Возрождение Септимы⁠⁠

(На конкурс фэнтезийных рассказов “Нейро-вдохновение 2.0")

(Ссылка на полный текст - https://author.today/work/302365)

1.

Тяжелые двери, ведущие в пыточную, со скрипом открылись, пропуская внутрь невысокого, коренастого мужчину в багряной рясе. Неспешно, он подошел к прикованному цепями к стене дроу, внимательно посмотрел пленнику в покрытое ожогами, струпьями и коркой запекшейся крови лицо. Еще вчера это существо проповедовало скорое пришествие своих богов, а уже сегодня его гонора хватило только на то, чтобы поднять на инквизитора мутные от нечеловеческой боли глаза и что-то прошипеть на своем омерзительном языке. Мужчина покачал головой и развернулся к столу комиссии:

- Итак?

Маленького роста, с крысиными чертами лица, писец вскочил со своего места и, шелестя бумагами, подбежал к посетителю:

- Отец Гримм, во время испытания еретик сознался в своих преступлениях. Этот темный, Зарек Шандар, - пешка в руках истинных служителей старых богов. Согласно информации, которую мы получили от шпиков, три года назад он прибыл в Карнах, как торговец посудой. Два года вел вполне законопослушную жизнь, посещал богослужения в храме Адрамала. Потом на него вышли служители некоей богини, которую он назвал Вермортис, и посеяли в его душе семена ереси. Чуть позже эти ростки дали цвет, и этот ублюдок сам начал проповедовать скорый приход в наши земли новой потусторонней силы. По его словам, ключ к ее вратам скрыт в картине “Возрождение Септимы”.

- Дай мне его дело. Я ознакомлюсь с ним у себя. И проветрите каземат, дышать невозможно.

Крысолицый угодливо протянул отцу Гримму кипу исписанных мелким почерком бумаг. Инквизитор брезгливо сунул их подмышку и так же неспешно, как и ранее, двинулся к выходу. У самых дверей он развернулся к палачам:

- Если вы закончили, прикончите это отребье.

Старший дознаватель вытащил из-за пояса кинжал и двинулся к пленнику.

Поднявшись в свою келью, отец Габриэль Гримм сбросил капюшон и посмотрел в зеркало. Оттуда на него взирали глаза усталого пожилого мужчины, все лицо которого по диагонали пересекал уродливый рубец старого шрама. Инквизитору было почти шестьдесят лет, из которых тридцать восемь он посвятил служению в тайной полиции - Ордене многоликих. До того, как занять в нем место простого послушника, он воевал против страны проклятых дроу, Ахерона. Там же и был неоднократно ранен в боях - шрамом на лице и практически не двигающейся левой руке он был обязан кривому клинку одного из темных эльфов.

Пуританин до мозга костей, будущий инквизитор твердо верил в то, что что на жизнь в мире заслуживает только одна раса - человеческая. И эту убежденность в нем согревал великий Адрамал, верховный бог Забытого Рая, страны, в которой Габриэль родился и вырос. Эта же вера и заставила бывшего солдата оставить свой дом на севере и отправиться служить истине. Доктрина последней была проста: нет инородца без греха, а уж обнаружить его и доказать злоумышление - дело рук инквизиции.

Отец Гримм сел за рабочий и стол и погрузился в изучение документов, полученных от дознавателей. Итак, Зарек Шандар. Урожденный темный эльф, дроу. Вырос на юге Ахерона в семье полунищих керамщиков, торговавших мисками и кувшинами. Уже в сознательном возрасте перебрался в Забытый Рай, где нашел приют и работу у известного коллекционера антиквариата и дельца, дварфа Веномира. Судя по поступившей информации, сперва эльф продал своему нанимателю ряд семейных секретов изготовления керамической посуды, а после остался на его фабрике в качестве наемного работника. Там же и начал вести свои еретические проповеди. И, что странно, донесли на него не рабочие фабрики и не ее хозяин, а жена одного из купцов, перепродававшего товары Веномира в соседние города.

