Я (33Ж) хочу сразу предупредить, что отец моей шестилетней дочери никогда не был моим романтическим партнёром. Назовём его Джефф (37М). Мне не нравится, когда кто-то называет Джеффа моим бывшим, поскольку это подразумевает некую эмоциональную связь между нами. У нас был роман всего на одну ночь. Когда я сказала ему, что беременна, он умыл руки и вообще хотел, чтобы я сделала аборт. Но я решила оставить ребёнка, поскольку у меня достаточно денег, чтобы растить его одной.
Всю беременность и первые четыре года жизни моей дочери Джефф отсутствовал в нашей жизни. По рекомендации моей матери я отправляла ему фотографии и приглашала на важные мероприятия, но он всегда отвечал, что моя дочь его не интересует. Два года назад он вдруг возник и начал требовать родительских прав. Я отказала, и он подал в суд, который проиграл. Ему предложили для начала начать выплачивать алименты на ребёнка, после чего можно будет снова вернуться к вопросу родительских прав, но он отказался. Кстати, Джефф зарабатывает намного больше меня, так что проблема не в деньгах.
Я предложила ему видеться с моей дочерью в неформальной обстановке, без всяких алиментов, при условии, что у него нет прав принимать решения в юридических, медицинских или образовательных вопросах. Но Джефф перешёл границы, из-за чего у нас возникли разногласия. Он снова пропал на 6 недель, но недавно позвонил с предложением встретиться на Рождество.
После долгих обсуждений я согласилась привезти свою дочь с условием, что её крёстные тоже смогут приехать. Таким составом мы отправились на рождественский ужин, где узнали, что Джефф женат и что он никогда не рассказывал своей семье о том, что у него есть ребёнок. Было приятно наблюдать, как его обсуждала куча незнакомых людей.
Но было и кое-что неприятное. Я буду использовать вымышленные имена, и, скажем, мою дочь зовут Кэти. Жена Джеффа весь вечер называла мою дочку Габриэль. На самом деле она звала её другим именем, но это просто для понимания, насколько имена были разными. Его жена постоянно вертелась возле моей дочери, пыталась до неё дотронуться или начинала воспитывать. Я это либо пресекала, либо говорила, что сама разберусь со своим ребёнком. Но эта женщина меня просто игнорировала. Я временно решила не устраивать сцен, потому что Кэти, вроде как, не нервничала.
Но я достигла своего предела, когда моя дочь попросилась в уборную, а эта незнакомка сказала: "О, Габи, тебе нужен горшок? Давай мама переоденет тебя". Моя дочь уже не носит подгузники и более чем способна самостоятельно сходить в туалет.
Я сразу же сказала ей держаться подальше от моей дочери и что мы уезжаем. Женщина начала плакать и говорить, что я похищаю "её малышку", а затем попыталась наброситься на меня. Родственники Джеффа остановили её, начали обнимать и утешать, как будто она жертва, приговаривая, что мы никуда не уезжаем и чтобы она успокоилась.
В этот момент я сердито посмотрела на Джеффа и сказала, что ему лучше объясниться, иначе я вызову полицию. Он попросил меня поговорить наедине в другой комнате, а моя дочь может пока побыть с его родителями. Ни за что. Крёстные Кэти увели её с собой, несмотря на то что жена Джеффа начала истерить ещё сильнее.
Мы с Джеффом поговорили на улице, и он объяснил, что они с женой недавно потеряли дочь. Я не собираюсь вдаваться в подробности, скажу только, что это было внезапно и никто не виноват. И, как я предполагаю, это вызвало психологические проблемы у его жены. Тогда-то у Джеффа появилась блестящая идея, что выдача Кэти за их потерянного ребёнка поможет его жене. Не обсудив это со мной, конечно. И именно поэтому он потребовал родительских прав.
Он умолял меня оставить мою дочь с ними "ненадолго". Я спросила, что он будет делать, когда его жена "поправится".
Его ответ был отвратительным: "Ну, я просто верну тебе Кэти, и всё будет, как прежде".
Я сказала ему, что он сумасшедший, если считает, что я позволю ему так использовать мою дочь. Что нужно его жене - так это профессиональная помощь, а не потакание её иллюзиям. Я не подпущу эту женщину к своему ребёнку и на несколько километров. Он ответил, что я жестокая и не понимаю боли от потери ребёнка. Я согласилась с этим, но напомнила Джеффу, что у меня в приоритетах не его семья, а моя дочь. То, что он и его родственники делают, чтобы справиться со своим горем, не имеет к нам никакого отношения. Я также сказала Джеффу позвонить своему адвокату, потому что я позабочусь о том, чтобы он никогда больше не контактировал с моим ребёнком.
Чем собственно я сейчас и занимаюсь. Он обрывает мой телефон с Рождества, но я просто его игнорирую. Мы с дочкой собираемся в небольшой отпуск.
Хочу дополнить: моя дочь обеспечена в финансовом плане на всю жизнь. У неё есть трастовый фонд, а я зарабатываю на своей должности действительно хорошие деньги. Если бы ей сейчас было 18, я могла бы отправить её в колледж без всяких кредитов. Ей не нужны алименты для обеспечения качества жизни. Если бы я могла получать алименты на ребёнка и никогда не беспокоиться о том, что её отец попытается что-то выкинуть, я бы не задумываясь подала на него в суд. Но после разговора с адвокатом и осознания рисков я поняла, что алименты или возможное наследство не стоят безопасности моего ребёнка. БЕЗОПАСНОСТЬ всегда превыше всего.
