Дембель, дембель, дембель... Он приближался. Удостоверение почтальона я уже сдал,

почтальоном стал местный "черпак". Его уже обучил тому же, чему учился сам год назад. В один из дней, вроде как на вторые майские праздники, будучи на почте в увольнении, я

позвонил домой, сказал - уже скоро. Да, уже ушел Ином, почти сразу после приказа, сегодня

вот Гаврик уходил. Микстов, Добрый, Катушкин, Спиря. Ряды дембелей редели. Оставалось

человека три - я, Владик из Магадана, Петр из Ставрополя. Еще первыми уволили тех, кто был перераспределен из расформированных частей. Поэтому, конечно же скоро. Даже  подполковник-танкист ушел в отпуск, уехал куда-то на юга с семьей. Его отвозил на вокзал водила комбата.

Но работы меньше не становилось. Наоборот, ее стало больше. Обычно токаря на гражданке имеют "бронь", и в армию даже на сборы не ходят. Мой "залет" в армию был "случаен", а "партизан" - токарь не работал именно токарем, но у него был разряд, поэтому и попал к нам на сборы. И, так как в ближайшем будущем токарей в рембате не предвиделось, работал я на всю катушку. Заданий было очень много - в основном, "болтовые" одноуховые замки для боксов, разные болты, завесы, проушины для замков, гайки, которых не было в наличии ну и т.д.

Через несколько дней после звонка домой, сижу перекуриваю в токарке от очередного

сделанного замка, заходит дневальный по парку.

-К тебе приехали! Иди на КПП.

-Кто?

-Увидишь.

Выхожу я на КПП а там... мать. Вот это сюрприз! После всех обнимашек - целовашек:

-Привет! Ты чего приехала?

-Тебя из армии забрать.

-Ма, подожди, тут что - детский сад? Меня еще не уволили.

-Ну ты позвонил, сказал - скоро будут увольнять. Вот я и приехала.

-Ма, ну чтож ты меня так позоришь-то, а!? Из армии за ручку уводить!? Ну елки-палки,

что за дела!?

-Я так решила.

-Ма, ну это стыдоба! Я бы сам доехал!

-Не доехал бы! Ты не знаешь, что сейчас творится! Дедовщина в армии, опять же.

-Ма, я ДЕМБЕЛЬ!- не стал объяснять ей армейские иерархии, и как и почему у нас уже год

нет дедовщины (родителям читать свои армейские "мемуары" тоже не давал - зачем волновать их на старости лет). И зачем только сказал "скоро"? Да, некоторых солдат раздевали, но после очередной попойки с "попутчиками" и в поездах очень дальнего следования. До Москвы, первой моей остановки после дембеля, была одна ночь пути. Чего она? Правда, меня не видела уже почти 1.5 года, отец приезжал. И, кстати, отец ничего не сказал на это?

-А отец знает хоть, он согласился, чтобы ты ко мне приехала?

-Нет, он меня отговаривал. Тоже говорил, что я тебя позорю. Но я взяла деньги, оставила ему записку и приехала сюда. Из гостиницы уже позвонила ему домой. (Ну капец!)

-Ма, меня могут уволить завтра, а могут - через месяц, до конца июня еще полно времени.

-Ничего, я буду жить в гостинице. Ты что сейчас делаешь?

-Работаю.

-Все, тогда я поехала в гостиницу.

Ну вот что с ней делать, а, спорить? Ну так ведь она уже тут. В следующий раз, при  упоминании "и в кого это я такой упертый и непредсказуемый", мне будет, на кого сослаться. Ладно, потопал в парк. Открыл дверь на КПП, а там стоит наш начальник штаба, майор Гончаров. Был он дежурным по парку, стоял и слушал наш разговор, на том же месте, где я когда-то слушал выговор начпотеха армии подполковнику танкисту.

Гончаров был местный, из "афганцев", где-то там под Баграмом получил контузию, у него после этого и смен погоды шла часто кровь из носа. Как-то был я дежурным по парку, и в этот

момент пошла у него носом кровь. Полила, я б сказал. Дал я ему свой платок тогда, и говорю:

-Товарищ майор, вы так сделайте - резко выдохните воздух через нос, с усилием, напрягая

область вокруг носа и с закрытым ртом.- Он помялся, вроде как фигню советую.

-Да вы не стесняйтесь, это мной давно и не раз проверенный способ.

Выдохнул он кровь в платок резко и.. кровь перестала идти. Ну дык.

-Ничем-то тебя,-говорит,- Такойтов, не удивишь.

Нормальный мужик, без дела никогда не придирался, и солдат ценил.

Смотрит он на меня и тихо смеется.

-Да,- говорит,- женщины, они такие, особенно матери. Ты вот что, минут через 20 в штаб зайди. Про дембельский аккорд слышал?

-Слышал.

-Все, давай.

Через 20 минут я узнал, что моим "дембельским аккордом" станет укладка бордюров вокруг здания цеха, котельной-столярки, и вдоль постов ГСМ, мойки и эстакады. Е-мое! Это ж целую неделю надо возиться. Ладно. Будем делать. Когда сказали, что укладывай по одной - одну выдерни, выкопай ямку, засыпь щебнем, и потом ставь бордюр - я не согласился. Сказал, будем делать так - вынем все бордюры, загрузим их в кузов, привезем и разложим новые, выкопаем вначале ямы, засыпем все ровненько щебнем, и только потом будем ставить бордюры. Все надо сделать "под уровень", чтобы не переделывать, а ставя рядом со старым новый все порушим. И все заново.

Дали мне грузовой ЗиЛ-131, дежурную МТО-шку, с краном-лебедкой, и пятерых бойцов.

Выкопали все бордюры, прочистили ямки, засыпали щебень, расставили колышки с уровнями.

Честно говоря, я думал, что будем возиться неделю. На самом деле, управились за 2 дня.