Отец Гримм несколько раз дернул шнур колокольчика, призывавшего в келью послушника и потребовал принести ему из архива дело Рыжебородого Веномира. Из коробки со всей информацией, собранной на коллекционера, что легла на стол инквизитора, он вытащил несколько верхних листов и принялся внимательно читать резюме, составленное на гнома монахами.

“Веномир Рыжебородый, уроженец Забытого Рая. Возраст неизвестен, но по свидетельствам знакомых приближается к семидесяти человеческим годам. В самом начале оккупации Ахерона вступил в действующую армию под знамя Адрамала, воевал в горах Багрового пика. Спустя полгода попал в плен к дроу, где, по его словам, был помещен в лагерь Преисподняя. Чудом выжив в чудовищных условиях содержания, был освобожден полтора года спустя. Оправившись от полученных ран, Рыжебородый не смог вернуться в строй, а потому, благодаря знаниям в области медицины, полученным еще в юности, был назначен смотрителем в санитариуме для тяжелораненых ветеранов “Красное убежище”. В то же время в Орден начала поступать информация о том, что в лечебнице проводятся некие еретические обряды и опыты на людях. Впрочем, ни одна присланная инквизицией комиссия не обнаружила следов чего-то еретического, несмотря на то, что обыскала все, вплоть до мушиного следа на чердаке. Обвинения с Веномира были сняты и еще семь лет он продолжал ставить на ноги получивших ранения и травмы на войне. Санитариум и дальше продолжал бы свою работу, если бы не вспышка черной чумы в его стенах. В связи с этим в Метрополии было принято решение закрыть заведение, а содержащихся в нем - сжечь во избежание распространения болезни. Расследование показало, что Рыжебородый не имеет никакого отношения к возникновению заболевания, а потому он с честью был препровожден на пенсион. Скопленные средства позволили ему вступить в торговое дело, которое основал покойный брат Рыжебородого, а также посвятить себя любимому занятию - коллекционированию древностей”.

Инквизитор устало потер глаза и снова вызвал послушника:

