Цифры Часть первая⁠⁠

Написан в соавторстве с Анной Алёшиной.

Цифры Часть вторая

Цифры Часть третья

Салон пропах плавленым битумом и выхлопными газами. Липкий воздух тянулся жвачкой по бронхам. Юля отвернулась и безучастно смотрела в окно. Ссора, устроенная ей, вероятно, в честь дня рождения, висела теперь в салоне, наполняя духотой и без того жаркий день.

Вадим и рад бы был как-то сгладить конфликт, но его и самого задела несправедливость жены.

Скандал возник, когда выяснилось, что Антоха приведет с собой девушку. «Нужно было раньше говорить, что придет с кем-то, а не в последний момент „радовать“. Еды заказали на восемнадцать человек – не на девятнадцать!» – цитата ненаглядной. Вадим, конечно, не удержался и напомнил о родственничках, которых еще месяц назад не было в списке приглашенных. Юля же до того разошлась, что сорвала голос воплями. Порывалась позвонить мамаше и отказаться от празднования. Устроила настоящую истерику со всеми вытекающими: слезы, развод, «это другое» и «как меня вообще угораздило выйти за тебя».

Свободно вздохнуть удалось, лишь когда уже подъезжали к дому.

Его было видно издалека. Здание стояло окруженное пшеничными полями с трех сторон и прижимающимся к заднему фасаду леском. Один этаж, красный кирпич, окна с решетками, тупая покатая крыша, окрашенная в зеленый. Внутри – зал, кухня, подсобка, два ряда столов, четыре – стульев. Получив третьего дня ключи, Вадим изучил его вдоль и поперек.

На объявление о сдаче в аренду Вадим наткнулся случайно. Он не собирался отмечать очередную дату. Однако, увидев цену, не удержался и позвонил. Арендатор убедил его, что никакой ошибки нет. Юля согласилась, но настояла, что родителей тоже надо бы позвать.

За прошедший месяц Вадим десятки раз пожалел о том, что решился отмечать. Бесконечные планирования неизменно заканчивались ссорами. Квартира превратилась в минное поле – любой необдуманный комментарий оборачивался очередным взрывом и едва ли не сбором чемоданов. В конце концов, из намеченных сорока человек осталось восемнадцать, половину из которых он даже не думал приглашать изначально. Среди последних были отец Юли – угрюмый мужик, отказавшийся от личной жизни ради алкоголя; ее же бабушка – старуха перемещалась в инвалидной коляске и временами впадала в детство; родители, двоюродная сестра Вадима, сообщившая, что девать ребенка ей некуда.

Вадим прищурился, вглядываясь.

У входа стояли три машины: микроавтобус тестя и две легковые, принадлежащие его родителям и теще.

– Мир? – спросил Вадим, погладив бедро жены.

Юля положила свою руку поверх его и натянуто улыбнулась.

–

– Едут.

Владимир вдавил окурок в стену и бросил под ноги. Возле пепельницы стоял бывший муж Светы, а приближаться к нему не хотелось. На самом деле, Владимиру было глубоко плевать на невзрачного, едва ли не тщедушного человечка, но озлобленный взгляд из-под седых бровей, сжатые зубы вставных челюстей заставляли чувствовать себя крайне неловко. Владимир не сомневался, что скрутит этого героя в бараний рог в три секунды, но все же не хотел драки.

Он не собирался ехать на день рождения, но постоянное нытье Светы сделало свое дело. Владимир не мог взять в толк, какая ей-то разница. Ведь именины даже не у дочери, а у зятька, которого Света, мягко говоря, недолюбливала. Согласился, лишь узнав, что будет много молодежи, а с молодыми выпить он любил.

На парковке у входа помимо него, Светы и ее бывшего, уже были родители именинника, мать бывшего, которой, судя по виду, за сотню перевалило еще при Ельцине. Гладкую, будто полированную, бледную кожу покрывали монеты пигментных пятен. Несколько десятков седых как рыболовная леска волосин удивительным образом образовывали на голове лохматое птичье гнездо. Она дремала в простеньком инвалидном кресле.

В машине сидел Захар – пасынок. Мальчишка вновь объявил бойкот окружающему миру. Пасынок рос настоящей занозой в непристойном месте, и был бы он сыном Владимира, то давно бы нахватал тумаков. Гормоны превратили веселого еще два года назад мальчишку в нечто несуразное, что внешностью, что характером: длинный, худой, сгорбившийся вечный нытик.

