Киров

(Время действия: 1976 год)

Я поднимаюсь в кабину пассажирского электровоза в сопровождении опытнейшего наставника машиниста 1 класса Дмитрия Антоновича Бабкина и его помощника Виктора Клевцова. Сегодня — моя первая поездка в качестве стажёра.

—Ты пока ничего самостоятельно не делай, - предупреждает Дмитрий Антонович. - Внимательно наблюдай за действиями помощника и запоминай!

Я с волнением занимаю место на откидном сидении. Поворотом тумблера Клевцов поднимает пантографы, запускает агрегаты. Я пытаюсь запомнить последовательность действий. Вместе с помощником спускаюсь на землю, осматриваю ходовую часть...

Осмотр закончен, машинист докладывает дежурному по станции о готовности локомотива к рейсу. Мы подъезжаем к составу. Нас ждёт почтово-багажный поезд

№ 933 «Свердловск — Ленинград». Нам предстоит преодолеть 250 километров до оборотного депо. По расписанию время в пути — 6 часов. На выходном светофоре зажигается зелёный свет, Бабкин подаёт сигнал отправления — один длинный гудок, и тяжёлая машина трогается с места. Мы едем! Я впервые смотрю на путь из кабины электровоза! Это классно! Это здорово!! Это супер!!!

Мелькают стрелки и светофоры, платформы и полустанки. Я не успеваю следить за дорогой. Заметив растерянность в моих глазах, Дмитрий Антонович улыбается:

—Ничего страшного. Со временем привыкнешь к скорости и будешь замечать даже каждый болт в шпалах.

...Из той первой поездки я вернулся через сутки. Долго рассказывал родителям о том, что видел, слышал, узнал. Отец по одному моему взгляду понял, что из меня получится железнодорожник.

—Железка — твоя стихия, - сказал он. - Ты правильно выбрал свой путь!

Поездная практика продолжалась до выпускных экзаменов. Чуть раньше, пройдя аттестацию в стенах локомотивного депо, я поехал самостоятельно в качестве действующего помощника машиниста. Это был фирменный поезд «Урал» сообщением «Свердловск — Москва». Дни полетели незаметно, составы менялись с космической скоростью. Я стал полноправным членом локомотивной бригады и под руководством Дмитрия Антоновича Бабкина постигал тонкости работы машиниста.

Однажды ранним утром мы возвращались в Киров с местным поездом. Остановились на небольшой станции. Я, как положено, осмотрел электровоз, поднялся в кабину. Бабкин пригласил меня занять место машиниста.

—Я не смогу вести поезд, - мой испуг был встречен легкой ухмылкой.

—Почему? - спросил машинист.

—Страшно.

—Волков бояться — в лес не ходить! Садись и руководи движением!

Такого сюрприза я никак не ожидал. Ведь я ещё пока числился учащимся ПТУ. Я дотронулся до крана машиниста, до контроллера. Отпустил тормоза, набрал первую позицию, вторую, третью... Появилась некая уверенность в своих способностях. А Дмитрий Антонович спокойно стоял за моей спиной. Я оглянулся. Он молча кивнул головой.

—Держись, Юрка! - сказал я себе. - На тебя смотрит весь мир!

Перегон за перегоном, станция за станцией. Я довёл пассажирский поезд до Кирова без нарушений.

В училище я узнал, что из всех моих однокурсников только мне доверили управлять локомотивом самостоятельно. Я понимал, какую ответственность брал на себя наставник, передав управление пассажирским поездом практиканту. Дмитрий Антонович рисковал. Но риск был полностью оправдан.

...Июль 1976 года. Успешно сданы последние экзамены. Железнодорожное училище осталось позади. В сейф отдела кадров локомотивного депо Киров легла моя новенькая трудовая книжка. Началась новая жизнь, о которой я так давно мечтал! Началась моя профессия, к которой я так долго стремился! Машинист электровоза — это звучит достойно!

Ночь. Маленькая станция в тайге. По главному пути мчится скорый поезд. Мой поезд. «Зелёной улицы» тебе, зелёный состав!