- Арчибальд, сообщи Перчатке, что я жду их у себя через час. И вели подать обед…

***

На закате дня, к воротам богатой усадьбы, скрытой за высоким каменным забором, подъехала роскошная карета, запряженная тремя парами лошадей. С облучка спрыгнул горбатый седовласый возница. Прошаркав ногами по пыльной дорожке, он постучал в дверь калитки висевшим на посеребренной цепи молотком. Спустя некоторое время смотровое окошко открылось, а привратник поинтересовался личностью гостя.
- Госпожа Эльжебета Риордан из Метрополии к коллекционеру Веномиру.
Окошко захлопнулось. Минут черед десять ожидания, ворота распахнулись, а одетый в лиловую ливрею привратник, с поклоном, пригласил гостей внутрь. Поскрипывающая рессорами карета въехала на подворье и остановилась около украшенного колоннами из редчайшего в этих краях базальта парадного входа. Возница открыл дверцу дилижанса и подал руку расположившейся на мягких подушках госпоже. Величаво приняв помощь слуги, гостья покинула полумрак коляски и направилась к входу, откуда ей на встречу спешил хозяин дома. Приехавшая оказалась высокой, статной женщиной, с причудливо уложенными в сложную прическу пепельными волосами, зелеными глазами и пышным бюстом. На фоне ее, одетой в длинное вечернее платье фигуры, низкорослый дварф, чье одеяние составлял домашний шелковый халат с украшенным кистями поясом, выглядел откровенно комично. Гостья протянула гному руку, унизанные перстнями пальцы которой, хозяин тут же торопливо поцеловал:
- Много слышал о вас, госпожа Риордан! Добро пожаловать в мое скромное жилище! Это большая честь принимать у себя обладательницу самой богатой в Раю коллекции изобразительного искусства! К сожалению, весточку о вашем скором визите мы получили только сегодня утром, а потому даже не успели толком подготовиться…
Чуть улыбнувшись уголками губ, женщина благосклонно кивнула:
- Ничего страшного, мой милый Веномир. Надолго я вас не стесню. Впрочем, я ужасно устала с дороги и голодна, как столетний вампир. Мы так и будем стоять на пороге, или, может, продолжим деловой разговор за ужином?
Веномир Рыжебородый засуетился и, попутно отдавая указания прислуге, повел гостью в дом. Покуда высокопоставленная дама переодевалась в гостевых апартаментах, главный зал буквально на глазах преобразился в пиршественный. Старый гном лукавил: получив от гонца известие о том, что в Карнах направляется представительница близкого к императорскому роду дома Риордан, он приложил все усилия, чтобы она обратила внимание на его гостеприимство и задержалась на как можно больший срок. За день он поднял все свои связи, выяснил, какие блюда любит госпожа, в каких условиях предпочитает жить и, конечно же, что именно может заинтересовать ее в коллекции Веномира.
Когда Эльжебета Риордан спустилась к столу, дварф ждал ее во всеоружии: стол ломился от изысканных закусок, разложенных в хрустале, а почти сотня свечей в шандалах ручной работы освещали зал, украшенный лучшими картинами из хозяйской коллекции. Очевидно, гостья была очень голодна, ибо сразу после традиционных слов благодарности и молитвы воздала должное роскошному ужину. Наевшись, она милостиво приняла бокал вина и разговор неспешно перетек к диковинкам, собранным Рыжебородым.
- Ваше собрание поистине великолепно. Но скажите, что заставило представителя столь древнего рода дельцов посвятить свою жизнь не только заработку, но и коллекционированию?