На заднем сидении новоявленных сватов приютилась симпатичная девушка лет двадцати пяти на вид. В довесок к ней шел мальчишка лет шести с длинными волосами и соской во рту.

Владимир уже предвкушал вечер в компании идиотов. Он взглянул на Свету и вдруг понял, что она в своей мини-юбке и вываливающимися из разреза сиськами прекрасно вписывается в эту семейку.

Перед самым поворотом приближающуюся машину зятька, сигналя, обогнала резвая BMW. Поднимая столб пыли за собой, она свернула и, набирая скорость, приближалась.

–

Музыка басами разрывала динамики. Коля, обгоняя именинника, заразительно засмеялся и вжал кнопку клаксона в руль. Настя оглянулась. За ними тянулся шлейф пыли.

Она вжалась в сидение, сообразив, что водитель набирает скорость, намереваясь, вероятно, врезаться в стену широкого дома, одиноко стоявшего посреди поля. Будь она в компании друзей, тех, с кем выросла, то непременно возмутилась бы, но обоих братьев близнецов она увидела впервые не более часа назад, а их с Антоном отношения нельзя было назвать достаточно крепкими, чтобы устраивать сцену.

Толик – один из близнецов, – по-ковбойски вскрикнул с пассажирского сидения, поддержав брата-водителя. Их едва не развернуло от резкого торможения. Резина взвизгнула по брусчатке парковки. Машина остановилась в пяти метрах от микроавтобуса, возле которого стояла инвалидная коляска. Хрустнул ручник. Водитель тут же выскочил и поднял руки вверх, встречая подъезжающего именинника.

– Не обращай внимания, – Антон притянул Настю к себе и мазнул сухими губами по щеке, когда музыка и двигатель заглохли. – Они немного отсталые.

– Но только немного, – Толик осклабился и чиркнул зажигалкой. Язычок пламени лизнул кончик сигареты. – Так что не расслабляйся, – и хохотнул, открывая дверь.

Настя поджала губы, не найдясь, что ответить. Она достала телефон и нахмурилась: место привычных «палочек» связи занял перечеркнутый кружок. В нижней части экрана светилась надпись: «Нет регистрации в сети». Она сунула телефон в сумочку и вышла вслед за Антоном.

Близнецы уже обнимали именинника. Настя пересеклась взглядом с девушкой виновника торжества. Та картинно закатила глаза и не ответила на улыбку. Лицо Насти вспыхнуло.

– По ходу, мы последние, – огорошено заявил именинник. Он, в отличие от своей спутницы, подошел с сухим рукопожатием и представился: – Вадим.

– Настя. С днем рождения! – она протянула ему коробочку с подарком, мысленно молясь, чтобы он не стал открывать ее сразу же.

– Спасибо, – он передал сверток спутнице и пошел к остальным.

Девушка все же удостоила Настю натянутой улыбкой, которая о многом говорила, и сунула четыре пальца в ладонь.

– Юля. Очень приятно, – брошенная пренебрежительно фраза не стала вершиной актерского мастерства. Настя представилась, но, видимо, Юля потеряла всякий интерес к знакомству и уже переключилась на бабушку в коляске.

Из машины выбежал ребенок лет шести с соской в зубах. Вокруг загалдело. Вадим, поздоровавшись, наконец, со всеми присутствующими, достал из кармана ключ.

Дверь открылась, и в лицо Насти, стоявшей метрах в пяти от мраморного крыльца, пахнуло затхлостью.

– Поцы, – крикнул Вадим, – помогите с горючкой и жрачкой!

Настя огляделась. Отвлекать Антона ей не хотелось, а курить тут, в обществе матерей, бабушек и незнакомых ровесниц она постеснялась.

С поля тянуло черноземом. Солнце нещадно палило голову. Настя двинулась к краю здания. Через минуту она оказалась в тени деревьев. Сзади никаких выходов не было. Лес разрезала узкая тропинка, убегающая в никуда. Настя прикурила и расслабленно затянулась, прислушиваясь к глухим голосам с обратной стороны здания.

– Один вечер, – попробовала она сама себя успокоить. Не помогло.