Второй полностью ушел на установку бордюров. Но это долго, если вручную эти бордюры таскать, МТО-шка очень выручала. Когда я доложил зампотеху и начштаба, что работа выполнена, они очень удивились. Зампотех лично ходил с уровнем и проверял качество работы.

Претензий не было, хотя они тоже ожидали, что я неделю буду возиться. Мне выдали обходной лист, который надо было у всех подписать. Одна из подписей была зампотылу.

Когда я к нему подошел за подписью, он сказал:

-Так, подпись я тебе поставлю только тогда, когда ты мне сделаешь заточку, как сделал

лейтенанту нашему. Потом хоть домой приходи, я тебе подпишу.

-Товарищ майор, дык к заточке этой нужно ручку хорошую, оргстекло разноцветное, у меня же этого ничего нет.

-Но какой-то пластик есть?

-Есть.

-Вот, из того что есть и делай. Мне на память.

Ладно. Лейтенанту нашему я делал заточку. Как-то вечером, когда мы еще отправляли авто

на целину, и я работал после ужина до упора, зашел он ко мне в токарку.

-Ты нунчаки делать умеешь?

-Да, делали на гражданке.

-Тут я сегодня побывал в десантном полку, машина у них барахлила. Мне сделали подарок - куски африканского дерева, очень твердого, от десантных каркасов БМП. Вобщем, нужно сделать торцы для них из нержавейки, сделаешь?

-А размеры?

-Вот,- лейтенант вытащил чертеж,- вот размеры.

-А свинца в торцы залить не хотите?

-А можно? Нет, наверное, нет. Так сделай.

-А деревяшки?

-Деревяшки я сам обточу. Если испорчу - сам буду виноват.

Пока летеха пыхтел на 2-м станке над деревяшками, я все успел сделать, это ведь дело

10 минут, найти материал и выточить что-то по размеру. Потом лейтенант говорит:

-Слушай, там я встретил своего друга по ВВАИУ, он к десантникам попал, носит теперь "парашюты", попросил он меня сделать заточку. Из штанги клапана двигателя 131-го. Ручку я сам сделаю, вот у меня и оргстекло есть разноцветное, сделай вот так. Заточку эту в сапоге носить будет. Куда-то их в "горячую точку" посылать собираются, пригодится.

Сделал я, как тот попросил, заточка получалась опасной - длинной, острой и крепкой. Это не стальная полоса, штанга клапана в 131-м из качественного материала была сделана. Но работал я над ней 2 дня. Вначале выбрал штангу поровней, уменьшил диаметр задней части, нарезал там резьбу, потом уже стал вытачивать жало на заточном станке. Работа ручная, фрезер не справится - там в тиски не зажать, а полоска посредине должна быть идеально ровной. Сталь твердая. Еще сколько-то времени потратил на полировку. Потом сделал

небольшую гарду из нержавейки. Летеха потом накрутил оргстекла, и на том же заточном

сделал ручку и потом еще дня два полировал на войлочном полировальном круге. Еще летеха

сделал в торце ручки "розочку" в орг-стекле, зажатым в токарный станок кривым гвоздем,

я так не умел. Цветок прокрасил марганцовкой, листья - зеленкой. В общей сложности, дня

4 на заточку ушло.

Что делать? Пошел "подпись" зампотылу зарабатывать. Правда, я уже знал, что делать и как, поэтому получилось всё быстрее. Так как жало делалось долго на моем заточном, пошел на пост ремонта коленвалов в цеху - там стоял огромный заточной станок. На нем я где-то часа за два сделал само жало. Оно было ровным, можно сказать - удалось. А вот ручка - не удалась. Остатки каких-то оргстекол были, был и пластик, достаточно толстый. Я бы предпочел, чтобы у меня было очень толстое оргстекло. Но что делать, будем работать с этим. Когда я уже делал "астру" ("розочка" у меня не получалась, ну хоть астру насверлим) в торец ручки, и вообще собирался ручку полировать, в токарку забежала группа народу.

-Тебя уже увольняют!? Ну поздравляем! Тут нам надо...

-Патроны? - спрашиваю.

-Да. Вот мы альбомы собираемся делать, а Толик аксельбант.

-У меня материала нет.

-А вот, мы принесли!- и протягивают пару неплохих прутков, то-ли бронзы, то-ли латуни, не помню уже.

-Калибр какой?

-7.62, 5.45 слишком тонко выглядит, ну и на аксельбант побольше, как винтовочный.

-Ладно, оставляйте. Сколько наборов надо? Тут на рожок материала хватит.

-5 наборов, это много, но мы ж тебе с аккордом нормально помогли?

Да, помогли хорошо. Поэтому без вопросов. Дембельский альбом с патронами выглядит так:

обычный фотоальбом того времени, пластиковые заглушки вынимаются, делается длинный

болт-шпилька, в патроне сверлится сбоку дырка, в ней - резьба, и в альбоме через

дырки фиксируется с двух сторон. То есть на альбоме лежат как-бы 2 патрона, заодно

фиксируют страницы. Шпильки и фиксаторы у них уже были, надо было сделать патрон,

просверлить сбоку дырку, навертеть 4-6-ю резьбу, и готово. Встать и сделать. Всего-то 10

патронов на альбомы и 1 большой на аксельбант.

На следующий день утром отправился к зампотылу домой. С уже почти готовой заточкой.

Он открыл мне дверь, я протянул ему работу.

-Только тут пластмасса такая. Ее дня два полировать надо будет.

-Ничего, будет кому отполировать ее. Круг войлочный в токарке есть?

-Есть.

-Ну и ладно, я попрошу у Червякова ключи от токарки, и бойцы мне все сделают.

Спасибо тебе. Удачи. Да, вот моя подпись.

