Серия «Комплекс Приапа»

Илья улыбнулся еще шире:

— Конечно, не слушаю. Понимаешь, ты… ты же не рассказать хочешь, а поделиться эмоциями. Чтобы я сейчас здесь почувствовал то, что ты чувствовала еще девчонкой на озере. Но так не получится. Как бы хорошо ты ни рассказывала, слова не помогут. Поэтому я прислушиваюсь к твоим эмоциям и заражаюсь ими. Понимаешь? Ты говоришь и проживаешь те пикники заново, а я прислушиваюсь к тебе и… не знаю, как сказать… резонирую, что ли.

— Какой ты все-таки… — сказала она очень-очень нежно. — Хитренький.

— Ну правда же.

— Наверное, — сказала Лина и потерлась о его грудь лицом, словно устраивая его там поудобнее. Вздохнула одновременно и удовлетворенно, и с легким сожалением. — Сейчас мне тоже хорошо. Просто вот… как есть.

— Мне тоже очень хорошо сейчас, — сказал Илья. Запнулся, но добавил словно бы немного через силу: — С тобой.

Лина то ли выдохнула едва слышно, то ли шепнула что-то. Илье показалось, что похоже на «это хорошо». И они стали так и лежать молча, словно заряжаясь друг о друга, как старые телефоны от беспроводной зарядки.

А потом они оба почти одновременно услышали странный тихий... очень-очень тихий, но настойчивый звук. Какое-то время они не обращали на него внимания, но потом встретились вопросительными взглядами.

— Тоже слышишь, да? — спросил Илья.

Лине не ответила, она чуть приподняла голову и прислушалась. Потом спросила, больше саму себя, чем Илью:

— Очки, что ли?

— Похоже. Но у меня режим пээфки не включен.

— И у меня, — согласилась Лина и приподнялась на руках, а потом стала ловко перелезать через Илью, добираясь до прикроватного столика. Илья тоже чуть приподнял корпус, но скорее чтобы просто обозначить свое участие.

— Ёо-о-о-об твою мать, — тихо протянула Лина, когда увидела очки.

— Че там? — насторожился Илья.

— Экстренный режим, — ответила девушка, наконец смогла взять со столика очки и стала ложиться обратно.

— Бля.

— Только на твоих.

Илья тихо выдохнул.

— Первый раз такое вижу, — сказала чуть встревоженная Лина и отдала Илье очки.

Неприспособленные для громкой связи динамики издавали протяжный звук, корпус слегка вибрировал, а стекла поочередно матово белели, затемнялись и вновь становились прозрачными. Илья торопливо надел их и принял входящий звонок.

Это был видеовызов, поэтому он увидел мужчину в салоне автомобиля, который говорил с кем-то сидящим рядом.

«…тоже бывает, чего суетишься-то? Я вообще их не дергал бы, это вы любите…», — говорил тот в сторону. Потом заметил, что ему ответили, сказал: «О, взял!» — и повернулся к камере.

У мужчины была массивная, чуть выдающаяся вперед челюсть и шрам над верхней губой, как от зашитой неаккуратно заячьей губы.

— Илья Платонович, здра-а-а-авствуйте! Старший следователь Мирошников вас беспокоит, — сказал он беззаботно. — Вы простите, что по экстренной связи звонили, вы по обычной не брали… Не видели, видимо.

— Да, я просто на больничном сейчас. — Илья подумал, с кем разговаривает, и уточнил: — В смысле у меня сейчас дейт и…

— Я знаю, знаю, — быстро сказал следователь, показывая жестом, что это вообще не имеет значения. — Я тут с коллегой к вам еду. Очень нужно поговорить… наедине желательно. И, вы это… Можете какую-то внешнюю камеру включить, чтобы мы вас видели?

— Я просто не дома…

— Это мы тоже знаем. Мы к вам в отель едем, у нас доступ есть, срочное дело… Или вы?.. Блин… Как же… А зеркало в номере есть? Можете перед зеркалом встать и на очках камеру включить? Очень надо на вас посмотреть. Так. Для проформы.

— Зеркало? — Илья посмотрел на большое настенное, что висело напротив кровати, потом на одеяло, на ту его часть, под которой был голый член.

Лина поняла и спросила почти одними только губами: «Видео включить надо? Сейчас». Она быстро потянулась к столику, взяла сумочку и достала из него карманное зеркальце.

Илья быстро кивнул ей, благодаря, и сказал следователю:

— Нашел. Сейчас…

Несколько секунд он наводил камеру так, чтобы было видно все лицо, но кроме — ничего лишнего, а потом дал следователю доступ.

— О, вижу вас, спасибо! Приятно познакомиться, Илья Платонович. Мы у вас будем через… Через минут пятнадцать. Вы там, наверное, с девушкой. Надо будет или нам с вами спуститься, или ей погулять, вы уж простите.

Потом мужчине сказал что-то его попутчик, Илья ни слова не разобрал, и следователь закивал.

— Давайте тогда не буду вам мешать. Вы одевайтесь, мы приедем и там разберемся. Паспорт приготовьте, если можно. Чисто для протокола сверимся. А, кстати, — вдруг тише сказал он. Полез в карман, достал служебный жетон и показал в камеру. — Вот, это я отсюда… Все. До встречи тогда, пятнадцать минут — и мы у вас.

_______

Понравилась моя история? Тогда вперед, за продолжением: skoin.ru/priapus

Илье дико нравились глаза Марины: блестящие, яркие, ясные, словно из отполированного янтаря, обрамленного пушистыми темными ресницами, но солнцезащитные очки добавляли ей какой-то загадочности. Из вежливости стоило бы тоже снять очки, чтобы ничего не падало в зрачок, но к тому моменту Лина уже вовсю разошлась со своими фотографиями, и не отсматривать их сразу по получении было бы еще невежливее, но уже в отношении Лины. Вот он и шел с Мариной под руку, то и дело смотря на фотографии Лины у себя в зрачке: вот она в одних черных чулках, держит огромный букет так, чтобы цветы закрывали обнаженную грудь, а стебли — низ живота. Вот фото, сделанное как бы из ее глаз: она абсолютно голая, видимая чуть пониже груди, смотрит на свои ноги, прикрывая лобок запястьем. Вот она в душевой кабинке, обнаженная, но словно бы зацензуренная матовостью запотевшего стекла… И Илья смотрит на все это и пытается, идя с Мариной по залитой вечерним солнцем улице, поддерживать разговор. К счастью, очень общий и необязательный.

«Я не сильно тебя отвлекаю своими фотографиями от твоей красивой сучки-одногруппницы?» — написала Лина, прислав ему себя стоящую в одном легком платье на фоне окна, так, чтобы лучи солнца просвечивали одежду, обнажая ее для зрителя… для Ильи.

«Если ты продолжишь, я тебя сегодня отдеру, как портовую девку», — написал он в ответ. Лина выдержала паузу и прислала сразу пять фотографий.