Она затушила сигарету, спрятала окурок в салфетку и вернулась к парковке.

Здание, накалившееся на солнце, источало тепло. Недра его впустили девушку, обдав духотой. С потолка свисали несколько вентиляторов. В одном углу висел старенький кондиционер, которого явно не хватало на все помещение. Туда-сюда бегали люди. Носился из угла в угол неугомонный мальчуган. В углу, уткнувшись в экран телефона, сидел долговязый подросток. Настя еще раз проверила свой и убедилась, что связи нет.

Решетки на окнах заставили ее испытать легкий приступ клаустрофобии. Взглянув на узкую дверь, она подумала, что неплохо было бы иметь тут запасной выход. Совершенно голые, будто недавно покрашенные стены наоборот делали зал больше, чем он был на самом деле.

–

Они все же умудрились снова поссориться. На этот раз причиной стала стопка, опрокинутая Вадимом с друзьями, пока женщины расставляли бутылки по столам. Сейчас Юля психовала на кухне, в компании мамаш.

Приехали Янка со Славиком. Янку Вадим знал еще с детства, а Славик прибился к ним уже взрослым.

– Закрывайте двери, – крикнул Вадим. – Кондиционер еле дышит.

Славик полез обниматься. Янка сочно и звонко чмокнула в губы. Вадим стал озираться. Давным-давно, кажется, еще в прошлой жизни, отношения с Янкой были несколько иного характера. Юля знала об этом и, увидь она, скандала, на этот раз уже вселенского размера, было бы не избежать. К счастью, жена все еще обижалась на кухне. Славик же ничего не подозревал. А может, попросту не ревновал.

– Проходите. Мы за левым столом сидим, если что. Родители – за правым.

– Правильно, – Янка засмеялась. – Пусть помнят, как мы сидели в детской на праздниках раньше.

– Они сами так решили, – пожал плечами Вадим.

На парковку подъехала еще одна машина.

– Эй, именинник! – крикнули сзади. – Водка стынет!

Возле стола собрались друзья. Толик держал пластиковый стаканчик наготове.

Заиграла музыка – что-то старое, из девяностых. В центр зала тут же выбежал племянник и стал выплясывать под аплодисменты Ирки – мамаши.

– Пацаны, я с вами, – подошел Владимир.

Вадим указал на стул. Пить с хахалем тещи не хотелось. Та и без того не особо жаловала Вадима. Он натянуто улыбнулся и отдал свой стаканчик. Сам потянулся за новым.

– И я, – поправляя юбку на бегу, просеменила Ирка. – И мне налейте.

Она окинула томным взглядом по очереди близнецов, и Вадим не сомневался, зная ее характер, что кому-то из них двоих скоро перепадет. Может, и обоим сразу.

– Захар! – окликнул он брата Юли, сидящего с телефоном у окна. – Пойдем к нам.

Подросток покачал головой и мгновенно стал красным.

– Я попозже, – ломающимся голосом ответил он.

– Эй! Я тоже с вами! – крикнул из дверей Артем.

– Двери закрывай. Только плотно. Кондиционер – говно.

– Стойте! – донеслось с улицы.

В помещение зашла Вика – подружка Юли. Для надетого ей платья следовало скинуть хотя бы с десяток килограмм. Над поясом по бокам свисали мешки, а в разрезе утонул бы опытный водолаз. К ней подбежала Юля и увела за стол.

Язычок замка тихо щелкнул, разрубив «до» и «после» пополам.

–

Число появилось примерно через час после того, как зашел последний гость.

Эхом отражалась от голых стен музыка. На просторной танцевальной площадке уже выплясывали девушки. Владимир стоял возле стола молодежи с рюмкой в руке. Тост был многословным и совершенно пустым. Судя по всему, говоривший успевал выпивать за обоими столами.

Настя больше пропускала. Она и раньше не слишком часто употребляла алкоголь, а показать себя «во всей красе» среди незнакомых людей ей не хотелось. Зато Антон уже поплыл. Он то и дело лез с поцелуями, совал руки под лифчик и юбку.

Один из близнецов, Настя уже забыла, кто из них – кто, пока его брат нашептывал что-то уже пьяной молодой мамаше, сверлил ее тяжелым взглядом. Глаза его наливались красным, а шутки становились все более агрессивными.

– Это что такое? – донеслось из-за спины.

