Серия «В этот день»

В октябре 1787 года русские войска под командованием А. В. Суворова практически полностью уничтожили 6-тысячный десант турок, намеревавшихся захватить устье Днепра, на Кинбурнской косе. Несмотря на блестящие победы русской армии под Очаковым в 1788 году, у Фокшан и на реке Рымник в 1789 году, а также победы русского флота у Очакова, и Фидониси в 1788 году, в Керченском проливе и у острова Тендра в 1790 году, противник не соглашался принять условия мира, на которых настаивала Россия, и всячески затягивал переговоры. Российские военачальники и дипломаты сознавали, что успешному завершению мирных переговоров с Турцией значительно способствовало бы взятие Измаила.

Крепость Измаил лежала на левом берегу Килийского рукава Дуная между озёрами Ялпухом и Катлабухом, на склоне отлогой высоты, оканчивающейся у русла Дуная низким, но довольно крутым скатом. Стратегическое значение Измаила было очень велико: здесь сходились пути из Галаца, Хотина, Бендер и Килии; здесь было наиболее удобное место для вторжения с севера за Дунай в Добруджу. К началу русско-турецкой войны 1787—1791 годов турки под руководством немецких и французских инженеров превратили Измаил в мощную крепость с высоким валом и широким рвом глубиною от 3 до 5 саженей (6,4—10,7 м), местами наполненным водой. На 11 бастионах располагалось 260 орудий. Гарнизон Измаила составляли 35 тысяч человек под командованием сераскера Айдослу Мехмед-паши. Однако, по другим сведениям, турецкий гарнизон на момент штурма Измаила составлял до 15 тыс. человек, при этом мог увеличиться за счёт местных жителей. Частью гарнизона командовал Каплан Гирей, брат крымского хана, которому помогали пять его сыновей. Султан сильно гневался на свои войска за все предшествовавшие капитуляции и повелел в случае падения Измаила казнить из его гарнизона каждого, где бы он ни был найден.

В 1790 году, после овладения крепостями Килия, Тульча и Исакча, главнокомандующий русской армией князь Г. А. Потёмкин-Таврический отдал приказ отрядам генералов И. В. Гудовича, П. С. Потёмкина и флотилии генерала де Рибаса овладеть Измаилом. Однако их действия были нерешительными.

26 ноября военный совет решил снять осаду крепости ввиду приближения зимы. Главнокомандующий не утвердил этого решения и предписал генерал-аншефу А. В. Суворову, войска которого стояли у Галаца, принять командование частями, осаждавшими Измаил. Приняв командование 2 декабря, Суворов вернул к Измаилу войска, отходившие от крепости, и блокировал её с суши и со стороны реки Дунай. Закончив в 6 дней подготовку штурма, Суворов 7 (18) декабря 1790 года направил коменданту Измаила ультиматум с требованием сдать крепость не позднее чем через 24 часа с момента вручения ультиматума. Ультиматум был отклонён. 9 декабря собранный Суворовым военный совет постановил незамедлительно приступить к штурму, который был назначен на 11 декабря.

Атакующие войска делились на 3 отряда (крыла) по 3 колонны каждый. Отряд генерал-майора де Рибаса (9000 человек) атаковал с речной стороны; правое крыло под начальством генерал-поручика П. С. Потёмкина (7500 человек) должно было нанести удар с западной части крепости; левое крыло генерал-поручика А. Н. Самойлова (12000 человек) — с восточной. Кавалерийские резервы бригадира Вестфалена (2500 человек) находились на сухопутной стороне. Всего войско Суворова насчитывало 31 тысячу человек, в том числе 15 тысяч — нерегулярных. Суворов задумал начать штурм в 5 часов утра, примерно за 2 часа до рассвета. Темнота нужна была для внезапности первого удара и овладения валом; затем же вести бой в темноте было невыгодно, поскольку затруднялось управление войсками. Предвидя упорное сопротивление, Суворов хотел иметь в своём распоряжении как можно больше светлого времени суток.

10 (21) декабря с восходом солнца началась подготовка штурма огнём с фланговых батарей, с острова и с судов флотилии. Она продолжалась почти сутки и завершилась за 2,5 часа до начала штурма. В этот день русские потеряли убитыми 3 офицеров и 155 низших чинов, ранеными — 6 офицеров и 224 низших чина. Штурм не стал для турок неожиданностью. Они каждую ночь были готовы к нападению русских; кроме того, несколько перебежчиков раскрыли им план Суворова.

