливался на фотографиях, на большей части которых, были изображены убитый и молодой парень, так похожий на Губу.

- К тридцати пяти стал заниматься легальными бизнесом. Несколько продуктовых ларьков, какие-то грузоперевозки, парочка строительных компаний, - продолжал офицер, на долго задержав взгляд на более свежей фотографии. - В общем-то все по закону, никаких нарушений, разве что несколько штрафов за нарушения ПДД, но ничего критичного. Да и с сыном его я тоже знаком.

Следователь не успел продолжить, его оборвал крик из соседней комнаты:

- Капитан! Капитан! Взгляните! - за голосом появилось взволнованное лицо, какого-то молодого паренька в звании сержанта. - У него были ваши фотографии!

- Что? - не сразу сообразив, о чем речь, спросил офицер. - У кого?

- Да у Губы. Пойдемте, это в его кабинете.

Пройдя через гостиную аккуратно обступая лужи крови, мужчины проследовали за сержантом. В широком коридоре находилось несколько дверей, одна из которых была открыта.

- Я начал просматривать документы, которые находились в ящиках стола, и обнаружил это, - сержант протянул следователю папку с торчащими из нее листами бумаги.

Капитан начал перелистывать содержимое: множество фотографий, на которых он то ли выходит из машины, то ли садится в нее, фотографии, где он запирает ворота своего дома, просто куда-то идет, с кем-то общается. Кроме снимков, сделанных несколько месяцев назад, на них видны еще зеленые деревья, были и достаточно свежие кадры.

“Я был здесь позавчера, — подумал следователь, взглянув на снимок, на котором он поднимает бокал пенного. - Зашел после работы пропустить пару стаканчиков.”

- Помимо фотографий, здесь много другой разной информации. Во сколько выходите из дома, когда возвращаетесь. Любимое кафе, где живут родственники, - старлей озвучивал то, что попадалось ему на глаза, - Да тут полное досье на вас!

Следователь промолчал. Он продолжал осматривать снимки и изучать информацию собранную о нем.

- Капитан, вы что-то про сына его начинали говорить?

- Начинал.

Следователь достал еще одну сигарету и закурил, после продолжил рассказ:

- С сыном его тоже знаком был. Посадил его на четыре года, за нанесение тяжких телесных повлекших смерть. Еще тем летом, - следователь помассировал пальцами виски, тяжело выдохнул дым и продолжил, - Он с девушкой шел, вечером поздним. За ними пара гопников увязалась. Пацан спортивный был, еще и понятий нахватался, понятно от кого. Вот и конфликт. Одного из гопников холодным увезли, другого в реанимацию. Откачали.

Молчание прервал лейтенант:

- Вы сказали “был”?

- Именно так и сказал. Был. Губа требовал условку сыну. Не просил, а именно требовал. Меня оскорблял. Не хотел, чтобы сын по блатной романтике двигаться начал. Да вот как только на этап отправили, порезали его урки там сразу. Отцу в отместку, скорее всего, но там концы не найти. А Тоха на меня злиться стал, что, мол, по моей вине сына его угробили. Да не думал, что на столько обозлился, что слежку устроит за мной.

После не долгой паузы сержант решил разрядить напряжение:

- Получается, что этот “демон”, устроивший такую резню, предотвратил покушение на убийство?

- Получается, - совсем не весело ответил следователь.

2.

Умыв лицо холодной водой, следователь посмотрел на свое отражение в зеркале, висевшем над раковиной. Впалые щеки были покрыты недельной щетиной, уставшие глаза, снизу обрамляли темно-синие мешки. Прошла неделя со второго убийства. Капитан не первую ночь, зарывшись в бумаги, пытался найти связь между убийствами. Две этих жертвы не имели между собой какой бы то ни было связи. Кроме того, что родом они из одного города.

Офицер вернулся к себе в кабинет, освещаемый лишь одинокой лампой, сел за стол, начал изучать дело по первому убийству. Покойный семидесяти трех лет, холост, священник, служащий в единственной церкви в радиусе тридцати километров. Священник, покрестивший, наверное, каждого человека в этом небольшом городе. Да и любое венчание проходило под его руководством.

Следователь вспомнил, как лет тридцать назад, этот, еще молодой поп, окроплял его святой водой, крестил, и называл ему имя ангела-хранителя, который будет беречь от бед и невзгод растущего мальчика. Поп, широко улыбаясь в свою густую бороду, в которой еще не проклюнулось ни единого седого волосочка, давал напутствия, тогда еще молодой, матери следователя, отца будущий капитан с детства не знал, да и цели узнать его никогда себе не ставил.  