Илья с Мариной, обсуждая свадьбу Кати Легоевской, дошли до проспекта, где стояли три киоска с едой: яркие, цветастые, округлые — в очень приятном ретро-стиле. Там Илья взял им по большому дымящемуся стакану с какао и по маленькой шаурме. Марина, беря еду, сделала шутливо книксен и спросила, сколько с нее, но Илья только отмахнулся. И дальше они шли вдоль проспекта, уже не держась за руки и еще медленнее, чем до того, ведь каждому приходилось прямо на ходу откусывать от шаурмы и отпивать из стакана.

Они гуляли, пока не повечерело, пока не опустилось на улицы серое марево сумерек и не зажглись как-то постепенно и незаметно высокие фонари, широкие витрины и едущие к ним, чтобы промчаться мимо, фары автомобилей. Илья снял с плеча пиджак и накинул Марине на плечи, а она, приятно теплая, одновременно и упруго-твердая, и до нежного мягкая, начала прижиматься к Илье. И так они еще погуляли по вечерней Москве, и даже Лина перестала частить с фотографиями — то ли ей надоела эта игра, то ли фотографии кончились. Скорее всего, первое, так как она еще и импровизировала, например, в какой-то момент прислала временное фото из туалета в кафе, где она сняла свое отражение в зеркале, распахнув широко комбинезон и обнажив тем самым свое голое — даже трусики она приспустила с лобка — великолепное до соблазнительности тело.

И эти фотографии из всего вечера запомнились Илье больше всего, и если бы его спросили, о чем они с Мариной болтали, он не вспомнил бы ничего конкретного… даже если бы его спросили сразу после того, как он усадил кокетливо протестующую Марину в шер и направился обратно к Лине, на ходу печатая ей, что вечер закончился и он скоро будет, но хочет прогуляться до отеля пешком.

В ответ Лина прислала фото. Очень пуританское по меркам всех предыдущих: уже в их номере она сидела в кресле напротив зеркала в своем комбинезоне. Руки сложены устало, голова наклонена вбок, одна нога стоит на полу, а вторая — на сидении кресла, так что голень загораживает прикрытую одеждой, но широко распахнутую промежность. И подпись: «У тебя есть еще одно дело сегодня вечером, не забудь».

«Два дела. Если можно», — ответил ей Илья и ускорил шаг.

— Такой комбинезон трудно не заметить. — Потом он подумал, что сейчас станет похож на Марка, но все же добавил: — А как ты… в нем же, наверное, неудобно… Ну…

— Я же тоже всего на пару часов. Так что в туалет мне не придется в нем ходить. Кстати, когда я вернусь… Я хочу, чтобы ты помог мне его снять.

— Это… очень явная манипуляция, чтобы я спешил сюда со встречи. Но… я с удовольствием.

Она только развела руками. Илья подумал, что Лина и правда будет ждать, если придет раньше него. Сядет в кресло, такая изящная, стройная, нежно-бирюзовая от шеи до щиколоток, и будет ждать…

— Надо же мне что-то противопоставлять твоим шлюхам.

— Лина!

— Двадцать три года уже Лина.

— Да это просто знакомая! Одногруппница бывшая.

— Знакомым шлюхам противопоставлять, — спокойно сказала она и стала обуваться.

— Погоди. — Илья опустился перед ней на корточки, взял у нее из рук кроссовок и помог надеть. — И даже не вздумай сейчас шутить про то, что я заранее заглаживаю вину.

Лина запустила пальцы ему в волосы и стала массировать Илье голову. Нежно, вдумчиво, он даже зажмурился от удовольствия. Она почувствовала паузу в движении его рук и улыбнулась, довольная.

Он надел на ее миниатюрные стопы кроссовки, завязал один и второй, потом выпрямился. Потянул было руки вверх, но остановился. Поцеловал ее просто так, не обнимая.

— Идем? — спросил, оторвавшись от ее губ.

Лина кивнула одними глазами. Они вышли, закрыли дверь и пошли к лифтам. По дороге Лина сама взяла его за руку и, помолчав немного, спросила:

— Так покажи фотку-то?

— Зачем?

— Ну покажи-и-и, — протянула она очень наигранно.

— Красивая она, да. Но мы просто… Учились вместе, иногда пары прогуливали… и то не вдвоем.

— По-ка-жи, — потребовала она совсем по-детски, с каждый слогом то задирая их сцепленные ладони вверх, то отводя сильно назад.

Илья страдальчески вздохнул, высвободил руки и стал водить пальцем по нависочному тачпаду. Фото он нашел у себя в профиле, старое, еще студенческих времен. Выбрал специально неудачное. Не самое, конечно, Лина поняла бы манипуляцию и только сильнее насторожилась, но были у него фотографии, где Марина выглядела намного привлекательнее.

— Вот, — он кинул ей изображение, поставив таймер на пятнадцать секунд. — Это старое. Сейчас она лет на десять старше.

Прозвучало как нужно, хотя на деле, — если судить по Марининому профилю, — за эти годы она только похорошела.

— Вот же сучка, — стараясь звучать шутливо, сказала Лина. — Красивая. Еще и рыжая, шлюха.

Они как раз остановились возле лифта, и Илья попытался обнять Лину, словно бы окутать своими объятиями. Но она очень ловко вывернулась из них, чуть присев, выскользнула и, выпрямившись, нажала на кнопку лифта.

— А-а-а-а, — Илья страдальчески запрокинул голову. — Ну что мне, встречу отменять?

Лина улыбнулась, погладила его по руке:

— Все нормально. Просто… Могу я поиграть в телку, пока у нас дейт? — Она скорчила милую рожицу. — Я же девочка.

— Так еще и не дейт, — зачем-то сказал Илья.

Лина хихикнула:

— Вообще, дейт назначают с небольшим лагом. Чтобы…

Договорить ей не дал пришедший лифт. Двери разошлись, и они одновременно вошли в просторную светлую кабинку, где уже стояла пожилая пара с сыном-подростком.

Лина посмотрела на них через плечо и молча взяла Илью за руки. Посмотрела снизу вверх нежно-нежно, как бы говоря: да я просто балуюсь. Илья не был уверен, что взгляд обозначал именно это, но он чуть наклонился и чмокнул ее в носик. Лина закрыла глаза, глубоко кивнула и, довольная, улыбнулась еще шире.

До первого этажа к ним больше никто не подсаживался. Они молча доехали и так же молча, под руку, пошли к выходу из отеля. Лина посмотрела время — не в зрачке, а глянув на тонкие золотистые часы на своем запястье.

— Сколько там?

— Почти половина. — Она встала прямо перед ним, положила руки ему на шею. — Успеваешь?

— Да, еще и подождать придется.

— Хорошо. — Она помолчала и сказала нежно, просяще: — Постарайся до одиннадцати вернуться?

— Да я до десяти, наверное, уже буду… Да, Лина, блин… Это просто знакомая. Ну… подруга. Приятельница. Просто погуляем, поболтаем… Может, попросит с ЭКО помочь.