Настя обернулась. За ней стоял отец Юли. Он разминал необычайно толстыми для его комплекции пальцами сигарету без фильтра. Она проследила за направлением его взгляда и встала.

Одновременно с ней поднялись еще несколько человек. Все они смотрели на пару огненных цифр, висевших в воздухе возле самых дверей. Кто-то крикнул, чтобы выключили музыку, и на какое-то время в зале повисла тишина.

Две единицы образовывали число «11». Они крутились в воздухе, будто голограмма из фантастического фильма. Настя обошла стул и приблизилась к полыхающему «чуду»:

– Что за фигня? – По краям от дверного проема на полу появился полукруг. Дальняя точка дуги находилась метрах в двух от порога. В его границах и светились пламенем цифры.

Отец Юли медленно подошел к полукругу. В глазах его читался более интерес, нежели испуг.

– Будущее наступило, старик, – хохотнул один из близнецов, и молодая мамаша, удерживающая ребенка, театрально громко рассмеялась.

– Жара нет, – констатировал мужчина, протягивая руку.

Он осторожно пересек линию полукруга и вдруг замер.

Какое-то время все заворожено смотрели на него. Голова мужчины запрокинулась назад. Затем его начало трясти.

К нему тут же бросился второй мужчина, отец именинника, схватил отца Юли за плечи, собираясь оттянуть назад, как вдруг замер и сам. Несколько бесконечно долгих секунд он стоял, не двигаясь, но затем разжал зубы. Из глотки вырвался переполненный болью вопль.

За спиной Насти испуганно запричитали.

– Папа! – крикнул Вадим и рванул к двери.

– Не подходи! – близнецы остановили его, удержав за руки.

– Их что, током бьет? – предположил кто-то.

– Швабра! – выкрикнул Слава.

Вадима отпустили, и тот, схватив швабру, стоящую у входа в кухню, кинулся к отцу.

Завопил ребенок. В голос зарыдали обе спутницы попавших в ловушку мужчин: громко мать Вадима, и еле слышно – бабушка в инвалидном кресле.

Вадим осторожно приблизился к цифре и вытянул швабру. Черенок прошел между телами. Вадим потянул, но ничего не произошло.

А потом отец Юли лопнул.

Мужчина неестественно вывернулся. Послышался хруст ломающихся костей. Изо рта донесся хрип, и мужчину с хлопком, с какими бьется об асфальт вода, вылитая с большой высоты, разбрызгало по стенам.

Обеспокоенные переговоры мгновенно сменились воплями.

Стоявшую в первых рядах Настю с ног до головы обрызгало алыми ошметками. Онемев от ужаса, она пялилась на отца именинника, пока тому невидимой силой выворачивало руки.

С огромным трудом мужчина повернулся. Лицо его походило на варенную свеклу. Лоб покрылся сетью вздувшихся вен.

Вадим в порыве вырвать отца из полукруга не заметил, как и сам ступил за его границу. Его тут же затянуло будто магнитом внутрь, и через секунду он и сам выгнулся в дугу.

Настя попятилась. Вопль застрял в горле и мешал дышать.

Внезапно цифра начала меняться. Сначала одна единица замкнулась в круг, а затем и вовсе исчезла. Вторая вытянулась. Один конец образовал петельку, превратив цифру в девятку. Через секунду девятка стала восьмеркой.

–

Владимир отошел подальше от дверей и прислонился спиной к теплой стене. Дрожащими руками он достал телефон из кармана и нажал на кнопку сбоку.

«Нет регистрации в сети».

– Твою мать!

Он все равно набрал службу спасения, но в динамике слышался лишь треск.

Он огляделся. За стеклами чернели ржавые прутья решетки. Вокруг все что-то галдели, но он ни слова не понимал. Сердце дробило перфоратором где-то под кадыком. В ушах шумела кровь.

– Восемь, – пробормотал он.

Он несколько раз порывался посчитать всех присутствующих, но то и дело сбивался, не добираясь даже до десяти.

В радиусе пяти метров от проклятых цифр образовалась пустота. Каждый старался оказаться как можно дальше от двери. Кто-то рванул в кухню. Загремели кастрюли, лязгнуло по кафельной плитке бьющейся посудой.