Священник этот был личностью интересной. Постоянно общался с прихожанами, про Бога рассказывал не заученными цитатами из библии или псалтыря, а рассуждал вместе с людьми о вере, о том, как жить правильно и богоугодно. Помогал старушкам одиноким по хозяйству, кому пол подлатать, кому кран капающий подкрутить. Руки из правильного места росли у священника этого. Да и мудр был он, многие к нему за житейским советом приходили, как и простой человек, так и блатные ребята захаживали. Уважаем и любим был всеми.  А слабость его к чопперам и косухам, лишь придавала шарма. Поговаривали, что он даже рок православный сочинял, где-то даже и исполнял его.

Вот только убит он теперь.

Аналогичным образом вспоротое горло. По заключению экспертизы, орудие использовалось то же самое, что и во втором случае. Только у первого глаза не покидали черепной коробки, у трупа отсутствовала правая кисть руки. Была версия, что кисть отрезали из-за золотого перстня, украшавшего руку погибшего. Этот вариант отмели практически сразу, кольцо можно было бы снять, отрезав палец, не за чем рубить всю кисть, да и здоровенный крест из драгоценного металла был не тронут. Тело священника было обнаружено на территории храма, в сарае, где держали различный инструмент. Труп не пытались ни спрятать, ни хотя бы чем-либо накрыть. Самое странное, что камеры, развешенные по всей территории, не сняли никого кроме священника, шедшего поздним вечером в сарай.

Да и этот проклятый крест, вшитый под кожу. Если бы не он, оба убийства пришлось рассматривать как не связанные друг с другом. А тут явная связь. Убийства на религиозной почве. По первому случаю еще понять можно. Священник, церковный служитель. Это могли устроить какие-то сатанисты, малолетние идиоты, поехавшие религиозные фанатики, поверившие в существование загробного мира. Но вот Тоха Губа, совсем другая история. Мужик здоровый был, его самого завалить не просто, так и жилой комплекс, где находится его квартира, под постоянной охраной, патруль. Плюс прошлое его, знакомые серьезные, не каждый рискнет врагов таких нажить себе.

Опять же по камерам ни следа. Было видно только возвращающегося домой Губу. Просмотрели записи за последние несколько дней. Ни одного постороннего человека.

- Вот же дерьмо, - выдыхая синий сигаретным дым, еле слышно сказал следователь, - Мистика какая-то.

В тот момент, когда он в очередной раз открыл первую страницу, в дверь постучали.

- Капитан, к вам посетитель, - в открывшейся двери показалось лицо дежурного. - Я ему говорил, чтобы приходил утром, но мужчина стал уверять, что у него есть для Вас какая-то важная информация.

- Ладно, Бог с ним, пускай заходит, - устало выдавил следователь.

Только сейчас офицер заметил, что в кабинет было достаточно холодно, стал виден выдыхаемый белый пар. Окна стали холстом для наступившего холода, на них отобразились загадочные узоры. За окном была кромешная темень, почему-то не горел ни один фонарь. Мужчина попробовал согреть свои руки, начав тереть ладони друг о друга. “Когда уже отопление включат, - подумал капитан, - так и воспаление легких схлопотать можно”.

Снова раздался стук.

- Да, да. Открыто.

В дверном проеме появился человек с длинными седыми волосами. Его сальная голова была наклонена вперед, перепутанные грязные пряди закрывали лицо. Поверх всей его одежды был накинуть черный дождевик, блестящий от влаги.

- Проходите, п-присаживайтесь, - заикнувшись, сказал капитан, - у меня слегка холодно, не обращайте внимания, отопление обещали включить к концу недели.

Гость бесшумно прошел внутрь, захлопнув за собой дверь, ни одна половица не осмелилась скрипнуть, мягко приземлился на кресло, стоявшее напротив стола следователя. Во время всех этих движений не было проронено ни звука. Лишь странный затхлый запах сырого помещения окутал офицера. Воздух становился тяжелым и влажным.

- Добрый вечер. Мне передали, что у вас какая-то важная информация для меня, - обратился к посетителю капитан, - Я вас слушаю.

Странный гость молчал, лишь только сильнее наклонил голову. Кап, кап, кап. Звук разбивающихся капель о грязный пол привлек внимание следователя.

- Вы, вероятно, очень сильно вымокли. Надо же, а я и не заметил, что на улице шел дождь.

