MaxKasper

ДОМОВЫЕ, ЛЕШИЕ, РУСАЛКИ. ПОВЕРЬЯ ВЯТСКИХ КРЕСТЬЯН

Буйная людская фантазия и жизнь среди природы (где, действительно, много странного и таинственного) способствовали всевозможным слухам и рассказам о нечистой силе. Нам трудно сегодня представить, как жизнь на грани голода расцвечивает людскую фантазию. Любопытно суждение об этом А.В. Мельчаковой (1911): « В чертей, леших верили. Ой как верили! И раньше еще на перекресток дорог ходили. Бедные-то люди и в колхозы верили. Если ничего нет — так во что хошь поверишь. У кого плохо-то было — тот верил во все».

В каждом селе были свои устойчивые слухи и видения, местные домовые и лешие. Отметим вновь, что молодежь всегда была скептична к слухам. Е.В. Мак-лакова (1914) помнит: «Раньше часто говорили, что тут что-то кажется, там что-то кажется. А еще ходили слухи, что в лесу, у села Буйска, все на одном и том же месте дедушка кажется с длинной-длинной бородой, сам высокий, руки и ноги длинные. Многие видели, но он с ними не разговаривал, а поворачивался и уходил, а то и убегал. Говорили очевидцы, что и тело у него волосатое. Но мы этому не верили».

Более остальных были распространены рассказы про домовых, живших почти в каждом доме. К ним относились доброжелательно, уважительно, зная, что они сохраняют жилье.

«В кажном доме есть домовой, он хозяин дома. Следит он за порядком в доме, а если хозяева нерадивые, он их наказывает. А в бане живет домовой-банник. Не любит он, когда в бане ночью моются или пьяные. С домовым старались не ссориться, так как считалось, что он может настроить вещи против их хозяев, устроить падеж скотины и прочее» (Н.Ф. Ситников, 1926).

Считая, что домовой вспыльчив и не любит шуток над собой, избегали рассердить его. В случае переезда хозяина из старого дома в новый в вятских деревнях одновременно с нехитрым скарбом перевозили и домового в старом изношенном лапте. У домового было и определенное место обитания — между русской печкой и стеной, а также в подпечке. Старшие пугали домовым маленьких непослушных детей и считали его такой же необходимой частью домашнего обихода, как ухват или кадушку. Впрочем, в некоторых местностях домовые ночью, шлепая по избе, «шебаршали (по выражению очевидцев) и мешали людям спать. Их напускали по осержке в некоторые дома бабки-колдуньи. Избавлялись от таких докучливых домовых с помощью тех же бабок за определенную плату.

Порой домовые могли быть опасны. Александр Георгиевич Рокин (1908): «Кроме того, встречались всякие необъяснимые явления, которые или я пережил, или мне рассказывали отец и дед. Помню я один зимний вечер. Спать я лег раньше обыкновенного. Был тогда еще молодым. Оставили меня с сестрой дома хозяйничать. Покормил я скотину, убрался по хозяйству и лег спать. Не прошло и пяти минут, как я уже спал. Около 12 часов ночи сквозь сон слышу: кто-то подходит так тихо к моей кровати, даже слышно дыхание. Ну, я притаился. Вдруг кто-то легко и быстро вскочил на кровать и сел прямо на грудь. Я хотел кричать, но даже мой рот не отмылся, и язык не подумал пошевелиться. Я сразу догадался, что это «суседко». Несколько раз пробовал кричать, но мой рот был точно зашит, мои усилия остались бесполезными. Руки на шее все больше и больше сжимали мне горло. Я пробовал вставать, но это было бесполезно, и я отдался в руки судьбы. Вдруг проснулась моя сестра, видно, Бог ее разбудил, и зажгла свечу. Мне сразу стало легче, и совсем потом я очнулся. После этого случая, ложась спать, надеваю крест».

В вечерних семейных разговорах тема ночной темной силы занимала немалое место. Степан Андреевич Пыхтеев (1922) хорошо помнит, что домовые и лешие были самыми обыденными явлениями из всей нечистой силы для крестьянина: «Часто говорили о чертях, леших, домовых. Ты веришь в них? Зря не веришь. В каждом доме они есть. Без домового в доме нельзя. Все, что в доме ни начнешь, без домового прахом пойдет. С домовым надо дружить. А черти с лешими в лесах живут. Леший — он хозяин леса. О нем много говорили. Человек ли пропадет, корова ли, во всем виноват леший. От лешего зависят ягоды, грибы. Леший — рачительный хозяин. Появляется он ночью. Многие наши видали его: небольшой, лохматый, глаза желтые горят, кричит громко. Этим людям плохого он ничего не делал».

Крестьянин жил лесом, поэтому бывал в нем часто. С лесом связана масса поверий, сказок, примет и легенд. Лешего видели своими глазами многие из опрошенных стариков крестьян. Матрена Афанасьевна Трушникова (1908) из дер. Щукино рассказывает: «Мы верили в различных духов, например, в лешего. Однажды с соседом Филиппом ходили в лес сдирать с ивы кору. И вдруг увидели человека небольшого роста в блестящей одежде, за плечами у него висел небольшой сундучок. И где этот дух проходил, то бушевал ветер, деревья сгибались. Мы очень испугались и заревели; и сразу же никого не стало, все исчезло».

Были большие любительницы рассказывать подобные истории детям. Знали они их неисчислимое множество. С. А. Попова (1910) помнит такую в своей деревне: «В деревне у нас бабка была. Соберет нас, бывало, и начнет рассказывать. О себе рассказывала, будто с ней было. Собрались они за ягодами в лес с девками. Только зашли за деревья, к ним старичок вышел с большущей бородой и зовет к себе. Все девки ему сказали, что боятся его, только одна девка, ее Манькой звали, сказала, что не боится, и подошла к нему. Взял он ее за руку и пошел с ней, а девки все за ними. Идут дальше старик с Манькой, легко идут, а у нее грязь какая-то к ногам прилипает, а он идет и Маньку сухой ногой ведет. Зашли далеко. Он сказал нам: "Садитесь, а то пристали". И повел ее дальше одну. Потом пришел и говорит нам: "Вон видите Маньку, она вам ягод принесет". Смотрим, он ягод нам несет. Дал нам и Мань-ке ягод и отпустил нас домой. Пошли назад. Наши ноги вязнут, мы запинаемся — ягода рассыпается, а Манька идет — и ничего. Вывел он нас на тропинку и пошел назад, а у него волосы распущены, и шерстка, и хвост собачий, и одежды нету. Домой пришли, только у Маньки ягода, а у нас нет, вся рассыпалась. Прибежали домой к матери, рассказали ей все. Пришли в лес на то место, а там никого нет — почудилось все нам».