— Все равно, — она говорила, не глядя Илье в глаза, как ему показалось, чтобы не заулыбаться. — Если будешь трахать — сильно не выкладывайся. Мне тоже надо.

— Ай. Ну тебя.

Лина хитро улыбнулась:

— Только не ври, что она тебе не нравится. Правда ведь баба красивая. Я бы даже тройничок с ней…

— Так, все. Иди, куда ты там хотела, в свою эту...

Лина наконец рассмеялась, обхватила его покрепче, чуть потянулась и поцеловала бегло в губы.

— Давай, отдыхай хорошо. — Она разомкнула руки и сделала шаг назад. — И приятного аппетита.

— Тебе тоже, — сказал Илья.

А когда Лина повернулась — чуть подался вперед и звонко шлепнул ее по попе. Он не видел ее лица, но по ойку понял, что Лина довольна.

Илья покачал рукой, как бы опротестовывая слова коллеги, и заржал еще сильнее: уникалка оказалась видеоприглашением. И в конце, когда детишки уже вовсю плескались в радужной рвоте, на фоне появилась фотография Марины: максимально официальная, такие ставят на пропуска и деловые визитки. И веселеньким неровным шрифтом через все видео протянулась надпись: «Ильюха, а пойдем пить кофе?»

Илья только-только успокоился и потянулся было к виску, чтобы с улыбкой на лице набрать ответ, как рот у Марины на фото раскрылся, и из него тоже полилась рвота, тоже радужная. Илья хохотнул еще громче.

Марк был растерян. Он неловко встал с пуфика, посмотрел на коллегу молча, потом сказал:

— Я в туалет минут на пять. Когда возвращаюсь — ты меня приятно удивляешь своими идеями.

— Хо… хо… хорошо, — выдавил сквозь смех Илья и кое-как набрал сообщение Марине: «Ты когда хочешь? На этих выходных?»

Илья чуть посерьезнел. Он свернул окошко с ее видео и посмотрел в календарь. Все дни были забиты Линой. В принципе, можно было бы именно что выпить кофе и посидеть час-полтора недалеко от отеля.

«Ты поговорить хочешь о чем-то серьезном или просто за кофе поболтать?» — спросил он. «Просто за кофе поболтать) Сто лет не виделись», — ответила Марина и прислала их совместное селфи, сделанное курсе на третьем, только сильно состаренное нейронкой. Илья улыбнулся. «Завтра в восемь возле отеля...» — начал он, но потом исправил: «...возле „Рижской“ будет удобно? У меня просто дела». — «Хорошо. Деловой)))», — ответила Марина и спустя паузу прислала Илье его же фото с выпускного, в костюме, с галстуком и с бутылкой дешевого вина в руке. «Спишемся ближе к восьми!» — дописала она и закрыла окно чата.

Илья собрался написать Лине, что завтра ему придется отлучиться, но передумал, решил, что лучше сказать лично. Вместо этого он полез разбирать предложку с новостями и не ошибся: система нашла для него статью какой-то газеты про серию убийств мужчин-троек.

Вчитываться Илья не стал, саму статью сохранил в избранное, чтобы почитать по дороге в отель. Пробежался глазами только по выжимке, пока Марк еще был в туалете. В краткой версии говорилось, что последние пару месяцев в столице и области наблюдается всплеск убийств троек. Илья уточнил имена жертв: там был и Линин бывший, и тот блогер, о котором говорила на днях Фаруза, и еще несколько мужчин, о которых Илья никогда не слышал. В МВД, как сокрушался журналист, комментариев не давали, но автору казалось, что «тенденция очевидна».

— Прости, я долго. Дедушкин клапан, — сказал Марк, как только вернулся.

Илья смахнул все со зрачка:

— Дедушкин клапан — это что?

Марк разочарованно посмотрел на Илью, склонив голову набок:

— Ты чего, старичок? Это простатит. Я теперь мужчина одинокий и…

— Давай без подробностей?

— Давай, — легко согласился Марк и плюхнулся обратно на свое место. — Придумал чего?

Спрашивал он, явно не надеясь на положительный ответ. Илье вообще показалось, что Марк не настроен сегодня больше работать.

— Слушай. Мне тут статья одна попалась… Помнишь, вы с Фарузой говорили про того мужика, который открытый тройка. Паша… как там…

— А, ну да, помню.

— И в «Сван-Ти-Эйч» этот топ… Он тоже тройка. Его… — Илья немного замялся, но потом закончил: — Девушка, с которой у меня сейчас дейт, она его знала. Так вот я сейчас про них статью просмотрел… Пишут, что по Москве серия убийств, за два месяца восемь троек.

— Хуйня, — спокойно сказал Марк и поудобнее утроился на пуфике.

— Да не, ну…

— Хуйня, — повторил Марк. — Теория больших чисел. В Москве сколько населения? Лямов пятнадцать? Сколько в день умирает?

Илья пожал плечами.

— И я не знаю. Но явно до хера. А тройки… так вы сюда и претесь, в Мухосрансках тройки не задерживаются. Вот чисто статистически… — он вдруг поменял тон, чуть подобрел и добавил: — Не боись ты, херня это все. Ни… Не читай всякой ерунды. Было бы что-то серьезное — тебя б давно предупредили. Ваши яйца берегут, что твое Фаберже. А без тебя твои яйца не сохранятся.

Он замолчал и описал лицом небольшой круг — вызвал на зрачок часы:

— Блин, только начало шестого. Работать так неохо-о-ота-а-а-а-а-а-а, — Марк сладко потянулся, задрав руки вверх. Потом резко мотнул головой. — В понедельник добьем, что хотели, а? Вроде и так все хорошо.

Илья неуверенно развел руками:

— Я-то что? Это тебе потом неделю без меня отдуваться…

— Это да… Вовремя тебе, конечно, дейт прилетел. — Марк пожевал губами задумчиво, потом нехорошо осклабился. — Слышь, Ильюх… А как приглос на дейт выглядит?

Илья даже не стал ничего говорить, просто посмотрел на Марка с максимальным скепсисом.

— Да ладно тебе. Чего ты. Интересно же. Это как? Официальная бумага или стикер? «Айда на поебушки, золотой ты наш Ильюшка»? Такое приходит? Или баба, с которой дейт, в чулочках и масочке, как в том фильме... — Марк подвигал туловищем, изображая, видимо, соблазнительный танец из «Пражских ночей».

Илья подумал, что теперь Марк все равно не отстанет, и отправил ему Маринино видео.

— О, че, реально? — Марк оживился и даже сел ровнее, запуская ролик. — Э-э-э-эм… такой дизайн? Нет, ну, миленько, конечно… Но… — Тут, видимо, дошло до рвоты, и Марк замолчал. Несколько секунд он серьезно вглядывался в видео, а потом начал хохотать. — Ты над этим сейчас ржал?

— Ага.

— Охеренно, — одобрил Марк, продолжая смеяться. Потом его смех усилился, видимо, дошел до портрета Марины.