С каждым мгновением галдеж, вздохи, ахи, вопли, призывы – становились все громче. Пелена, застлавшая слуховые каналы растворилась, превратившись в чудовищный гвалт. Какой-то умник пытался разбить окно.

– Стоп, – пробормотал он. – Стоп. Заткнитесь. Заткнитесь! – он едва не порвал связки криком. Замолчали почти все, даже непрерывно скулящий до этого ребенок. Продолжала выть, качаясь на стуле, лишь мать Вадима. – Отойдите подальше от этой хрени.

– Что это такое? – спросил высокий парень, которого, если Владимир не ошибался, звали Славой.

Вопрос повис в загустевшей тишине.

– Да кто ж знает? – сморщился Владимир.

Он пробрался через ряд истуканов, загородивших цифры.

Теперь, в тишине, он мог услышать едва различимый гул.

Цифра была размером с человека среднего роста. Алая нить, образовывающая «восьмерку», переливалась. Границу обозначала четкая дуга на полу.

– Что это такое? – выдавил он.

В горле свербело. Хотелось пить. Владимир долго смотрел на кружащуюся цифру как завороженный. Затем он перевел взгляд на груду костей на полу и стиснул зубы. Трудно поверить, что еще пять минут назад это были живые люди. Кости лоснились глянцем. По полу разливалась черная лужа.

Владимир оглянулся. Встретился с женой взглядом, но тут же отвел свой. Он схватил пустую бутылку со стола и подошел ближе. Аккуратно положил на бок и подтолкнул к цифре носком ботинка. Бутылка пересекла границу и остановилась в луже крови.

Кишки скрутило от тяжелого предчувствия.

–

Гости снова переговаривались. Сначала вполголоса, но уже через мгновение стараясь перекричать друг друга.

– Стоп! – на этот раз повторять не пришлось. – Хватит галдеть!

– Что будем делать? – Слава с женой приблизились к Владимиру.

– Да откуда мне знать-то? Нужно разобраться, что это такое. Не… – покачал он головой. – Нужно искать выход. Должен ведь тут быть пожарный выход.

– В кухне только две двери. Одна сюда ведет, вторая – в подсобку. Там хлам, – ответил парень, имя которого Владимир благополучно забыл сразу после того, как оно прозвучало при знакомстве.

– Юлька!

Жена именинника, закрыв рот руками, раскачиваясь взад-вперед, что-то подвывала себе под нос и смотрела на ошметки мужа, отца и свекра, разбросанные по площадке перед дверью. Владимир и сам уставился на груду костей.

– Юль, – он подошел ближе и тронул за плечо.

Девушка повернулась. В глазах зияла пустота, но выть она перестала.

– Юль, – он попробовал сказать это тихо, успокаивающе. – Тут есть пожарный выход?

– А? – она покачала головой. – Я… я не знаю.

– Нужно искать, – обратился он к остальным. – Ребят. Один-двое. Осмотрите тут все щели. Тут должен быть еще выход.

Близнецы тут же бросились к кухне.

Какое-то время в огромном полупустом помещении царила тишина, которую прервал отчаянный вопль. Владимир опустил взгляд и отвернулся. Кричала мать Вадима. К ней подошла молодая мамаша с ребенком на руках. Она поставила сына на пол и обняла женщину, прижала к себе. Через минуту они обе выли в унисон. Напуганного мальчишку подняла жена Славы. Растерла по личику слезы и отошла подальше от цифры.

– Похоже на микроволны, – сказал все тот же безымянный парень.

– Что? – Владимир нахмурился.

– Давайте попробуем взглянуть на происходящее холодным взглядом.

– Я забыл твое имя, – невпопад заявил Владимир.

– Артем.

– Ты шаришь в этом, Артем?

– Ну, – протянул тот, – я бы не сказал, что прям шарю, но давайте исходить из фактов. Эта штука, – он указал на цифру. – Она ведь рукотворная. Она считает нас. А полукруг – это опасная зона. Котел. Как в классиках. Стало быть, где-то установлены какие-то пушки. Они лопнули, – Артем огляделся. – Извините. Я немного не в себе. Мне трудно подобрать слова. Словом, то, что произошло – следствие какого-то оружия. Я полагаю, что тут какие-то микроволны.

– Что нам это дает, Артем?

– Если мы найдем источник, то сможем выбраться. Должны стоять какие-то пушки, направленные именно в котел.