Леший мог принимать облик знакомых людей встретившемуся человеку. Он мог быть беспричинно добр или вредоносен, но относились к нему всегда с опаской. Вновь вспоминает А.Г. Рокин (1910): «Помню еще случай, который рассказал мне мой дед. Пошел он раз искать коров в лесу и встретил своего соседа. Сели курить. Сосед все смеется и так мало все говорит. Тут почему-то мой дед подумал, что «это, наверное, лешой» и прочитал шепотом молитву. Да воскреснет Бог и расточатся враги его. Сосед неожиданно вскочил с места и стал пятиться. Чем дальше отходил, тем больше становился ростом. Потом стал издавать страшный свист, хохот и визг, с такой силой, что гнулись деревья, как будто в бурю. Потом, говорит, все исчезло, и стало тихо-тихо, как будто ему "выключили" слух. Вот насчет этого случая я не знаю. Может, мой дед тут где-то и приврал, а, может, и правда все это было».

Были в округе места «нечистые», где чаще всего с людьми происходили какие-то неприятности. Люди кружились, теряли дррогу, ходили до утра по кругу. Вот свидетельство о таком месте: «Как от Якименков к Малышковым ехати, тоже в одном месте у нас млело. Млело — значит тут сколько людей убивалося и все, и машины опрокидывались и все, тоже так же. Тятя говорит: я поехал из городу, дак к Тусковым заехал, к ма-миной-то родне, к тестю. Тестя-то уж не было живого, а вот эти братья-то у мамы живы. Там выпили, посидели все. Он сел, значит, на лошадь и поехал домой. Доехал, значит, до этого места. Поедет-поедет и опять, значит, заворачивает лошадь, и опять приедет обратно. Спрашивает: "Как это проехати-то к Малышковым? Дороги нет". Ему отвечают: "Стоишь на пути, а спрашиваешь дорогу. Прямо едь". Сколько ни ездил, все до утра дорогу искал. А видно, что тут леший дорогу перешел» (JI.B. С-ина, 1910).

Чудес было в деревенском миру много, но все они были крестьянские. Лешие могли вредить человеку, могли ему и помочь. Валентина Осиповна Медведева (1921, дер. Колбяки) сама встречалась с нечистой силой: «И в лешего верили, он коров утаскивал, водил людей по кругу, из-за него плутали в лесу. Рассказывали, в соседней деревне парень маленький пошел брату обед отнести, а ушел далеко, аш за семь километров на Молоканку. Его уш потеряли, спрашивали, как через речку-от таку глубокую перешел? А он говорит: "Меня дедушка перенес", это, мол, как опять лешой. А еще случай: мать отругала сына и дочь маленьких, а они разобиделись и пошли по деревне, и пошли, и пошли, да так и не вернулись. Целу неделю искали их по лесу, потом кто-то набрел на них и видит: сидят они около елки по шею мхом укутанные. Их спрашивали: "Почему не отзывались на крики?" — а они говорят, мол, нам дедушка не велел. А по один раз вихорь страшной был, а мужик-от греб сено, кучи копнил, а кучи-то вихром поднимало, мужик-от со злости сказал: "Я тебя, лешо-ва, грабелищем!", и вдруг мужика-то кверху подняло вихрем, а потом книзу бросило. Опять же лешой баловался. У мужика домовой жил, он все свалит, разложит и говорит хозяину: "Хлеба дай, ложку и каши". Он ка-шу-от съел, а хлеб на пол бросил, все ругался. Мужик уш и в церкву ходил, не мог от него избавица. Как-то мать его заходит домой, а он с печи давай ее луком обкидывать, аш весь лук скидал...

Помню, пошла я белье на речку полоскать, а там на жердях сидит, ноги калачом, волосами обвешана, сидит моща. Я как взверещала, так ужас. Веришь, во век не забыть, это ведь кикимора. Было у нас, кикимор девкам сажали из-за парней. Дак те и мучались с ними всю жись.

Всяки чудеса встречались...»

Встречаются в рассказах стариков упоминания о русалках, хотя их не так много. В основном рассказывают случаи, когда кто-то из соседей видел русалку. Например, Анна Ивановна Петрова (1916) помнит такой эпизод: «А выдумки-то какие? Вот мне Иван Саватеич рассказывал. Пошел на луга драть лыко на лапти, к озеру подходит, а на берегу девушка сидит и волосы пальцами расчесывает. О

О КОЛДОВСТВЕ В ПРОШЛОМ. ВЯТСКИЕ РАССКАЗЫ

«И приметы и колдовство разное — это все было. Мама у меня верующая была, так она много такого знала. Вот, например, рассказывала она такой случай. В одной деревне в семье умерла мать, и осталось двое детей. И поселилось в их доме какое-то привидение невидимое. Когда дети спят, у них то кто-то подушку вытащит, то одеяло стащит, то вдруг ложка упадет, то стукнет кто-то. Однажды пришла в этот дом старая бабка, поглядела на все это и сказала: "Черт у вас, детки, поселился. Дайте ему работу, чтоб отстал. Забейте кол в реку, пусть заливает". Дети так и сделали, и черт перестал ходить» (В.В. Ерок, 1922).

«Верили в сглаз на детей и красивых девок. Черный глаз — злой. Кого сглазят — потом их ломало. Вроде бы ничего не болит и в то же время все болит. Ходили к бабкам, те их "меряли". Лежит человек на животе, у него сводят левую руку и правую руку, потом наоборот. Потом умывают заговоренной водой. К старухе носили младенца с паховой грыжей. Матери сказали: "Поставь одну ногу на стул", — и через нее три раза перебросили младенца. Затем из голбеца достала бабка березовое помело. Вынула прутик, сначала помешала, потом побила вицей — ребенок заревел. Нашептала на бутылку с молоком. Грыжа была размером с яйцо, и ее не стало» (Г.Т. Гонина, 1923).

«Мать мне рассказывала. Баня была у реки. Ушли туда мыться три женщины. Вымылись они, начали одеваться — вдруг дверь открывается, заходит чертовка с распущенными волосами, стала их колоть огромным железным гребнем с длинными-длинными зубьями. Женщины страшно испугались, в панику впали, кричат, а голосу нет, как будто онемели, некому на помощь придти. А ведьма смеется, глазищи черные, страшные — жуть. Что делать? Стали эти женщины молиться, колдунья исчезла. Так и боялись этой ведьмы с железным гребнем» (Е.Т. Михеева, 1920, дер. Коршуны).