— А-а-а-ай, хорошо, — сказал Марк, когда видео закончилось. — Буэ… хех. Это твоя партнерша по дейту? — спросил он, широко улыбаясь.

— Не, одногруппница бывшая. Пригласила кофе попить.

— Красивая… И с юмором баба. Шпилишь ее?

— Да че ты сразу все… Просто тусили вместе в универе, ничего такого. После выпускного и не общались.

— И тут она на кофе позвала? Мужик, ей сколько? Скоро тридцатник, да? — предположил Марк, приглядевшись к Илье. — Поздравляю. Новый дейт у тебя в кармане.

— Да ну тебя, — с обидой сказал Илья.

На самом деле он и сам думал, что Марина написала не просто так.

— Ладно. Это, конечно, смешно но… Серьезно, как приглос-то выглядит?

Илья посмотрел на Марка пристально и потом прислал старый пошлый прикол про приглашения на дейт. Тот, который с часами, стаканом и тремя ложечками.

Этот понравился Марку еще больше. То ли потому, что его разогрело Маринино видео, то ли ролик сам по себе был настолько смешной. Илья, правда, сомневался, поймет ли Марк его, все же юмор был немного внутряковый. Но Марку понравилось. Он ржал так, что в переговорку даже заглянула Дина. Посмотрела строго, высунувшись в проем, поморщилась, покачала головой и закрыла дверь.

А Марк досмотрел и, кажется, проиграл видео еще раз. А потом даже снял очки, чтобы вытереть набежавшие слезы.

— Сука-а-а… Как он ботинки-то ей… Золушка хуева, — говоря необычайно высоким голосом, тер Марк глаза. — Фу-у-у-у-у-ух… Это у вас, у троек, такие приколы? Охуеть… — он снова посмеялся. — Главное… Главное… Хех… Главное, так еще нарисовано… О-о-ох, бля… насмешил, конечно.

Илья сидел, скромно улыбаясь. И пока Марк успокаивался, отсканировал бланк последнего пригласительного, замазал частную информацию и кинул ему тоже.

— Слушай, меня тут коллега хотела видеть, Алиску помнишь? Из «Глобал Айдиа». Я отойду поболтать…

— А, да. Конечно. Давай, рад был видеть, старичок.

— Взаимно, взаимно… Ты, кстати, Макса Шарипова найди. Он тут роликом новым хвалится.

Юра усмехнулся:

— Этот может. Ладно, если что — на глазике.

— Договор! — Илья торопливо отсалютовал ему двумя пальцами и пошел к бару.

Алиса была уже перед стойкой. Видимо, только-только подошла: она еще растерянно оглядывалась, пытаясь отыскать Илью, и что-то набирала через тачпад. Выглядело так, словно у Алисы разыгралась мигрень и она страдальчески трет пальцами болящий висок.

— Девушка, вы не меня ищете?

Алиса обернулась, когда он осторожно тронул ее за плечо. Посмотрела на него сильно хмурясь, а потом расплылась в улыбке, развела руки широко в стороны и шагнула вперед. Они обнялись, Илья даже ее чуть приподнял, и Алиса с восторгом запричитала:

— Ай, дурак, ты что? Пусти-пусти-пусти!

Он поставил ее на пол и чуть отошел. Посмотрел с улыбкой. Он знал, что она хотела видеть его по делу, но все же радость от встречи у нее была искренней.

— Блин, выглядишь, конечно, шикарно.

Тут Илья говорил без лишней вежливости. Она почти не изменилась за эти полтора года. Конечно, что-то могло скрывать тусклое освещение, но даже сделав скидку на него, Илья счел ее все такой же привлекательной. И губы эти, утонченно-тонкие, всегда они ему нравились. И нос с благородной, едва заметной горбинкой. И мимика какая-то особенно живая, благодаря милой непосредственной торопливости…

— Спасибо, ты, как всегда… галантен.

Илья шутливо развел руками:

— Я воспеваю только то, что вижу… — Он кивнул на свободные стулья у стойки. — Что, отскочим — горлышко промочим?

— Давай.

Одета она была просто: футболка, бежевые узкие брюки и то ли рубашка, то ли ветровка из той же плотной бежевой ткани. Рубашка была достаточно короткая, а брюки — облегающими сзади, словно чтобы Илья мог заметить, что и попа у нее тоже не изменилась. Попа Алисина ему тоже очень нравилась всегда.

— Мне «Уайд-айленд», — попросила она громко, склонившись над терминалом автоматического бармена, когда уселась на стул.

За короткими разговорами Илья уже успел напробоваться местных закусок, и теперь «Невинная Мэри» казалась слишком плотным коктейлем. Он вспомнил, что пила Лина в первый вечер.

— «Поцелуй на пляже», — сказал он в микрофон и выпрямился. Потом посмотрел на Алису, все еще немного смущенную, и сказал очень искренне: — Ты правда выглядишь… очень классно.

Алиса улыбнулась, отводя взгляд, чуть нервно поправила волосы за ухом:

— Спасибо. А ты все еще в «Родной речи»?

Минут десять они болтали ни о чем, прервавшись лишь когда получили свои коктейли. Выпили за встречу и продолжили ничего не значащий разговор вежливости. А когда он стал становиться все более и более вымученным, Илья посмотрел на Алису с улыбкой и спросил:

— Что ты хотела обсудить, Алис? — Он заметил, как девушка отвела взгляд, и продолжил: — Алис… Все в порядке. У нас был уговор. Я его помню. Что случилось?

Тогда она наконец смогла ответить на его взгляд. Посмотрела прямо в глаза и сказала, с трудом сглотнув перед этим:

— Мы развелись с Владом.

Илья чуть обмяк от досады. Вздохнул.

— Мы уже почти накопили на ЭКО, думали в октябре начинать процедуру. Но… сам понимаешь, он свою долю забрал, и теперь мне нужно больше времени.

Илья аккуратно положил ладони на ее руки. Она поставила бокал и ответила на его прикосновение, заговорила медленно и тихо, едва слышно из-за игравшей музыки, опустив глаза в пол:

— Там давно все шло к тому, но… мы думали, появится ребенок, и что-то поменяется. Но это уже не важно. Я давно все решила. Да и возраст… Просто теперь мне надо будет чуть больше времени. И я волновалась, что ты не захочешь ждать.

— Не говори глупостей, Алис. Буду ждать сколько нужно. — Илья подумал и добавил, чуть приблизившись к ней: — Вообще, на ЭКО от тройки хорошие скидки, мы зарегистрируем оплодотворение как инициативное, и…

По Алисиному лицу Илья понял, что та готова провалиться сквозь землю:

— Я уже учла льготы… Прости… и на процедуру, и потом… Знаешь, у детей от троек куча всего: жилье, медицина индивидуальная, детские сады премиальные. Школы… Там соцпакет такой… Без него я бы даже с Владом еще минимум года три копила. Ты только не подумай, что я из-за денег...