Первого сентября, когда школьники садятся за парты, мы - учащиеся технического училища - отправляемся в далёкий колхоз на уборку урожая. Была такая традиция в некоторых учебных заведениях: начинать учебный год с трудового десанта на поля Кировской области. Наша группа в составе 25 человек после двухчасовой духоты и пыли под брезентом бортового «ГАЗона» высадилась в 120 километрах от областного центра в отдалённой деревне, где жили бабульки, дедульки и несколько 10-14-летних внучат.

Машина остановилась у старенького сельского клуба. Нас встретили все местные жители, включая многочисленных собак и кошек. Бригадир полеводческой бригады пригласил нас в новый дом-пятистенок — щедрый подарок председателя колхоза железнодорожному училищу. Здесь нам предстояло жить долгих 30 дней. Знали бы колхозники, во что превратится этот дом через месяц... Но это будет потом, а пока мы получили один свободный день на обустройство.

Что можно сделать в абсолютно пустом помещении, где единственной радостью была русская печь? Всё, что угодно! Мы разбежались по окрестностям, и уже через час в большой комнате появились лежанки из соломы, а вторая комната превратилась в столовую, благодаря стараниям одногрупников из сельской местности. Они благополучно упёрли со строившегося телятника несколько досок и арендовали у пьяного рабочего столярный инструмент.

Вечером мы дружно сели за общий обеденный стол. Каждый выложил свои съестные запасы в общую посуду. Ужин получился на славу! После плотной еды мы развалились на соломе. Однако отдыхали недолго. Из клуба донеслись звуки музыки...

Утром следующего дня неожиданно навалились проблемы: нам не подвезли обещанные продукты. Мы пришли с поля на обед, а в доме - ни куска хлеба, ни капли молока, не говоря уже о 50 килограммах мяса и трёх мешках картошки, выделенных нам руководством колхоза. Наш мастер выпросил у соседей велосипед и немедленно выехал в правление, а мы не вышли на работу.

К вечеру ситуация не изменилась. Наиболее отчаянные сокурсники под покровом сумерек совершили набеги на картофельные плантации и поле турнепса, которые находились совсем рядом. Пришлось ограничиться костром, печёной картошкой, кормовой репой и горячим чаем без сахара.

—Пока меня не накормят, я на работу завтра не пойду! - заявил самый решительный из нас.

Его поддержали все. Утром мы демонстративно лежали на соломе в ожидании местного бригадира. Он не заставил себя долго ждать и сразу начал орать:

—Это саботаж! Это нарушение договора! Вы приехали помогать, а не отдыхать! Бегом на поле, желторотики!

Никто даже пальцем не пошевелил.

—Где ваш мастер? - уже мягче спросил бригадир.

—Уехал в район писать на вас жалобу, - ответили мы чуть не хором.

—А что произошло? - голос бригадира вдруг стал испуганным.

—Жрать хотим! - крикнул кто-то из-за спины колхозника.

—Вам что, мало привезли еды?

—Нам вообще ничего не привезли!

Бригадир пулей вылетел на крыльцо и уже в открытое окно сообщил:

—Сегодня к обеду вас обеспечат горячей пищей! Я вам обещаю!

Вкусного обеда опять не было. Ни еды, ни бригадира мы в этот день больше не видели.

—Предлагаю взять пустые мешки и пойти по деревни с протянутой рукой! - оживился вдруг самый спокойный пацан.

Этот призыв прозвучал как сигнал к действию. Не все жители деревеньки отнеслись к нашей затее серьёзно. Многие вертели пальцем у виска и посылали нас далеко-далеко. Однако через пару часов наша кухня заполнилась хлебом и сухарями, простоквашей и парным молоком, копчёным салом и свежими овощами.

...Когда руководитель группы вернулся из района, мы с сытыми рожами валялись на лужайке около дома. Мастер приехал не с пустыми руками. Он привёз всё, что необходимо для безбедного существования в течении целого месяца.

—Почему в нашей стране надо всего добиваться через мат и угрозы? - мастер присел на траву и закурил. - Никто ничего не хочет делать!

Мы дружно взялись за разгрузку продуктов...

(Время действия: сентябрь 1974 года.)