- О, это простая история, высокородная! Еще будучи в плену у проклятых дроу, я обнаружил старинные записи и гравюры, созданные еще до их воцарения в Ахероне. После освобождения я потратил многие годы на то, чтобы перевести эти рукописи на понятный язык и с удивлением обнаружил, что в древности на тех землях проживали существа, которые называли себя детьми вселенной. Это был человеческий род очень высокой культуры, а потому я и начал поиски всего, что связано с ними. Они тяготели к прекрасному, а потому среди них оказалось множество искусных скульпторов, художников и писателей. Работы последних, к сожалению, либо утеряны за давностью лет, либо уничтожены во время войны, а вот картины и статуи все еще находят охотники за сокровищами по всему Ахерону. Их-то я и стараюсь покупать, чтобы максимально сохранить наследие этих людей…
- О да. Я многократно слышала о мастерстве этих древних творцов. Если я не ошибаюсь, картина “Возрождение Септимы” принадлежит художнику из них?
Веномир рассмеялся:
- Милостивая госпожа, конечно же я слышал легенды о таинственном “Возрождении”. Уверен, о картине, вызывающей безумие у ее владельцев ходят слухи среди всех коллекционеров!
Эльжебета нахмурилась:
- Вызывающей безумие? Впервые слышу…
- Извольте, я расскажу вам эту мистическую историю. Легенда гласит, что "Возрождение Септимы" впервые заполучил малоизвестный путешественник, историк Ханс из полуросликов. Во время раскопок в горах Ахерона, он, якобы, наткнулся на могильник, в котором был захоронен некий колдун или жрец. Его, практически не истлевшее тело сжимало в руках картину в раме из покрытых золотом костей. Что на ней изображено - доподлинно неизвестно. В записях самого Ханса содержатся сведения только о том, что там изображена одна из старых богинь. Сам историк сгинул буквально через сутки после обнаружения кургана. Далее, если верить легенде, картина была продана единственным уцелевшим членом экспедиции какому-то чиновнику в Забытом Раю. Который уже через декаду был помещен в санитариум для душевнобольных, где и сгинул. В точности там же окончил свой жизненный путь сын этого самого чиновника. Оставшиеся наследники дома сочли виновной в постигшем их семью проклятии картину, после чего все упоминания о ней заканчиваются. Впрочем, миледи, поверьте старому гному, все эти легенды - всего лишь досужая выдумка. Страшилка, коих среди моих коллег очень много.
Дварф замолк и прислушался. Из коридора, ведшего в зал, послышались звуки ударов и сдавленные крики. Веномир вскочил с кресла и кинулся к стене, на которой было развешено оружие. Дверь в зал распахнулась, на пороге стоял чудом избавившийся от горба возница госпожи Риордан. За ним стояли четверо хмурых воинов в сутанах послушников Ордена многоликих. Возница пристально посмотрел на внезапно замершего коллекционера:
- Эти легенды не выдумка. И ты это прекрасно знаешь. Дознаватель Ноктюрна, зачитайте Веномиру Рыжебородому обвинение в ереси и покровительстве некромантам. После казни - дом и все имущество предать огню!
Гном растерянно взглянул на Эльжебету Риордан, в надежде, что вмешательство представительницы высокого дома сможет что-то изменить. Вместо этого дама поднялась на ноги и легким жестом извлекла из-за корсажа символ Ордена на массивной цепи.
- Веномир Рыжебородый, вы и ваш дом приговорены к смерти через сожжение…