– Зачем им это делать? – спросила пухлая девица в чересчур узком платье.

– Да разве это важно сейчас? – сморщился Артем. – Какой-то гребаный эксперимент. Ты что, не смотрела «Королевскую битву»? Сейчас более интересно, почему именно восемь.

– Одиннадцать, – поправил Антон. – Сначала было одиннадцать.

– Да, – кивнул Артем. – Теперь восемь. Минус три, – он прокашлялся. – Минус Вадик, его отец и…

– Минус Игорь, – помог Владимир, перехватив взгляд жены, стоявшей рядом с ошарашенным Захаром.

Вернулись близнецы.

– Нет там ничего, – сказал один из них. – Вентиляцию тоже забыть можно. Там труба простая.

– Что с телефонами? – спросил Антон. – Есть у кого-нибудь связь?

Гости поочередно качали головами, заглядывая в телефоны.

– Твою мать! – пробормотал Владимир. Он медленно подошел к столу. В абсолютной тишине было отлично слышно, как водка наполняет стакан. Налив половину, он схватил и выпил одним духом. Водку с трудом удалось удержать в себе. – Ну, что? Будем искать пушки?

Как выглядели эти самые пушки, никто толком и не рассказал. Все искали хоть что-то, пытаясь справиться с накрывающей паникой, Настя уже целый час осматривала кирпичную стену, шаря по ней телефоном с включенным фонариком. Взгляд то и дело притягивал опасный полукруг с кровавым месивом по центру.

Задумавшись, она посмотрела на светящуюся цифру, затем на стоявшее неподалеку от нее инвалидное кресло.

Цифра точно переместилась вперед. Час назад погибшие лежали под ней, а теперь находятся немного за.

Убрав смартфон, девушка осторожно подошла к молчаливой старушке, поставив по пути стул на границе с «котлом». Если ей показалось - стул станет доказательством.

Самую пожилую гостью торжества оставили особняком. Склонив голову на бок, красными влажными глазами она смотрела на переливающиеся останки родственников. Сухие бесцветные губы дрожали.

В нос ударил едкий запах дерьма.

– Блин… Бабуля, – Настя нахмурилась, удрученно вздохнув, и огляделась по сторонам. Никто не обращал внимания на беспомощную родственницу. Отставили в сторону, как поломанную табуретку, поближе к мясорубке.

Девушка взялась за потертые ручки инвалидного кресла и откатила его к противоположной от огненной цифры стене.

– Спасибо, доча, – старушка прихватила ее ладонь своими трясущимися шелковыми на ощупь пальцами. Голова ее часто закачалась. – Спасибо.

С отвратительным чувством Настя в очередной раз вздохнула, решив продолжить поиски. Она не могла и не хотела ничего говорить, как-то успокаивать старушку, потому что та и так всё прекрасно понимала. Всё, что бы Настя ни сказала ей – было бы пустой банальностью приличия ради. Зачем?

Давясь тяжелыми мыслями она наткнулась на Антона, копошащегося в подсобке.

– Эй, - она прислонилась к дверному косяку, скрестив руки на груди.

Сидя на корточках перед стеллажом, Антон развернулся и виновато улыбнулся. Будто бы Настя могла упрекнуть его в том, что он втянул ее во все это.

– Ты как? – конечно, он уже протрезвел, но глаза были красные, а взгляд ничего не выражал. Хотел еще что-то сказать, но успел только состроить болезненную гримасу.

Настя перебила его.

– Чья это бабушка? – она указала в зал через плечо.

– Эм… Юльки. А что?

Настя сжала губы. Юлька, потерявшая отца и мужа, вряд ли сейчас чем-то поможет.

– Она там это… Под себя наделала. Черт знает, сколько мы тут еще проторчим. Ее б помыть.

– Чего? – опешил Антон.

– Помыть нужно, – оглядываясь по сторонам, повторила Настя.

– Я-то тут причем?

– Не причем. Как и я. Сказать, может, кому из родственников? Жалко ее. – Настя развернулась, намереваясь пойти еще куда-нибудь, сделать что-нибудь бессмысленное.

