Однажды Федору Михалычу приснился сон, что Николай Васильич уснул, и во сне Федора Михалыча видит. И тот Федор Михалыч, который во сне Николая Васильича, тоже уснул, и снится ему Николай Васильич. И вот уже Федор Михалыч (ну, который настоящий, а не из сна) вместе с Николай Васильичем сидят во сне у Федора Михалыча (у того, который Николай Васильичу приснился) и видят они черноту, а посреди черноты этой Николай Васильич стоит скучает. То есть Федор Михалыч настоящий видит двух Николай Васильичей, Николай Васильич, который рядом с Федор Михалычем настоящим видит себя, Николай Васильич, который посреди черноты - видит себя с Федор Михалычем, а спящий Федор Михалыч видит Николай Васильича посреди черноты. Хотя нет, постой. Если Федор Михалыч настоящий и Николай Васильич находятся во сне у Федора Михалыча, то тот должен видеть двух Николай Васильичей и себя.
Николай Васильич (тот, который сейчас рядом с Федор Михалычем) радуется, что себя во сне видит и друга своего. Ему же обычно что снится? Носы всякие, ПоднимитеМнеВеки, и прочие органы. А тут раз - целый Федор Михалыч! И лезет от радости обнимать Федор Михалыча, а тот сам от умиления прослезился, и слезы в черноте капельками летают, как в невесомости. Плачет он, жмурится, и говорит Николай Васильичу мол, подними мне веки, друг, да нос утри. "А сам что, не можешь?" - спрашивает Николай Васильич. "Как же я все это сделаю, когда руки мои заняты - тебя я обнимаю." Николай Васильич нагнулся, поднял с пола веки Федор Михалыча, чалмой басурманской на голове их закрутил, чтоб не закрывали они больше светлые очи друга. Нос бездонный утер, а тот возьми, да побеги прочь, ко второму Николай Васильичу! Тот пустился наутек от надоевшего во снах носа.
Проснулся Федор Михалыч, лицо пощупал - на месте нос. Вздохнул с облегчением. "Ох уж мне этот Николай Васильич", усмехнулся Федор Михалыч в бороду, разматывая на голове чалму из век.
