PikabuIdetNahuy

Как и многим здесь, заставшим башорг и более древние рассадники юмора в рунете, опостылела та дрянь, в которую превратился контент сайта из-за бесконечных повторов, старейших боянов и прочего шлака. Будто б мало боянов, так ещё и остальное забито тоннами мусора из школьных пабликов ВК, которые теперь тащат сюда странные люди и пиарщики отвратительных телеграм-каналов. Кажется, самое лучшее, что осталось на пикабу — клубничка, да и ту засрали потоками неэстетичного низкосортного мет-арта.

Просветительская часть:

Понятен ли вам смысл поговорки: "Самурай без меча подобен самураю с мечом, но только без меча"?
Одно из ее толкований: мол, даже если у самурая отобрать меч, он все равно остается опасен, как удар молнии.
«Чёрный квадрат» — это как раз такой самурай, только от живописи: это картина без эстетики и без сюжета, которая при этом остается картиной.

Это такой дзенский коан. А нормальный человек не привык относиться к картинам, как коанам, он хочет, чтобы они были как остановленный кадр кинофильма с "Оскаром" оператору и постановщику, а не коан. Коаны раздражают непонятностью (и это норма; непонятное бесит).

Я намеренно употребляю здесь так много восточных сравнений, чтобы подчеркнуть, как эта картина стала водоразделом всей западной европейской живописи, которой наполнены классические музеи.

«Чёрный квадрат» — это идеальная мандала. Он работает, перенастраивая сознание, подсаженное на потребление сюжетной живописи, красивенько сделанного искусства — на искусство идей.
Это мегатренажер для абстрактного мышления. (Если это мышление уже прочитало в книжечках про историю картины и эпохи).

Перед этой супрематической мандалой следует сидеть, созерцать, медитировать. Очищать разум. И, при некотором усилии, вдруг произойдет перещелк, и ты окажешься на следующем уровне восприятия.
Тогда все, что создается в последние сто лет, вдруг станет намного понятней.

Это ключ к познанию, сделанный максимально лаконичными средствами.
Именно поэтому это шедевр.

(Взято в старом добром ЖЖ историка искусства Софьи Багдасаровой)

Эрик Булатов:
С этим связана история из моей молодости. В 1957 году я был студентом в Самарканде и познакомился с графом Сергеем Николаевичем Юреневым. Он до войны был директором художественного музея в Твери (тогда Калинин), затем арестован, после лагеря работал археологом в Средней Азии. Удивительный человек, длинный, худющий, с бороденкой. Смешной и величественный одновременно. Абсолютный бессребреник, его все уважали. Жил он в Бухаре в маленькой комнатке, ключ лежал под ковриком.

Мы с ним подружились, хотя разница в возрасте была огромная. Просто невозможно было, чтобы он сказал грубое слово или повысил голос. Он разрешил у себя в доме пользоваться всем, чем угодно, только занавеску на простенке открывать было нельзя. «Это мое святое место, когда моя жизнь делается совсем невыносимой, я здесь молюсь, и это мне помогает». Там коврик лежал, чтобы можно было встать на колени. Я дал слово, что не буду лазить за занавеску.

Честно выдержал, хотя безумно было любопытно. Но в последний вечер, когда надо было уезжать, мы с ним так сердечно сидели, всю ночь разговаривали, и я попросил: «Сергей Николаевич, ну покажите мне вашу молельню, ваше святое место».

Он отдернул занавеску, и там на стене карандашом было написано «Насрать» – шок невероятный, на всю жизнь просто. Вот так это слово для меня осталось. Теперь я сам в такой же ситуации, как он тогда.

Источник: интервью