В 3 часа ночи 11 (22) декабря 1790 года взвилась первая сигнальная ракета, по которой войска оставили лагерь и, перестроившись в колонны, выступили к назначенным по дистанции местам. В половине шестого утра колонны двинулись на приступ.

Прежде других подошла к крепости 2-я колонна генерал-майора Бориса Ласси. В 6 часов утра под градом неприятельских пуль егеря Ласси одолели вал, и наверху завязался жестокий бой. Апшеронские стрелки и фанагорийские гренадеры 1-й колонны генерал-майора С. Л. Львова опрокинули неприятеля и, овладев первыми батареями и Хотинскими воротами, соединились со 2-й колонной. Хотинские ворота были открыты для кавалерии. Одновременно на противоположном конце крепости 6-я колонна генерал-майора М. И. Голенищева-Кутузова овладела бастионом у Килийских ворот и заняла вал вплоть до соседних бастионов.

Наибольшие трудности выпали на долю 3-й колонны Фёдора Мекноба. Она штурмовала большой северный бастион, соседний с ним к восток. В этом месте глубина рва и высота вала были так велики, что лестницы в 5,5 саженей (около 11,7 м) оказались коротки, и пришлось под огнём связывать их по две вместе. Главный бастион был взят.

Четвёртая и пятая колонны (соответственно полковника В. П. Орлова и бригадира М. И. Платова) также выполнили поставленные перед ними задачи, одолев вал на своих участках.

Десантные войска генерал-майора Осипа де Рибаса в трёх колоннах под прикрытием гребного флота двинулись по сигналу к крепости и построились в боевой порядок в две линии. Высадка началась около 7 часов утра. Она производилась быстро и чётко, несмотря на сопротивление более 10 тысяч турок и татар. Успеху высадки немало способствовали колонна Львова, атаковавшая во фланге береговые дунайские батареи, и действия сухопутных войск с восточной стороны крепости.

Первая колонна генерал-майора Н. Д. Арсеньева, подошедшая на 20 судах, высадилась на берег и разделилась на несколько частей. Батальон херсонских гренадер под командованием полковника В. А. Зубова овладел весьма крутым кавальером, потеряв 2/3 людей. Батальон лифляндских егерей полковника графа Дама́ занял батарею, которая анфилировала берег.

Другие части также овладели лежавшими перед ними укреплениями. Третья колонна бригадира Е. И. Маркова высадилась у западной оконечности крепости под картечным огнём с редута Табия.

При наступившем дневном свете стало ясно, что вал взят, неприятель вытеснен из крепостных верхов и отступает во внутреннюю часть города. Русские колонны с разных сторон двинулись к центру города — справа Потёмкин, с севера казаки, слева Кутузов, с речной стороны де Рибас.

Начался новый бой. Особенно ожесточённое сопротивление продолжалось до 11 часов утра. Несколько тысяч лошадей, выскочивших из горящих конюшен, в бешенстве мчались по улицам и увеличивали смятение. Почти каждый дом приходилось брать с боем. Колонна М. И. Голенищева-Кутузова в ходе боя внутри города столкнулась с контратакой янычар: они перерубали саблями казацкие пики и вступили в ближний бой с казаками, нанеся им большие потери. Кутузов отправил к Суворову адъютанта с просьбой разрешить отход. Однако Суворов отправил адъютанта обратно с ответом, что он уже послал в Петербург депешу о взятии Измаила и назначении Кутузова комендантом города. Вместе с адъютантом на помощь колонне Кутузова подошёл гренадерский батальон, и контратакующий отряд янычар был отброшен и позже уничтожен.

Около полудня Ласси, первым взошедший на крепостной вал, первым же достиг и середины города. Здесь он встретил тысячу татар под начальством Максуда Гирея, князя чингисхановой крови. Максуд Гирей защищался упорно, и только когда большая часть его отряда была перебита, сдался в плен с 300 воинами, оставшимися в живых.

Для поддержки пехоты и обеспечения успеха Суворов приказал ввести в город 20 лёгких орудий, чтобы картечью очистить улицы от турок. В час дня, в сущности, победа была одержана. Однако бой ещё не был закончен. Неприятель пытался нападать на отдельные русские отряды или засел в крепких зданиях как в цитаделях.