Он расписался в обходном, а я пошел доделывать патроны. Вытачивал я их уже по шаблону,

главное, чтобы в паре изделия друг от друга не сильно отличалась. Тут нарисовался наш

медицинский Ржевский - у него я тоже должен был подпись получить. Он рассказал, что уже в какой-то епархии, и его рукоположили в дьяконы. Из армии он тоже в процессе увольнения. Забрал у него сумку с книгами, и мы попрощались.

Через 2 часа закончил нарезать патронам резьбу, парни были на седьмом небе. Себе я сделать дембельский альбом так и не удосужился - за всю службу не накопилось много фотографий, да и некогда было. К тому же, когда нам принесли "кальки" альбома для автобата, показались мне они какими-то странными, юмора в них мало было, а покупать их, раскрашивать потом... По той же причине я не стал набивать себе татуху - машинку, сделанную из старой электрической бритвы, с насадкой из стержня от шариковой ручки с иголкой, дали только на два дня, а нормальных калек с лого ОАРВБ ДМБ-92 (отдельный, армейский, ремонтно-восстановительный батальон) нет.

В штабе после сдачи обходного листа получил свои документы. Оказывается, меня уволили два дня назад! А прибыть на воинский учет надо было уже послезавтра. Но кто же это будет

проверять после развала Союза. Приехал, встал на учет - и ладно. Во, еще и в звании повысили, теперь я не младший, а просто "сержант". Ну, покатит. Хотя Катушкину "старшину" кинули, мне все равно, да и Катушкин не залетал два раза на губу, претензий к нему не было особых.

Сдал, с сожалением, свою "афганку", правда, были еще две. Мать привезла гражданскую

одежду - какой-то синий, с яркими красными, зелеными и синими полосами спортивный

костюм, индийские белые кроссовки с высоким берцем. Еще привезла мою спортивную сумку.

Туда вошли парадка, две "афганки", книги, ботинки, вещмешок, всякий скарб. А ведь она

подготовилась.

Со всеми попрощался и в этот же день покинул часть новомодным гражданским попугаем,

предварительно договорившись с Владиком из Магадана, что он остановится у меня в Москве

по пути к себе домой - тут в части у него были какие-то дела. Ему я оставил номер телефона.

Сели мы с матерью в поезд, и дальше как в песне Сектора Газа "Демобилизация".

Ну почти.

Неприятности меня поджидали в каптерке в конце апреля 92-го. Начальство устроило официальный шмон, потому что со склада, оказывается, пропало несколько ПНВ-приборов (приборы ночного видения, для ночной езды), какое-то количество сухпаев (пара ящиков, что-ли), и еще что-то. Военная прокуратура приезжала, было все серъезно. Вот ни у кого ничего там не нашли в каптерке в вещмешке, а у меня - нашли. Две "афганки". И устроили мне серию допросов, откуда да кто.

"Афганка" мне понравилась, как только у нас ее ввели, удобная, не продуваемая,белье под ней лучше сидит, карманов много, ткань крепкая и нитки отличные. Захотел домой взять. Но старшина - ни в какую.

-"Афганку" сдаешь, увольняешься в парадке. Свою "стекляшку" из учебки можешь

забрать, никто не против, а "афганку" - нет.

Ну что делать? Как-то в увольнении решил пойти на рынок местный, там давно шла торговля всяким военным имуществом, и когда-то я даже купил там танковый жилет - классная вещь, вроде ничего особенного, брезент, только внутрь туда запихивались по кругу полиэтиленовые вставки с каким-то наполнителем, герметичные. И забыл я, как газеты зимой под ПШ для тепла запихивать, даже шинель не была нужна, тепло, не продуваем, в -20 до города и обратно без проблем. Не холодно. Жилет у меня этот подполковник-танкист забрал в феврале 92-го - типа неправильная форма одежды, автобату не положено в танковых жилетах рассекать. Хотя все знали, что я его купил на рынке, никто не вступился, сильно он копал подо всех.

Я подозревал, что с "афганками" может случиться та же история, но все-таки решил их на рынке купить, и не светить. Только когда пришел из увольнения, похвастался перед нашим

старшиной-армянином, что таки уеду с "афганками". Вот, две штуки купил. Одна впору, но какого-то странного цвета (натовского, что-ли, какой-то серо-зеленый), вторая - обычная "песчанка", но 50 размера, на вырост. Не помню уже сколько дал, вроде 1500 за каждую

советских рублей. Старшина порадовался за меня, и свалил в отпуск. Сам он собирался увольняться из армии и ехать к себе в Армению. Вместо него старшиной поставили другого прапорщика.

А вскоре начались проверки. Неделю на меня смотрели очень косо, пока проводили ревизию. Потом выяснилось, что "афганки" не пропадали, тем более такого цвета и размера, их просто не было на складе, а тут и армянину что-то в части понадобилось, и он подтвердил что встретил меня у ворот части, когда я шел из увольнения с пакетом. Наверняка они были краденные, но не у нас. Так и отстали.

Эти "афганки" до сих пор служат у меня на даче, в темно-зеленой уже ходит племяш, а 50 размер мне как раз в пору, и в ней иногда работаю, там же и "стекляшка" из учебки. Новый же камуфляж, образцов после 2000-х годов, который покупал работать на дачу, весь уже истерся-истрепался, нитки разошлись, включая "пиксель".

Качественно ведь делали, вещь!

Дембель неизбежен, как крах капитализма (армейская пословица времен развитого социализма). Мой тоже приближался, но работы не было меньше, а волнений - больше. В связи с уже почти окончательным развалом Союза надо было думать, что делать дальше, как восстанавливаться в институте, и, по-возможности, не встрять в какую-либо историю, как получилось у некоторых, которых еще и сделали крайними.