Любопытно, что многие крестьяне за всю свою жизнь ни разу не встречались с нечистой силой, но хорошо ее представляют и знают по рассказам соседей-очевидцев. Характерен рассказ М.И. Х-иной (1909): «И поверий у нас всяких много ходило. Сама никогда такого не видела, а слыхать слыхала. Переезжали мужики на лошадях однажды реку. А из реки женщина вышла и посмотрела на них. Как ни стегали лошадь, а все на месте стоит, и пока не перекрестились, да не помолись, лошади так и стояли».

Были люди не колдуны и не знахари, которые чем-то полюбились нечистой силе и были с ней в приятельских отношениях, получая необходимую помощь. Е.И. Старикова (1911) помнит о таком случае: «Верили в попа. Говорили про лешего. У Серьгиных был Филипка — знался с лешими. Позвал он одного товарища в лес, дернул за сук, и из дерева дом появился, где лешие живут. Стали лешие их самогонкой поить. Филипка пил, а товарищу говорит: не пей! Лешаки спрашивают: «Чего товарищ не пьет?» — «А он не хочет». Пошли домой, тот, который знается с лешаками, хлопнул дверью — и лесина стоит, а лешаков не видно».

Правда, очень многие старожилы говорят о том, что в их деревнях колдунов вообще не было. Но страх перед мощью неведомых человеку сил был у всех. Поддерживали этот страх и различные необъяснимые происшествия, о которых долго толковали в округе. «Как отношусь к колдовству? Колдовство — не колдовство, а со мной случай был такой. Это было в 1929 году. Шли мы с вечерки и за деревней Малые Коряки, в Волчьем логу, метров за 150 до его конца, перед нами метров за 30 женщина выбежала нагая и через дорогу по воздуху перебежала. Красивая, волосы волной. Все видели» (А.Н. Малынаков, 1914).

Немало слухов о тайной силе своих родных, знакомых распускали по деревне члены их семей, соседи. «У нас в деревне одна бабка жила, а рассказывал ее внук. Бывало скажет: "А у меня бабка умеет в свинью оборачиваться", — и мы станем к нему приставать, как да как. "А вот так, —говорит. — Пойдет она в баню в 12 часов ночи, перевернется через 12 ножей и вот станет свиньей". И вот один раз вправду мы увидели своими глазами — бегает по деревне свинья. Мальчишки, которые постарше были, поймали эту свинью и обрезали уши. А потом сам Митька, внук этой бабки, говорил: "Ха-ха, бабка моя почему-то стала без ушей". И с той поры больше никто в деревне свинью-оборотня не видел». (М.А. Ситников, 1906).

Колдунам была подвластна и природа. «Было колдовство. Был Антон — дак он ручьи останавливал. Придет, скажет: "Вода, не теки!" И не текет. Кому надо — ходили лечились к знахаркам, кому не надо — не ходили (А.Е. Рыкова, 1907).

Чаще всего под колдовством люди понимали черное злое дело, вредное для окружающих. Поводы к нему находили в течение обычной жизни. «В нашей деревне был такой случай.
Одна женщина из-за ревности «посадила» другой килу, от которой та и умерла. Но перед этим болела долго и мучительно. Виновница же смерти похвалялась и грозилась, что так поступит с каждым, кто станет у нее на дороге» (С.Н. Видякин, 1925).

«У меня тетка была очень красивая. Так к ней соседка мужика приревновала — к колдунье пошла. А та тетушкин след заколдовала и верх-то с песку сняла. Так у тетушки ноги заболели. Знахари разные болезни лечили, а тетушке сразу сказали, что околдована и умрет. К знахарям хорошим со всех сторон приезжали. Жил у нас в деревне один, брал очень мало. Год или два всего назад умер. Лет ему 100 было. Лечил даже рак. Сначала его привлекали, а потом он начальника вылечил, и его больше не трогали. Он в бани водил» (Н.В. Мете-лева, 1927).

Всеобщий страх перед колдуном делал его авторитет в деревне непререкаемым, хотя и жил он, как правило, на отшибе и в дела деревни не вмешивался. «А колдуны разные были. Раньше по невесту ездили на лошадях, колокольца у каждой лошади вдевали, к дуге полотенца, скатерти вышитые с кружевом. А его, этого колдуна, на свадьбу не пригласили. Он вышел, обошел лошадей, они встали на задние ноги — передними машут в воздухе. А люди ползали по снегу на четвереньках, как волки, и выли. Он ушел домой, а они так и остались. Хозяин пошел к нему кланяться. Час, два. Кое-как укланял. Обошел, пошептал, похлопал — лошади встали, пошли. Взяли его с собой. Приехали к невесте. Хлопнул по плечу — невеста стала реветь, реветь, чуть не заревелась. Снова хлопнул по плечу, она перестала. У него толстая книга была, буквы черные. Он по книге все делал. Боялись его очень. Стол потрогает за уголки, так он плясал. Пил здорово! Умер, так язык был долгущий, высунулся, упихать некуда было — вот какой черти вытащили. У него дочь Наталья, она у него научилась. Прилечивала и отлечивала. С мужиком моим чего-то сделала, так он не на глаза меня и матерь. А раньше был не такой. Он уехал в Зуевку. Замуж не выходила, кого надо — того и прилечит к себе. Дом купила маленький, мужиков-то манила, вином поила. Бабы, видно, и убили ее» (М.Ф. Новоселова, 1911).

Но было такое: урочили людей. Зевнут на человека лихим глазом, и человек заболевает. Но другие снимали колдовство. В нашей деревне жили две колдуньи. Я про себя расскажу. Я был молодым, здоровым парнем, ничего у меня не болело. И вот однажды пришла ко мне одна эта колдунья и что-то сказала. Но я не понял ни одного ее слова. На следующий день мне стало нехорошо. Надо сказать, что в то время я шибко любил одну дивчину, и она меня любила. Видимо, кому-то было неугодно видеть нашу любовь. Ну так вот. Через несколько дней мне стало совсем плохо. Это было бы еще ничего, но было удивительно то, что девушка, которую я любил, вдруг перестала меня замечать, как будто мы никогда не знали друг друга. С каждым днем мне становилось все хуже и хуже, родные думали, что я помру. Тогда позвали вторую колдунью. Она пришла и что-то пошептала на до мной. Потом она сказала, что надо мной лежит заклятье, и что я через несколько дней умру. Спасти меня может только смерть той колдуньи. Я еле понимал смысл ее слов, но слово «смерть» я понял, испугался. Но колдунья улыбнулась и сказала, что все будет хорошо. На следующий день произошло нечто страшное и странное. Пастух загнал стадо в стойло. И вдруг бык, который до этого стоял смирно, стал злиться. Глаза его налились кровью, он рассвирепел вырвался из ограды и понесся по деревне. Он прибежал к дому первой колдуньи стал очень сильно реветь. А колдунья как раз была дома, она подошла к воротам. И тут бык рогами сорвал калитку с петель, ворвался в усадьбу и пригвоздил колдунью к стене избы. Потом постоял немного и пошел обратно. Пришел домой и тут же успокоился. Не знаю, чем это объяснить, но на следующий день я чувствовал себя лучше. А то ведь ходил, как слепой, света белого не видел, будто ночь. Потом пошел я на поправку. И девушка ко мне пришла, говорила, как во сне все было. Потом жили мы хорошо. А почему колдунья была? А не знаю, почему. С ветром она зналась, с лесовым, разговаривала с ними. Вот потеряет человек что-нибудь, так она могла точно указать то место. Как-то на картах могла увидеть. Но люди верили и в колдовство и в приметы. Многие приметы веками сложены. Часто вспоминаю детство. Помню, в крестьянской избе спали на полатях. По вечерам на полатях рассказывали друг другу сказки. Очень много сказок рассказывали в сумерках, когда родители еще не пришли и не зажгли огня. Помню, топилась маленькая печка посреди избы, а от нее на стенах играли блики пламени. Жутко и страшно интересно. Рассказывали все больше страшные сказки».