— Алиса! — позвал он громче, чем стоило. — Все нормально. Ты планируешь семью, ты все выбираешь… Это правильно, что ты хочешь для своего ребенка лучшего, хоть его еще и нет. Это абсолютно… Правда, все хорошо.

— Спасибо, — сказала Алиса тихо.

Они сидели молча какое-то время, потом Илья убрал руки, взял свой недопитый коктейль и поднял, приглашая:

— За наш общий, так хорошо продуманный тобой проект.

Они чокнулись и отпили.

— Алис, ничего не бойся, не стесняйся. Я тебя давно знаю, и ты будешь чудесной мамой. Поэтому я буду только рад тебе помочь. Правда. Мне приятно, что ты меня выбрала.

Девушка шмыгнула носом, и только тогда Илья понял, что она едва не плачет. Он торопливо встал, обнял ее крепко и шепнул:

— Ну ты чего? Все будет хорошо, честно. Не думай сейчас об этом. Веселись.

Она чуть отстранилась, посмотрела на него:

— Ты такой хороший. Мне повезло, что мы знакомы, так повезло... — она прижалась, крепко обняв его, и потом снова отстранилась. — Спасибо.

Тут Алиса словно переключилась, огляделась и сказала:

— Я тогда не буду тебе надоедать? Я с девчонками поболтаю.

— Давай. Иди-иди, а то мне мужики скоро завидовать начнут. Сильнее, чем нужно.

Алиса улыбнулась, быстро чмокнула его в щеку и ушла в толпу.

Илья не стал ее провожать взглядом. Подумав, заказал себе еще один коктейль и стал допивать первый, пока тот готовят.

Через какое-то время на кресло рядом нарочито шумно плюхнулся Марк:

— О, ты смотри. Человеку один рабочий день до больничного — а он тут квасит. Че там у тебя? А, да. У тебя же… — Он махнул рукой и поднял, хвастаясь, бокал с коричневатой жидкостью. — Посижу тут, ничего? А то я уже свою обязательную программу социализации выполнил.

— Давай. — Они стукнулись бокалами и выпили.

— У меня креативный директор один говорил, что есть такой парадокс «Жидкого четверга»: все ходят, чтобы…

— Да-да-да, — перебил Илья, — а в итоге сидят с теми, с кем и так каждый день видятся.

— Тоже с Рустамчиком работал?

— Ага, в ddb.

— А, там уже… Не, я с ним в «Родной речи» поработал.

— В «Родную» я уже позже пришел.

— Понятно… — Марк пригубил напиток. Судя по реакции, там был алкоголь, причем крепкий. Запаха Илья уловить не мог. — Вся рекламная отрасль как деревня, бля… В домовом чате и то меньше знакомых рож. — Потом он глянул в сторону, куда ушла Алиса, и спросил, сильно сбавив тон: — А че за девушка с тобой сидела? Я, честно говоря, думал, вы вместе.

— Да нет, это Алиска Светлова. Работали в одном агентстве.

— Ясно. Красивая… — мечтательно сказал Марк. — Жопа классная. Объемная, но подтянутая, прям… у-у-ух.

Илья чуть опустил лицо, чтобы спрятать улыбку:

— Да, мне тоже нравится.

— Да? Ну, смотри… А то я мужик свободный… уже, — он сказал и сам же посерьезнел от этих слов.

— Не помирились?

Марк махнул рукой и искренне и тяжело вздохнул. Потом помотал головой и перевел тему:

— Ильюх, я сам не люблю, когда так делают, но ситуация у нас… Завтра надо будет весь день максимально выложиться и напридумывать идей на все проекты висящие. Потому что я за неделю без тебя ебнусь просто.

— Да, конечно, слушай… Вообще не вопрос. И это, я… ну, в общем, я на связи буду, ты пиши, можно будет созвониться.

Марк поморщился:

— Ой. Вот этой только хуйни не надо. Поебись недельку как следует, настрогай для человечества новых троечек. А как вернешься — там уже наработаешься.

Марк заметил выражение лица Ильи и усмехнулся:

— Че такой охуевший? Думаешь, как я понял, что ты тройка? Так… я не такой дебил, каким кажусь. Сперва ты заранее знаешь, что тебе надо будет уйти на «больничный», — последнее слово он выделил, показав пальцами кавычки, — потом тебе включают полный запрет на алкоголь как раз перед этим «больничным», — снова показал скобки. — Складываем один и один и получаем, — Марк разогнул на руке указательный и средний пальцы, коснулся их кончиков, делая вид, что пересчитывает, и наигранно замотал головой. — Нет, не сходится. Может, два, может, один... Но есть еще, — он разогнул безымянный. — Наша чудесная Галечка. И если она без вопросов такой больничный утвердила, то тут уже точно троечка, — Марк продемонстрировал ему три пальца и выпил.

Илья сидел молча и с недовольным, даже немного обиженным видом смотрел на коллегу. Тот искренне этого не замечал, расслабленно оглядывая помещение:

— Да, неплохо, конечно, но… Помню, как в тридцать пятом, когда Славик Инка организовывал… — Марк поймал взгляд приятеля. — Ты меня заморозить хочешь или испепелить? Ты уж определись, а то одно другое нейтрализует.

Марк чуть приподнялся на стуле, дружески похлопал Илью по плечу и сказал:

— Да я молчок. Это чисто для меня упражнения когнитивные. Я закон о конфиденциальности статуса чту. Но, Ильюх, ты ж мальчик уже взрослый. Закон законом, а бабы в офисе все равно и так узнают скоро, кто у нас тут троечка. Я сам не ебу, как они это делают. Ведьмы, — закончил он уже в стакан.

Илья рефлекторно поискал глазами Алису. Ее он не нашел, но все равно кивнул в знак согласия: что есть, то есть.

— Вообще, ты не думай, я без негатива или там зависти. Я сам — единичка, причем белый список у меня широкий, — сказал Марк с легкой гордостью. — Понимаю, что по твоим меркам — хуйня, но…

— Да не, нормально. — Илья покосился на уже почти опустевший бокал Марка. Потом на свой, четверти на три полный. — Если бы ты еще и пил меньше, может, и двойка была бы.

— Статус не повышают, лошара.

— Я пошутил, типа его понизили тебе.

— А… Надеюсь, чувство юмора с генами не передается. За алкашку тоже не понижают. За наркоту только.

— Понижают уже.

— Да?

— Ага. Даже за систематическое антисоциальное поведение. По последней редакции СКОЧ считается признаком нежелательным к передаче и сохранению в популяции.

— М-м-м, не знал, — с каким-то уважением кивнул Марк. — Слушай, ну, здорово. Значит, работает программа. Улучшается генофонд, если даже за такую херню снижают статус. У меня у дядьки за тридцать лет снизили с единички до минус первого. Но он-то в Чернобыле работал.

— Где?