На караул людей не хватало, да и на караулы нападали, чтобы завладеть оружием - именно такой случай произошел в "родном" ВВАИУ, о нем читал в "Красной Звезде". Поэтому командирами было принято решение поставить на довольствие четвероногого друга. Еще до нового, 1992, года и до окончания разбирательств с пострадавшим сварщиком, комбат съездил в питомник и привез здоровенного лохматого пса по кличке Цезарь, помесь овчарки с чем-то там, высотой метр с гаком, а если встанет на лапы-то и все 180 см (не собачник, как правильно описать хз).

Цезарь выполнял команды, обязательно патрулировал раз в час с дневальными парк,

нападения и хищения прекратились. Место на КПП ему выделили в подсобке(там, где держали Артема), постелили коврик и наладили в подсобке отопление.

Насколько точно Цезарь выполнял команды, убедился на личном опыте - шрамы до сих пор есть между указательным и большим пальцами руки. А всего лишь положил ключи перед ним, сказал: "Охранять", и через минуту потянулся за ключами. Хак с учетом того, что нарушить команду пытается ее отдавший не прошел. Цезарь гавкнул и цапнул меня зубами. Пришлось отменять команду, и только тогда я смог забрать ключи.

Так и дежурили. Пока в один из холодных дней апреля 92 не случился казус, но ко мне претензий особых не было. А случилось это, конечно же, когда я был дежурным по парку. Зашли ко мне двое дневальных - уже местных, почти армия независимого государства - и сообщили, что на разбраковке пара человек ковыряется в остатках 131-го, но остатки-то сами туда доехали, а как эти люди туда попали - они не знают. Когда пытались к ним подойти, те послали на куй, и двинули на дневальных с большими разводными ключами. После чего те сразу пришли ко мне. Взяв Цезаря на поводок, пошел выяснять, кто такие. Гражданских никого не пропускали, никого в записях не было. Значит, нарушители.

Решил идти к разбраковке не напрямую, а прикрывшись боксами хранения, заодно и осмотрев их. Дойдя до края бокса, выглянул. Да, двое, ковыряются в ЗиЛе. Вышел из-за угла, направился к ним, Цезарь отвлекся на что-то сзади, но был недалеко.

-Чё, бля, неясно сказали?,- парочка оторвалась от ковыряния в глубинах моторного отсека и начала спускаться с бампера 131-го

-Цезарь ,ко мне, - и собака была уже рядом со мной

-Чё ты там лопочешь?

-Цезарь, ФАС!

Цезарь был счастлив. Его, наверное, мы замучили командами "сидеть", "служить", "охранять", "голос". А это была самая, на его собачий взгляд, главная команда, которая давала ему проявить всю его мощь, всю силу, азарт и ярость к нарушившим свои же правила, этим цивилизованным обезьянкам. И гигантскими скачками, глухо рыча, он понесся в сторону нарушителей.

Никогда, ни до, ни после, ни на каких спортивных соревнованиях я не видел, как два не очень спортивной комплекции человека так быстро бросают куда могут инструмент, вприпрыжку несутся к забору, моментом взлетают на него, почти двухметровой высоты, перемахивают через 3 ряда внутрь натянутой колючки (сам натягивал летом, зампотех как то привез грузовик бухт и до "целины" мы натягивали ее), не касаются смазанных солидолом и утыканных битым стеклом краев забора, и оказываются по ту сторону от злобной, лающей и кидающейся на этот самый забор собаки. Ниндзя какие-то прям, а не разожравшиеся пивные аквариумы.

Меня, они, конечно же не боялись, а вот лающую и рвущуюся к ним собаку да, и жалобно

скулили из-за забора :

- Нам комбат разрешил! Мы по разрешению!

- Разрешения не видел, в списках допущенных на территорию нет, устных никто не давал.

В следующий раз стреляю на поражение (это для красного словца, оружие нам не давали

на дежурства, только офицерам и прапорщикам, а нам - только штык-ножи).

Выяснилось, что да, это комбат разрешил, что проехали на территорию на его, комбатовском, УАЗике, что разрешения и накладные прямо вот щас, после окончания рабочего дня, оформляются в штабе. Гражданских запустили, через КПП, потому что обратно влезть без адреналинового впрыска у них не получилось, а Цезарь все равно рычал, хотя команду

уже вроде как отменили и все успокоились.

Отличная штука-сторожевая собака, особенно, когда она размером с человека. Или больше.

А комбат такой ерунды больше не делал, всех сопровождающих высаживал перед КПП,

где их оформляли.

Был у нас парень один, Васька Барышев. Пришел он в часть с гражданки, с еще несколькими

парнями, в июне 1991 года. Последний призыв Советского Союза. У нас их стригли в туалете

наголо, у нас он проходил КМБ под Сани Генча и ст.л. Червякова руководством, у нас же принимал присягу. Дедовщины у нас не было, но делал все, что было положено, многого и не требовали - дежурил дневальным по роте или по парку, был разнорабочим.

В общем, служил. Парень был из Красноярского края, веселый, спокойный, умный, с отличием школу окончил, но с институтом не сложилось, не поступил. Иногда ему присылали всякие ништяки, вроде меда, он всех угощал, но в основном делился со своим призывом. Мед был вкусный, иногда в сотах. Еще какие-то вкусности, которых я не запомнил, в основном потому, что отказывался. Посылка она маленькая, голодных ртов его призыва хватало. После моих 100 дней до приказа он получил символического "ремня по жопе" и кожаный ремень, который мне выдали еще в учебке, я же забрал его "пластмассу".

Иногда он, как и все мы, косячил. И тогда был слышен голос ст.л. Червякова:

-БарЫшев! БарЫшев!- старлей делал ударение на втором слоге. -Это что опять такое!?

Васька впадал в некий столбняк, его приходилось даже подталкивать в спину:

-Ну чего? накосячил? Иди пиздюлей получай, я за тебя получать что-ли буду? - но Червяков

уже был рядом, доставалось и мне:

-Ваш солдат, товарищ младший сержант, не справляется с обязанностями дневального! Посмотрите, что в КБО творится! Вы хотите за него убирать!?