***

- Владыка Северин, к вам Габриэль Гримм, - в дверь кабинета настоятеля Ордена заглянул секретарь с крысиной мордочкой.
- Вернулся? Пригласи.
Отец Гримм еще не успел переодеться после визита к Рыжебородому, а потому от его выходного камзола все еще тянуло гарью. Настоятель поморщился:
- Судя по всему, Габриэль, дознание у господина Веномира прошло успешно.
- У еретика Веномира, - поправил главу хмурый инквизитор.
- У еретика. Ну что ж, докладывай.
Габриэль Гримм без приглашения сел в кресло напротив настоятеля:
- Как вы уже, должно быть, знаете, дроу Зарек Шандар сознался в проповедовании омерзительных истин своих падших богов. Делал он это, как нам показалось, с позволения своего нанимателя, у которого был наемным работником. Именно это и заставило мою Перчатку нанести визит его хозяину. Пока дознаватель Элизия отвлекала Рыжебородого, выпытывая информацию о его причастности к поискам проклятой картины, изготовленной колдунами темных, моя задача была проникнуть в его владения и обыскать его кабинет. Забегая наперед, скажу, что еретик до последнего юлил и пытался скрыть свою причастность к запретному искусству. Для того, чтобы мне не помешал никто из хозяйской дворни, мне пришлось надеть маску воспользоваться фиалом с ядовитым газом в людской, где слуги собрались на обед…
- Вы сделали это до того, как выявили ересь?
- Невинных Адрамал заберет в свое царство, - отмахнулся инквизитор.
Настоятель кивнул и жестом пригласил продолжить рассказ.
- Выяснив, где в вилле находятся покои Веномира, я направился прямо туда. Обнаружить причастность гнома к ереси оказалось вовсе не сложно: в его библиотеке содержались книги и свитки, написанные чародеями как дроу, так и людьми. "Черви", "Томец мрака", "Гримуар забвения" - уверен, эти названия хорошо вам знакомы, владыка. Согласно Кодексу, только за хранение этих томов его ждала смертная казнь. Однако, меня волновали слова нашего пленника о том, что Рыжебородый очень серьезно интересуют поиски "Возрождения Септимы" - изображения, являющего собой некромантический ключ. И, как выяснилось, не напрасно. На полке с богопротивными книгами стояла книга без названия. Ею оказался дневник, в котором еретик своей рукой написал о том, что он не ищет эту картину, поскольку давным давно ее обнаружил.
Инквизитор вытащил из дорожной сумы толстую тетрадь in quatro и положил ее на стол перед настоятелем.
- Более того, - продолжил он, - эта рукопись проливает свет на массу загадок, которые мы не могли раскрыть долгое время. Конечно, вы сможете ознакомиться с этим дневником лично, поэтому перескажу вкратце. Во время войны с Ахероном, этот предатель не был в плену у дроу. Он перешел на их сторону добровольно. Он действительно пребывал в их лагере, который темные очень метко назвали "Преисподняя". Там, на захваченных людях, некроманты проводили совершенно немыслимые опыты. Темные пытались создать армию бессмертных существ, монстров, не ощущающих боли и не испытывающих сострадания к себе подобным. К счастью, эти попытки не увенчались успехом. После разгрома ахеронцев и освобождения лагеря, Веномир притворился пленным. Преисподняя была построена на руинах деревни полукровок-дроу, и по словам еретика, он случайно обнаружил подвал одного из домов, где и прятался все время. Воду и пищу он, якобы, воровал по ночам, а потому и смог выжить. Наши воины действительно извлекли его из ямы, скрытой под одним из бараков. Он был одет в полуистлевшее тряпье, а потому ему поверили. И напрасно. Поскольку после его назначения смотрителем санитариума, он продолжил дело чернокнижников. И только когда его крепко прижали к ногтю, он запустил в среду ветеранов черную чуму, чтобы надежно скрыть свои преступления. В рукописи так же сказано, что "Возрождение Септимы" до сих пор находится в заведении.
Отец Гримм закончил рассказ и вопросительно посмотрел на настоятеля.
- Ты планируешь обыскать санитариум?
- Благословите, Владыка.
Настоятель вздохнул:
- Что с тобой поделаешь. Благословляю. Но не вздумай направиться в одиночку.