Были сильные колдуны, слабые, были и колдуны поддельные, пользовавшиеся доверчивостью людей и умевшие делать некоторые трюки. А.А. Кожевников (1925) полагает: «Колдовства, конечно, боялись. Были люди хитрые, умели подстроить. Например, мою тетю сватали, намечалась уже и свадьба, всех пригласили, а была в деревне женщина, ее и забыли. Женщина эта считалась колдуньей. Ну она и думает: "Ладно, я вам устрою!" Пришла к дому, машет руками, бормочет, ходит по двору и бегает по сенкам. Сваты должны ехать домой, сели в сани, возница понукает лошадь, а она не идет, а Марья наплясывает. Ведь пока не поклонились в пояс, да не напоили и не извинились, она не "отпускала" лошадей. А потом пошла к воротам, взяла что-то из-за обшива, оказалось кусок медвежьего сала,

ВЯТСКИЕ КЛАДЫ

Поверья, слухи, легенды жили в узком деревенском мирке долгие десятилетия, не вытесняемые волнами новой информации. Одни из самых устойчивых — слухи и предания о кладах. В них, как в капле воды, отразились все особенности крестьянской психологии, мировосприятия. Доверчивость и боязливость, детская запуганность и отчаянная отвага — чего только нет в рассказах о кладах. Вместе с тем они очень типичны. Основные элементы, как правило, повторяются. Мир чудес, мифов, сказок и приключений входил в монотонную крестьянскую жизнь с легендами о кладах. Словно приоткрывалась дверца в совсем иную жизнь, желанную и страшноватую, которая пугала и манила одновременно. Любили рассказывать о кладах в русской деревне. Невдалеке от каждой деревни была или заветная старая сосна, или городище, или тайная пещера, куда вход только по зароку. Чудеса были рядом. Вспоминает Анна Васильевна Зубкова (1918): «На перекрестке улиц Луговая и Городищинска в Первомайском стояла часовня. В 12 часов ночи якобы выходил петух и ходил вокруг этой часовни и никого не подпускал во внеурочный час. Петух этот охранял захороненный в этой часовне клад. Кто подойдет — этот петух налетал и клевал в голову. Все боялись этой часовни, никогда не ходили мимо этого места: даже ребята не бегали туда играть. Это рассказывала нам наша мать, говорила: "Не ходите туда играть", — никогда мы туда и не ходили.

В Первомайском есть курган. Все ровное место — и вздымается гора. На нем растут елки и кедры. На этом кургане всегда было рыро, иначе он называется Городище. На Городище всегда было холодно. На вершине его стояла часовня, в ней молебны правили, потом ее снесли и построили вышку прыгать с парашютом. И вот говорили, что есть в кургане этом потайная дверь, тайный ход, и караулит его нечистая сила. И уже в 8-9 часов боялись ходить мимо этого места, особенно зимой.

Клады не молчали, они манили людей к себе. Считалось, что птица или какое-то животное, стерегущее клад, выходят ночью на поверхность земли. Поймай его — и клад твой. Охотников было немало. Мария Васильевна Пикова (1914) рассказывает: «О кладах в деревне тоже говорили. Вот, дескать, на дороге от Мокрецей до Каринки бегает желтая красивенькая курочка. Если пойдешь по той дороге в 12 часов, то ее непременно увидишь. Кто поймает ее, узнает место, где зарыт клад. Многие видели ту курочку, но поймать боялись, думали, что она превратится в страшное лесное животное. Боялись. Потом по той дороге ездить перестали, и курочка пропала. На городище, говорят, был клад. Все его искали, перерыли всю сопку, но клада не нашли. Многим он казался».

Несомненным признаком клада считали огонь, выходящий ночью на поверхность земли. Клады, как видим, тесно связаны с ночью, ночным миром. «О кладах я чего слыхала. Напротив нашей деревни стояла деревня Чутай. На Чутайской горе каждую ночь горел огонь. Казалось только летом и все на одном месте. Говорили, что там клад зарыт. Как подходили к горе, огонь потухал. Сколько ни копали, так ничего и не нашли» (А.И. Петрова, 1916).

В местах, населенных русскими позднее, колонизированных, считалось, что клады, уходя, зарывали коренные жители. На Вятке из всех деревьев наиболее кладоносной считалась сосна. «У нас за огородом растет сосна. Так под ней, говорили, зарыт клад. Деревни-то когда не было, первыми сюда приехали марийцы, так вот они клады-то прятали. Этот клад казался. Люди видели, как под сосной как будто свечка горит. А дедушка рассказывал, что он там коня золотого видел. Красивый и весь золотом светится. Еще рассказывали, как небо открывается. Я сама-то ни разу ничего этого не видывала. На небе появляется точка, она увеличивается и занимает полнеба. Говорят, кто три раза такое увидит, будет счастливым. Другие говорят, что небо открывается перед концом света» (П.С. Медведева, 1906).

Клады выходили из земли при определенных условиях выполнения зарока. Иногда зарок бывал тяжек. «Один житель Березовских Починок услышал разговор, что на берегу реки Камы зарыт клад с заветом "душу отдать", то есть убить человека, тогда клад легко найдешь. Этот житель решил убить старушку, которая скоро умрет. Подкараулил старушку, переходящую бродом речку Каму, в церковь в село Георгиево шла, и утопил ее в реке. Долго потом копался с лопатой на берегу, клад не нашел» (В.П. Сюткин, 1903).