-А ну даваай, двигай!- мы с Васькой едва сдерживали смех, но он бежал и убирал или чего он там не сделал.

В марте 1992 года в казарму явился некий капитан с общевойсковыми петлицами. Показал какие-то документы начальнику штаба, тот кивнул, офицеров предупреждали, и нас собрали в

ленинской комнате, весь батальон, кто не в наряде.

-Товарищи солдаты и сержанты! Я уполномочен пригласить добровольцев в развед-учебку.

Учеба будет идти пол-года, после вы будете распределены в развед-роты, в действующие

войска. Кто желает послушать подробности, можете остаться, я все разъясню.

Не дословно, но что-то вроде. Все дембеля, как только услышали слово "пол-года" встали и

вышли, остались только младшие призывы. До дембеля оставалось месяца три, какие еще

"пол-года"? Потом вышли все "местные" - учебка, по их словам, располагалась в России, а покидать теплые родные пенаты ради неясных военных перспектив они не собирались. Потом уже вышли и все остальные. Задержался только Васька Барышев. Офицер ушел, сказал, что вернется через 2 недели, у всех будет время подумать.

Через несколько дней Васька подсел ко мне на кровать.

-Можно?

-Только осторожно.- он усмехнулся, историю слышал, и сам пару раз падал.

-Слушай, не хочешь со мной?

-Куда?

-Да в развед-учебку. Я слышал, много чего можешь (да, я больше не светил умениями, не

приходилось, но кто-то ж просветил). Ты как на это смотришь?

-Ну предположим,-начал говорить я, а сам прокручивать в голове ситуации после такого

"перевода жизненных стрелок", и тут понял, что появилось чувство приближающейся "жопы", причем эта была гораздо больше той, которую я ощутил перед "темной", она была абсолютно плохая, неправильная. И дело не в том, что Васька живым откуда-то выберется, а я - нет, что-то другое.

-Но, скорее всего - нет. Во-первых, за 2 месяца до дембеля такие решения не принимаются, я бы хоть пол-года передохнул от армии, а во-вторых... во-вторых не думаю, что это - моё. Тебя-то почему туда тянет?

-Ну смотри. Союз развалился, это уже отдельная страна (да, это так, в часть прибывали только местные, но дослуживали все по Союзным правилам, без "потерь" в сроках и званиях). Местные уже устроили у себя дедовщину. - на мои вздернутые брови он добавил:

-Да, да. Это все происходит, пока ты по парку дежуришь. Тебя нет - они Петровича заставляют сапоги чистить (Петрович, или Петруха, был призван вместе с Васькой. Добрый человек, ему бы шарики детям продавать, он искренне всему радовался. Кстати, это Петрович был тем дневальным, который был послан за пузырьками с зубным лосьоном). Меня пару раз заставляли - я отказался, в грудак получил. Тебе не сказал - вроде без потерь. Владик (парень из Курска, их призыва) же не просто так свалил на целину, от них. Да ты и дембель, вроде как все пох должно быть. Ладно со мной. Они же у себя ее устроили. Кто позже родился, тот и дух. А вы уйдете - сюда одни местные придут. К дедовщине добавится землячество. Ия спины не разогну до дембеля. Мне это не надо. Так что я решил уйти с этим вербовщиком, пока на сборный пункт, потом в учебку. А я уже почти год служу, и там куда дорога выведет.

Нихрена себе. Да оно и понятно, один человек с дедовщиной не справится. Армия сама по себе не виновата. Она состоит из людей, а людяим чего-то хочется. Опьяняющего. Что там, кроме вина? "Женщины, лошади, власть и война"? Тут вот власть, ну и подтравили этим вирусом власти, хотят его, хотят быть баринами. Осуждать Ваську не имело смысла.

-Ну что ж, твое решение. Иди. Меня не зови, не знаю, как вывезет, но раз чувствуешь, что

справишься - удачи! А Петровичу предлагал?

-Предлагал, он сказал - не хочет. Как-то тут думает справиться.- вот и поговорили.

В этот же день поймал в умывальнике Петровича, он в наряд готовился.

-Петруха, говорю, как же так, зачем сапоги чистишь? И мне чего не сказал,-Петруха помялся,

что-то у него было на уме, но как-то твердо, не свойственно ему он ответил:

-Васька проболтался? Ничего, справлюсь.

-Ну смотри, если что - обращайся.

-Надеюсь, не понадобится.- ответил Петруха, но было видно, что он благодарен за поддержку.

Васька, видимо, доложил о своем решении нашим офицерам. На него стали смотреть, как на

живого покойника. Через две недели действительно, вернулся тот офицер, взял документы

Васьки, и мы попрощались. Кажется, с ним ушел кусочек меня...

Несколько лет назад, вспомнил я Васькину фамилию и решил его поискать. Нашел! В одной из наших соцсетей. И поразился. Генеральский мундир, полковничьи (наверное, пока) погоны, какой-то чин в одном из Главков МВД РФ (было до запрета силовикам иметь акки в соцсетях). Живой!! Фотографии из учебки, горы, разведка, старые черно-белые. Потом пусто, госпиталь, костыли.. А вот уже спецназ. Живой, но глаза...

Написал ему. Получил ответ "Я вас не помню". Но я не в обиде. Мало ли, высокий чин думает, что от него чего-то хотят. Может, не хочет вспоминать, как он был зеленым рядовым духом, а этот кто-то знает, но я его так не воспринимал. А может, действительно не помнит.

Судя по глазам и очень большой наградной планке, ему было кого помнить, за кого пить, а еще больше хотелось забыть.

Фамилия и имя действующего сотрудника МВД полностью изменены.