За спиной чем-то грохнули. Настя обернулась. Двое парней – она, хоть убей, не могла вспомнить их имен – снова пытались разбить стульями стекла. Ни одна попытка не принесла хоть сколько-нибудь полезного результата. Стулья отскакивали, не оставляя даже трещины в прозрачном полотне, а однажды едва не попали в проходящую мимо молодую мать с ребенком на руках.

– Ладно, – послышался усталый вздох Антона. – Подожди тут.

– Мне показалось, круг растет, – шепнула Настя, когда парень проходил мимо нее. Их взгляды многозначительно встретились. – Надеюсь, что только показалось. Лучше пока не поднимать панику.

Глаза опять заслезились. Настя шмыгнула носом и прошла дальше в кухню. Настороженный Антон вышел в главный зал.

Собственно кухня была маленькой. Раковина и практически пустой гарнитур – то немногое, что делало из подсобки кухню. Ни тебе холодильника, ни даже электрического чайника. Заглядывая по очереди в шкафчики, Настя не понимала, что вообще ищет. Раздражаясь от тщетных поисков и от ситуации в целом, девушка стиснула зубы и яростно захлопнула очередной ящик.

Что-то металлическое стукнуло о дерево, как будто бы отвалилось.

Настя еще раз выдвинула ящик, обнаружив увесистый железный медальон.

Одновременно разглядывая находку, девушка стала ощупывать невидимые внутренние части мебели. Может, еще что завалялось?

Медальон и на медальон не был толком похож – плоский полукруг с вычеканенными на нем символами. На первый взгляд можно было бы вещицу обозвать оккультной, сатанинской, вот только ни один символ не казался хоть немного знакомым.

Решив поделиться с Антоном, Настя увидела, что тот разговаривает с матерью Вадима. Он сидел перед женщиной на корточках, положив ладони на ее коленку, а их разговор казался тихим, почти интимным.

Женщина сидела за столом, спиной к опасной зоне, которая медленно, но верно продвигалась вперед.

– Теть Надь, пересядьте, пожалуйста, – вкрадчивым голосом уговаривал парень.

Граница снова сместилась, проползла за пару ножек стула, что Настя поставила прямо на ней

– Смотри, что я нашла, – она положила полублин медальона на стол. – Чертовщина какая-то, – с губ сорвался нервный смешок. – Ничего не напоминает по форме? – она покосилась на границу котла.

– Что это? – нахмурился Антон.

Находка Насти, казалось, привела женщину в себя.

– Вадик… – на мгновение оживившийся взгляд опять залили слезы.

– Теть Надь, – Антон перехватывал ее руки, пытаясь успокоить, – пойдемте пересядем.

– Что же это такое…

Настя отступила на несколько шагов, чтобы не мешать Антону.

– Тетя Надя, вставайте, – парень поднялся сам, с опаской поглядывая на границу полукруга.

– Хорошо, хорошо, – шептала женщина. – Плохая вещь, – она вставала со стула, обессиленная, не сводя глаз с таинственного медальона. – Надо от нее избавиться.

Она сграбастала железяку, крепко прижав к сердцу, и совершенно уверенно шагнула прямо в котел.

Не успев сообразить, Антон рванул за женщиной. Настя успела схватить его за рубашку и с силой потянуть на себя.

Женщину подхватило вверх, затем швырнуло к цифре и разорвало на части, будто табуном лошадей, в одночасье сорвавшихся с места.

Металлический блин завис в воздухе и через пару секунд звонко шлепнулся на кровавое месиво.

Настя вцепилась в спину Антона, не в силах отвести взгляд от расползающихся потрохов. Видимо, почувствовав впившиеся в плоть ногти Насти, Антон медленно развернулся к ней и крепко обнял, наконец, выдохнув.

За спиной уже не кричали. Все неотрывно смотрели, как восьмерка медленно превращается в семерку

– Что вы сделали?! – ошарашено спросила Юля за спиной.

– Что? – не сообразила сразу Настя.

– Я видела, что вы с ней разговаривали! Что вы ей сказали?! Что вы сделали?! Антон! – Юля захлебывалась слезами.

– Я просил ее отсесть! – сказал Антон. – Что ты несешь? Ты в своем уме? Эта штука растет, если вы не заметили, – он всех злобно оглядел.

Новость заставила всех вокруг волнительно зашептаться.

Настя потянула Антона к столу. Она спиной чувствовала сверлящий взгляд Юли.

Цифры Часть вторая