Использовать клад на благое дело считалось невозможным. Трудно было его достать — страшно его и расходовать. Кладов боялись — считалось, что они притягивают несчастья.

А вот что рассказывает Анна Семеновна Гонцова (1912): «Про клад один случай помню. У нас на лугу стояла сосна толстая. Возле нее будто белая баба. Поверье было, если баба будет в положении и ей худо станет, надо к сосне идти — клад будет. Как-то одной бабе худо стало, мужик ее и повел к сосне. Она там родила и — правда —клад вышел — горшочек. Потом милиция приезжала: мужик тот на сплаву утонул. Баба им горшочек и выставила. А там все золото, как нынешние две копейки. А куда потом это золото дели, не знаю. А сосну потом сожгли зачем-то».

По воспоминаниям старожилов, клады порой стерегла и охраняла от людского глаза ночная нечистая сила. Уводила кладоискателей в другую сторону, переносила клады из опасного места. Особенно часто водила она людей по ночному лесу. Степан Андреевич Пыхтеев (1922) рассказывает: «С лешим надо дружить. Он, если повезет, клад найти поможет. Укажет или еще как. Но бывали сельчане, которым он помогал найти. А кладов у нас немало находили. И банды, бывало, схороняли награбленное, и с давних времен оставались, или еще откуда. Рассказывали, мужик с Погорно-го домой по лесу пьяный шел. И заснул ненароком. Просыпается, а перед ним мальчик маленький стоит, белый такой и светится, голенький. Пошел мужик за ним. Долго шел, по корягам, по болотам. А мальчик идет и не оглядывается. Шел, шел и как бы в землю увязать начал. И совсем пропал. Испугался мужик, утром, когда рассвело, пришел он домой и рассказал все. Собрались мужики, взяли лопаты и пошли туда. Далековато то место было. Копать начали. Золота они тогда не нашли, но откопали немалую гору скелетов. Старые, гнилые, ломаные. Великое множество их там было. Неведомо, откуда они там взялись в глуши. Вот сейчас никто не верит ни в леших, ни в чертей, и в Бога люди теперь не верят. Нет для них ничего святого».

Земля была самой надежной сберкассой для мужика, куда он и прятал свои сбережения.

Об огоньке, светящемся по ночам над кладом, вспоминают очень многие рассказчики. Мария Андреевна Колбина (1916): «Богатые мужики имели золото и ставили в поле, копали ямы и закладывали золото в чаны, шкатулки. Клад этот завещали кому-нибудь из родных. А выходил этот клад, словно свечушка горит. Если этот клад завещен тебе, то видишь огонек и сможешь отыскать. А те, на кого он не был завещен, огонек не видят».

Вторая верная примета клада — мальчик, человек или конь, ведущий очевидца к кладу, и там внезапно пропадающий. А .Я. Шутова (1915, дер. Угор): «Слыхали о кладах. Мужики искали клад под елочкой, говорили, что там зарыт. Но ничего не нашли. Есть такая примета, что если увидишь, будто лампочка светит, здесь и зарыт клад. Сестра мне рассказывала, что, когда она возвращалась домой, перед ней мальчик появился и побежал. Она за ним, а он упал у пня и будто зарылся. Когда она подбежала, то никого не нашла. Бабы говорили, что ей надо было очуркать, и клад бы появился. Говорили, что в одном месте видели, как каталась чурка, надо было очуркать, клад бы появился».

Но если были среди крестьян любители поискать клад, то были и крестьяне, панически боявшиеся найденного клада. М.Г. Огородова (1921) рассказывает: «К одной семье под окна приходила лошадь, ржала, кушать просила, они ее пустили в ограду, она все равно ржет. Они решили ее выгнать, хлестнули, а она и распалась, а внутри — клад, одно золото. Видимо, когда стали раскулачивать-то, вот богачи, когда уезжали за границу, и заговорили с помощью колдуна лошадь, в которой золото, на Ивана. А прошло 2-3 года, вот клад к ним в ограду и закатился. Иван же не хотел принять золота, говорил, кому клад, тому яд, меня посадят, скажут, что я с богачом заодно».

Советская власть шутить не любила. Масса кладов была закопана раскулаченными крестьянами перед их арестом и ссылкой. Они надеялись вернуться домой. У.А. Федорова (1906): «Ранешны клады — это колды люди, которы убегали, их раскулачивали, они клады закопывали. Серебра ^большую чарушу Прокопьиха Щироковска закопала, дак веть сын не мог найти. По-месье раскопывали, все равно не нашли. Умерла, так не сказала... На Мамаевшине говорили, что клад искали; где закопан, не могли найти. А после трактора-то ходили, дак, как ни старались, не нашли. У нас дед Макар закопывал, дескать говорили, что нашли, как лишали-то их. Посуду закопывал, дак потом земля-то осела, все и сломалось...

Это уж чуть не 40 лет назад, в Раменье событие было. Ученица ушла на речку, а тут большие-большие берега. Весной-то вода обмыла берега, под сосной отмыла, а девчушка сначала денежку нашла. Она учителям сказала, потом раскопали и нашли много золота. Все его сдали и отремонтировали школу».

Нередко и в советское время человек, нашедший клад, ничего не получал от своей находки. Местное начальство умело пользовалось наивностью крестьян в этих делах. А.П. Кашина (1920): «Клады-то закопывали. Дедушка наш тоже клад находил. Нашел он бурак золота под сенями. Отдал он этот клад в сельсовет, и отдали ему 20 рублей, а сами себе дома построили».

У нас, говорят,возле реки Лузы есть Черная яма. На ней рыбу бородили. И все говорили, что нечистая сила там живет. Придет кто, бывало, ночью в двенадцать часов, так и
видит ее — сидит такая вроде как женщина. Сидит и черным гребнем черные волосы расчесывает. А тут один мужик был.
- Пошли, — говорит, — рыбу бородить в этой яме.
Ну, пошли мужики наши, выбрали щуку — во! Сроду такой не видывали! Разрезали ее . Думают:- Не будем больше бородить. А уж ночь была, двенадцать часов. Один мужик трусливый. Говорит: плохо, мол, что мы ее в двенадцать часов вытащили. Ну, и они пошли домой, не чистят, сидят, ждут. И вроде как им страшно всем стало. Они за рыбиной наблюдают, сами говорят: ничего, мол, все хорошо
будет. Вдруг окошко распахивается! Смотрят — стоит женщина высокая. В избу:
- Давай, - говорит,- мое дитя!
И на щуку им указывает. Тут погода поднялась. Они ей рыбину в окошко бросили, она взяла — и не стало ее. Вот как!
Не щука это была, а ейный ребенок. Потом, говорят, она оттуда переселилась на другое болото.