Кап, кап, кап. Пришедший мужчина молчал, склонив голову.

- Ну? Говорите! - капитан начинал терять терпение.

По его телу пробежала дрожь. “Чертов холод, - подумал офицер”. Вот только от холода не начинает бешено ломиться в грудную клетку сердце, и ноги не становятся ватными.

- Убийство... еще одно... - тихими едва разборчивыми словами проскрипел этот поздний посетитель.

- Что?! Что вы сказали? - подскочив со своего стула и обойдя стол, следователь приблизился к гостю. - Какое убийство? О чем вы?

Капитан протянул руку к мужчине в дождевике и слегка коснулся его плеча. Несмотря на то, что в кабинете был жуткий холод, и что дождь в конце октября должен быть ледяным, влажное плечо, покрытое прорезиненной тканью, было теплым.

И липким.

Отдернув руку, милиционер оглядел ее. В сумраке кабинета ладонь выглядела испачканной чем-то темно-бордовым.

- Кровь...?

Резким и быстрым движением незнакомец схватил следователя за предплечья и закричал:

- ПОМОГИ МНЕ! ПОМОГИ!!!

Пытаясь вырваться, капитан отпрянул и, запнувшись о ножку стула, упал на спину. Гость, все еще держа руки следователя, навис над ним, продолжая истошно кричать:

- СЕЙЧАС! ПОМОГИ!!!

Из рта полного желтых зубов летела слюна, с мокрых волос вперемешку с кровью брызгала влага. У следователя перехватило дыхание, не было сил, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление, руки были пригвождены стальной хваткой к полу.

- Быстрее... - голос незнакомца ослабевал, - быстрее...

Ослабевал не только голос, но и его хватка. “Помоги...” - на последнем издыхании произнес гость и рухнул без чувств на перепуганного офицера.

- Капитан! - громкий уверен голос вернул следователя в свое кресло. Не до конца осознав, что он сидит у себя за столом, мужчина начал смотреть по сторонам.

- Сон, это всего лишь чертов сон, - глубоко вдохнув, офицер начал перебирать ворох бумаг, раскиданных по всему столу, в надежде найти там пачку сигарет.

Из окна стали проникать первые лучи восходящего солнца. В кабинете было намного теплее, нежели в том наваждении, одолевшим капитана ранее. Осматривая стол в поисках затерявшегося “Парламента”, он обратил свое внимание на бурый след, оставленный его рукой на одной из страниц. Следователь повернул к себе открытую ладонь и замер. Рука его была испачкана чем-то темно-алым, похожим на кровь.

- Так, что происходит? - задал сам себе он вопрос.

Глядя на испачканную кожу рук, капитан не обратил внимание, на дрожь, захватывающую его тело. Кровь била в висках, сердце неистово колотилось, не хватало воздуха. “Помоги...” - снова прозвучал в голове этот хриплый голос умирающего.

- Капитан! Ты здесь? - с этими словами, отвлекшими следователя от наступающей паники, в кабинет к нему ворвался здоровенных размеров старшина, заступивший дежурным прошедшим вечером. - Тут это, соседи твои звонили. Говорят, что с псиной твоей случилось чего-то.

- Что? - подскочив, воскликнул капитан.

Страх, немногим ранее застилавший сознание, рассеялся, и капитан бегом направился к выходу.

3.

Тихий пронзительный скулеж следователь услышал еще на подъезде к своему дому. Звуки, издаваемые мучающимся животным, острыми когтями царапали нутро офицера. У забора он увидел небольшие лужицы крови. Перемахнув через калитку, капитан торопился на помощь к своему другу.

Дрожащий клубок золотистого оттенка был обнаружен в кустах около дома. Бедное животное было заляпано кровью, учащенное дыхание вздымало быстрым темпом бока, покрытые слипшейся шерстью. От забора к дому на скошенной траве был частый след из кровавой росы.

- Дружок, что случилось? - взволнованным голосом произнес офицер, пытаясь приобнять страдающее животное. - Бедненький мой, ты поранился?

Пес, почувствовав своего хозяина рядом, душераздирающе завыл и попытался прильнуть к человеку. Лишь тогда следователь увидел, что у пса, вместо передней лапы, остался лишь сильно кровоточащий обрубок.

- Сука! - заорал капитан, - Какая тварь сделала это!

Мужчина снял с себя куртку, оторвал кусок ткани от подкладки, попытался сделать что-то вроде жгута.