— В Чернобыле. Ну... Киевская АЭС. Она не в самом Киеве, а в городке таком, Чернобыль называется. Она раньше Чернобыльской АЭС даже была. Году в десятом переименовали, когда седьмой вроде блок запустили…

Илья чуть виновато покачал головой. Марк махнул рукой:

— Я одно время увлекался ядерной энергетикой… Ну, так. Чисто… энциклопедические знания, не более. А там, блин, такая АЭС, да ты что… Девять реакторов, пол-Белоруссии питает, весь Киевский пояс… — Он мечтательно вздохнул, посмотрел в стакан и допил залпом.

Потом наклонился к микрофону терминала и сказал четко: «Нью-фешн».

— С ней, кстати, так получилось... Строить начали в семьдесят первом. Ну… ты понял: ебнула Хинкли-Поинт — строительство заморозили. Но… Поняли, что без станции никуда. И — вуаля.

— Был там?

— Да ну какой, ты чего. Кто ж меня, молодого, да еще и крепкого единичку, к атомной станции подпустит. Дядьке-то пришлось семью заводить в восемнадцать, чтобы детей настругать — иначе до учебы даже не допустили бы. Там радиоактивные материалы, практика… Нельзя к такому яйца уровня выше нуля подпускать.

— Я думал, там просто сперму активно сдаешь, замораживаешь и…

— В первую очередь надо было хотя бы двух детей завести, своих именно. А сперму… сперму да, там, наверное, пару морозильников он надрочил, пока его к практическим работам стали допускать. Кстати, видел, там мороженое беленькое раздают?

Гуляли они по торговому центру «25.10/07.11»: в парк Лина не захотела, к вечеру немного похолодало. В кафе тоже решили не заходить, им нравилась еда в отеле. А вот идея с торговым центром Лине пришлась по душе. Она спросила, будут ли там магазины «Кварца» и «Самсунга», потому что давно уже думает о новых очках, а ей «как раз светит хорошая социальная премия». Последнее Лина, как показалось Илье, добавила в качестве провокации. Он вообще заметил, что ей нравится напоминать ему о причине их встречи и как много выгоды она по итогу получит. Он только не понимал: то ли это напоминание о том, что после зачатия Илья пойдет лесом, то ли наоборот, хотела услышать, что и без долга тройки он был бы рад знакомству с ней…

В любом случае они пошли в торговый центр, зашли в оба магазина, благо находились они рядом, и Лина долго примеряла там новые модели очков. Спрашивала Илью, идут ли ей, умилялась его терпеливым ответам, но почти всегда вредно комментировала их в том плане, что он ничего не понимает в оправах.

А потом они просто ходили по этажам, замедляясь возле витрин магазинов одежды, а то и заходя внутрь, если Лина замечала какую-нибудь особенно интересную шмотку. Смотрели они вещи только для нее, но Илье казалось временами, что Лина и ему приглядела парочку, только примерить не предложила.

В девять у Ильи сработала напоминалка. Он убрал ее со зрачка, резко махнув головой влево, и сказал осторожно, пока они шли по галерее:

— Лина, слушай, тут моментик один.

— М?

— Мне завтра надо на вечеринку… У нас у рекламщиков раз в год проводится такая, «Жидкий четверг» называется. Собираются все ребята, кто работает в рекламных агентствах, и…

— Ну, я догадываюсь, что вы делаете.

— Не, я пить-то, конечно, не буду, но с ребятами хотел бы увидеться.

Лина посмотрела на него со скептическим прищуром:

— Илья, ты чего? Отпрашиваешься? Я не жена, я дейт-партнер… Иди, если хочешь, можешь ничего не объяснять. Все нормально.

— Нет, ну… все равно же ты… мы проводим тут вечера, и… Думаю, тебя надо предупреждать.

— Оу-у-у-у-у-у, — она театрально умилилась. — Спасибо тогда. И хорошо погулять, — искренне и беззаботно пожелала Лина.

— Спасибо… Там просто нет «плюс один», пускают только действующих работников агентств из официального…

Лина вдруг остановилась, повернулась так, чтобы оказаться прямо перед Ильей, крепко, но беззлобно схватила его своими кулачками за края расстегнутой рубашки и не то простонала, не то прорычала:

— А-а-а-а-ар-р-р-р! Да что ж ты такой… У-у-у-ух! — Потом посмотрела на него нежно снизу вверх, поправила ему челку левой рукой. — Илья. Ты не должен мне ничего объяснять. Отдыхай, веселись, я найду чем заняться. Мне кайф с тобой и гулять, и кувыркаться… Но если ты захочешь — можем до дейта даже не видеться.

— Я хочу! — торопливо сказал Илья. — И не из-за койки. Я…

Лина снова с наигранной злостью наморщилась, опять сжала кулаки на его рубашке крепко-крепко и сказала:

— Если хочешь — то классно. Как нагуляешься — приходи в отель, даже если я уйду куда-то: все равно можно будет с утра перед работой трахнуться. Если сможешь…

— Смогу.

— Ох, — она закатила глаза, — кто бы сомневался. — Потом встала на носочки, чмокнула Илью в щеку и отпустила. — Вот и приходи. И проще ко всему этому относись, хорошо? Мы с тобой сейчас должны только человечеству.

Лина снова встала сбоку от него и потянула Илью за руку: пойдем.

Они прошли еще мимо трех-четырех витрин, когда она вдруг спросила осторожно:

— Слушай, а ты работал когда-нибудь со «Сван-Ти-Эйч»?

Илья приподнял на секунду брови, потом пожал плечами слегка:

— Ну, вообще... вот как раз… сейчас и работаю.

— Знаешь такого: Жасур Матуняк?

Имя было знакомым, словно он слышал его буквально на днях… Матуняк. Матуняк… «Сван-Ти-Эйч», Матуняк…

— А, так это… Их какой-то высокий руководитель по маркетингу, да?

— Да-да, такой… с улыбкой. Работали с ним?

Он вспомнил фото Жасура и подумал, что «с улыбкой» — на самом деле очень удачное описание.

— Нет. Не успел, — сказал Илья и осекся: а если она не знает? Уточнил осторожно. — А что?

— Да так, просто… Бывший мой дейт-партнер, у меня второй ребенок — от него. Прикольный дядька был. Мудаковатый немножко, но интересный. Он же на днях утонул в ванне.

Илье стало чуть спокойнее:

— Сочувствую, Лина.

Она грустно усмехнулась.

— Да ладно, чего там. Давно дело было, и вообще... Просто подумалось… Тесен мир все-таки.

— Да, что есть, то есть… А он, получается, тоже тройка был?

Закон о конфиденциальности статуса распространялся и на покойных, но Лина спокойно ответила:

— Ага, тройка. Еще и плодовитый как кролик.

Марк с Ильей считали кьюар-меню и сели в противоположном от ребят углу.

— Интересное место, — сказал Марк, оглядывая деревянные стены.

— Мне тоже нравится.

— Ты че хотел-то?

— Это ты хотел, — с легкой гордостью сказал Илья, усаживаясь. — У меня квоты на алкоголь не израсходованы, так что я тебя угощаю.