—-------------—

Отец мамы говорил. Жили они не больно близко, где-то у реки, недалеко от реки -то.Телушку потеряли. Идет, — говорит,— утром рано дед, и сидит чертовка, — говорит, — гребень так восияёт. Да. А волосы, — говорит, — у нее, до чего длинны волосы! — говорит. — Дак и конца я не видел. Я, — говорит, — подхожу, она и говорит: «Как ты не вовремя подошел. Хошь бы скашлял». Дескать, надо было скашлять. И сама, — говорит, — только я ее и видел, бухнула в воду. — говорит. Вот было ведь раньшо, всяко было. Это ведь сказки есть про чертей. Это ведь было и на самом-то деле, было ведь.
Да и казалось ведь. И млило раньше.

—-------------—

Ну, а русалка. Шел мальчик домой. Идет домой,тихонечко идет, замечтался. Видит — русалка на берегу сидит, голову чешет.
Ну, как был гребень золотой. Подошел ближе, а она ему и говорит:
— Ты хоть бы скашлял! И в воду бухнулася. И больше ее не видел.

—-------------—

Сережа наш пошел к реке. Человек сидит на берегу — водяница чешет голову. Железна гребенка. Увидела — сразу в воду, а гребенку оставила на берегу. Она вся в моху, нагая, волоса-то длинные, черные.

—-------------—

Русалки живут. У нас на мельнице жила. Девушка была. Волосы длинные и хвост. На водяном колесе сидела.

—-------------—

Русалок видели на реке на Вятке.

—-------------—

Мужика в армию призвали, а он был на сенокосе. Дак молодушка бежалала за ним позвать. И видит:
— на берегу сидит русалка, волосья длинные чешет. Она потом рассказывала:
— Как заслушала меня, бульк в воду. Показывается русалка не к хорошему, к болезни. Пришла она на покос, позвала мужа,поехали они с покоса, стали вниз спускаться к реке. Она рассказала ему, что видела. Ну, сели они в лодку и поплыли. И потонули оба, а ребеночек маленький
остался. Она, девочка-то, выплыла: не роковая была. А Вася-то сильный мужик был, хорошо плавал, все равно потонул.

—-------------—

Когда люди шли на покос, то они увидели на реке девушку с долгими волосами. Парень решил пойти купаться. Его отговаривали, а он никого не слушал, пошел. Его долго не было. Когда пошли его искать, то нашли на берегу одежду, часы, а его нет. Старики говори-ли, что русалка утащила…

Зюздинский край: Пришествие антихриста и праздник "Чудо" (Афанасьевский р-н)

Пашино и окрестные деревни - регион особый. Вроде бы и разговаривают местные жители по-русски (хотя на самом деле на смеси русского, коми и удмуртского языков), а вот русскими себя не считают. Говорят: “Мы - пермяне”. У соседей, коми-пермяков свои традиции, и праздника “Чудо” там не знают. Здесь вообще все другое. Издавна верховья Камы называли “Зюздинским краем”. “Зюздя” в переводе с коми-пермяцкого - “мужик”. Край этот отлично характеризует публикация в газете “Вятские епархиальные ведомости” от 13 сентября 1912 года.

Почти сотню лет назад население Верхнекамья приехал изучать германский ученый, доктор философии Роберт Пелисье. В те времена в сих местах проживали люди, представляющие собой любопытный результат ассимиляции выходцев из Московии (здесь есть даже деревня, носящая название “Московская”), коми-пермяков и северных удмуртов. Самих же жителей Зюздинского края тогда запросто именовали “зюздяками”.
Вятская газета сообщила об интересных и ужасающих фактах пребывания уважаемого гостя из туманной Германии в таежном краю. Поселился он в Бисеровской волости, в деревеньке Новоселовской. Местные обыватели, “а тем паче обывательницы” недоверчиво встретили высокого гостя. И по простоте душевной решили, что он не более - не менее как... японский шпион. Прихожане Кувакушской раскольничьей общины пошли дальше. Поскольку старообрядцы давно ждали второго пришествия антихриста, они решили, что Пелисье и есть то самое “второе пришествие”.

Второй слух (не про японца, а про антихриста) победил в умах “зюздяков”, и вскоре распространился по всему Зюздинскому краю. Как пишет газета, “темный люд всполошился, многие стали готовиться к смерти”. Из уст в уста передавался ожидаемый сценарий: “антихрист” скоро начнет жечь старообрядческие и православные храмы, а затем начнет налагать на людей свою “антихристову печать”. Ни о каком сборе этнографического материала уже не могло идти и речи. Зюздяки ждали Пасхи, когда к “антихристу” приедут помощники с бомбами, и на Землю падут темнота, мороз и прочие ужасы.
Служить Пасхальную литургию зюздинские попы очень боялись. Но служба есть служба... А, когда в Пасхальное воскресенье на Востоке заиграло радостное солнышко, многие призадумались: а не стали ли они рабами заблуждения? Впрочем, деревня Новоселовская все равно - для верности - была в безмолвной осаде. Староверы даже вынашивали план прикончить гостя. Доктор Пелисье был не робкого десятка; он прекрасно знал про слухи о себе, но сохранял самообладание. Тем более что у него была охранная грамота: предписание губернатора местной власти всячески оберегать уважаемого гостя.

Сломила германского ученого следующая история. Пелисье отправился поохотиться в соседнюю Пермскую губернию. Когда он подъезжал к одной из деревень, жители ее, напуганные слухами об антихристе, высыпали на околицу с вилами, ухватами, острогами и даже с ружьями. Плохо пришлось бы немцу, если бы он не велел ямщику скорее заворачивать лошадей...
Как ни странно, гостю из Германии Зюздинской край понравился. Впоследствии он сообщил российским корреспондентам, что в русском (заметьте - он “зюздяков” все же считал русскими) ему импонируют такие качества как доброта, гостеприимство, разговорчивость, откровенность. Сельские барышни произвели не Пелисье такое обаятельное впечатление, что по его словам, если он будет жениться, то обязательно женится на интеллигентной русской девушке. Правда Пелисье отметил, что пьянствуют “зюздяки” так, что временами “образ человеческий теряют”...
С той позорной истории и ста лет не прошло. Изменилось с тех пор мало. Ну, разве что свет провели в деревни, да в курных избах научились строить русские печи. А вот дороги в Зюздинском краю те же. То есть - никакие. Старообрядческая деревня Кувакуш существует и поныне; там до сих пор очень сильная община староверов Белокриницкого толка. И село Пашино все то же. Правда на противоположном, левом берегу в советское время выстроили леспромхозовский поселок Камский. Но в нем по преимуществу живут все те же “пермяне”. Да и край населяют те же “зюздяки”, хотя район прозвали Афанасьевским.