- Держись, малыш! Сейчас отвезу тебя к врачу. - моментами голос следователя, наполненный яростью, срывался на высокие тональности, - Сейчас-сейчас, все будет хорошо.

Аккуратно укутав пса в куртку и подняв его на руки, мужчина короткими шагами быстро засеменил к машине. Положив своего друга на заднее сиденье своего старого “Жигули” седьмой модели, капитан поторопился прыгнуть за руль.

- СУКА! КОНЧЕННАЯ СУКА! - газуя от дома кричал офицер. - Найду и убью тебя, конченная мразь! МОЕГО ПСА! МОЕГО ЛЮБИМОГО ПСА! СУКАА!

Превышая скоростной режим, следователь мчался в единственную известную ему ветеринарную клинику. Перемешивая маты и угрозы, тарабаня в бессильной ярости по рулю, вытирая слезы отчаяния мужчина молил:

- Пожалуйста, не умирай! Я прошу тебя! Пожалуйста! - периодически оглядываясь на заднее сиденье, в истерическом крике просил своего, пожалуй, единственного друга офицер.

Пес уже практически перестал скулить, лишь, отбросив голову к спинке сиденья, очень быстро дышал.

Прошло около двух часов, с того момента как плачущий, матами привлекающий внимание мужчина внес в клинику для животных окровавленного лабрадора. После того, как ветеринары забрали этого умирающего пса из рук следователя, офицер ни на секунду не отлучался от дверей хирургического кабинета. Он застыл в ожидании, закрыв испачканное кровью лицо грязными руками. От звука открывающейся двери капитан подскочил и в испуганном ожидании смотрел на выходящего оттуда врача:

- Ваш пес в порядке, - мягкий голос ветеринара озвучил, наверное, лучшие новости для следователя за последние несколько лет, - Он потерял очень много крови, и не приедь вы так быстро, все могло бы закончиться очень печально.

Следователь медленно опустился на кресло, на выдохе поблагодарил врача дрожащим голосом:

- Спасибо, доктор.

- Пса придется на некоторое время оставить под присмотром в клинике.

- Да, хорошо, конечно. Могу я проведать его?

- Можете.

Капитан аккуратным шагом приближался к своему лабрадору. Тот, почуяв запах своего любимого человека, сделал уставшую попытку приподняться.

- Лежи, лежи, мой хороший, - сдерживая слезы, мужчина приобнял своего пса, - Ну, ты меня напугал, дружище.

Пес в ответ осторожно лизнул грязную щеку следователя и лбом уперся ему в шею. Мужчина прижал пса к груди и тихо заплакал.

4.

- Да, был вроде кто-то, - соседка баба Зина старалась вспомнить все интересующие капитана моменты, - Слонялся какой-то странный тип у твоего забора. В военной куртке такой.

- Бушлате?

- Ага, в нем самом. Нараспашку.  

- С какой стороны подошел?

- Дэк на машине подъехал, вон от тудова, - баба Зина махнула рукой на въезд в их частный сектор. - И остановился прям у ворот твоих. Машина у него на твою еще похожа была, ток фонари передние как монетки круглые. И цвета темно-синего.

- Номера может запомнила, баб Зин?

- Да ну брось, какие номера, как бы увидала я их? Не, не знаю какие номера были.

- Понял, бабуль. А сколько времени было?

- Да рано, только солнце встало. Я ж сама рано поднимаюсь, но во двор не выходила. Дубак такой был лютый. Так пару раз в окно глянула. Там этот маячил. В руке что-то на серп похожее было.

- Серп?

- Ну, да. Вроде. Полукругом такой. Я ж слаба на глаза стала, могу и перепутать. Ну, он раз в одну сторону прошел, раз в другую. Потом к воротам твоим подошел.

- Так. Дальше, - офицера наполняла злоба. За столько лет службы он не мало всяких уродов обидел или за решетку посадил, но никто пока не решался задеть его через питомца, - Что он делал у моих ворот?

- Дэк на корточках сидел, малыша твоего звал. Я отвлеклась, что-то по дому делала. И тут заскулил собачонок твой. Ни этого странного, ни машины его и нет рядом нигде.

Баба Зина, конечно, пыталась помочь, но от ее показаний толку было не очень много. Поблагодарив пенсионерку, следователь отправился к своему дому. Оглядев следы крови с внешней стороны, попробовал найти хоть какие-то следы подошв. Вроде и сыро вокруг, вроде и от самого капитана следы четкие остаются, но на месте, где его любимцу лапу рубанули - ни следа ни от колес “копейки”, ни от подошв. Лишь собачья кровь. Даже обрубка лапы не оставили.