Как-то в феврале 1992 года стоял дежурным по парку. Дневальными был весь мой призыв,

Гаврик, Спиря и Добрый. Все "дембеля", все вместе уже больше года, делить нечего, и службу все знают. Ну Гаврик разок прокололся, но после того, как все книги я перетащил в токарку, моим добром в тумбочке он не пользовался. Так что все "травой поросло".

Зима выдалась холодной. Топать ночью по парку было мерзковато - было и холодно и как-то влажно, но что делать. Только Цезарь не проявлял неудовольствия, для него это было обычная жизнь. Мы сделали со Спирей обход и вернулись на КПП. Вообще-то дежурный по парку должен сидеть тут, но можно было оставить за себя кого-то, в данном случае это был

Добрый, и самому убедиться в отсутствии происшествий.

Такой обход я делал раз в 2 часа, дневальные должны были обходить парк рандомно раз в 20 или 30 минут. Тем более, что зимой это не составляло труда. Усыпавший парк снег, на котором четко были видны следы, сам служил неплохой сигнализацией, поэтому мы протаптывали тропинки между боксами и по дорогам парка, не приближаясь к опечатанным местам. Осенью, летом и весной нужно было подойти и осмотреть печать. Зимой все упрощалось. Если же что-то там происходило легитимное, то по завершении мы просто веничком разметали аккуратно снег, а ветер довершал выравнивание. Бывало, что дневальных я отправлял одного за другим с перерывом 2-3 минуты, так они и находились

друг у друга в области видимости, и видели почти весь парк одновременно. Но не в этот

раз. Снег был нашим защитником. Ну и Цезарь. Он бегал то тут, то там, оставлял свои

желтые метки, и на снегу вдали от тропинок были видны только его следы.

Зашли на КПП, отряхнули ноги веником, завели Цезаря в подсобку, сняли шинели и решили заварить чайку. Добрый уже, конечно, все выпили сожрал (он был большой и высокий, даже пайку получал с коэфициентом то-ли 1.5 то-ли 2) , сидел улыбался и не хотел отдавать повязку дежурного по парку, соскочил со стула к окну, комично отдал честь и сказал:

-Товарищ дневальный, за время вашего происшествия дежурства не случилось!

-Приколист, ты чё-нить нам пожрать оставил, или сам все схрумкал, пока мы парк обходили?

-Оставил, "веревку от колбасы"! ;)

-Хад! Ладно, щас принесу.-сказал я и начал одевать шинель.

Надо сказать, что окна моей токарки, заделанные непрозрачным толстым "кафелем"-стеклом, и выходившие рядом со входом в штаб и цех, имели отверстие. Оно служило вентиляцией, и затыкалось тряпочкой. Но руку туда можно было просунуть, и перед дежурством, и часто даже не перед моим, я сам или дежуривший по парку народ оставлял на подоконнике в токарке еду. Не препятствовал этому - кушать, особенно ночью, когда надо бодрствовать, а не спать, хочется тоже всем. Достаточно было убрать эту тряпочку, просунуть руку и начать вытаскивать припасы. Зимой они еще и охлаждались воздухом из отверстия а летом - сквознячком. Все 1.5 года в этой части мы пользовались этой нычкой.

-Сейчас приду, будите Гаврика,-говорю,- уже 4 ночи, Спире пора спать, а Гаврику "на пост".

Ни у кого возражений не было. А мне, как дежурному по парку, спать можно было до наряда, и после завтрака(всех разводов и докладов начальству), с 8-9 до 11-12 дня. У Цезаря жратва была, ну можно было дать ему пару кусков купленной мной в городе вскладчину вареной колбасы "от сердца", а так он стоял на довольствии и жрал по часам, что наряд из столовой ему принесет.

Взял все в токарке - колбасу, хлеб, баночку сметаны, бутылку молока(всё купили в складчину) и вернулся на КПП. Ждало меня там уныние. Спиря и Добрый как-то странно смотрели на меня и Спиря сказал:

-Чет с Гавриком случилось.

-Он живой?

-Живой, только вставать не хочет. - вздохнул Добрый.

За основной комнатой дежурного по парку располагалась небольшая каморка, в которой, во всю длину, был установлен топчан, и где отдыхали периодически ночью дневальные, а днем - дежурный по парку. В жаркое время мы снимали сапоги, дверь в комнату была почти всегда открыта, проветривалась, и можно было посушить портянки. Зимой валились прямо в сапогах, укрывались шинелями и засыпали сразу. В изголовье была стандартная подушка, по бокам

стены, во сне не свалиться. Гаврик лежал, укрывшись шинелью и слегка похрапывал. Живой, и все у него в порядке. Поставил продукты на пульт, Добрый, правда, тут же их переставил на окно, поближе к себе. Снял шинель, одел ремень со штык-ножом, включил свет в каморке и потряс Гаврика за ногу.

-Э-эй! Подъем ;)!-Гаврик что-то невразумительно пробормотал, перевернулся с боку на бок и пробормотал:

-Свет выруби, а.

-Гаврик,- говорю,- Давай, подъем. Спире надо отдыхать.- и опять потряс его за ногу.

-Спиря пусть идет накуй. Он чмо.

-Гаврик, да ты заипал! Давай уже подрывайся!- вклинился Спиря.

-Чего!? Давай подъем! Твоя очередь! Спире спать надо.

-Гаврик, давай, не тяни,- добавил Добрый.

-ДА ИДИ ТЫ НАКУЙ, ДОБРЫЙ!- заорал Гаврик.- Я ДЕМБЕЛЬ, И БУДУ СПАТЬ СКОЛЬКО ХОЧУ,

ЯСНО!? ЧМО!!

-Гаврик,-говорю,- ну чё за куйня, давай слезай. Ну твоя же очередь!- сказал я, и как бы для убедительности раскинул руки с открытыми вперед ладонями, для примирения.

-ИДИ ТЫ НАКУЙ, ТАКОЙТОВ, ПОНЯЛ! ЧМО!- заорал Гаврик и пнул меняпо яйцам  ногой в сапоге. Не попал, попал по низу живота.