Так же как в старину проводится и праздник “Чудо”. Только, как говорилось выше, более организованно и без пьяных дебошей, коими Зюздинский край некогда славился.
Фольклористы отметили, что в долине Камы единственным регионом, где в устных преданиях сохраняются былины, остается Зюздинской край. Русские былины, которые, возможно, сочинялись еще в Киевской Руси! И еще здесь кое-что сохранилось. Старшую женщину в роду называют “большухой”, и все - в том числе и взрослые мужики - должны слушать ее беспрекословно. Такой обычай, возможно, несет в себе память о старинном укладе жизни, который позже назвали матриархатом. Так же в Зюздинском краю бытует такое уникальное явление как “помочь”. Собирается молодая семья строить дом. Они готовят к назначенному дню много еды и к ним приходят все родственники и знакомые. Нет, не есть, а строить. Новую избу поднимают всего за три дня, а будущие хозяева новостройки обязаны только кормить строителей.

Среди жителей села Пашино и окрестных деревень существует разные мнения о происхождении “Чуда”. Многие женщины почему-то рассказывают про снег. Якобы однажды, 19 сентября выпал снег, и снежный покров не исчезал вплоть до весны. Возможно, именно это явление посчитали за чудо. Иные утверждают, что в этот день принято было “чудить”. Все лето люди трудятся, буквально не разгибались, а тут наконец появлялась возможность отдохнуть, расслабиться. Песни, пляски, хороводы, игрища на лугах. В этот день принято было обязательно купать в Каме лошадей. В этот день знакомились (с целью заключения в последующем брачных уз) парни и девушки.
В советское время “чудить” стали скромнее, без игрищ. Много было забыто. Когда “Чудо” начали выводить из рамок узкого семейного празднования на уровень съезжего праздника, помогла жительница деревни Московская Клавдия Ивановна Харина. Она, коренная “пермянка”, не только много помнила, но и создала в своей деревне фольклорный ансамбль “Нирем-Дор”.
Впоследствии исследователь из города Глазова А.В. Баженова провела довольно глубокое исследование “Чуда” и открыла совершенно необычные вещи. Исследователь много разговаривала с местными жителями, пытаясь выяснить, какое именно событие из жизни природы может совпадать с 19 сентября. Верховья Камы - край глухой, таежный, и верования “зюздяков” обязательно должны отражать природные явления, от которых зависят удачные охота и рыбалка. Охотники рассказали ей, что в это время начинается звериный гон. Лоси и другие парнокопытные устраивают “турниры” за право обладания самками.
Еще в начале прошлого столетия этот Верхнекамский ареал занимал северный олень. Это единственный вид оленя, собирающийся в огромные стада. У оленей гон начинается немного раньше 19 сентября, но к концу гона они собирались как раз в верховьях Камы и утраивали настоящие битвы, после чего самки откочевывали к Северу, а самцы - на Юг. Ныне, с развитием цивилизации, ареал северного оленя переместился к Северу. Факт, что нынешние “зюздяки” северных оленей не видели отродясь. Но тогда, когда олень водился, в конце сентября очень удобно было устраивать охоту на это животное, устраивая на пути миграции оленей ловушки-загоны. А еще оленей убивали копьями и рогатинами, когда стадо переправлялось через реку. Это кровожадный вид охоты, но весьма эффективный и довольно легкий. Возможно, праздник “Чудо” и был связан с удачной охотой.

И еще одна гипотеза исследователя из Глазова. Название “Чудо” А.В. Баженова связывает с ныне забытым племенем чудь. Этот таинственный народ, когда новгородцы стали колонизировать Север, как бы исчез. По мнению Баженовой, одно из племен чуди осело здесь, в Зюздинском краю и ассимилировалось с местными “пермянами”. И праздник “Чудо” - единственное, что осталось у людей в память о своем происхождении.
Подтверждения гипотезы А.В. Баженовой имеются. В Зюздинском краю есть почитаемая в народе гора, которая называется Чудской. По преданию у ее подножия когда-то жили разбойники, которые оставили после себя многочисленные клады. Это не абстрактная легенда: клады в Зюздинском краю не один раз находили. Чаще всего клады представляли собой посуду из чистого серебра. Это блюда, чаши, кувшины, изготовленные... в средневековом Иране! Да и вообще зюздинские клады есть собрание уникальных творений мастеров всей Евразии.
Но в сущности никто не обладает исключительные правом на истину о зюздинском “Чуде”. От одной из бабушек я услышал мнение, что “чудо” на самом деле когда-то было. Якобы в Пашине за одну ночь перед 19 сентября явилась... церковь. Эту церковь при советах разрушили, а жаль: говорят, она была прекрасна и сама смотрелась как чудо!
А вообще замечательно, что загадка праздника “Чуда” существует. Пока есть тайна, интрига, мы можем давать волю своему воображению.

П.С. Спасибо за плюсы, скоро смогу писать комментарии))))))

НЕСКОЛЬКО ИСТОРИЙ

Полтергейст

Место действия - г. Котельнич, время действия - 1994 год
Когда мы заселились в это старый дом, ничто не предвещало беды. Но уже в первую ночь на лестничных маршах были отчётливо слышны чьи-то шаги. По наивности я решил посмотреть, кто бы это мог ходить столь шумно среди ночи по пустым лестничным маршам при том, что все двери, расположенные внизу, на первом этаже, были наглухо закрыты изнутри. Осторожно подойдя к дверям и дождавшись момента, когда таинственный незнакомец приблизился вплотную ко входной двери, я резким движение распахнул дверь, включил свет и...не обнаружил никого.
Это повторялось каждую ночь после полуночи, явление исчезало в 2-3 часа ночи. Часто неизвестный не только ходил вверх-вниз по лестничным маршам, но и начинал сильно стучать в двери, порой весь дверной блок сотрясался от сильных ударов, но стоило открыть засов, как всё тут же прекращалось, и дом наполнялся тишиной. Затем стали исчезать предметы, которые затем находились в самых невероятных местах, среди ночи неожиданно падали горшки с цветами, полки с книгами, гардины с занавесками, взрывались электролампочки, вспыхивала электропроводка...