2.

Дорога до горной деревушки Мглистый хребет заняла три дня. Карета Ордена остановилась на центральной площади, прямо напротив добротного каменного дома, по видимому, принадлежащему старосте. На пыльную, усыпанную крошкой угля дорожку из кареты вышли отец Гримм и дознавательница Элизия Ноктюрна. Еще на въезде в деревню инквизитор отметил, что по мере их продвижения улицы буквально пустели. Впрочем, это было не удивительно - украшенная вензелями Ордена карета даже среди невинных вызывала иррациональный страх. Когда они, наконец, постучали в ворота усадьбы, деревня буквально замерла в зловещей тишине, изредка нарушаемая только лаем собак и перекликанием петухов во дворах. Встретил гостей лично хозяин, кряжистый мужик средних лет с бритым лицом.
- Чего изволят господа?
Элизия продемонстрировала ему эмблему Ордена, после чего поинтересовалась, где представители инквизиции могут разместиться. Представившийся Арибором мужик действительно оказался старостой. Он же сообщил визитерам, что у него в доме на постой остановиться не выйдет - по лавкам мал мала скачут, однако недалеко от торговища есть гостиный двор. Мол, сейчас купцов из-за гор нет, а потому там свободно. После этого Арибор все-же поинтересовался целью приезда:
- В хребте живут только люди, все на виду. Ни одного еретика нет, уж я-то слежу за этим зорко. Два года назад последнюю ведьмуху-гномшу извели. Приезжая была, поначалу вела себя смирно, а потом начала баб пользовать - плод гулящим изгонять. Так мы ее того…своей властью…
Габриэль кивнул. Об этой истории в Орден было своевременно донесено купцом, прибывшим из этих краев. Он и привез от старосты грамоту с сообщением о том, что они выявили и, после пыток, сожгли девку. У самого отца Гримма возникло несколько вопросов по этому поводу, но он отмахнулся от них - специально полукровка вытравила плод из чрева беременной, или тому была судьба, было малоинтересно.
- Мы прибыли для осмотра Красного убежища. Санитариума. Что знаете о нем?
Староста нахмурился и зыркнул на инквизитора из-под косматых бровей:
- А что там знать? Давно его уже огнем очистили. Нет там ничего. Костяки одни валяются. Кто ж пойдет туда, где черная чума бушевала? О ней и говорить-то грех. Не приведи Великий, накликать.
Мужик плюнул через плечо и очертил голову кругом Адрамала.
Говорить о чем-то с этим дремучим селянином дальше было бесполезно. Поверье, бытовавшее по всей империи, гласило, что чуму действительно можно накликать одним лишь упоминанием о ней. Суеверие, но, накрепко засевшее в головах черни. Потому священнику и дознавательнице не оставалось ничего, кроме как просто отправиться к гостинице. Комнат действительно было в достатке, а потому они без всяких трудностей заняли двое купеческих палат. И, уж конечно же, ни о какой оплате речь не шла. Кто же осмелится просить золото у тех, кто это же золото может приказать залить тебе в глотку, по глотку за монету.
Расположившись в своем номере, отец Гримм не стал тревожить Элизию, а спустился в кабак при постоялом дворе, где у владелицы кабака выяснил, что в деревне говорят о бывшем санитариуме. В отличие от старосты, дородная тетка в рогатой кике и цветастом сарафане, подчеркивающем все пышные достоинства ее фигуры, оказалась весьма словоохотливой:
- Боятся у нас этого укрывища. Там, говорят, до сих пор нежить обитает. Помню, шла как-то от дочки своей из соседнего хутора. Ну, подшофэ, конечно. А все равно, рассмотревши все. Дорога-то, как раз мимо этой лекарни. Иду, темно уже. Гляжу, огни какие-то светят. Сперва, подумавши, мужики с каменоломен чудят. Частенько они туда наведываются - кто досок упереть, кто стекла. Да мало ли, что они там воровать могут. Мы-то туда не ходоки, чумы страх как опасаемся. Только и уголовнички обычно после сумерек туда ходить не хотят. Боязно. А тут огни. Я присмотревши - а огни-то не на подворье. А внутрях. Прям в окошках али факелы, али свечи мерцают. Ох и побежала я оттуда… А наши туда не ходоки. А что раньше там творилось, так даже и не знаю. Вы к старому Гною сходите. Он в крайней хате живет, у тракта. Он еще когда там солдатики лежали, до болячки, там сторожем служил. Так, он молчун знатный, но вам-то, высокородие, обязательно все расскажет!
Решив отложить разговор с бывшим сторожем на потом, инквизитор с аппетитом отобедал в опустевшем зале, после чего, вместе с Элизией, отправился к Красному убежищу.
Долго ехать не пришлось - санитариум располагался в получасе неспешного хода лошадей от деревни. Изрядно покрытое сажей и воняющее пепелищем снаружи и внутри здание встретило их весьма неприветливо. Как и следует по инструкции, после того, как всех заболевших в стенах больницы предали смерти, по нему прошлись приговоренные к пожизненным рудничным работам и все залили горючей смесью.
- Отец Гримм, - прервала осмотр Ноктюрна, - Как так получилось, что Веномир не был убит и сожжен вместе с остальными?
- Согласно его записям, он заранее уехал в Метрополию. А перед тем нанял какого-то бродягу, чтоб забросил в окно склянку с созданным в чародейских подземельях раствором чумного проклятия.
Элизия кивнула и заметила:
- Смотрите, отец, третий этаж намного меньше поврежден огнем. Может, нам стоит начать поиски оттуда? И башня, вон, почти не пострадала.
- Откровенно говоря, девочка моя, я немного устал, - инквизитор пошевелил носком сапога чьи-то полуистлевшие кости, - Думаю, на сегодня достаточно. Продолжим завтра. А сейчас, пойдемте спать. Работы предстоит еще очень много.

