Бухгалтерия против Халка
Есть такие мужчины, которые люто кайфуют от своей физической силы, совершенно при этом не принимая во внимание чувства и комфорт людишек помельче. Пожать руку так, чтобы посинел, распух и лопнул в области глаз весь остальной человек? Пжаааалста! На просьбу прибить гвоздь долбануть кувалдой так, чтобы обрушилась стена, а потом гордо расхаживать, будто не накосячил, а одолел Челубея? Как здрасьте. Поздороваться с погруженным в свои мысли человеком во всю мощь легких, чтобы тот подскочил на месте и схватился за сердце? Отличная идея, особенно если дополнительно заржать и слегка ткнуть напуганного пальцем в плечо. Одним словом, этим богатырям неинтересно сделать, им интересно сломать, потому что так они проверяют мир на прочность, и мир, как правило, проверку не выдерживает.
Нашего Халка зовут Паша, и его взяли в помощь завхозу Петровичу — экспедитором. Паша высокий, выше метра девяносто, и очень плотный. У Паши оглушительно громкий голос, черная борода и неуемное желание демонстрировать мощь. К примеру, иду я по коридору, несу пятилитровую бутылку с водой. Меня встречает Паша в коридоре:
- Салли Каэсовна, что ж вы так слабенько! Я по две девятнадцатилитровых ношу!
- Восхищаюсь вами, Павел, - говорю мрачно и иду дальше.
Я, кстати, сильно помельче Паши. Другие женщины себе убавляют возраст, а я прибавляю рост, когда спрашивают. Так что для публики мой рост метр шестьдесят три. Нет, пожалуй, лучше метр шестьдесят два, а то неправдоподобно.
До этого мне одна из сотрудниц жаловалась, что Паша, увидев ее маленькую машину, попытался эту машину раскачать на парковке, чтобы доказать, какое это небезопасное транспортное средство, и объяснить, что мельче уазика — вообще не машина.
После того, как стало ясно, что Паше тупо пофиг на качество работы и на причиняемые им разрушения, Петрович сильно раскаялся, что выбрал себе этого Халка в помощники. Это вообще какой-то феномен: человек реально считает, что его работа — физически превосходить окружающих (особенно женщин), а не добиваться конкретного результата. Например, предыдущий экспедитор брал за один раз четыре пачки бумаги, чтобы погрузить в машину. Паша берет восемь-девять и в половине случаев роняет. Некоторые пачки рвутся, некоторые просто пачкаются, если дело происходит на улице. Но он показал, что он это может.
Одним словом, Пашины богатырскую силу и удаль мы вообще не оценили. Особенно от его молодецкого задора страдала бухгалтерия. Дело в том, что Петрович с Пашей и бухгалтерия имеют общий городской телефонный номер, и если трубку взяли в одном кабинете, а зовут сотрудника из другого, надо постучать в стенку. Стены тонкие, достучаться способен кто угодно. И бухгалтерия со спаренным телефоном от Пашиного стука в стену уже конкретно спарилась, потому что он долбит как бухой медведь, очень при этом радуясь. Ему неоднократно было сказано, чтобы он делал это потише, но Паша с поистине детским хлопаньем глазами уверял, что и так стучит буквально одним пальчиком. В конце концов, ему вообще запретили брать трубку, так как ему лично на городской никто не звонит.
А вчера утром Паша то ли решил сбросить с себя оковы запретов, то ли до него в принципе вежливые просьбы не доходят, но это опять произошло — телефон зазвонил, он схватил трубку и радостно забарабанил кулаком в стену бухгалтерии. От этого со стены упали часы, причем неудачно — они не только разбились сами, но и разбили подарочный фигурный коньяк, стоявший на столе у зама главного бухгалтера (у нее как раз накануне был день рождения, и она не все подарки успела унести). В бухгалтерии в это время никого не было. И что, по словам Петровича, сделал наш Халк? Он на цыпочках зашел в соседний кабинет, увидел разбитые часы и разбитую бутылку и так же бесшумно ушел из конторы.
Петрович потом два часа не мог до него дозвониться. А когда Паша взял трубку, то непривычно тихим голосом спросил, что ему теперь будет. Петрович объяснил, что за часы ему не предъявят, так как они сувенирные, подарочные от одного из партнеров (дешевый пластик, такие в каждой конторе, наверное, есть), на балансе не числятся, а вот коньяк нужно возместить и неплохо бы извиниться. Кстати, я посмотрела потом в магазине — такая фигурная бутылка в виде туфельки семидесятого размера стоит в районе тысячи рублей. На это наш богатырь гордо молвил:
- Извиняться — еще чего! Мужики не извиняются!
- Тогда уябывай, - резюмировал Петрович.
И Паша принес заявление. Правда, по словам завхоза, неся бумажку в отдел кадров, мимо бухгалтерии добрый молодец прошмыгнул тише мыши.