В два часа дня все колонны проникли в центр города. К 16 часам последние защитники были убиты, некоторая часть измождённых и израненных турок сдалась. Шум битвы смолк, Измаил пал.

Потери турок были огромны, одних убитых оказалось более 26 тысяч человек. В плен взято 9 тысяч, из них на другой день 2 тысячи умерли от ран. В Измаиле было взято 265 орудий, до 3 тысяч пудов пороху, 20 тысяч ядер и множество других боевых припасов, до 400 знамён, обагрённых кровью защитников, 8 лансонов, 12 паромов, 22 лёгких судна и множество богатой добычи, доставшейся войску, всего на сумму до 10 млн пиастров (свыше 1 млн рублей).

Согласно списку «Генералитету, Штаб и Обер-Офицерам, убитым и раненым на штурме Измаильском», в русской армии было убито 64 офицера (1 бригадир, 17 штаб-офицеров, 46 обер-офицеров) и 1815 нижних чинов; ранено 253 офицера (из них три генерал-майора) и 2450 нижних чинов. Общие потери армии во время штурма составили 4582 человека.

Суворов принял меры для обеспечения порядка. Кутузов, назначенный комендантом Измаила, в важнейших местах расставил караулы. Внутри города был открыт огромный госпиталь. Тела убитых русских увозились за город и погребались по церковному обряду. Турецких же трупов было так много, что был дан приказ бросать тела в Дунай, и на эту работу были определены пленные, разделённые на очереди. Но и при таком способе Измаил был очищен от трупов только через 6 дней. Пленные направлялись партиями в Николаев под конвоем казаков.

Покорение Измаила имело большое политическое значение. Оно повлияло на дальнейший ход войны и на заключение 29 декабря 1791 (9 января 1792) Ясского мира между Россией и Турцией, который подтвердил присоединение Крыма к России и установил русско-турецкую границу по реке Днестр. Тем самым всё северное Причерноморье от Днестра до Кубани было закреплено за Россией.

Победе под Измаилом был посвящён гимн «Гром победы, раздавайся!», считавшийся до 1816 года неофициальным гимном Российской империи.

В пятницу 13 октября 1972 года Fairchild FH-227D борт T-571 летел через Анды из Монтевидео в Сантьяго. На его борту находилась команда по регби «Old Christians» из Монтевидео (17 человек), летевшая в Сантьяго на матч.

Полёт начался накануне, 12 октября, когда рейс 571 вылетел из аэропорта Карраско, но из-за плохой погоды приземлился в аэропорту Мендосы (Аргентина) и остался там на ночь. Самолёт не смог напрямую вылететь в Сантьяго из-за погоды, поэтому пилотам пришлось лететь на юг параллельно горам Мендосы, затем повернуть на запад, после чего следовать на север и начать снижение на Сантьяго после прохождения Курико.

В ходе полёта экипаж неправильно определил своё местоположение, посчитав, что уже пролетели горы. Когда пилот сообщил о прохождении Курико, авиадиспетчер разрешил снижение на Сантьяго. Лайнер влетел в циклон и начал снижение, видимость упала до нуля, пилоты ориентировались только по времени. Когда циклон был пройден, прямо перед лайнером оказалась скала, возможности уйти от столкновения не было. В 15:30 рейс FAU 571 зацепил хвостовой частью вершину пика. Вследствие ударов о скалы и землю лайнер потерял хвостовую часть и оба пилона крыла, а изуродованный фюзеляж скатился на огромной скорости вниз по склону, пока не врезался носом в глыбы снега.

У выживших был скудный запас пищи: несколько плиток шоколада, немного крекеров и несколько бутылок вина. В целях экономии всё это разделили поровну и растянули на несколько дней. Воду добывали из снега, растапливаемого на металлических пластинах на солнце.

Запасы еды быстро кончились. Некоторые пассажиры стали копать снег, надеясь добраться до почвы и выкопать червей для употребления в пищу, но это ни к чему не привело. Чтобы не умереть с голода, было решено есть трупы погибших товарищей. Все пассажиры самолёта поначалу противились, восприняв это предложение как чудовищное и неприемлемое. Но через несколько дней голод оказался сильнее норм морали.

29 октября, пока выжившие спали, с гор на долину, где располагался фюзеляж рейса 571, сошла лавина. Погибли ещё 8 человек. Трое суток живые вместе с трупами были зажаты снегом в тесном пространстве остатков самолёта. Всё это время они энергично раскапывали снег внутри самолёта. Затем Нандо Паррадо выбил маленькое окошко в кабине пилотов ногами и спас людей от удушья.