Не, такая хрень меня не устраивала. Я не часто дежурил с Гавриком. По парку он часто дежурил с Азой(нашим каптерщиком - азербайджанцем, нашего же призыва, о котором мне нечего рассказать особого, потому что тот был всегда при роте или при каптерке, в парк ходил редко, мы мало сталкивались по службе), с Катушкиным и с Хабибом (нашим аккумуляторщиком, которого в декабре комиссовали). Может, такая ерунда и устраивала Азу и Катушкина, но не меня.

От Гавриковой ноги я не успел отшатнуться назад к стене, там было мало пространства,

сапоги только помещались. Задеть он меня успел, не сильно, к тому же испачкал ПШ

необлетевшей с сапог грязью. Ладно. Почти на автомате я схватил Гаврика за ступню, и провернул вокруг оси. Гаврик оказался на животе, голень под 90 градусов, а я ее поворачивал параллельно топчану за ступню, но не слишком - иначе голень вылетит из

коленного сустава. Это больно, сам знаю.

-ААААААААА!- заорал Гаврик, и попытался меня пнуть по яйцам свободной левой ногой.

Я еле увернулся, но пока уворачивался, чуть сильнее провернул ногу Гаврика.

-АААААА!! СУКА!! СУКА!! ЕАНЫЙ ТАКОЙТОВ, ААААА!!

-Гаврик, лять, че за куйня!? Ты нахера меня пнул, урод!?

-ИДИ ТЫ НАКУЙ, ТАКОЙТОВ, Я ДЕМБЕЛЬ, ПОНЯЛ!?

-ТУТ ВСЕ ДЕМБЕЛЯ!

-ИДИТЕ НАКУЙ, ДЕМБЕЛЯ, Я ДЕМБЕЛЬ! ЧМОШНИКИ! САМ ПИЗДУЙ В ПАРК!

-ГАВРИК, ТВОЯ ОЧЕРЕДЬ! Я ТОЛЬКО ЧТО ОТТУДА!

-ИДИ ТЫ НАКУЙ!-Гаврик попытался еще раз меня пнуть, но поворот ноги успокоил его.

-ВСЕ, все, встаю! Навыучивают приемчиков! Гнилой ты, Такойтов, человек, я тебе это уже говорил, не уважаешь ты своих товарищей. Вот, Добрый, посмотри на него, чмо такое, мучает приемами борьбы своих товарищей.

Добрый, с презрением смотрел на Гаврика, минуту назад тот посылал его накуй и называл

чмом, а теперь ищет поддержки. Гаврик, прихрамывая, дошел до вешалки с шинелью, оделся.

-Пошли, Добрый, парк осматривать, некуй с этими чмошниками тут быть.

-Пожрать не хочешь, до обхода?-спросил я.

-Я с чмошниками не ем,- ответил Гаврик.

-Ну и пиздуй отсюда.

Гаврик и Добрый вышли за дверь КПП.

Я распечатал колбасу, отрезал Цезарю кусочек, себе, засунул в кружку с водой наш кипятильник "спутник", и заварил себе чаю. А Спиря завалился спать.

Залетел как-то Лёха, водила начпотеха армии. Наш учитель дрифта на льду. Но я был плохой ученик - во-первых, без прав, во-вторых, без скила управления УАЗом, а в-третьих, когда Леха посадил меня на пассажирское сидение, разогнался  зимой на разбраковке и пустил боком УАЗ в занос по льду, я чуть было не обделался. Просто кататься - мог, по парку, но вот так - боялся машину сломать.

В мое дежурство зашел Леха на КПП часов в 12 ночи, сказал его вызывают, дал личный

заказ - наряд, я его вписал в журнал, и он выехал за территорию парка. У нас был приказ, машину начпотеха армии выпускать по заказ-наряду и без промедления. А где-то в 1:30 час ночи заявляется мокрый, грязный, руки в масле, без шинели.

-Ты чего?

-Да.. Машина сломалась!

-Ехал с начпотехом?

-Нет, я на блядки поехал, но не доехал.

-А машина где?

-В кювете. Что-то с рулевым произошло, я рулю - а она не управляется!

-Далеко?

-Далеко. Километров 30 от города. Назад я голосовал, на попутках ехал. Давай тягач выгоним (водитель тягача стоял в наряде, вернувшийся из отпуска и губы).

-Ключи у меня есть, только все ж опечатано. Взъебут. Но если прикроемся - может и сойдет.

-А кто дежурным по части стоит?

-Мед-Ржевский! Ты не видел что-ли?

-Неа, он в туалете был, дневальный бытовку мыл, я табуретку с двери снял (блокировали ручку двери на ночь табуреткой, в двери было небольшое застекленное оконце, если стучали - смотрели кто и открывали) и вышел. Звоним?

-Ага.

Пришлось поднимать дежурного по части. Провидению спасибо, что это был наш медицинский

Ржевский, обошлось без скандала. Пришел он в парк, мы посовещались, выгнали из бокса

тягач, и он отправился с дневальным и Лехой за УАЗом. Я не сплю, жду их..

В пол-четвертого ночи стук в дверь - смотрю, епта! - начальник рембазы полковник Мороз, с

проверкой. Как я понимаю, о любых шевелениях в авторембате после "япона-матери" дневальные - танкисты, чья казарма была ниже нашей на этаж, а двери выходили к одному выходу, немедленно сообщали начальству в любое время дня и ночи.

-Дежурный по парку мл.с. Такойтов, за дежурство пока происшествий не случилось!

-Чем занимаетесь?

-С английского перевожу, дневальных гоняю. Вот пара идет с обхода.

Сидел он еще просто так минут 30, просматривал журналы, дневальные на КПП даже не

заходили, активно бороздили парк. Но только Мороз собрался уезжать, подъезжает к воротам наш тягач с УАЗом на платформе и сопровождающими.