Жить в этом проклятом доме стало просто невыносимо, и каждой ночи мы ждали, как очередного страшного испытания.
Ходили в церковь, ставили свечки, вызывали батюшку, окропили помещение святой водой, ставили на ночь свечи и иконы... всё без толку - неведомый проказник продолжал с настойчивостью доставать нас.
В очередной раз, когда я остался ночевать один, произошло жуткое событие... невидимка был в ту ночь в ударе и устроил настоящий погром: я вскочил среди ночи в диком ужасе, когда по комнате стали летать все пердметы, они непостижимым образом поднимались со столов и с полок, выписывали в воздухе сложные траектории и падали куда попало. Некоторое предметы невидимка стал кидать в меня. После моей попытки оградить себя крестным знамением, невидимка так рассвирепел, что метнул в меня металлический чайник, который, не нагнись я в последний момент, ударился бы со всей силой об мою голову. Чайник влетел в стену, сделав в ней глубокую выбоину, и рухнул на пол.
Вначале меня охватил жуткий страх, но вскоре, когда я пришёл немного в себя, то заорал на эту тварь нечеловеческим голосом, проклиная её всеми последними словами, какие знал. Когда я запустил в него только что чуть не угодивший в меня чайник, вычислив место предположительного нахождения невидимки, всё вдруг неожиданно прекратилось, а со стен потекла вода... А я потерял сознание и рухнул без чувств. Меня вскоре нашли и доставили в реанимацию, где после многочасовой терапии я пришёл в себя. На следующий день мы из того злополучного дома съехали...


Проделки домового

Расскажу тоже одну странненькую историю, которая случилась со мной в одной деревне Котельнического района...
В деревне Б... жил, в старом деревянном доме... бабушка меня сразу предупредила, что в той комнате, где я буду ночевать живет домовой... мне стало интересно, но значения я этому не придал... На утро исчез один носок :))))) хотя я помнил точно куда я их положил вечером, один был на месте... так вот, забыв про это, случайно обнаружил его в старом-старом сундуке, который был весь в пыли :))) чему был сильно удивлен... до сих пор не пойму как это произошло.... и зачем домовому мой носок????


Черепа с кладбища

Так, вот один мой знакомый подарил мне два черепа с кладбища этого захоронения. Говорил - 17 век. У них еще, была дырка прогнившая на левых висках. Все то время, пока они стояли в комнате, на протяжении полугодового отрезка жизни, (с начала в общаге, а потом домой перевез) Со мной происходили, даже печальные события. Не буду описывать все в подробностях, но в жизни появилось столько неприятностей, что единственным спасением, для меня тогда было уйти в армию...
Кто-нибудь из вас ходил на протяжении двух месяцев - каждую неделю в военкомат, и просил, чтобы его поскорее забрали в армию?
Я там примелькался, до такой степени, что уже стал раздражать тетенек за окошком. Но, зато когда я пополнил отряды бритоголовых, мне по приятельски улыбались, и искренне поздравляли...
Я был счастлив!
Ведь через неделю я уеду в трипи....щево служить в десанте!
А черепа, я как чувствовал, перед отъездом отдал...
И в квартире сразу прекратились вспышки эл. проводки, перегорания лампочек, поломка телевизоров и головная боль у родителей...


Нечто странное

Когда я занимался археологией, работая и учась в Кирове, произошло одно событие. Мы осуществляли археологический надзор за строительными и ремонтными работами, ведущимися кировской епархией на территории Трифонова монастыря. Поскольку Св. Трифон вятский основал монастырь прямо на дохристианском кладбище, а надгробия, некогда это кладбище украшавшие, были при строительстве обители использованы под фундаменты будущих монастырских построек, при прокладке коммуникаций в наши дни кладбище это было вскрыто и разворочено: в траншеях всюду валялись черепа и кости бывших обитателей Вятки, из бортов траншей торчали гробовища и целые скелеты жителей 15-17 столетий...
В таких случаях нам, археологам не оставалось ничего иного, кроме как зарисовать профили траншей для занесения на план территории древнего кладбища и, кроме того, собрать многочисленные бренные останки жителей древнего города. После сборов черепа и кости целыми мешками перезахоранивались нами на ближайшем к Кирову карьере.

Во время очередной смены я обратил внимание на то, что из стенки траншеи вслед за ковшом экскаватора показался кирпичный склеп, а после обрушения одной из его стенок - и содержимое этого склепа. То было очень богатое погребение священника высокого сана. Работы тут же были приостановлены, я вызвал свою начальницу, вслед за ней приехала милиция: установили оцепление, выставили охрану во всём районе, прибыло телевидение, и начались работы по вскрытию склепа.
Под нашими руками медленно освобождался шёлковый саван, которым был прикрыт погребённый, на его голове была позолоченная митра со стразами, имитирующими рубины и другие камни. После того, как саван был снят, обнаружилось, что абсолютно всё одеяние усопшего сохранилось в первозданном виде: расшитые серебром и золотом одежды с очевидностью говорили об очень высоком ранге покойника. На его груди было 2 креста: один позолоченный, другой, кипарисовый, в руках был томик библии. При этом поражало то, что усопший отлично сохранился, каким-то непонятным образом мумифицировался, несмотря на солидный возраст погребения.
Спустившийся к нам в траншею высший церковный чин Вятки Хрисанф был поражён увиденным, и поделился с нами своими догадками о том, что, возможно, волею судьбы это погребение могло принадлежать самому Св. Трифону Вятскому, рака которого расположена внутри Успенского собора.
Затем всё же по характерным особенностям одеяния он склонился к версии о том, что мы нашли погребение архимандрита (настоятеля Трифонова монастыря). По его мнению, только святостью усопшего можно объяснить столь поразительную сохранность его останков.
Работы продолжались до глубокой ночи: мы решили выбирать погребение целиком, чтобы не нарушить его целостность, а исследовать его уже в лабораторных условиях. Когда технологически мы всё же смогли при помощи подъёмного крана, гипса и нескольких досок вызволить на поверхность обшитый золотом гроб, произошло нечто странное: раздался раскат грома (и это в ноябре): стоявшие неподалёку бабки стали спешно креститься и пытались пробраться в траншею для того, чтобы прикоснуться к новоявленной святыне.
Ночью тело было доставлено в нашу археологическую лабораторию. По договорённости с высшим церковным руководством изучение погребения проходило под контролем епархии, было также допущено телевидение для фиксации всех этапов работ.

Более 3-х дней мы слой за слоем расчищали богато расшитые одежды, брали образцы тканей для последующего изучения. Органика начала стремительно разрушаться, и требовалось невероятное терпение для того, чтобы завершить начатое дело. В конце концов, работа была выполнена, к нашей неимоверной радости останки были временно перенесены в часовню, расположенную возле Успенского собора. Все артефакты прошли процесс фотофиксации, идентификации и были возвращены церкви.
Не вылажу из минусов((((( Может это будет интересно?