***

Первосвященник Северин еще раз окинул взглядом лежащего на койке перед ним, исподволь мазнул глазами по бинтам, покрывающим туловище и лицо инквизитора, сочувственно покачал головой:
- То есть, вы решили взять с собой хрупкую женщину вместо крепкого послушника?
- С тех пор, как Элизия Ноктюрна донесла нам на своего мужа, лендлорда, полукровку Аларина, который сотрудничал с эльфийскими разведчиками, прошло уже двенадцать лет. За это время она не только получила право единолично вести дознание, но и показала себя не просто "хрупкой женщиной", а истово верующей и хладнокровной воительницей Адрамала. Кому как не ей я мог доверить сопровождать меня во время расследования?
- Это детали. Продолжайте, пожалуйста. Что произошло дальше?
Отец Габриэль сделал большой глоток из серебряного бокала с вином, стоявшего на низком столике у кровати:
- Наутро я обнаружил, что дознавательницы в ее комнате нет. Учитывая, что я пришел к ней сразу после утренней молитвы, сомнений в том, что она должна уже как минимум час не спать, я потребовал у хозяйки постоялого двора ключ и вошел в апартаменты Ноктюрны. Судя по увиденному мной, сестра Элизия в гостинице не ночевала. Ее кровать была не расстеленной, а дорожная сума осталась неразобранной. На столе я обнаружил клок писчей бумаги, где сообщалось, что дознавательница не намерена терять время, а потому отправляется в Санитариум самостоятельно. Бесспорно, Ноктюрна всегда была весьма честолюбивой дамой, а потому я прекрасно понял, что она была намерена обнаружить картину и следы былых преступлений самостоятельно. Не будем осуждать ее поступок - желание самой возглавить Перчатку вполне понятно и объяснимо. Однако то, что она до утра не вернулась в деревню, меня очень насторожило. Расспросив дворню, я выяснил, что никто из них не видел госпожу с тех пор, как после зажжения полуночной свечи она явилась на конюшню и потребовала предоставить ей запряженную лошадь.
Я вызвал возницу и потребовал везти меня к санитариуму. Около входа в лечебницу я обнаружил труп пегой кобылы, на которой прибыла сюда сестра Элизия. Очевидно, несчастному животному перерезали глотку, после чего острейшим тесаком распанахали грудину. Осмотрев останки, я пришел к выводу, что убийца лошади решил еще и полакомиться ее внутренностями. Об этом свидетельствовали следы зубов на разбросанных рядом кусках мяса. И хуже то, что зубы эти были человеческими.
Настоятель удивленно поднял глаза:
- Упыри?
- К сожалению, нет. Упыри загрызают животных, а не режут их ножами. Да еще и очень аккуратно. Это был человек. И, скорее всего, один. Однако, я не стал заострять на этом внимание, впрочем, перед тем, как войти внутрь, заранее расстегнул ножны меча. Но он мне не понадобился. Я потратил битых три часа на то, чтобы обойти каждый угол санитариума, однако не нашел ни единого следа присутствия моей спутницы. Третий этаж и башню, на которые обратила особое внимание пропавшая, я обыскал особо тщательно. Единственное, что указывало на то, что она здесь была, был огарок свечи на закопченной поверхности стола и лежащий рядом с ней раскрытый кофр с инструментами. Сама же Элизия канула в неизвестность. Поиски закончились ничем, а потому я спустился вниз и направил своего возницу обратно в деревню. Точнее, к дому сторожа санитариума.
Мрачный старик на самодельных костылях, которого тетка из гостиницы назвала Гной на мои требования рассказать мне о том, что происходит в лечебнице, фыркнул и захлопнул перед моим изумленным лицом дверь. Это было уже слишком. Высадив плечом хлипкую дверь, я швырнул Гноя на бревенчатый пол и начал задавать вопросы уже отнюдь не вежливо. Спустя полчаса допроса старикан сдался. Лишенным моими щипцами зубов ртом, он поведал мне, что в Красном убежище до сих пор живут некие существа, которых он назвал Костяными. А само оно ночью совершенно преображается…
Отец Гримм закашлялся, после чего раскрыл свою записную книжку и начал читать протокол допроса дословно:
"Вообще, меня в подвал не пускали. Я приходил в башню ближе к закату и приносил туда мясо. Смотритель всегда придирчиво осматривал поднос с кровавыми кусками и давал мне несколько монет. Я оставлял мясо на полке около камина и уходил. Только один раз я видел, как гном ощупывал каменную кладку, после чего в камине открывалась задняя стена, а внутри нее был небольшой коридор с винтовой лестницей, освещенной факелами. После того, как болячку выжгли, я ходил туда еще раз, надеялся найти какие-нибудь ценные штуки. Правда, ходил я туда днем - после заката идти к призракам боязно - и ощупал этот камин снизу доверху и ничего не нашел. А так как платить мне никто больше не обещал, я плюнул и больше туда не ходил. Но уже после этого я видел, как наверху проклятой лекарни вспыхивает свет, горит какое-то время, а потом гаснет. И животина там мрет постоянно. Как зверье какое-то ее пожирает. Но я-то знаю, что это костяные нашли выход и жрать теплую плоть выходят. Что находят, то и жрут…"
- На требование рассказать об этих "костяных", старик только закатывал глаза и пожимал плечами. А потом допрашивать труп было уже бесполезно.
Инквизитор захлопнул свои заметки и прикрыл глаза.

(окончание - в комментариях)