В целом картинка ясна. Какой-то мужчина, среднего роста, в старом армейском бушлате, подъехал утром на жигулях первой модели, подманил лабрадора к ограде, там схватил игривого дуралея за лапу и рубанул, чем-то из далека похожим на серп, и свалил отсюда что было мочи.

- Вот же тварь, - выплюнул ругательство следователь, - Найду - покалечу.

Зайдя в дом, капитан направился на кухню. Достал из холодильника початую бутылку водки, начислил в граненный стакан грамм сто. Потом, подумав, долил еще сто. Выдохнул и залпом осушил стакан. Вместо закуски у него был ароматный локоть, укутанный в вязанный свитер, им и занюхал горький алкоголь.

Сев на кухонный стул, офицер откинулся на спинку и достал сигареты. Покрутив немного в руке почти пустую пачку, мужчина выудил сигарету и закурил. В пустом желудке водка достаточно быстро начала распространять пьянящее тепло.

- Так, сейчас в душ и потом немного вздремнуть.

Смыв с себя этот напряженный день, следователь рухнул на кровать и почти тут же отключился. В этот раз сон не стал пугать его странными людьми, которым требовалась помощь, а наоборот показал ему теплые воспоминания, в которых он был по-настоящему счастлив. В том сне он был еще молод, лет двадцати с небольшим, гулял со своей, теперь уже бывшей женой, а тогда еще просто девушкой, по вечернему городу, смеясь и нежно обнимаясь. В тот вечер они в первый раз занимались любовью.

Потом через несколько лет была свадьба, ребенок. Сыну его сейчас почти десять. Капитан последнее время очень редко стал видеться с ним.

После развода следователь практически поселился у себя в отделе. Если бы не тот лабрадор, являющийся напоминанием о радостной семейной жизни, офицер бы поставил раскладушку у себя в кабинете на постоянной основе. Благо, баба Зина не отказывает в присмотре за этим золотистым любвеобильным псом.

Бывшая супруга следователя развелась с ним полгода назад, по причине редкого появления капитана в стенах дома, вечных сор, и его беспробудного пьянства. Капитан, тогда еще старший лейтенант, должен был получить очередное звание по итогу закрытия текущего расследования. Офицер был в постоянном эмоциональном напряжении. Если он был не на работе, то пил. Слишком ужасное и сложное было дело. И в один из вечеров, находясь в полупьяном состоянии с жесточайшего похмелья, он ударил свою жену. Не сильно, тыльной стороной ладони. Не важно, что послужило причиной этой пощёчины, но это, пожалуй, было последней каплей.

Супруга собрала свои вещи, вещи сына и уехала на время к матери в соседний город.

Сколько ни молил он ее, сколько не кричал, сколько не упрашивал, но вернуться к нему она отказывалась. Благо с сыном давала видеться. Общение они поддерживали и по сегодняшний день. Капитан старался хотя бы раз в неделю заезжать к своему подрастающему сыну. Бывшая супруга не скрывала от следователя их нового места жительства, да и от милиции это было сделать, по большому счету, практически невозможно.  

Наверное, сон этот, про такие приятные моменты жизни, был еще более жесток и бессердечен в своем проявлении, нежели психи, брызжущие слюной. Проснулся капитан поздним вечером. За окном была осенняя темень и тарабанящий по металлическому подоконнику дождь. Долгое время не вставал он с кровати, смотря опустошенным взглядом в потолок, обитый деревом. Щеки мужчины были влажными, мыслями он был где-то там, рядом с той женщиной, которую он, скорее всего, еще любил.

В реальность его вернул телефонный звонок. На другом конце был старший лейтенант, сопровождавший следователя на последнем месте убийства.

- Алло, капитан, приветствую вас.

- Да, слушаю.

- Тут в лесополосе тело обнаружили, деда какого-то. Грибник по ходу.

- И? Я причем тут? Грабанули мужика по всей видимости. Мне зачем звонишь?

- Так это, - замялся старлей, - “Демон” наш, по ходу, деда этого замочил.

- Крест? - быстро сообразив, уточнил капитан.

- Он самый. Только... - вдруг замолчал молодой офицер.

- Что только?

- Только очень... кровища очень много на этот раз.  

- Что ты имеешь в виду?

- Приезжайте, лучше сами увидите.

продолжение: Даже не снилось (продолжение)