— Бля… мужик… — Марк смутился, но отказываться не стал. — Точно? А то…

— Все нормально, угощаю. Пиво, медовуха… Портвейн есть вроде… на крепкий алкоголь у них нет лицензии, — на эти слова Марк быстро замахал рукой: «Не-не, крепкий и не нужно», а Илья продолжил: — Но я подумал, что лучше что-то, чтоб подольше попить, поболтать...

— Да, да! Мужик... Блин… Это прям… что надо, — Марк заметно оживился, даже пробарабанил тихо ладонями по столику. Потом коснулся пальцами тачпада и начал листать. — Так… Салаты… Супы… Блин, ты только не подумай, что я алкаш… Но я сразу… К пивасику…

Илья вспомнил, что Марк обычно брал на обед, и посоветовал:

— Бачелор-биф возьми. Тебе понравится.

— Ага… — Он явно уже был погружен в пивное меню.

— Понятно, — тихо сказал Илья и развернулся, посмотрел на парочку у окна.

Те рассматривали что-то на столике, наклонившись так, что их головы едва не соприкасались. Лиц почти не было видно, но Илье показалось, что они улыбаются. Он тоже улыбнулся, чуть поджав губы, и вывел на зрачок чат с Линой.

«Слушай, а может, завтра перед отелем погуляем по городу?» — написал он. Лина ответила почти сразу и, к его удивлению, согласилась: «Давай». Потом добавила: «Хочешь загладить вину за сегодня? Это правильно».

— Пф, — Илья покачал головой и прислал ей стикер: женскую туфлю на высокой шпильке, по которой взбирался человечек.

«Вот-вот», — ответила Лина. Потом еще что-то попечатала, но так ничего и не отправила.

— Все, выбрал, — торжественно сказал Марк, шмыгнул носом и хлопнул по столу.

— Из восьми сортов-то? И года не прошло.

— Да иди ты, я пиваса почти год не пил.

— Крепким накидывался?

— Да не, — Марк посерьезнел. — С женой вино часто пили.

Илья стал догадываться, почему Марк с плохим настроением.

— Только смотри, тут официантов нет.

Марк еще раз оглядел помещение, на этот раз оценивая размеры, и кивнул:

— Логично, — он оттолкнулся от стойки и соскочил с высокого стула. — Пойдем тогда. Закажем… А поесть — как ты сказал? Бач…

— Бачелор-биф. Я закажу.

— Биф так биф. — Тут Марк снова оживился, предвкушающе хлопнул в ладоши. — Пивко-о-о-о-о-о-о… Эх!

Заказы сегодня принимал администратор без рук. Точнее, Илья подозревал, что у него они были сильно недоразвиты: плечевые отделы в протезах были шире стандартных, видимо, как раз для зачаточных конечностей.

— Добрый день, нам, пожалуйста, бачелор-биф, отбивную курицу по-монреальски, ржаной квас и пиво… — Илья вопросительно посмотрел на Марка.

Тот чуть подался туловищем к стойке и сказал, довольный:

— Старошотландский ель светлый.

Администратор стал вносить заказ в терминал, а вторым манипулятором достал из-под стойки алкосканер. Посмотрел на Марка.

— Не-не-не, пиво — это мне, — сказал Илья и поднял рукав, обнажая имплант.

Марк с хитрым видом развел руками, на что администратор понимающе улыбнулся и провел сканером над рукой Ильи.

Послышался резкий звук.

— Отказ, — чуть удивленно сказал администратор и потянулся считать показания еще раз.

— Бля-а-а-а-а-а, — Илья прикрыл глаза и вздохнул. — Точно…

Он убрал руку:

— Простите, я… Забыл.

— Что-то не так? — Марк нахмурился.

— Да, — виновато сказал Илья. — Я… прости, из головы совсем вылетело… У меня скоро… Нельзя мне, короче.

Марк несколько секунд смотрел на него пристально, потом хохотнул:

— Серьезно, что ли? Притащил, а тебе нельзя? — И когда Илья кивнул, тихо усмехнулся. Покачал головой и сказал: — Бля, ну ты, конечно, штрих… — Потом повернулся к администратору: — Два ржаных кваса тогда.

Илья закусил губу. В принципе, можно было уточнить у парня, «путают» ли тут напитки из-за стандартизированной тары. А судя по тому, как администратор посматривал на парочку, до которой было метра три, он и сам не прочь был предупредить, что «можем не то налить, вы тогда скажите», но Марк добавил сам:

— Вы только квасок ни с чем не перепутайте, ага? — и по-свойски подмигнул парню.

— Конечно, — сказал тот с облегчением и убрал сканер. — Квас вам сразу налить или…

— Да давайте сразу.

— Хороший, — сказал Марк, когда они сели и поставили кружки на стол. — Видишь, пена какая? А то часто любят добавить эту херню, чтобы дольше держалась, как в пиве…

— Марк, прости, я правда что-то…

— Да забей ты… Нормально все. — Он поднял кружку, приглашая. Илья поспешил чокнуться. — Зато место вон какое классное показал, — сказал Марк и со смаком отпил из кружки.

— О, и правда хороший. Хлеб прям чувствуется… — Он облизнул верхнюю губу, поставил кружку, оперся локтем на стол и сказал, задумчиво кивая: — Это, наверное, даже хорошо, что тебе тоже пива нельзя. Неправильно все-таки с горя пить. Че б там кто ни возмущался, мораторий не просто так ввели. Его б еще сильнее прикрутили, но… Мне батя рассказывал, какой пиздец был первое время после того, как антитабачный акт приняли. Алкоголь так не запретишь, конечно.

Квас и правда был хороший. Илья не стал ставить кружку сразу, отпил еще.

— Думаю, они в долгую играют. У меня прадед самогон гнал. Да и у деда друзья. Мамин брат пиво варить умел. А сейчас, — Илья досадливо цокнул. — Уже не то. Мало кто делает, мало кто знает… Вон, нейронку спроси, как пиво варить, — не скажет. Потерли все давно из сети. Еще пара поколений — и все. Можно запретить полностью, и хуй кто что сварит.

— Это да… Привыкли на сетки полагаться, скоро жопу вытереть без них не сможем. Вон, дед мой — че угодно умел делать. Он в сеть лазил, когда интернет без поисковиков был. А сейчас… — Марк вздохнул и махнул рукой, снова отпил кваса.

Потом поставил кружку и направил на Илью палец:

— М... У нас в тридцать восьмом один менеджер в длительной командировке в Токио был. И на спор решил медовуху сварить.

— У них же за производство…

— Ага. Посадили на семь лет. Следующим летом апелляцию подает, может, раньше выйдет.

— На семь?

— А ты как думал? Он бродить ее поставил в этой хуйне из-под офисного кулера. А там литров… Ну, короче, хватило на крупный размер.

— Пиздец, — сказал Илья тихо и взял кружку.

Марк поддержал:

— Давай. За трезвость ума. И нашего, и мира вокруг.

Они снова стукнулись кружками и выпили.