-А это что?

-Эээ, это сломалась машина начпотеха армии, вот дежурный по части под личную ответственность сопровождал тягач.

-А как же не случилось ничего, а это? Что произошло?

-Не знаю. Это же за пределами парка произошло, разбираться утром будем.

-Именно.

Медицинский Ржевский выскочил из Урала, начал докладывать, но Мороз его перебил:

-Ваш дежурный по парку уже ввел меня в курс дела.

С тем сел в УАЗ и уехал.

Утром действительно разбиралась специальная комиссия. Может быть, диверсию искали какую - уж больно дотошно УАЗ изучали. Но выяснилось, что водила не виноват - рулевая тяга лопнула, редкий случай. Может и нередкий, Лёху и его УАЗ по таким полигонам носило, о которых мы даже и не знали, да и самый большой пробег в части был на его УАЗе.

На почти интимный, когда все разошлись с КПП, вопрос начпотеха армии:

-Ты, Лёха, почему поехал, когда тебя не вызывали?- Лёха сказал:

-Да я проснулся от того, что его меня кто-то трясет, дневальный, давай, вызывает срочно начпотех! Ну я бегом оделся, сел в УАЗ и к Вам, и вот там-то (совсем в другом месте, истинное место эвакуации уточнять не стали) у меня и потерялось управление.

Надо сказать, такое бывало и очень часто, даже при моих дежурствах по роте Леху иногда будили среди ночи - срочно ехать к начпотеху, а бывало он просыпался, подходил к дежурному по роте или по части и спрашивал "Вызывают?" Поэтому сошло. Хотя после

этого случая требовали подтверждения вызова от дежурного по части

За что могли в армии разжаловать? За воинское преступление? Потерю личного состава?

Угнали тягач с территории парка? Опустошили ГСМ? А вот и нет.

С Иномом мы служили вместе 2 года, с самой учебки. Нормально, в общем-то. Был своим человеком в "узбекской банде", ходил, как и я, дежурным и по роте, и по парку. Конечно, косячил, но на свою земляческую публику. А так - как у всех.

В конце 1991 года к нам стали переводить офицеров и прапорщиков из бывших союзных республик, ЗГВ и расформированных частей. Если с офицерами все было более-менее, и звания у них были, и должности, то прапорщики пытались себя как-то "показать", закрепиться на новой территории, случались у них "приступы власти". И если с Лукиным у меня, можно сказать, все обошлось, то у Инома - нет.

Было самое начало декабря. Морозы еще не ударили, но периодически падал снег. Который подтаивал. На асфальте постоянно была грязная каша, которая цеплялась за сапоги. И конечно, во всех помещениях было грязно. Несмотря на то, что до моей токарки надо было спуститься вниз по лестнице и немного пройти по цеху, грязища была и у меня, к щетке приспособил оставшийся от мешковин кусок, и в конце дня протирал. Но все равно было грязно.

Что уж говорить про более "проходные места", одним из которых была дежурка на КПП.

Перед казармой у нас лежали аж два коврика, но и они не справлялись с этой грязищей. Для дневальных - самые тяжелые дни. Особенно для наряда по парку.

В тот раз Ином стоял дежурным, в дневальных у него было два узбека, оставшихся у нас от расформированной части из ЗГВ, и один наш. С дежурством все было в порядке. В парке все проверено, в дежурке все помыто. Надо сказать, что все принимающие парк в грязное время с пониманием относились к работе дневальных - в дежурке никто не топтался, она была последним местом приемки, если туда и хотели зайти - вытирали ноги в тамбуре. Но в этот раз все было иначе. Я как раз шел на КПП, сделал пенал для ключей с местом под печать, дополнительный, и нес сдавать "продукцию".

Наряд принимал новый прапорщик. Фамилии не помню, похож он был на полненького суслика,

я об этом никому не говорил, просто описал типаж. Он был из "новых", только две недели в части, в апреле-мае 92-го его сделали старшиной роты, после увольнения нашего прапорщика Саргсяна. И вот все было хорошо, но в дежурке было грязно. И эту грязь нанес сам прапорщик, зашел он в дежурку прямо передо мной, в тамбуре ноги не вытер, за ним протопали трое дневальных, активно стряхивая грязь сапог на пол дежурки.

-Так, все хорошо, но в дежурке грязно.

-Эээ, как грязно, толко што был чисто!

-Где ж чисто, когда грязища!

-Эээ, Сыдык (рядовой Сыдыков, бывший дневальным по парку) только что мыл, вон

даже не высох еще, с мылом мыл, ножом скреб! Чисто! Принимайтэ парк, да!?

-Нет, грязно!

-Да это вы и ваш дневальный натоптал, да! Вы ноги не вытирай перед вход, конечно,

грязно будэт!

-Дежурный по парку, приказывай своим дневальным еще раз помыть!

-Нэ буду я прыказывать, как парк начали прынымат, тры раза мыл дежурка! Сколько можна!

Уважайтэ чужой труд!

-Значит сам сейчас будешь мыть!

-Нэт, нэ буду. Я помою - вы еще раз зайдете - грязно скажэтэ!

-Будешь мыть!

Сыдыков о чем-то на своем поговорил с Иномом.

-Нэт, нэ буду, выходыте - будэт днэвальны мыть!

-Нет, мы никуда не пойдем!

-Сапоги у вас грязный, как будут мыть, если грязь с вами, да?

-Так пусть моет!

-Нэт.

На КПП зашел зампотех, ругань продолжалась еще минут 5. Потом у меня забрали пенал, я все это время стоял у открытой двери дежурки, рядом с окном, и я ушел.  В эту же ночь на наряд по парку напали. А еще через 10 дней Инома разжаловали. За неподчинение. Но, наверное сказалась нервотрепка с нарядом.