У жены была бабушка, Мария Павловна Жданова (по мужу).
Умерла 10 лет назад, но все же мы успели хорошо пообщаться.
Войну она начала в 17 лет. Пошла в свою школу 29 в аккурат 24 июня за аттестатом окончания школы, и уехала из нее, в чем была, копать окопы под Дзержинск. До ноября, в выпускном платье, летних носочках и ботиночках, до снега. Ревматизмом болела потом всю жизнь.
Из ее класса и параллельных классов все парни ушли на фронт и никто не вернулся. До самой смерти она считала, что ветераны на Кр.Площади 9 мая - это штабисты, связисты и прочая шушара. Не ветераны, в общем. Или вообще ряженые (их реально много было, кстати. Сам знал еще в детстве такого афериста. Разоблачили, но не быстро, и без особого шума).
Была она и на фронте, но не долго, комиссовали по здоровью. Так вот. Быть женщине одинокой, не важно где, даже на фронте - было не возможно. Цеплялись все, от рядовых до полковников. Приходилось отбиваться и физически и чуть ли не оружием. Валили прям тут же, в любом месте или обстоятельствах, и даже изнасилованием то это особо не считалось. Обычное дело. Единственный приемлемый вариант - беременеть и валить домой, выходить замуж или становится хотя бы ППЖ при каком нибудь командире повыше. Всех фронтовичек своего возраста на эту тему раскалывала на раз-два-три. Такое было время, говорит, никто особо это тогда и не обсуждал и не удивлялся, а мужики в этом смысле были еще большими мужиками.
Вернулась в Горький и на заводе Старт (ТЦ Этажи, блдь...) до конца войны точила "втулки" - мелкие, но очень точные детали (взрыватель к снаряду, как я понял по ее эскизам).
Сама она вышла замуж сразу после войны. Тоже какой то офицер-козел женился на ней по военнику, второй раз. Двоеженец, да еще повез ее с дитем (моей тещей))) куда-то к себе домой в северный Казахстан.
Соседи поглядели-поглядели на нее и говорят: - А ты чего приехала то? У него законная жена с детьми в соседнем поселке живет...
- А я тогда кто?...
И поехала она назад домой, в город Горький. Прожила почти всю свою жизнь на том же месте, откуда уехала, на ул. Ошарской, напротив завода Эталон, в двухэтажном деревянном доме (сейчас на этом месте большой краснокирпичный дом).
Потом, когда я инициировал размен своей с мамой квартиры и их автозаводской квартиры, увидел обалдевшее лицо юриста и риэлтора из агентства недвижимости: - А вы знаете, что ваша бабушка с 1948 до сих пор замужем? И где нам теперь искать этого второго участника сделки?
И еще раз они обалдели от реалистичности истории, когда Мария Павловна еще раз рассказала им историю своей жизни, с бо́льшими подробностями...
Женщины на фронте, да еще прям среди мужчин?! Да-да, расскажите мне. Даже порнохаб покраснеет от смущения...
П.С.
1) сделка не сорвалась - бабушку просто исключили из приватизации квартиры через ее нотариальный отказ от прав собственности с правом пожизненного проживания в приобретаемой квартире. Другая это история.
2) насчет секс.насилия в СССР было не особо сложно. Да хрен чего кто чего потом докажет. Женщина сама должна была показывать (как правило мужчине-следователю. Спросите вон хоть у Дм. "Гоблина" Пучкова... Страшно грязные эти дела) - где, как, куда, в какой позе, кто что делал и говорил, а лучше - свидетели и следы (а генетику тогда не делали, как сейчас).
3) В деревнях было тоже самое даже в 70-ых годах - насильника, и насильник ли он вообще, никто бы и искать не стал. Помню с детства, как моя мама, деревенская, в лесу с грибами или ягодами ломилась сразу же, как олень, в любую сторону от любого встреченного мужика. И к татарам из Татарского Маклакова относилась очень-очень настороженно: - Они обидеть могут...
Чего-то знала, значит...
4) Бабушка Мария Павловна не имела ни званий, ни наград, ни стандартного "ветерана труда", хотя бы за труд и потерянное здоровье. Ничего. "Так все так жили..."