Как считает Нандо Паррадо, если бы не эта лавина, то они бы все погибли, так как лавина укрыла фюзеляж самолёта снегом и спасла их от последующих снежных бурь, и, кроме того, у них появилось 8 новых тел.

Ещё перед лавиной оставшиеся в живых поняли, что помощь не придёт и нужно спасать себя самим. По словам пилотов, они пролетели Курико и это означало, что Продольная долина Чили должна была находиться в нескольких милях к западу от места катастрофы. Идти в поход вызвались Нандо Паррадо, Роберто Канесса, Нума Туркатти и Антонио Висинтин, но Туркатти умер от заражения крови незадолго до экспедиции.

Канесса долго не решался идти в поход, ожидая окончания зимы и потепления. Затем путешественники двинулись в путь; пассажиры разбившегося самолёта отдали им много тёплой одежды и человеческого мяса, чтобы быть уверенными в успехе предстоящей операции. Неожиданно тройка людей нашла оторвавшуюся хвостовую часть самолёта, в которой был багаж. В чемоданах они нашли шоколад, сигареты, чистую одежду. Переночевав там, они двинулись далее к Чили, однако на второй день чуть не умерли от резкого похолодания и ухудшения погоды. Тогда было решено вернуться к хвосту самолёта, забрать аккумуляторы и возвратиться на место падения фюзеляжа, чтобы с помощью радио послать оттуда сигнал бедствия.

В первые несколько дней после катастрофы выжившие сожгли все деньги. Впоследствии, когда горючие предметы закончились, то по ночам, чтобы согреться, все втроём ложились один на другого. Каждые полчаса они били друг друга по лицу и телу, чтобы согреться. Если кто-то хотел помочиться, он делал это себе на руки, чтобы согреть их.

Вернувшись к хвостовой части, Канесса, Паррадо и Висинтин поняли, что батареи очень тяжёлые и дотащить их до фюзеляжа не представляется возможным. Тогда они вернулись к остальным, забрали из кабины пилотов рацию и решили вернуться к хвосту, чтобы послать сигнал оттуда. С собой в очередной поход они взяли Роя Харли, который лучше всех разбирался в электронике. Но из этой затеи ничего не вышло. Члены экспедиции вернулись назад и поняли: единственным путём к спасению является переход через горы до населённых областей Чили.

Также стало понятно и то, что без ночёвки в горах этот переход становился невозможным, и тогда была выдвинута идея спального мешка. Было решено сшить вместе большие куски ткани, которые были принесены из хвоста. Этим занялся Карлитос Паэс, которого учила шить мать. Чтобы дело шло быстрее, он обучал остальных, и те помогали ему в работе. После того как спальный мешок был закончен, 12 декабря путешественники решили совершить переход через Анды до Чили.

12 декабря Паррадо, Канесса и Висинтин выступили в поход. Инициативу взял на себя Паррадо, подгонявший уставших товарищей. Спальный мешок помог им не умереть в ночное время от холода.

Экспедиция заняла больше времени, чем предполагали путешественники, поэтому на третий день Паррадо и Канесса, взяв у Висинтина часть мяса, отправили его назад к фюзеляжу. Висинтин благополучно добрался назад на самодельных санях, сделанных из обломков самолёта.

Паррадо и Канесса продолжили свой путь. Канесса заболевает дизентерией. Постепенно снежный ландшафт исчез, стали попадаться следы хозяйственной деятельности людей. На 9-й день пути в Лос Майтенесе (34°48′44″ ю. ш. 70°35′20″ з. д.) они встретили чилийского пастуха Серхио Каталана (исп. Sergio Catalán). Он сообщил властям о двоих выживших пассажирах рейса 571.

Вскоре Паррадо был задействован властями для участия в спасательной операции.

22 декабря два вертолёта достигли места крушения самолёта, но из-за плохой погоды и невозможности вернуться сюда ещё раз в этот же день спасательная экспедиция забрала только половину пассажиров. Вторая экспедиция достигла этого места утром следующего дня. Все 16 оставшихся в живых пассажиров были спасены, они были доставлены в больницы Сантьяго. У них были диагностированы высотная болезнь, обезвоживание, обморожение, цинга, переломы костей и недоедание.