— Эх, хорошо! Наверное, как поедим — еще по кружечке возьмем, да? — Марк огляделся. — Туалет-то тут есть?

— Вон там вон, — Илья указал на неприметный проход.

— А, супер. А то я уж думал, что как лесорубы, на улице…

«Бачелор-биф и утка по-монреальски!» — крикнул из-за стойки администратор. Илья начал вставать, но Марк положил руку ему на плечо:

— Да я принесу. Только в квас мне много не плюй. А то водянистым будет.

— Шутки у тебя, конечно…

У стойки Марк провозился немного дольше, чем Илья ожидал, но вернулся с одним подносом. На маленький он все равно умудрился примостить обе широченные тарелки и приборы.

— Не знаю, как на вкус, — начал Марк, поставив поднос на стол и садясь. — Но выглядит и пахнет… Охеренно.

— На вкус еще лучше, — сказал Илья и взял с подноса свою тарелку и приборы. — Вообще, блюда тут простые, но как готовят… Эх. А салфетки ты не…

Салфеток на подносе не было, и Илья посмотрел вдоль стойки. Стопка, видимо оставленная предыдущими посетителями, была, но лежала она ближе к противоположному концу.

— А, так это херня, — тихо сказал Марк, а потом окликнул сидящих с другого края парней. — Ребят! А угостите салфетками? — и указал кивком на стопку.

Парни отвлеклись от проекции, посмотрели на Марка, а потом один нехотя, но все же дотянулся до салфеток и толчком отправил их в сторону мужчин.

— Спасибо, — сказал Илья за Марка, дотягиваясь до почти полностью доехавшей пачки.

— Ну вот. И салфетки есть, — сказал Марк, пробуя наконец блюдо.

Илья подождал, пока тот прожует и оценит, кивком покажет, что и правда вкусно, и спросил:

— Так… по какому поводу хандра-то?

Марк ненадолго замер. Потом наколол на вилку еще мяса, отправил в рот и сказал, неторопливо прожевав:

— Ты, наверное, меня после этого мразью считать начнешь. Но ты парень нормальный, так что… Другим в офисе только не говори, ок? А то если до развода дойдет, то пойдут слухи, тебя станут спрашивать…

«Изменил жене», — подумал Илья и сказал:

— Я — могила.

— Ну-ну… Короче, мы с Ирадой Романовной когда только знакомились, ну, знаешь, обсуждали… всякое…

— Ирада Романовна — это жена?

— Ага. Новая бывшая, походу, уже. Так вот, мы с ней когда познакомились, обсуждали домашних животных. У меня-то не было после развода, но вообще я котеек люблю. Собак тоже, но… гулять, мыть... да и они для квартир не предназначены. Им воля нужна… Ну, короче. Я сказал, что кошку — да, с радостью заведу. А собаку нет. Мы пообсуждали, что да как, она, в принципе, тоже собак не жаловала, примерно по тем же причинам. Но у нее кошка была старая уже. Говорила, что как кошка умрет — думает, может, стоит собаку попробовать завести… Ну, я и сказал, что если сойдемся — то только другую кошку. А она… Ну, знаешь, у баб это проскакивает иногда: вроде и согласна, но все равно лишь бы поспорить еще. Говорит: «А если я заведу собаку, пока ты в командировке будешь?» Я честно сказал, что тогда отвезу ее в питомник ближайший, потому что собак у себя дома держать не буду.

— Бля… — Илья стал догадываться, к чему идет.

Марк продолжал:

— И тут… Живем мы, понимаешь, уже полгода в браке. Кошку в том месяце усыпили… старая совсем. Я уже ей нового котенка подыскал, хотел со следующей зарплаты взять… А тут прихожу домой — и здрасьте, на хуй. Щенок корги.

Илья вздохнул, покачал головой и прикрыл глаза ладонью, словно устав от чего-то:

— Ма-а-а-арк… ну, бля, купила же уже. Корги — они ж маленькие, классные.

— Ильюх, вот честно… У тебя у самого домашние животные были? — Он дождался, пока Илья покачает отрицательно головой, и продолжил: — Во-о-от. А у меня в первом браке сын был, мы его воспитывали, все как полагается… Купили ему на десять лет собаку. И как ты думаешь, кто с ней в дождь гулял да какашки ее тепленькие в пакетики собирал с утра пораньше? Сын, который хотел собаку, — аж прям плакал? Или мама, которая все говорила: «Ну что ты, это же друг, зато научится ответственности»? Или дочка, которая тоже собачке обрадовалась? Хуй там плавал, папа и выгуливал. И тут было бы точно так же. — Марк заметил, что Илья хочет что-то сказать, и поднял предостерегающе палец. — Подожди, я закончу. Я ей четко сказал тогда, что собаку не хочу. И накануне повторил. И объяснил почему. Да, блядь, я и так на компромисс пошел. Я и кошку-то не особо хотел, но согласился… А знаешь, кто ее возил на эвтаназию? Марк, сука, возил. Ирада-то — ну я не виню, просто говорю — ревела три дня, куда там ей еще везти. Я повез. И у врача с кошкой до последнего говорил, гладил, пока она засыпала. А потом сам в шере ревел, как побитая шлюха. А тут на тебе. Теперь и собака… Полюбишь, будешь и гулять, и мыть лапки каждый день. И вонь эту собачью… привыкнешь. — Тут Марк снова предупреждающе поднял палец, давая себе еще время закончить мысль. — И даже если… хуй с ним, привык бы… Ильюх, ну ебана… Это ж принципы! Она тогда согласилась: никаких собак. А тут раз — и корги. Наебала, получается. Полгода брака — и уже наебала. А дальше что? Не-е-е-е, я себя прогнуть не дам. Лучше без бабы буду какое-то время, чем под каблуком сейчас. Поэтому я сделал, как сделал. Жалею? Да. Но, знаешь, принципы — они мне важнее.

Он наконец замолчал и жадно припал к кружке. Илья, порывавшийся что-то сказать, уже и перехотел говорить. А Марк, допив, поставил кружку, облизнул губу и добавил:

— И, кстати, она к маме в Свердловск полетела когда, щенка забирать не стала. А я предложил.

— Прям улетела? Может, еще вернется.

Марк мрачно отмахнулся. Илья кивнул: значит, не будем.

— А что за питомник-то? Может, можно кому-то…

— Да я знакомым отдал. Они как раз хотели, сомневались. А тут… породистый за полцены, — Марк торопливо уточнил: — Деньги я ей честно перевел, ее долю. Она его из общих сбережений купила. И про Свердловск — ты не думай. Я ей предлагал, чтобы это я где-то перекантовался, а она в квартире оставалась, но нет… мы же гордые, в Свердловск решили демонстративно лететь. Ее выбор.

Марк вздохнул и посмотрел равнодушно куда-то за стену. Илья нарочито бодро сказал, хлопнув его по плечу:

— Ладно, Герасим, ты ешь давай, а то остынет все. А я пока еще кваса возьму.